Тео себя любил. Видел отражение в зеркале, знал свой уровень силы. Относительно своих умственных способностей иллюзий не питал — все эти академические знания явно не для него. Зато у него никогда не было проблем с контролем над магией, что, учитывая его стихию, то ещё достижение…
Гордиться есть чем. Однако прямо сейчас он себя ненавидел.
Кори оказалась совсем не такой, как представлялось. Ядовитая что тот цветок, в честь которого её назвали, стервозная, но вместе с тем непозволительно милая, несмотря на всю колючесть. В ней было что-то очень завораживающее, вызывающее непонятную, пугающую тягу. Её… хотелось. Не столько в самом понятном смысле этого слова (хотя и это тоже), сколько… ну, себе. Обнять, например, чтобы ощутить, насколько гибкое это тело, насколько горячее. Любоваться глазами, руки её в своих подержать. Сделать так, чтобы она улыбалась чаще и смотрела только на него. Тео хотел этого, а уж когда Кори шла рядом, и вовсе едва держалс
Раэлин и впрямь у зрителей в любимчиках — на правах куратора и бессменного комментатора силовых этапов Турнира. Язвительный, но добродушный, в отличие от злоязыкого Эрдланга, курирующего магические этапы; болтун редкий, да ещё и красавчик. Тео невольно скосил глаза на Шайена, как если бы желал убедиться, что его грифоний друг всё ещё никуда не удрал. Издали их с Раэлином бывало сложно различить: оба высокие, очень смуглые, с длинными вьющимися волосами и яркими зверскими глазами цвета тёмного янтаря. Но при более близком знакомстве спутать эту пернатую парочку становилось невозможно: Шай чуть ниже ростом и сложён покрепче, физиономия у него помужественнее, да и такие унылые рожи весельчак Рэй корчить не умеет.— Вы меня, конечно, заждались? — менталисты взяли крупным планом его по-фейски миловидное улыбающееся лицо, и все девицы от тринадцати до трёхсот принялись активно подтверждать — заждались и ещё как. — О, я тоже скучал! Но не буду полдня ра
Хорошо всё-таки, что участникам турнира снижают академическую нагрузку.Ну как хорошо… Кто-то, может, и воображал, что появится прорва свободного времени, но Кори сразу чуяла подвох. И не прогадала. Она только и делала, что металась с ристалища на рынок, с рынка в лабораторию, из лаборатории в кузницу, из кузницы в библиотеку… И ещё ведь надо успевать нормально поесть — как известно, при голодании перво-наперво уходит мышечная масса, а вовсе не жир. И высыпаться. И домашку, как ни крути, полностью отменять никто не думал.Вот и сейчас Кори неспешно брела в сторону библиотечного корпуса, устало вздыхая и перескакивая мыслями с одного на другое.Первым пунктом шли вопросы к семинару по патанатомии, которые необходимо было проглядеть хоть мельком. На следующей неделе ожидался практикум, а убивать у Кори всегда получалось лучше, чем кромсать трупы. Она брезгливо поморщилась. Впрочем, на вскрытиях Кори всегда не столько брезговала, сколько скучала
— Во-первых, не твой, — послышался сбоку голос Тео.Кори повернула голову — задолбавшая за первую сотню книжонок фраза «взгляд метал молнии» сейчас подходила Дагмару лучше всего. Внешне невозмутимый, но так… ненатурально, что за библиотеку стало страшно. И поди пойми, почему самой Кори это так понравилось.Нет, её человеческую половину эти разборки на птичьем дворе раздражали просто до Бездны. Однако внутренняя демоница металась в радостной истерике и уже мечтала отдаться на милость победителя. Клятые инстинкты, будь они неладны!— Во-вторых, это ты окажешься подо мной, когда я тебе знатно наваляю, — Тео вдруг задумчиво постучал пальцем по губам. — Ах да, совсем забыл! Ты же как раз поэтому слился в этап меча? Чтобы даже случайно не столкнуться со мной, а, Хьяртасон?— Сильно много о себе мнишь, петушок имперский, — выдал Рольф откровенно издевательским тоном. — Шёл бы ты отсюда, не
Тео подкинул монетку в воздух — солхельмский дрейк сверкнул на солнце золотым ребром, упал на ладонь решкой вверх. Ровно так, как в тот день, когда ему пришлось выбирать, кого из двоих своих ребят выставлять вторым мечником в этапе. Разумеется, не только в монетке было дело — Тео в удачу верил мало, да и какой бы из него был капитан, надейся он на эту привередливую сучку? Скорее, для собственного спокойствия, которое, признаться, было на исходе. Он ждал возможности поучаствовать в Турнире много лет, с самого детства, и как ни был он уверен в себе, а всё же внутри что-то дрогнуло, когда началась жеребьевка. Самую малость, но всё-таки.Выбор был небогат — всё же у них тут академия магии, а не военное училище, потому и крутых мечников меньше, чем магов. Он сам со своим топором и вторым рангом хоть и мог уделать половину троечников, однако в магии был куда сильнее. Заклинатели Рол и Айрис свои нежные ручки берегли и без нужды ничего тяжелее кухонного ножа
— Решил поучиться у моих ребят, как выигрывать Турниры? — ехидно поинтересовалась Хель, стоило ему только подойти. — Не мечтай, не научишься.— Чего это? — возмутился Тео. — Мы неплохо выступили!— Да Руссо даже сорока баллов набрать не смог. Позорище! Неплохо, Теодор, это для всяких неудачников, а не для того, кто спит и видит своё имя на золотой табличке!— Эй, я посмотрю, сколько наберете вы!Нет, он всё ещё не сомневался в Кори (ну, разве только совсем чуть-чуть), но что Хель себе позволяет вообще?— Много, — заверила она, ухмыляясь самодовольно и жутко раздражающе — даром что точно такую же ухмылку Тео частенько видел у собственного отражения в зеркале. — Не ты, что ли, мою команду расхваливал? Две кварты мороженого нам скормил! Кстати, я до сих пор не въехала, что это такое было вообще? Воина у меня переманить хотел? Так поздновато было, за день до открытия-то.Тео
Энтузиазм журналистки казался почти нездоровым и вполне понятым. Не каждый день в противниках у монструозного солхельмского громилы оказывается хрупкая инфернальная красотка. Народ на трибунах тоже впечатлился — любопытно притих и лишь гудел, точно растревоженный улей. Мерный гул взрывался взволнованными перешептываниями каждый раз, когда менталисты брали крупным планом лицо Кори — бледное и невозмутимо-надменное, в обрамлении чернильных волос, с горящими на нём колдовскими глазами, ярко-зелёным и пронзительно-фиолетовым. Можно ли обвинить менталистов в чересчур пристальном внимании, когда Тео, будь его воля, сам бы взгляда не сводил?..— Ликорис, да? — пропела Этель приторно-сладеньким голоском. — Как необычно! И почему же тебя так прозвали?— Потому что так написано в моей метрике, Этель, — откликнулась Кори скучающим тоном, как если бы слышала этот вопрос уже пару тысяч раз. Хотя наверняка и слышала. — Это настоящее им
— Сразу предупреждаю: я поспать пришла, — проворчала Кори, едва поравнявшись с преподавательским столом.— Да пожалуйста, у меня еды и без тебя хватает, — хохотнул Магнус, однако глянул с толикой беспокойства. Вопросов задавать не стал — поточная пара по артефактному праву начиналась в десять утра, аудитория была полупустая, однако все присутствующие любопытно взирали на общение препода и «адского цветочка».А клятые писаки только так и норовили обозвать. Бездна, ведь Кори именно поэтому и отказывалась от капитанских обязанностей! Чтобы к ней никто не лез со всеми этими интервью, статейками и прочей социальной жизнью. Она и в Турнир-то не полезла бы, не будь оно отличным подспорьем как для заработка, так и для открытия своего дела.Увы и ах, оказалось мало не быть капитаном, чтобы никто не лез. Нет, Хель охотно приняла на себя основной удар, однако всё равно пришлось тяжко.Ну, Кори-то и рассчитывала, что публика
…из беспокойной дрёмы и неприятного воспоминания о ночном визите выдернуло дребезжание звонка и какое-то шуршание справа. Кори недовольно скривилась, повозилась на столе и собралась было задремать обратно… однако поди ж, кожей ощутила — на неё снова кто-то пялится!Наблюдателем, едва ли не таким же сонным, как она сама, оказался братец Хель. Стоило только поднять голову, как он тут же улыбнулся уже знакомой солнечной улыбкой, признаться, согревающей внутри.— Знаешь, это стрёмно — следить за спящими. Так обычно всякие маньяки делают.— Я не следил! — тут же принялся оправдываться Тео. — Я вообще сам спал, если хочешь знать.— Ну-ну, — Кори неспешно размяла шею и краем глаза поймала на себе странный взгляд Дагмара. Или не странный — после полночных гастролей придурка Сайруса по чужим комнатам ещё не такое могло померещиться. — Гляжу, ты ради меня прекрасной покинул всех своих к