Что-то знакомое мелькнуло при этом в серых глазах. Кота насторожилась.
— Тебе покровительствует Колина?
Далас вздрогнул и посмотрел на девушку с уважением.
— Как ты догадалась?
Кота усмехнулась. Да она провела с Врадесом так много времени, что изучила все повадки и уловки. При разговоре о какой-нибудь милашке, у брата на лице появлялось точно такое же выражение, какое сейчас наблюдалось у нового знакомого. Но после обличения Далас увидел в ней не смазливую девицу, а воина из стаи. Это понравилось Коте гораздо больше.
— Ладно, прозорливая моя, — немного смущенно отозвался Далас, не дождавшись ответа, — Солдес попросил обучить тебя выживанию в других землях… и заодно увести подальше от локки, охотящихся за Сердцем клана и последней из шакти.
— От локки? — побледнела Кота. — Значит, вот каких врагов отвлекают братья! — И мгнове
Полночь осталась далеко за спиной, как и высокие горы Колхи, да бескрайние просторы южных плато. Лес, такой родной и одновременно уже чужой, осторожно изучал ее, принюхивался, еще не решив — стоит ли доверять внешне знакомой девушке, насквозь пропахшей другими землями. Острые листья кустарника торчали, будто настороженные уши волка. Ветер несмело дергал за края широкой рубахи. Черные волосы, с которыми он некогда так любил играть, превращая их в подобие темного пламени, уже не были такими длинными, а потрепанная сумка на плече путешественницы была слишком тяжелой, чтобы он смог хотя бы качнуть ее.Уверенной поступью Кота приближалась к полянке, знакомой с детства. Ей кажется, или деревья стали еще выше? Нет, как такое возможно — за пару лет рост вековых исполинов не заметен. Просто она отвыкла от дома… точнее отвыкла считать это место домом. Всего два года. Как все изменилось! Как сильно изменилась она сама. Уже не было той сле
— С днем рождения! — из леса бесшумно возник Солдес. На нем была шикарная рубаха с пышными рукавами, расшитый золотом камзол и темные обтягивающие брюки. В руках он держал плащ и большой сверток.Конечно, Кота задолго ощутила приближение зеленоглазого мужчины. И последние несколько минут ерзала на камне в нетерпеливом ожидании. Очень хотелось спрятаться и выскочить в последний момент, но опасение, что чуткий воин не узнает сестру, останавливало. Она сильно изменилась, и внешне, и, несомненно, внутренне.— Ты меня узнал, — тепло улыбнулась девушка, разглядывая брата. А вот он все такой же. Будто не было никакого перерыва, и мужчина просто искал свою взбалмошную сестру, вновь убежавшую ночью в лес.— Это было несложно, — Солдес хитро покосился на нее. — Ты все такая же упрямая, самоуверенная пацанка… а обрезанные косы только подчеркивают это. Да и так обиженно сопеть, как моя дорогая с
Тем временем Кота быстро оделась. Тело мелко тряслось от перевозбуждения. Новые ощущения перехлестывали через край. Бегать по лесу резко расхотелось. — Мы пойдем в селение или все придут сюда? — пытаясь унять нервную дрожь, преувеличенно-бодро спросила Кота. — Так хочется увидеть братьев… и Чилву!— Не получится, — грустно улыбнулся Солдес— Почему? — удивленно спросила она и тут же нервно хихикнула: — Только не говори, что на вас опять напали локки… Что кто-то погиб в очередной хитроумной ловушке?— Нет, — растерянно кашлянул Солдес. — Что ты! Все живы и здоровы! Ловушка была всего одна — только на тебя, да и то не особо удачная, а тех нескольких прохиндеев, осмелившихся назваться локки, мы тогда быстро уничтожили, — мужчина хищно ухмыльнулся. — Собственно, настоящий локки там оказался только один, его загрыз Врадес.
Глашатай громко объявил имена. Человек, за которым наблюдала Кота, чуть дернулся и одним ударом сбил противника с ног, приставив меч к его шее. В воздух взметнулся белый флажок, знаменующий победу. Сам же победитель, перепрыгнув изгородь в шаге от девушки, бросился к пегому жеребцу, которого держал под уздцы приземистый слуга. Вскочив на коня, воин всадил шпоры в бока и помчался навстречу новому противнику. В тех же легких доспехах, в которых бился на мечах, мужчина несся навстречу острому копью. Кота обомлела. Он или глупец, или смельчак… что, впрочем, одно и то же. Удар. Оба копья разлетелись в щепки, сломавшись друг о друга. Противник храбреца, не выдержав, полетел на землю. Тот, подхватив с седла секиру, изящным движением сымитировав отсечение головы поверженного. Тут же со всех сторон раздались визгливые звуки труб, оглушив на миг присутствующих. В воздух взметнулись многочисленные флаги. Видимо, этот человек и стал победителем турни
Густая листва скрывает полуденное солнце. В темной рощице казалось, что сейчас уже вечер, а тонюсенькие лучики, каким-то непостижимым образом умудрившиеся упасть на землю — лишь неясные следы звезд. Уоз всегда направлялся в это местечко, когда предстоял очередной опыт Лая. Маг говорил, что избушка ему дорога как память о потраченных на нее деньгах. Старик всегда так печется о деньгах, будто они дают человеку все. Но это лишь миф.Юному наследнику богатого знатного рода они дали лишь видимость. Видимость славы, иллюзию уверенности в себе. Видимость смелости. Людям кажется, что за деньги можно купить все… даже любовь прекрасной дамы. Но это тоже лишь видимость. Мысли вновь вернулись к прощанию с Котой. Как он мог так промахнуться? Ведь чмокнул ее практически в нос. Что девушка теперь подумает? Захочет ли с ним общаться? А ведь Лай всегда гордился тем, что исключительно хорошо целуется… Во всяком случае, так ему говорили многочис
Солдес задумчиво покосился на юношу. Скорее всего, харц пытается избавиться от наследника не потому, что боится за свою жизнь, — тем более что Лай не раз высказывал нежелание становиться новым харцем, — а потому, что по-своему заботился о замке и землях. Истории неизвестны случаи, когда из локки выходили хорошие харцы. Скорее, это был прямой путь к разорению замка. Маги об этом и сами прекрасно осведомлены, поэтому живут, как хотят. А если вдруг захотели понежиться на харцской перине — просто являются в первый встречный замок. Ни один вельможа не смог отказать магу в гостеприимстве… и остаться при этом в живых. Благо, что тихая жизнь локки быстро приедается. Но свои догадки вожак решил оставить при себе.— Госпоже живется хуже, чем рабыне, — грустно ответил горбун, скрючившись еще больше, глаза его заволокло туманом. — Алодлор следит за каждым ее движением, отчаянно ревнуя к каждому столбу. А сам при этом развлекается с
В глазах у Коты пестрило, стало трудно дышать, будто весь воздух внезапно закончился. Паника скользнула по позвоночнику и сковала сердце. Хвала богам, миг небытия оказался милосердно коротким. В голове прояснилось; из разноцветного тумана возникла большая комната, больше похожая на внутренность каменного мешка с парой дыр в качестве окон.— Где мы? — девушка испуганно вцепилась в руку Лая. Никогда еще Кота не испытывала ничего подобного.— В избушке Уоза, — ответил тот и успокаивающе погладил судорожно сжавшиеся пальцы.Отдернув их, Кота недовольно пробурчала что-то про излишнюю самоуверенность несмышленых юнцов и с возрастающим интересом огляделась. Многочисленные столы, многие из которых были сломаны, а некоторые точно разорванные на части специально, занимали большую часть помещения. Один-единственный целый стоял посередине и был завален древними свитками, прозрачными склянками, мешочками и коробочками. В
Проснувшись, Кота поняла, что давно уже утро. Голова немного ныла; видимо, после переживаний вчерашнего дня спала девушка дольше обычного. Надо выбираться из погреба. Чтобы проверить, насколько сильно завалило вход, пришлось потрудиться. Кусок стены был явно придавлен несколькими камнями. Но только-только девушке показалось, что настил поддался ее усилиям, как под ногами что-то зашевелилось.— Мышь! — крикнула Кота и кинулась вниз.— Что так орешь? — недовольно засопел сонный Лай. — Что, великий воин боится мышей?— Чего их бояться? — удивилась девушка, отчаянно шаря по полу.— А чего мечешься тогда? — ворчливо спросил юноша, пытаясь понять, где сейчас собеседница.— Наш завтрак уходит! — азартно рявкнула Кота, стискивая добычу. — Поймала! — Торопливо схватила кинжал и пригвоздила мышь к… — А-а
Лай видел только перед собой — Коту и Шактир, братьев, что стояли напротив, включая Солдеса, да небольшую часть комнаты с альковом, Чилву… он не видел. Женщина, только что испуганно жавшаяся к огромной кровати, исчезла. В глазах Коты плескался страх и робкая надежда. Шактир судорожно сжала ее плечики, наблюдая за кем-то в дальней части покоев харцессы. Раздался решительный женский крик и удар.Кота, которая давно заметила, как кормилица старается незаметно обойти харца и неподвижно стоящих вельмож, пыталась ничем не выдать своих чувств. Чилва явно пробирается к синему трупу. Локк же смотрел прямо на шакти, не оборачиваясь, и у служанки был шанс. Но, увы, использовать его она не смогла. Тонкий женский кинжальчик, которым Чилва пыталась пробить грудь мертвеца, отлетел так, словно женщина ударила камень.— Глупо, — прокомментировал локки и медленно обернулся. — Смело, но глупо. Бросив бесчувственную хар
Шактир встрепенулась, шаря жадным взглядом по лицам. Лай явственно ощутил колючую нетерпеливость голубых глаз. Увидев сына, женщина подалась вперед и несмело протянула руку. Разные эмоции сменялись на ее лице со скоростью несущихся диких лошадей. Страх, недоверие, надежда… Глаза потемнели и скоро стали совсем синими, как у Врадеса. По щекам вновь заструились слезы, но это уже были слезы радости.— А это кто? — странным, как будто деревянным, голосом спросила Кота, столкнувшись взглядом с красными глазами харца. Тот жадно смотрел на кулон, покачивающийся на ее груди.Шактир с ощутимым трудом оторвала от Лая взгляд, полный невысказанной нежности, и оглянулась. Плечики шакти опустились.— Локк, — просто ответила она и тяжело вздохнула. — Странно только, что он нашел другое тело, а не вернулся в мое.— Я бы с большим удовольствием, — вмешался локки в разговор. Пусть магия
Он обошел круг неподвижно стоявших воинов. Никто из стаи даже не пошевелился, но напряжение ощущалось даже в голосах, ни на миг не прекращающих петь слова древней молитвы. Лай спиной ощутил, как харц протягивает к нему руку. Юноша стиснул зубы и сильнее сжал ладони братьев. Он почуял то, отчего стая испытывает такие эмоции. В харца вселился Локк, изгнанный из Вии щитом Дороса! Силы исходила от локки мощной волной, проливаясь водопадом на окружающих. Магия была настолько мощной, что тошнота подступала к горлу, а перед глазами плясали разноцветные круги. Так вот о чем говорила Шактир! — осенило Лая. Локк каким-то непостижимым образом может проникать в других людей. Не только управлять мыслями. Но даже влить в них свою силу — его подозрения оказались верны! Ведь он испытал воздействие на себе. Конечно, лишь малой части духа Локка. А теперь он полностью вошел в тело харца. Неудивительно, что тот сейчас едва жив, — в смысле, его тело. Красные глаза
Юноша вздрогнул, точно очнувшись. Крепко сжав ладони братьев, снова занял свое место в круге. Теперь он ни на секунду не сомневался — это его место! Принадлежащее ему по праву рождения.— Так меня звали когда-то, — немного свысока кивнула женщина и Кота поверила, на секунду увидев блеск былого величия. — Я — Шактир, избранная богами! — Потом горько усмехнулась и добавила: — Была.— Что же произошло? — тихо спросила девушка. — Как ты стала локки? Как вообще такое возможно?— А такое и невозможно, — печально покачала головой Шактир. Глаза, наполненные синевой неба, подернулись легкой дымкой облаков-воспоминаний. — Когда я сбежала, Локк словно обезумел. Он приказал всем локки уничтожать девушек-шакти. В конце концов, выследил меня.— Да, я знаю, — нетерпеливо кивнула Кота. — Двое воинов из серой стаи пытались тебя защитить.
Миген тяжело дышала, прижав руки к груди, и не сводила глаз с белокурой женщины. Но видела не ее. Картины прошлого застилали происходящее, отравляли душу. Сегодня боги вернули ей дочь, но взамен отбирали сына… Как это несправедливо!Лай пораженно замер, недоверчиво разглядывая незнакомку. Осторожно коснулся Врадеса, который, закрыв глаза, тихо пел вместе с остальными слова древней молитвы богам.— Странно как-то. Мальчишка превратился в женщину. Вы уверены, что это тот самый щит бога, а не обыкновенная иллюзия? — Сердце юноши замерло от страха, ведь если он прав, то Кота все еще в опасности. Если, конечно, еще жива.Врадес бросил на Лая взгляд, полный недовольства. Мол, не отвлекай по пустякам. Нахмурив брови, он все же оглянулся на сферу и замер. Выражение лица у воина вдруг стало по-детски растерянным. Руки безвольно опустились, выскользнув из пальцев товарищей. Кродос, стоявший рядом с Врадесом, скосил на брат
— Мадам, — наемный кучер заглянул в маленькое окошечко, — может, есть какой объездной путь? Так мы до вечера плестись будем.— Так узнай, — отмахнулась задремавшая Миген. Она так устала. Женщине уже все равно, сколько они будут ехать и приедут ли когда-нибудь. Во всяком случае, ее путь на земле теперь закончен. А то, что она пока дышит — просто недоразумение, которое нужно исправить. Ведь на самом деле она умерла в ту ночь страшного пожара.Кучер остановил кобылу и спрыгнул в толпу. Миген приготовилась спать дальше, но страшный женский крик вмиг прогнал всю дремоту.Харцесса выглянула в окно. Из дома, напротив которого они остановились, вышли двое мужчин в черных одеждах. Лица их были в масках, руки в перчатках. На руках у одного тоненько ревел маленький ребенок, не больше года от роду. За ними, уцепившись за черные одежды, волочилась по земле молодая женщина и кричала:— Не
Вернувшись, юноша сгрузил все в центр покоев Миген, да передал Врадесу дрыгающееся и орущее покрывало с завернутым в него котом. Харцесса уже встала с кровати, но была все еще очень бледна. Обеспокоенная Чилва ни на секунду не отходила от своей хозяйки, заботливо поддерживая ее. Братья разобрали атрибуты и встали кругом посередине комнаты. Солдес жестом пригласил Лая. Юноша удивился, но послушно подошел. Зеленоглазый вожак снял с его шеи кулон и уложил точно в центр круга, образованного братьями. Оттеснив локки-отступника, встал на свободное место и кивнул Врадесу.Тот сделал шаг, присел на одно колено и одним жестом перерезал орущему коту горло. Кровь брызнула на сверкающий камень, лежащий на ковре. Безжизненная тушка полетела в сторону. Миген слабо вскрикнула, а Лай неожиданно ощутил укол совести. Он хоть и недолюбливал кота, но тот с детства был рядом. Поэтому поспешно отвел взгляд от комка шерсти и во все глаза уставился на камень. Сердце клана ожило. Камень
Миген сидела в глубоком кресле, затаив дыхание. Она сильно изменилась. И так хрупкая, еще больше похудела, и сейчас стала похожа скорее на привидение, чем на живого человека. Впечатление усиливали темные круги под глазами, да блестящие платиной пряди в некогда черных волосах. Зрачки расширены, отчего темные очи казались бездонными омутами. Прошлое будто снова вернулось к ней. Крики, пожар, Сориан… Ребенок…Чилва тщательно избегала смотреть на женщину. Радость оттого, что хозяйка жива, сменилась страхом. Узнав, как теперь живет харцесса, женщина растерялась. Стоит ли ворошить события прошлого, от которого за столько лет не осталось ни следа? Башня, уничтоженная пожаром, была отстроена заново. Сейчас ничего не напоминало кормилице о тех временах, когда она жила здесь.Они находились в полутемной большой комнате — спальне харцессы. Во всем чувствовались незыблемые предпочтения хозяйки. Пол устлан мягкими белоснежными коврами с выс
Юноша оперся спиной на кряжистый ствол дерева. Он мрачно наблюдал за неразберихой, царившей на круглой полянке. Братья пытались облачиться в городские одежды. Началось все с того, что Солдес в сопровождении сурового мужчины с усталым взглядом карих глаз, — имен всех воинов Лай еще не успел узнать, — вытащил большой старый сундук. Внутри оказались разноцветные тряпки. В страшном беспорядке запиханные некогда, выглядели они весьма плачевно: все мятое, перекрученное… И запах! Вожак приглашающим жестом предложил Лаю первым выбрать себе одежду. Пока тот, пытаясь скрыть брезгливость, перебирал пальцами содержимое сундука, Солдес смущенно бормотал про некую Чилву, с уходом которой все пришло в запустение. А ведь еще каких-то шестнадцать лет назад они не могли себе даже представить, что среди них будет жить женщина. Теперь же с трудом привыкали к ее отсутствию. Подобрав более-менее сносные брюки и камзол, Лай быстро облачился и с удив