Глава 2. Кира

Лоренцаго-ди-Кадоре, Италия, 10 июля 2007 года

– Ты, уверен, Петер?

   Два очень старых, седых человека сидели и любовались на панораму заснеженных альпийских склонов, нависающих над необыкновенным итальянским городком. Тишина и спокойствие этого места способствовали умиротворению и отдыху, как никакое другое. Но и здесь заботы настигали тех, кому было суждено вершить и знать.

– Да, Ваше святейшество, сомнений нет. Они строят свою святыню уже несколько лет.

   Некоторое время оба сохраняли молчание, предаваясь своим размышлениям. Во многом от этих двоих по-прежнему зависели судьбы мира, судьбы людей, верующих и нет. Потом беседа продолжилась.

– И нет никакой возможности вмешаться?

– Пока нет. Но мы будем пытаться, как и раньше.

   Следующая пауза продлилась еще дольше.

– Я знаю, Петер, что ты уходишь совсем скоро. Постарайся объяснить своему преемнику всю важность проблемы. Ты уже знаешь, кто это будет.

– Я могу предполагать. Но все зависит от тех, кто занимается этим делом уже давно. В Ордене много достойных слуг божьих. Я бы хотел просить аудиенцию у Вашего Святейшества для молодого Болони в ближайшее время.

С   тарик в белом не отрывал взгляда от дымки, скрывающей заснеженные вершины Альп. Они также стояли здесь и раньше, даже тогда, когда нога человека еще не ступила на земли благословенной Италии. Весь этот мир просто ждал, ждал кого-то, кто сумеет оценить всю его красоту.

Потом тот, кого назвали "ваше святейшество", вновь обратился к человеку в черном.

– Ты знаешь, Петер, будем надеяться и верить. Господь не допустит пришествия тьмы. Мы можем только молиться, но,надеюсь наши молитвы помогут настоящим верующим добиться цели. Я готов благословить твоих Jésuitesexternesou à rebecourte.[1]

* * *

– Интересное это место. Мне нравится.

    Для последнего вечера перед отъездом Кира выбрала шикарный ресторан в рыцарском замке рядом с городом. Гостей было немного, только мама и Оля с мужем.

   Возвращение Киры в родной город вызвало настоящую бурю на ее старом месте работы. Конечно, история была очень романтичной и необычайно таинственной. Пикантности добавлял факт приезда втроем. То, что они практически везде появлялись вместе, наверняка породило среди подруг и бывших коллег множество необыкновенно красочных теорий.

   Вот и сейчас Оля с нетерпением посматривала в ее сторону. Во время первой совсем короткой встречи в офисе компании, куда Кира заскочила уладить несколько вопросов и забрать свои вещи, им удалось переброситься буквально несколькими фразами, это явно не могло удовлетворить любопытство лучшей подруги, считающей, что уж ей девушка должна рассказать все в красках и со всеми подробностями.

   Уршула уже успела сфотографироваться со средневековым рыцарем в доспехах, обследовать замковый музей и прикупить в местном магазинчике пару сувениров. Теперь она нетерпеливо постукивала каблуком в такт раздававшейся музыке и рассматривала собравшихся за другими столами гостей.

  Народу было полно, да и обстановка под старину огромного холла, перегороженного резными деревянными балюстрадами, с подиумом для музыкантов, свечами, каминами, деревянными столами, чучелами зверей и птиц, свисающими полотнищами флагов, создавала неповторимый антураж.

   Она уже успела станцевать с Миланом, но вполне обоснованно ожидала внимания со стороны других заполнивших ресторан представителей мужского пола. Очень странно было, что этого внимания она еще не дождалась.

  Кира же, только что отправившая маму домой на такси, чувствовала себя странно. Казалось, именно сегодня и именно здесь можно было оторваться на полную. Они заблаговременно сняли номера в гостинице, находящейся прямо здесь, наверху. После двух – трех выходов на танцпол и после нескольких фужеров красного вина веселье должно было захватить ее. Так было всегда, но почему-то не сегодня. Да и Милан почти не отрывался от огромной кружки местного пива и удивленно посматривал по сторонам.

   Ну, наконец, хоть Уля наконец нашла себе партнера и уже отплясывала среди толпы под “Черные глаза” со вполне симпатичным брюнетом.

   Кира отставила в сторону фужер и направилась в сторону туалета. Голова болела все сильнее, с этим нужно было что-то делать. К сожалению, ей удалось сделать всего несколько шагов, как из толпы вынырнула бывшая коллега и подхватила подругу под руку.

– Ну, рассказывай. Давай же!

  Ольга наклонилась к ее плечу и старалась перекричать грохотание дискотеки.

– Кто он? Где ты такого красавчикасебе нашла? Ты знаешь, он невероятный! А как смотрит!

  Она на всякий случай оглянулась, но Сергея не было видно. Девушка на секунду нахмурилась, но потом разглядела своего друга, стоявшего у бара, и восторженное выражение вернулось на ее лицо.

  Кира тоже обернулась к их столику. “И как он смотрит?” Чех задумчиво поглядывал на них поверх пивной кружки.

– Невероятный? Я ему покажу – невероятный!

  Милан не выдержал и рассмеялся, чуть не подавившись пивом. Секунда, и Кира смеялась вместе с ним. Иначе просто не могло быть.

  Оля непонимающе переводила взгляд с нее на Милана, а потом не выдержала и тоже начала смеяться. Затем подхватила Киру под руку и потащила ее из зала в холл.

  За крайним столиком сидели две женщины и мужчина. Они не танцевали, а что-то оживленно обсуждали, поглядывая в зал. Затем мужчина провозгласил тост и поднял свой фужер. Женщины последовали его примеру, и тут Кира удивленно замерла. Оля, не ожидавшая остановки, споткнулась и чуть не упала, задев мужчину.

    На правой руке одной из сидевших за столиком женщины средних лет был точно такой же перстень, какой достался в наследство Кире от отца. Черный камень также загадочно сверкал и искрился в свете лучей светомузыки.

  Сама женщина, одетая в открытое светло-голубое платье, почти не надела украшений. Лишь цепочка с непонятным амулетом на шее и перстень. Поймав взгляд Киры, она удивленно замерла, и некоторое время в ее миндалевидных фиалковых глазах нельзя было прочитать ничего, кроме недоумения. Потом понимание отразилось в ее взгляде, и женщина поставила фужер на стол.

   Стихии приглушенно заявили о своем присутствии где-то там, глубоко, в темноте. Словно рябь пробежала по поверхности воды. Это что-то означало, но что?

  Оля не дала ей сосредоточиться и почти силой потащила дальше на веранду. Противиться любопытству подруги было невозможно, и Кира последовала за ней с одной мыслью: не споткнуться и не упасть в темноте.

  Внизу, под стеной замка-отеля, вовсю шли приготовления к фейерверку, а Оля засыпала ее вопросами. Вставить хотя бы слово в этот поток было практически невозможно, и Кире оставалось только улыбаться.

– Извините, девушки. Откуда вы и как вас зовут?

  Оля от неожиданности замерла с открытым ртом. Кира оглянулась. Перед ними стоял молодой мужчина. Он спокойно ожидал ответа, успевая, казалось, уделять внимание обеим подругам и, не стесняясь, разглядывая их в упор.

   На несколько секунд повисла тишина, вмешательство постороннего в их беседу было для Киры не столько неприятно, сколько неожиданно.

  Мужчина был довольно приятный: высокий, спортивный, широкоплечий. Она не могла найти в нем ничего, что могло бы оттолкнуть. Взгляд карих глаз манил и требовал. Обещал и притягивал.

– Может быть, познакомимся? Я Владимир. Для вас – Володя.

   Теперь он словно бы обращался к ней одной. Кира почувствовала, что сердце забилось быстрее. Она уже хотела ответить, как вдруг, из страшного далека донесся всполох беспокойства. Милан явно заволновался! Что это могло означать? Догадка пришла в ту же секунду – ею пытались манипулировать! Опять мужчина!

    Черная стихия взметнулась вокруг нее. Невидимые для других острые клинки отбросили ростки чужого. Зрачки в глазах мужчины расширились, он сжал губы. Видимо, встречать сопротивление было для него совершенно новым, необычным ощущением. И он не собирался сдаваться.

   Кира вдруг почувствовала прикосновение невидимых пальцев, которые сомкнулись у нее на запястье. Ольга стояла рядом, уставившись в темный угол бессмысленным взглядом. Пальцы рук были сжаты до белизны, губы скривились, как от боли.

Лед. Ледяные пальцы тянули девушку от подруги обратно в зал.

– Не противься. Мы просто поговорим. Ты познакомишься с моими спутницами. Мы похожи. Ну же, я не хочу делать тебе больно.

  Рядом с Владимиром появилась девушка с перстнем. Словно стараясь успокоить своего друга, девушка взяла его руку в свои маленькие ладошки. Камень у нее на пальце горел необычным темным пламенем.

   Невидимые пальцы на руке у Киры потеплели, но по-прежнему крепко держали, обхватив запястье.

   Теперь незнакомка тоже пристально рассматривала девушку. Что-то в чертах лица у спутницы Владимира было неуловимо-восточное. Хотя и разрез глаз, и цвет кожи были обычные, европейские. Цвет глаз почти черный, и в них словно застыла какая-то странная отстраненность, прямые иссиня-черные волосы волной падали на плечи и на спину, спускаясь почти до пояса.

– Пойдем же. Расскажи нам о себе. А твоя подруга сейчас поедет домой.

   И действительно, Ольга сделала несколько неуверенных шагов в сторону выхода.

   Камень на пальце незнакомки продолжал сверкать, и она, заметив этот непрекращающийся блеск, нахмурилась.

– Что здесь происходит?

   Милан подошел совсем незаметно и сразу приобнял Киру. Его появление было встречено с некоторым равнодушием, а девушка напротив даже слегка раздраженно покачала головой.

– Мы просто хотим поговорить. Рада познакомиться, меня зовут Антонина. Мы с друзьями здесь отдыхаем.

   В ее словах чувствовался какой-то мелодичный, но странно звучащий акцент.

  Кира вдруг почувствовала, как чужие пальцы у нее на руке задрожали и разжались. На лице Владимира выступили капельки пота. Камень пылал, ежесекундно меняя десятки оттенков.

  Антонина, видимо, уловила изменение состояния своего спутника и сама сжала его руку. Потом повернулась и устремила взгляд уже на Милана.

– Как интересно… Это так необычно, правда, Володя?

   Ее знакомый не ответил. Он, стиснув зубы, боролся. Капли пота уже стекали по шее, а лицо покраснело от невидимых усилий.

  А Милан, вдруг усмехнулся. Кира ощутила в нем радость победителя, мужчины, который понимает, что соперник, бросивший ему вызов на арене, слабеет, и победа – только вопрос времени.

   Уверенность начала покидать и Антонину. Ей как будто стало душно, и она начала задыхаться и ловить воздух открытым ртом. Схватившись за горло, незнакомка еле выдавила из себя внезапно севшим голосом.

– Кто ты?

   Стихии закрутили вокруг девушки с перстнем необыкновенный хоровод. Черный прятался среди них, не показывая своей силы и в то же время разгоняя другие цвета, наполняя энергией. Купол вокруг кольца сжимался, уменьшался в размере, и Кира совсем не хотела, чтобы он сжался совсем. Происходящее вызывало у нее внутренний протест. А внутри купола Антонина пыталась призвать свой цвет, но синие снежинки бессильно разлетались в стороны и не хотели собраться в нечто, способное дать отпор окружающему их вихрю.

– Мама, мама!

   Крик, раздавшийся над залом, казалось, заглушил звуки ревущего рэйва. Еще одна темноволосая женщина бежала по проходу между столиками, путаясь в длинном вечернем платье. И у нее на пальце тоже был перстень с черным камнем.

  Разноцветный вихрь, казалось, задрожал, не зная, обратиться ли ему против новой соперницы. Постоянно подпитываемый черной энергией, он не ослабевал, но словно расплывался, растягивался в стороны.

   В глазах приближавшейся женщины читалось отчаяние. И вместе с ней Кира чувствовала приближение бури, ветра, урагана, готового снести все вокруг. Мать стремилась на зов своего ребенка, находившегося в опасности!

   За окном раздались хлопки и взрывы. Начался салют, с восторгом принятый людьми на веранде.

   Кира не знала, что делать. Вокруг было множество людей, не подозревающих о разгоравшихся страстях. Толпа спешила на веранду порадоваться зрелищу. И в то же время девушка понимала, что женщина обрушится на нее всеми силами без малейшего раздумья.

  Еще шаг и … между ними поднялась стена огня. Пламя охватил столик и шторы у выхода. В зале раздались крики ужаса.

   Кира чувствовала, что незнакомка пытается справиться с огнем, но ее усилия приводили только к тому, что языки пламени начали метаться по залу. Кто-то из мужчин попытался использовать огнетушители, люди, толкая друг друга, пробивались к аварийному выходу.

  Чуть в стороне спокойно стояла Уршула. Пламя избегало ее. Лицо хозяйки огня напоминало застывшую маску. Но в глазах царило торжество. За спиной девушки мелькнуло мужское лицо с застывшей гримасой удивления и возмущения. Губы шептали что-то неведомое.

  Кире вдруг почудился в шуме огня голос, который словно произносил непонятные слова. Огонь не был ее стихией. Так ей сказали. В ней нет силы, способной разжечь его. Она не сможет управлять им, и потому он ей не нужен.. Не нужен совсем... Неведомый голос затих, пламя начало гаснуть.

  Женщина, наконец, сумела проникнуть в холл. Камень на ее руке погас, она больше не смотрела в сторону Киры. Подбежав, крепко обняла дочь и попыталась успокоить ее, полушепотом произнося слова на неизвестном языке.

– Нафасами! Эшгами![2]

   Мужчина, больше не обращая внимания на Киру, бросился к еще оставшимся в зале очагам огня. Милан, поколебавшись всего секунду, последовал за ним.

   За окном послышался вой пожарных сирен. Кира смотрела на Уршулу, которая приближалась, аккуратно переступая через тлеющие куски ткани и разбросанную мебель. Она старательно придерживала платье, оберегая его от полос сажи и разбитой посуды. Под каблучками похрустывали осколки стекла. “Вот такое ты лекарство”. За девушкой буквально в двух шагах следовал мужчина, с которым полька танцевала весь вечер.

    “Потом надо будет узнать, как его зовут”. Она пошла к выходу. В зал, как средневековые рыцари с оружием наперевес, ворвались пожарные. Но тушить им уже было нечего. Огонь умер, отказался бороться, оставил почти целыми свои любимые лакомства и исчез.

– Постой!

   Кира обернулась. К ней обращалась мать Антонины. Девушка замерла, не зная, чего ожидать. Продолжения ужасных событий ей совсем не хотелось. К удивлению, приблизившись, женщина почтительно склонила голову.

– Что бы ты ни делала, весть о тебе скоро достигнет Храма. Придет время, и цветок с пятью лепестками раскроет свой бутон! Прими свою судьбу!

  Антонина, спрятавшая свое лицо на плече у матери, начала рыдать. Кира отвернулась. Это было невыносимо. Почему она доводит всех до слез? Маги, колдуньи…

  Свет в зале мигнул и погас. Милан подхватил ее под руку, и они вместе сбежали по ступеням вниз, к паркингу. Уршула уже ожидала их у машины.

– Мы подвезем Маттео в город? Боюсь, что такси сюда не скоро доедет.

   Кира еще раз посмотрела на парня. Нет, скорее, мужчину. Лет, может, тридцати пяти.

– Вы итальянец, Маттео?

Он ответил с легким приятным акцентом.

– О да. Маттео Болони, очень приятно познакомиться.

[1] (фр.) Иезуиты внешние или краткосрочные. Это действительные, но гласно не признанные члены ордена, встречающиеся на каждой странице его истории, хотя по уставу можно только догадываться об их существовании.

[2] Душа моя, любовь моя - фарси