Романо очнулся первым. Посмотрел на свои руки, гладившие спину Семь и отшатнулся. Затянул необходимое:
- Мммммм.
Один за другим приходили в себя братья, присоединялись к ритуальному песнопению. Хватались за свечи, больно обжигая пламенем ладони. Чтобы придти в себя и не поддаться. Чувствовать боль и бороться за свет.
Тьма, проникшая в ведьму, завизжала. Стекла в арочных окнах задребезжали и лопнули, каскадом осколком посыпались на пол. На решетках сидели горгульи, внимательно вглядываясь в полумрак зала. Резко рванув решетки, чудовища разом оказались внутри. Заметались, пытаясь схватить черные ускользающие языки. Хлопали крыльями, заставляя стоящих на коленях девушек испытывать дикий ужас. Они не плакали и не метались. Послушно стояли в ожидании чего-то. Тьма кидалась на каждую, тщетно пытаясь ухватиться за порочные мысли. Но этого было слишком мало, чтобы забрать их с собой. Они были чисты, несмотря ни на что…
Тиарии приняли форму черных приведени
Он и сам не знал, как перенес ее в склеп и как вернулся в ритуальный зал, чтобы с помощью магии залатать дыры. Долг был в крови, но не управлял больше им. Он умер вместе с ней.Как умер его отец, попрощавшись навеки с его матерью. Он не рассказывал о ней, как бы Андреа ни просил. Тема была запретной. И только, обретши силу мага, ему постепенно удалось собрать осколки ее образа из памяти стен замка. Его мать была очень красивой. Обычной женщиной, не ведьмой. Отец полюбил ее почти через десять лет после свершения ритуала, а еще через четыре года родился Андреа.Ведьма, участвующая в ритуале, погибла, закрывая собою брешь в куполе. Но она была ведьмой изначально, и отцу не нужно было любить ее и тем более превращать. Ведьму нашли братья, и она к ритуалу была полностью готова. Как и требовалось, отдалась Хранителю на пьедестале. Ради мира во всем мире.Сколько раз Андреа представлял образ матери, пытался вызвать дух, каждый раз натыкаясь на стену разочарования. Отец
- Господа, мы прибыли с вами в старинное и уникальное по своей архитектуре место – замок Карибальди, - экскурсовод, мисс Ниро - маленькая женщина в юбке-миди и белой шифоновой блузке всеми силами пыталась привлечь внимание толпы студентов старшего курса лингвистического колледжа. Тщетно.Уткнувшись каждый в свой иксфон, молодые люди и девушки находили там значительно больше интереса, чем в окружающем мире.- К сожалению, смотровая на самой высокой башне замка временно закрыта на реставрацию, - мисс Ниро почти кричала, - но, я уверена, что в следующий приезд, вам непременно удастся в полноте насладиться необычайным видом природы лесных гор.Юноша в синих джинсовых шортах и белой майке подошел к однокурсснице и, усмехнувшись, произнес:- Она и вправду думает, что нам все это интересно. Я тут как-то от нечего делать в инете поискал инфу про замок. Присмотрелся к лепке. И представляешь, чудовищ тут, по ходу, с игры «Game» лепили. Прям один в
…И заяц, пробегавший мимо замка, гордо возвышавшегося на скалистом склоне лесной глуши, насторожился и прислушался. В сгущавшихся над гористой местностью сумерках тревожно закричал филин, сорвался с завитушек кованного высокого забора, чтобы перелететь на ветку - на охоту еще не пора. Желтый, с едва различимыми серыми вмятинами лунный диск зловеще поднимался на звездном полотне небосвода, со всех сторон окутанного массивными грозовыми тучами. Они сгущались, холодало, пролетавший мимо легкомысленный ветер приносил со стороны города запахи зелени и свежесть. Каменные изваяния оскалившихся горгулий, сидящих на парапете, на самом верху, и будто приготовившихся к стремительному прыжку, блестящими сапфировыми глазами смотрели поверх сосен в темнеющую даль. Сонный ворон, нахохлившись, безразлично наблюдал сквозь решетку арочного проёма замка за разворачивающимися действиями внутри…Мягкий податливый воск медленно стекал по белым пенечкам свечей, переполнял серебряные л
Весь следующий день Катарина думала о встрече с мисс Невитли и ждала, что она вот-вот постучит в дверь ее квартиры, но никто так и не нарушил тишину, становящуюся вполне привычной.Как ни пыталась, сосредоточиться на работе так и не удалось. Мысли снова и снова возвращались к этой несчастной девушке. Теперь можно было сказать с уверенностью: Юлию Невитли что-то тревожило, не давало покоя, не позволяло веселиться и радостно щебетать, как её сверстницы. Видимо, именно желание рассказать о своей проблеме привело ее к Катарине. Хотя, непонятно, почему именно к ней. Они были едва знакомы. Катарина старше, а Юлия вполне годилась ей в дочери. Искала совета умудренной опытом женщины? Маловероятно. Здесь было что-то другое. Недаром она упомянула деда-колдуна. Хотя Катарина по-прежнему продолжала надеяться, что ее предок здесь ни при чем.Так в ожидании прошло несколько дней. Юлия не приходила, и Катарина, в конечном итоге, решила, что у нее все наладилось, и недавний будоражащи
Юлии было трудно говорить.- Так вот… на этом месье Берне не успокоился. Я сейчас, как никогда раньше, понимаю смысл его слов. Тех самых, где он говорил, что мы будем вместе, - она сделала маленький глоток и поставила фарфоровую чашечку на столик. – Я не знаю, да и никогда не интересовалась, где он познакомился со своим другом. Вы знаете, что у него был друг – африканец?Что-то неприятно кольнуло сердце, и Катарина отрицательно покачала головой.- Впервые слышу. Что за друг? – постаралась, чтобы голос, как и прежде, звучал спокойно.- Его зовут Альтобато Сальконе, он студент, учится в Сарбозе, скоро будет защищать диссертацию. Он уроженец, по-моему, Улоту, я точнее сказать не могу.Дело принимало неожиданный поворот. В истории явно были замешаны любовь и страсть. Но что-то подсказывало и о другой стороне монеты.- Когда умер Родриго, месье Сальконе пришел ко мне через три дня. Наш разговор был ужасен, ужасен…
Профессор оказался свободен. Он сидел в маленьком деревянном зале и, уронив очки на самый кончик носа, зачарованно рассматривал какие-то древние манускрипты, бережно держась за страницы маленькими щипчиками с мягкими наконечниками. Пыльные стопки книг возвышались на дубовом столе и у ног профессора, на полу. Почему же можно было в сей, казавшийся со стороны, напряженный момент понять, что мужчина не занят? Пожалуй, только по искрящемуся блеску в его глазах, означавшему спокойствие и умиротворение. Именно так профессор Киото Левтан отдыхал.Катарина в нерешительности сделала шаг через порог открытой двери деревянной обители мудрости. Вдохнула всей грудью заманчивый и таинственный запах накопленного годами и поколениями опыта. Каждый раз это было невероятно притягательно. Но она не уставала совершать этот обряд регулярно, попадая в библиотеку или любой другой архив. К счастью, в Беласе было множество спрятанных под землей от посторонних глаз архивов. Городские власти считали, ч
Профессор прочел записку, заперевшись в уборной и убедившись, что, кроме него, в мужской комнате никого нет.«Угол Сент-Балише. 21.00».Он знал, что имела в виду мисс Кабье, даже без указания номера дома и подробностей описания квартала. Это вход в архив Арконе Пите - секретный и абсолютно недоступный для простых жителей Беласа. Откуда же о нем узнала Катарина? Или не знала? Может, выбор места для встречи случайно пал на угол Сент-Балише, так много значащее для месье Левтана.Однажды, случайно увидев на столе ректора Птешского университета пропуск в архив, Киото Левтан незаметно и постыдно стащил его. Что тогда творилось в душе будущего профессора, одному небу было известно. Неделю он томился от ожидания быть разоблаченным и униженным. Но ничего такого не происходило. И мужчина решился на отчаянный шаг.Переодевшись в женщину, он вошел в здание архива, предъявив постыдный документ. То, что он там отыскал, профессор забыть не мог. Не получилось
Серьезно за переводы сесть так и не удалось. Катарина не спала и почти не ела, обдумывая план поездки к замку. Мучили горькие угрызения совести, оттого что вовремя не смогла помочь Юлии. Ведь, приюти она ее тогда, расспроси подробнее, возможно, мисс Невитли была бы сейчас жива или…Снова вспомнился африканец Сальконе. Ужас пронзил воспаленное сознание Катарины, и все тело девушки нервно содрогнулось. Про какие способности он говорил? Ведь дед просто сходил с ума, а про революционеров кто-то из родителей выдумал, чтобы не говорить девочке про сумасшествие деда. Так она в детстве себе придумала. Разговоры о нем в семье строго запрещались, и Катарина, разумеется, сделала соответствующие выводы. А потом и вовсе забыла об этом думать.Способности…В воспоминаниях неожиданно всплыл момент, когда она сидела на коленях у деда и играючи тянула его за бороду. Мужчина улыбался, и морщины вокруг пронзительных зеленых глаз солнышком разбегались к бледным щекам.