Выходила из палатки на ватных ногах. Голова всё ещё кружилась от минувшего поцелуя, за спиною распахнулись крылья и несли меня вслед любимому мужчине, а ноги… Ноги предательски не поспевали.
Вот и куда нам опять срочно надо лететь? Почему сейчас, когда свершилось то, на что уже и не рассчитывала?
Все эти канатные дорожки нервируют, словно специально осложняя мой путь. Ещё и ветер, поднятый вертушкой. Стоит заметить, далеко не теплый с приближением вечера. А я как назло куртку не надела. Брррр… Надеюсь не околею.
В вертолёт забралась на удивление прытко, видать сноровка с опытом приходит. А может не хотелось ударить в грязь лицом перед Юрием? Не важно, главное справилась с этой задачей весьма лихо. По крайней мере, мне так показалось.
— Куда отправляемся? — крикнула обращаясь к спине раздающего распоряжения Юрия.
— Тест твоего препарата на подходах к городу, — отозвался тот и вновь принялся раздавать ЦУ.
— То есть… Его ещё массово не вв
Зажмурилась. Жду, когда девушка подойдёт. Ломаю голову с чего начать разговор? А мысли нет-нет да соскальзывают на беспокойство о Юре. Как он там? Может в себя уже пришел а я тут маюсь, планы строю как отвоевать его безвольное тело. Хочется верить, что всё будет хорошо, но почему-то не верится. С Бодровым может и обойдется, а с Юрой? — Олеся, простите, что произошло? Они ничего не говорят. Меня к нему не пускают. Солдат пришёл сказал что дядя без сознания… — зачастила Лара. Вздыхаю. — Он проводил эксперимент… Всё шло нормально, а потом… — я запнулась подбирая слова. — Что? — было видно, что девушка искренне переживает за родственника, и стало стыдно за минувшую сцену ревности в её адрес. Неуютно как-то стоять здесь в свете луны и прожекторов, да и похолодало ощутимо, всё же осень, ночь. — Заходи, — киваю на вход в палатку. Первая прохожу внутрь, уже на автомате нащупав выключатель, и стоило свету зажечься, испустила про
— Извините, нам надо переговорить, — Кобелев, прервал начавшего возмущаться исполняющего обязанности руководителя спасательной операцией, и подхватив меня под локоток увлек на улицу. У меня всё внутри сжалось в ожидании его дальнейших слов. Что-то он предложит? По отношению к Юрию или этому идиотскому эксперименту? — У тебя, малышка, талант проблемы на свою очаровательную пятую точку находить, — отбросив официоз произнёс Кобелев. Что тут скажешь? Вздохнула лишь. Ни подходящих слов, ни эмоций у меня не было. — Давай по очереди, — продолжил он. — Жарковский. Кто он тебе? Почему так трясешься за него? И тут меня прорвало. Наружу вылилось всё что наболело, накопилось. Мне было не важно, что собеседник не самый подходящий для исповеди. Я рассказала как влюбилась в некогда недосягаемого красавца. Как не верила своему счастью, когда тот обратил на меня внимание. Как порхала от счастья и волновалась все те четыре года, что мы жили вместе. Как убила ме
Решиться действовать было непросто. Но и ничего не делать тоже глупо. Как бы нелепа не казалась эта идея, но отметать её не стоило. С одной стороны, нехорошо так поступать учитывая то, что по факту нас с Жарковским в последнее время связывает куда меньшее нежели с Кобелевым. Но душа тянется к бывшему, и если эксперимент удастся, то отпадет необходимость соглашаться на предложение магната. И ладно бы меня смущали только моральные аспекты несуществующих обязательств и возможной реакции Юрия если тот очнётся, но как вообще это реализовать? С другой стороны, он же вполне в состоянии двигаться, помню как он шел куда вели, садился когда сажали. Значит, должен справиться. Просто сейчас, пребывая под впечатлением он не осознает окружающую действительность. Всё! Хватит оттягивать неизбежное. Лучше жалеть о сделанном, чем винить себя в трусости.
— Эксперимент? — донёсся рык от входа в палатку, и я, бросив беспомощный взгляд на безмятежно улыбающегося, видимо уже во сне, Жарковского подскочила с лежанки, и впопыхах стала одеваться. Увы, надежды себя не оправдали — Юрий так и не пришел в себя. Зато совсем рядом ярился Кобелев, отвлекаемый сейчас врачом, за что последний снискал к себе немного снисхождения. Нет, прощения он конечно же не заслужил, но убивать его буду не медленно и с особой жестокостью, а быстро. Привела себя насколько это возможно в порядок, несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула и вышла из временного госпиталя. — Что за вопли? — прошипела я, придерживаясь старой как мир методики — лучшая защита это нападение. — Тут больной, а вы орете! Мужчины стоит заметить опешили. Примолкли. Однако ко мне никто из них даже не обернулся. Стоят, буравят друг друга взглядами, как только не воспламенились ещё? Краем глаза отмечаю то, на что, когда бежала сюда, волнуясь о предст
— Олеся Станиславовна! — ворвался в мой не выспавшийся мозг взволнованный голос рыжика. Хотелось забраться под подушку и не обращать ни на кого внимания, но мелькнула мысль: вдруг Юра очнулся?! Вмиг подскочила с постели и сонно потирая глаза уставилась на неимоверно бледного солдатика, что было заметно даже в полутьме палатки. Но поразило меня не его внезапное появление в столь неурочное время, и не перепуганный вид, а то, что парень, дрожащими то ли от страха, то ли от усталости руками, протягивал мне тело инопланетного гада. Довольно крупный экземпляр, как бы не главнокомандующий у пришельцев. — Я… Он… Помогите… — едва не всхлипывая, простонал рыжик, и как в каком-то бредовом кино упал передо мною на колени. Стараясь сохранять спокойствие, встала, обошла поникшего парня, включила резанувший по глазам свет. Несколько раз моргнула, приходя в себя. Обернулась к незваному гостю. — Что случилось? — спрашиваю, отмечая что особь в его руках не пода
Каково было мое удивление когда я осознала, что уровень фермента в крови Юрия практически обнулился! Как? Почему? Неужели из-за продолжительного контакта с пришельцем? Надо бы проверить кровь Бодрова, ведь если это правда, то ему нельзя приближаться к змеям. И другим участникам операции, если оные вступят в контакт нужно сначало будет проверять уровень фермента, прежде чем выпускать в поля. Схватив всё необходимое метнулась к штатной палатке, искренне надеясь застать майора там. Хорошо хоть распогодилось. Утреннее небо промеж сосновых крон радовало голубизной, напоенный ароматами хвои сырой воздух прогревался в лучах восходящего солнца. Если б не проделки солдат, я бы сейчас наверное ещё спала, а так, встрепенулась и бодра как никогда, козочкой ношусь по канатным тропкам. Казалось бы не выспалась, Юрий так и не очнулся, с потенциальным его спасителем разругались в пух и прах, а настроение такое, что кажется ещё миг и вспорхну на невидимых никому призрачных кр
Как добралась до своей палатки? Не помню. Плюхнулась на постель, лежу, смотрю в пространство ничего невидящим взглядом и улыбаюсь во все тридцать два зуба. И не важно, что будет между нами дальше, главное Юра жив и здоров, а остальное? Остальное переживу. Жила же как-то раньше. Главное, у него всё хорошо. Так, витая в облаках, представляла как сейчас войдёт ко мне Юрий, что скажет он, что отвечу я, каким будет его взгляд. Проваляться без дела долго мне не дали, откинулся полог палатки, я встрепенулась, надеясь что это Юра, но, увы, явился доктор. — Извините, Олеся Станиславовна, тут парня одного в чувство бы привести, — говорит, кривя недовольно губы, ему явно нелегко давалось признание в собственном бессилии. — К-какого? — ошарашенно уточнила я, первым делом вспомнив о рыжике. Не попал ли опять под горячую руку Кобелева? Хотя, стоп. А причем тут я? — Да тут такое дело… — мужчина смутился. — Солдаты, они такие… Солдаты. Дети же
Майор ушел, а я устало упала на лежанку и задумалась. Всё происходящее не вписывалось ни в какие рамки. Моя жизнь слишком изменилась с возвращением в неё Юрия. Бюрократия, стремление окружающих реализоваться за счёт других, свалить на кого-то вину, всё это буквально било по глазам, хотя прежде, мне везло не сталкиваться с этой, весьма неприглядной стороной. Я ощущала себя наивной девочкой попавшей в рассадник змей, не тех что там, внизу, а подлых, ядовитых и о двух ногах. Тем удивительнее мне казалось искреннее сопереживание Бодрова. Что их с Юрием связывает? Дружба? Та самая воспеваемая армейская дружба, или что-то иное? В чистые отношения веры почти не осталось после всей той грязи что в последнее время вылезла наружу. Может Жарковский в чём-то покрывал Бодрова? Или нечто ему обещал, что оказавшись под трибуналом дать уже не сможет. Самой от себя противно за такие мысли. Вот только не думать не получается. Да и не важно это, главное, он сейчас мой единственный союз