Глава 3. Жабы и принцессы

Ло с трудом разлепила ресницы и подняла тяжелые веки. Во рту устроила сортир не какая-то банальная кошка, а, самое малое, рота лейб-гвардии – те еще говнюки по общему мнению всех армейцев. Вдобавок эта самая рота теперь ходила вокруг уборной строевым шагом, печатая его с извращенной старательностью, и каждый удар подкованных сапог отдавался в висках и затылке Ло.

- У-убью, - простонал рядом Маркус. – А потом подниму из мертвых и опять убью! А потом…

Что некромант сделает потом, Ло не узнала, потому что парад в ее голове ненадолго прекратился, зато в дверь кто-то постучал. Стук был мелкий, быстрый, какой-то боязливый, будто стучавший и торопится, и боится разбудить спящих. Только тогда Ло вдруг поняла, что грохот до этого был не в ее голове, а самый настоящий – в парадную дверь особняка Бастельеро. Ну да, она заночевала у Маркуса, - вспомнила Ло. – Особняк Ревенгаров после отъезда Мелиссы пришлось заколотить ради экономии средств, а в гостиницу она и возвращаться не стала – зачем?

- Кого там демоны принесли? – откликнулся Маркус, пытаясь выпутаться из одеяла, застрявшего между постелью и стеной. Просто слезть с кровати у него не выходило, потому что с краю лежала Ло, а откинуть барготово одеяло с них обоих некромант то ли не догадался, то ли щадил ее стыдливость.

- Простите, милорд, - приглушенно послышалось из-за двери. – Их светлость лейтенант королевской гвардии и с ним два стражника, милорд. Очень настаивают, ми…Ай!

Судя по звуку, гвардейцы окончательно настояли на встрече – хм, не зря ей спросонья подумалось именно о лейб-гвардии – и забарабанили уже в дверь спальни.

- Именем короля приказываю открыть! – послышалось из коридора.

- Хамы, - сквозь зубы процедил Маркус, оглядываясь в поисках одежды. – Лакеи мундирные…

Вообще-то, королевская гвардия при исполнении личного приказа его величества имела право беспрепятственного доступа в любой дом, но есть же приличия, в конце концов… Да и Маркус, как любой армеец, лейб-гвардию просто очень не любил.

- Шпага у кресла, штаны на столе, - подсказала Ло, поправляя свой край одеяла и по привычке расставляя приоритеты в пользу оружия. – Да открой ты им уже. И так всем все ясно.

Действительно, что уж тут непонятного – застать неженатую леди в спальне незамужнего лорда после совместно проведенной ночи. То есть наоборот, конечно… Ло поморщилась, запуская пальцы в волосы и слегка приглаживая их, чтобы не топорщились на висках, где пряди пока не отросли. Можно не сомневаться, еще до обеда весь двор будет знать. Стоило бы порадоваться – не станет же король домогаться женщину, что так явно не заботится о репутации. Только вот Мелли…

Маркус глянул на дверь и обреченно взмахнул рукой, делая пасс. Задвижка послушно выскочила из петли, дверь распахнулась, и лейтенантик лет двадцати едва не свалился на пол спальни, в последний момент удержавшись на ногах. Выпрямился и посмотрел с уморительной грозностью:

- Королевский приказ, лорд Бастельеро! Неподчинение строго карается!

- Неужели король приказал ворваться в мою спальню, испугать мою гостью и оскорбить меня? – зевнув, очень вежливо поинтересовался Маркус. – Простите, не поверю.

- Эм-м…     

Лейтенантик стрельнул глазами в сторону Ло, потом - на ворох одежды, брошенный на туалетном столике. Несколько мгновений смотрел с недоумением – не иначе, пытался разглядеть платье. Увы, там только две рубашки и две пары штанов сплетались в непристойных объятиях, перекрученные, будто кто-то пытался завязать их узлом. Поверх вороха красовалось кружевное бюстье: Ло ненавидела спать в белье, каким бы удобным оно ни было. Лучшее лансийское кружево – это Маркус к выписке из госпиталя прислал ей все необходимое, потому что собственная одежда Ло и на тряпки не годилась - блестело на солнце, две нежно-голубые прозрачные половинки соединялись посередине эмалевой кошачьей мордочкой… Глаза лейтенанта с трудом вернулись к Ло – и юнец мучительно покраснел. Ло недоуменно подняла бровь.

- Прошу прощения… миледи… Королевский приказ… Я обязан доставить вас во дворец! Немедленно!

- Прощаю, - хриплым спросонья и от похмелья голосом бросила Ло. – А теперь будьте любезны оставить нас.

- Я…

- Вы меня в таком виде доставлять собираетесь? – уточнила Ло. – Или полагаете, что я сейчас выскочу в окно, лишь бы не ехать во дворец?

- Я… нет, конечно…

- Выйдите, - уже утомленно попросила Ло. – Иначе мне придется одеваться при вас, чтобы не заставлять его величество ждать. Маркус, а ты останься. Мне понадобится твоя помощь.

Когда всего через полчаса она спустилась вниз, глаза лейтенанта вылезли на лоб.

- Простите… миледи… вы собираетесь ехать в этом?!

- Боюсь, аудиенция у его величества стала для меня слишком внезапным счастьем, – чопорно сообщила Ло, одетая в собственные штаны, но чужую рубашку. Мужскую, разумеется, ибо свою она вчера залила вином, задев бокал рукавом после третьей бутылки из знаменитых винных подвалов Бастельеро, а других женщин, кроме прислуги, в этом особняке давно не было.

В плечах белая шелковая рубашка была ей изрядно велика, зато в поясе – Маркус не зря гордился своей фигурой – сидела получше. Широкий ремень с серебряными накладками, тоже позаимствованный у некроманта, окончательно спас положение и даже, пожалуй, отлично подходил к любимым армейским сапогам, узким, почти до колена и на небольшом каблуке. Камзолы друга Ло оглядела с жадным интересом, но решила не трогать, благо погода позволяла. И так получилось на грани приличий. То есть для боевой магессы – вполне пристойно, а вот для леди…

Лицо у лейтенанта стало совсем обреченным, но от радостного предложения Маркуса, заехать по дороге к модистке, он отказался.

- Если не вернешься, я возьму дворец штурмом, - шепнул ей на ухо некромант, целуя на прощание в щеку. – И помни, мое предложение в силе. Фамилия Бастельеро пойдет тебе еще больше, чем моя рубашка.

- Я подумаю, - легко соврала Ло.

До дворца они ехали в полном молчании. Ло и все еще краснощекий лейтенант - в карете с дворцовым гербом, двое верховых – по бокам, будто и впрямь боялись, что сопровождаемая может сбежать. А во дворце ее сразу провели к королевскому кабинету, на этот раз не заставив ждать аудиенции. Лейтенант остался в приемной, Ло, надменно вскинув голову, переступила уже знакомый порог, поклонилась.

- Я нашел вам первого встречного, - вместо приветствия сообщил король.

Он сидел точно в той же позе, словно и не вставал из-за стола со вчерашнего дня. Только бумаги лежали иначе, да прибавилось несколько пергаментных свитков очень официального вида: длинных, с тяжелыми сургучными печатями на шнурках.

Подняв голову, король оглядел гостью. Задержал взгляд на рубашке – Ло злорадно улыбнулась про себя – дернул уголком рта.

- Надеюсь, - с ядовитой ласковостью ответила Ло, - это нищий угольщик или корзинщик? Так ведь положено в сказках о свадьбе с первым встречным?

- Не надейтесь, - бросил король. – За угольщиков и корзинщиков выдают только принцесс, а вам, леди Ревенгар, это не по чину. Садитесь.

Он кивнул на свободное кресло перед столом, и Ло села, вызывающе закинув ногу на ногу.

- У вас настолько плохо с гардеробом? – поинтересовался король, немного помолчав.

- Ваше величество уже думает о моем приданом?

- Один-один, - вдруг усмехнулся король. – И хватит ярмарочного балагана. Вы не такая развратная дура, какой пытаетесь показаться. Рубашка, полагаю, принадлежит лорду Бастельеро? Ваш друг еще по Академии, вы служили вместе… Остановились у него?

Осведомленность короля неприятно кольнула тревогой. Впрочем, если уж за ней послали стражу в дом Маркуса, значит, знали, куда посылать. А это уже интересно, кстати. Следили?

Лавиния молчала, благо король не задавал прямых вопросов, просто размышляя вслух.

- Что ж, думаю, вы не захотите неприятностей ни для него, ни для своей младшей сестры, - сухо констатировал он наконец. – Надеюсь, вы понимаете, что я говорил о вашем замужестве совершенно серьезно?

- Понимаю, сир, - процедила Ло, покачивая ногой и старательно глядя только на носок сапога. – Можно узнать, кто жених?

Насколько она помнила проклятый закон, который они с Маркусом вчера все-таки проштудировали в библиотеке особняка, особых лазеек там не имелось. А те, что были, наверняка предусмотрены сидящей перед ней сволочью.

- Достойный человек, разумеется. Комендант одной из моих крепостей. Лейб-дворянин…

Ах, вот оно что. Лейб-дворянство дается за личные заслуги перед монархом и имеет неприятную особенность – оно не наследуется. Чтобы получить полное кровное дворянство и передать его потомкам, награжденный должен подняться еще на одну ступень королевских милостей. Отличная морковка для некоторых ослов. Ну, или можно заключить брак с кем-то из истинных аристократов.

- Я слушаю, сир.

Ло лихорадочно перебирала в памяти все крепости, принадлежащие не определенному роду или клану, а королю лично.

- Его зовут Эйнар Рольфсон. Вольфгардец по отцу, но родился и жил в Невии. Служил в личной охране невийского тана, потом не поладил с ним и поступил в дорвенантскую армию, где выслужил офицерский чин. Тридцать пять лет, вдовец, имеет несовершеннолетнюю дочь, - мерно перечислял король по памяти. – Жена, приехавшая с ним из Невии, погибла два года назад. Через перевал, где стоит крепость, прошло племя Урту-Томгар. Лейтенант Рольфсон принял командование после гибели коменданта, лишился супруги, но был награжден за то, что отстоял крепость.

- А что еще он сделал за эти два года? – светски поинтересовалась Ло. – Если за ту осаду вы пожаловали ему чин капитана, то сейчас…

Историю Урту-Томгар она знала, разумеется, хоть и была в то время на другом конце страны. Дикое племя в несколько тысяч человек, обитающее на границе с валирийскими степями, вдруг снялось с места и пошло на поиски новых земель. Боги им так велели, что ли… В мирное время дикарей живо загнали бы обратно, однако страна воевала с Вольфгардом – и Урту-Томгар прошли окраинами королевства слишком далеко. За ними оставались разграбленные и выжженные земли: племя считало людьми только себя, а всех остальных – скотом или охотничьей добычей. Чтобы разубедить их, понадобилось всего два полка пехоты и пяток магов, но даже три недели промедления стоили королевству дюжины пограничных деревень. А остановили дикарей у подножья Даглорского хребта. Вот, значит, какая это крепость! Драконий Зуб на границе с Невией!

- Это вас не касается, - отрезал король. – Желаете ознакомиться с брачным контрактом?

- Разумеется, сир.

Ло протянула руку, приняла тяжелый свиток – как раз один из лежащих на столе. Ярмарка невест у него тут, что ли? И вдруг поняла, что все это происходит именно с ней. Это ее, Лавинию Корделию Антуанетту Жозефину Ревенгар выдают замуж за человека, которого она в глаза не видела и видеть не желает! Урожденную аристократку в двадцати двух поколениях, главу одной из трех дюжин знатнейших семей Дорвенанта, боевого мага – за коменданта паршивой, затерянной в северо-западных горах крепостушки. Простолюдина, которому бросили лейб-дворянство то ли в награду за службу, то ли в уплату за смерть жены.

Ло стало душно. В висках застучала кровь, а ведь казалось, что зелье из запасов Маркуса надежно сняло похмелье. Она вдруг глупо, совершенно нелепо испугалась, что прямо сейчас проклятый осколок сдвинется – и все. «А может, это и выход? – шепнула подленькая мысль. – Не придется жить калекой, лишившись магии. Да и брак тогда точно не состоится…» «Ну уж нет, - зло оборвала Ло мысль-предательницу. – Не для того я выживала, чтобы сдаться так просто. Еще потрепыхаюсь».

- А комендант Рольфсон знает, что в качестве невесты получает подпорченный товар?

Ло развернула пергамент. Четко написанные строчки плясали перед глазами, буквы разбегались, как тараканы.

- Что именно вы имеете в виду? – уточнил король с каменным выражением лица.

- Все, - криво усмехнулась Лавиния. – Начиная от моего нежелания выходить замуж и заканчивая перспективой в любой момент снова оставить коменданта вдовцом. Да и магесс не слишком охотно берут в жены. Нрав и репутация не способствуют.

- Вы уже не магесса. Поэтому нрав можно придержать, а репутацию поберечь.

Ло незамедлительно захотелось его убить. Или хотя бы ударить. Врезать, как человеку, ткнувшему в свежую рану, – изо всех сил и так же болезненно. Она невыносимо ярко представила зарождающееся в ладонях пламя – тугой пульсирующий сгусток огня, такой опасный, такой живой… Но внутри, где обычно радостно откликалась ее сила, было мертво и пусто, – даже дыхание перехватило от осознания собственной беспомощности. А король безжалостно продолжил:

- С таким приданым я мог бы отправить под венец даже жабу. И без всяких гарантий, что она превратится в принцессу. С вами все обстоит гораздо лучше, вы хотя бы способны понять…

- Когда не стоит квакать? – криво усмехнулась Ло, поднимая глаза от контракта.

Гнев, мгновение назад пылающий внутри, сменился тяжелой ледяной ненавистью. За что с ней так? Только за то, что она отказала этой мрази в постельных забавах? Или за то, что уже не может защитить себя, вызвать если не уважение, то хотя бы тень страха в бесстрастных зеркальцах чужих зрачков?

Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Взгляд его величества Криспина был совершенно непроницаем, словно Ло уставилась в два болотных омута.

- Читайте контракт, - посоветовал король, явно поняв, что она не собирается опускать глаза первой.

Снова криво улыбнувшись, Ло глянула на пергамент – и только злость помогла ей сосредоточиться.

Сумма приданого была более чем пристойной. Ладно, даже щедрой. Коменданта Рольфсона король явно ценил, поскольку деньги предназначались ему, – тут Ло не обманывалась. Она бежала взглядом по строчкам обычных условий: пристойное денежное содержание супруги, доля в приданое дочери от первого брака – ага, своих денег у северянина нет – доли последующим детям… А это что? Условия расторжения?

Ло вчиталась внимательнее, насколько это было возможно. Если через три года у пары не появится совместных детей, брак может быть расторгнут по желанию любого из них. Северянин остается наследственным аристократом с родовым именем Рольфсон-Ревенгар, как у младшей ветви, леди Ревенгар возвращает себе девичью фамилию, но титул главы рода переходит к ее младшей сестре. Лавиния же становится абсолютно вольна как в поступках, так и в решении о следующем замужестве. О да, с клеймом разведенной за бесплодие жены, без денег и титула! И что значит – титул переходит к Мелиссе? Королю понравилось выдавать замуж девиц Ревенгар?

- С пунктом о передаче титула не согласна, - она протянула контракт королю, но тот даже не глянул на лист. – Сломать жизнь еще и моей сестре я вам не позволю.

- Уверен, леди Мелисса легко найдет себе жениха и без моего участия, - равнодушно бросил коронованный гад. – Этот пункт предназначен только для того, чтобы обеспечить ваше… супружеское рвение.

Лавинию затошнило – в придачу к головной боли. Руки оторвать зельевару, у которого Маркус брал эликсир. Хотя, может, это предчувствие счастливого брака вызывает у нее такое блаженство?

- Супружеское рвение пусть проявляет муж – если ему нужны наследники, - парировала Ло. – От жены, как я понимаю, в этом деле достаточно терпения и послушания. Измените условие. Можете оставить передачу титула, но укажите, что Мелисса свободна от вашей воли в выборе супруга. Хватит с вас одной Ревенгар, ваше… величество.

Король молча взял свиток, который она так и протягивала, макнул перо и обвел спорный пункт жирной чертой.

- Это переделают, - спокойно согласился он, возвращая контракт. – Что-нибудь еще?

Но больше, как ни вглядывалась Ло в ненавистный документ, придраться было не к чему.

- А если я не проживу эти три года? – вдруг вспомнила она. – Или мой муж?

- Если смерть будет естественной – а я за этим прослежу, не сомневайтесь, – оставшийся в живых супруг признается честным вдовцом или вдовой с возможностью повторного брака по своему усмотрению. С сохранением прав всех детей, конечно же. Однако если один из супругов скончается меньше чем через год или потребует расторжения брака, все вернется к исходному положению дел: Рольфсон лишится титула, а я буду крайне недоволен вашей семьей, леди Ревенгар.

Ло на мгновение прикрыла глаза, чтобы тут же открыть их вновь. Что ж, по крайней мере, год им с будущим мужем нельзя поубивать друг друга… Она начала опасаться, что может упасть в обморок, словно изнеженная дева, слишком туго затянувшая корсет. Вот позору будет. Уж лучше пусть ее вывернет на королевский ковер! Правда, тогда неминуемо подозрение в беременности и еще больше слухов. А она не может позволить себе ни слухи, ни строптивость – ради Мелиссы. А что может? Ну, например, повести себя так, чтобы за три года у коменданта не появилось желание проявить это самое… рвение. Если Рольфсон окажется разумным человеком, то, возможно, с ним удастся поладить? Три года они друг друга перетерпят, а потом пусть комендант остается с ее приданым и титулом, а Ло… получит свободу! Неужели желанная лазейка!

- Конечно, пока контракт не подписан, а брак не заключен, вы всегда можете передумать, - невозмутимо напомнил король. – С вами поедет мой стряпчий, чтобы сопроводить невесту и передать приданое. У него приказ: если брак не состоится, вернуть вас в столицу как можно быстрее. И мы продолжим увлекательный разговор о первых встречных и… других возможностях избежать супружеских уз.

- Не дождетесь. Где подписать?

- В крепости Драконий Зуб. Жена ставит подпись после мужа, - растянул губы в холодной невеселой усмешке король. – Привыкайте к супружескому этикету, леди Ревенгар, для обычных женщин это важное умение. До отъезда неделя, все это время вы будете моей гостьей. Можете не благодарить, это меньшее, что я обязан для вас сделать.

- Всего лишь гостьей? – презрительно подняла бровь Ло.

- Запирать дверь спальни не обязательно – я понимаю слово «нет», когда это не кокетство, а твердое решение. Так что – гостьей. За неделю вам подготовят гардероб и соберут в путь обоз.

Ло мимолетно пожалела портных, если король и к ее гардеробу подойдет с той же мерзкой занудностью.

- Покидать дворец вы можете только в сопровождении охраны, - размеренно продолжал король. – И исключительно по делам подготовки к браку и поездке. Портные, магазины… Если желаете помощи кого-то из подруг, можете их позвать. Насколько я помню, родственниц, кроме сестры, у вас нет.

- Подруг тоже. А моя сестра? Я могу с ней увидеться?

- Она в загородной резиденции вместе с моей женой. Королева слаба здоровьем, ей полезен воздух соснового бора… За леди Мелиссой пошлют.

- Я могу навещать друзей? – закинула Ло удочку, не особо надеясь на успех.

- Мужского пола? – с легкой брезгливостью уточнил король. – Не думаю, что это уместно. И, уверен, помощь лорда Бастельеро в выборе женских штучек вам не понадобится.

Ло как раз в этом уверена не была – в моде Маркус разбирался гораздо лучше нее – но смолчала, чтобы не навлечь на друга опалу. Некромантия – редкий дар, и ее обладателям традиционно прощалось многое, но Маркус и так слишком часто ходил по краю, шокируя общество выходками: от невинных проказ до дуэлей со смертельным исходом.

- Итак, - подытожил король, - полагаю, мы договорились. Прислать вам моего целителя? У вас не слишком здоровый вид.

- Благодарю, обойдусь, - изобразила Ло улыбку, больше похожую на оскал. – До заключения брака я постараюсь дожить и так, а в остальном целители мне бесполезны. Я могу идти, сир?

- Можете.

Король позвонил в колокольчик.

- Увидимся перед вашим отъездом, - пообещал он, как и в прошлый раз утыкаясь в бумаги.

Уже не лейтенант, а обычный лакей проводил Ло до гостевых апартаментов, почтительно предложил обед, ванну, помощь горничной и все, что будет угодно миледи.

- Ванну, - устало сказала Ло. – Через полчаса. А сейчас письменный прибор, чашку отвара из мяты с ромашкой и не беспокоить.

Ей нужно было написать Маркусу, чтобы и вправду не наделал глупостей. С штурмом друг хватил лишку, но даже реши он просто навестить ее во дворце, может получиться плохо.

На доставленный прибор и дымящийся чай Ло посмотрела мрачно – хотелось не травок, а еще вина. В крайнем случае – капустного рассолу. Ее мутило от состоявшегося разговора, от собственной слабости и беспомощности, от грядущих перемен и прошлого, которое не желало выпускать, душило тяжелыми грязными лапами, постоянно напоминая, что она – никто. Нищая леди, утратившая дар магичка, нежеланная невеста – что может быть более жалким даже по отдельности, а уж вместе! И этот унизительный договор!

Она – часть награды! Племенная кобыла в придачу к деньгам и титулу! Бантик на подарке! Да чтоб им обоим, и королю, и этому коменданту, сдохнуть!

Ло до боли закусила губу, пытаясь выдавить хоть немного магии. Хоть искорку! Не огненный шар, не полноценное плетение аркана, но хотя бы отзвук на зов – услышать, что магия не мертва.

Застыв посреди комнаты, она закрыла глаза, исступленно вслушиваясь в тишину внутри себя. Ни-че-го. Сухой колодец, пожарище, бездонный провал… Хотелось плакать, но слезы не шли, будто тоже иссякли. Только было очень больно и горько. И в который раз подумалось, не напрасно ли она выжила? Что хорошего ее ждет впереди? И как же ей вспомнить, что на самом деле случилось там, в проклятом всеми богами Руденхольмском ущелье? Что превратило ее в огарок прежней Ло Ревенгар – Стального Подснежника?

 Маги неопределенно пожимали плечами, целители отводили глаза, королевский следователь допытывался о каждой мелочи, но сам на вопросы не отвечал. И Ло казалось, что она попала в бесконечный морок, из которого так и не смогла выбраться. Что, если все происходящее ей снится в предсмертной агонии, пока тело лежит в развалинах Руденхольмской крепости?

Ло передернула плечами и схватила перо – хоть как-то отвлечься от кошмара наяву.

* * *

Эйнар в который раз перечитывал по-казенному скупые и сухие строки письма. Пакет королевской канцелярии, вскрытый без должной почтительности охотничьим ножом и оттого с неровным рваным краем, валялся на столе. Эйнар три раза проверил печати, надеясь, что это все-таки чья-то безмерно дурацкая шутка. Хотя не представлял, у кого хватит безмозглости баловаться с королевской печатью. Нет, письмо было настоящим. И, значит, все в нем написанное – тоже.

Отложив тонкий лист дорогого пергамента, Эйнар поставил локти на стол, оперся лбом о ладони и долго сидел, пытаясь понять, что ему делать. Отказаться от непрошеной чести? Это оскорбление королевской воли! Или нет? Да, он подавал прошение, чтобы пожалованное лейб-дворянство распространилось и на его дочь, как единственную наследницу. Даже указывал, что в таком случае готов отказаться от него сам – как посоветовал стряпчий, составлявший бумагу. Мол, в таком случае в столице отнесутся к просьбе благосклоннее, увидев не жадность и дерзость, а просто желание обеспечить будущее дочери.

Но брак по королевскому сватовству! Жена – леди! Да что он будет с ней делать здесь, где ни балов, ни лавок, ни достойных ее подруг? Чем думал король, навязывая ему такое сватовство?

Хотя, конечно, не сам же король озаботился поиском жены для коменданта пограничной крепости? Настолько Эйнар дураком не был. Нет, его прошение наверняка попало в лапы обычных канцелярских чинуш, а те… Поразмыслив, Эйнар решил, что шуткой канцеляристов это тоже быть не может – опять же, из-за печати. Но и представить женщину благородного происхождения рядом с собой у алтаря не мог. Вот не выходило, хоть ты тресни по швам! Эйнар глухо застонал, с ненавистью глядя на письмо.

Еще утром жизнь казалась простой и понятной. Он вернулся из клятой деревни, мечтая облиться горячей водой, поесть и завалиться спать. С первым и вторым получилось, а вот с третьим пришлось обождать – как обычно. Тибальд исполнил распоряжение о мародерской добыче в точности, мешки уже стояли в кладовой, но теперь надо было срочно писать донесение в Дайхольм с просьбой прислать стряпчего для описи. Второе донесение надо было писать о казни мародеров. По всем законам Эйнар был прав, конечно, но обязанности составить бумаги это с него не снимало.

А еще были дети: захворавшая лихорадкой девочка и мальчишка, смотревший волчонком, разве что зубы не скалил. Пока о ребятах заботилась Молли, и больную все равно нельзя было трогать, но лекарь Лестер уверял, что болезнь не опасна, малявке только нужно отлежаться в тепле и покое. А потом что с ними делать-то? Дети – круглые сироты, родственников у них тоже нет. Мальчишка, во всяком случае, на вопрос о них мотал головой и отводил взгляд. Оставить при крепости? Лишнего куска да одежонки не жалко, но дети вырастут… Да и вдруг их кто-то все же ищет? А в сиротском приюте несладко.

Эйнар застонал про себя, решив хотя бы заботу о приблудышах пока оставить на потом. Сейчас главное – королевская то ли милость, то ли гнусная шутка. Он, Эйнар Рольфсон, и жена-леди! Написать и отказаться, пока не поздно? Дальше Драконьего Зуба все равно не сошлют – некуда. И из комендантов вряд ли разжалуют…

Так ничего и не придумав, он сложил письмо, сунул его в пакет и отправился в лазарет – к Лестеру. В молодости старый армейский лекарь закончил целых пять курсов магической Академии, пока не вылетел, дойдя до пределов способностей. Значит, был человеком образованным, в чем Эйнар неоднократно убеждался. Мог иногда помочь с составлением особенно заковыристой бумаги или подсказать, как вести себя с приезжим чиновником из штатских. Вдруг и сейчас чего-нибудь сообразит?

Еще на совет стоило позвать Тибо. Образованием сержант похвастаться не мог, зато был очень неглуп и по-житейски сметлив. Втроем они что-нибудь да измыслят. Письмо жгло карман, будто Эйнар в него раскаленных углей сдуру насыпал. Леди… Да не нужна ему никакая леди! Надменная, изнеженная, брезгливая… Насмотрелся он на них, хоть и издалека – бывал в городах. И уж точно Тильде не нужна мачеха. Девочке и так тяжело, она до сих пор плачет ночами, разве может кто-то заменить ей мать?

И, как всегда, воспоминание ржавым ножом полоснуло по сердцу. Спускаясь по лестнице во двор, Эйнар даже скривился от внезапной боли и отвращения – какая-то высокородная дура займет место Мари? Будет жить в ее комнате, спать в их с Эйнаром постели, может, даже копаться в вещах… Эйнар стиснул зубы: он уже ненавидел самозванку. Не надо ему никакого дворянства, и Тильда без него обойдется, только бы никто не лез равнодушно и жестоко в их с дочерью горе. Как же все-таки избавиться от нежданной и такой ненужной королевской милости? Это только в сказках принцессы выходят замуж за солдат и живут с ними счастливо. А в их семье в сказки не верит даже Тильда.