ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Тремя днями ранее
Ханна придирчиво разглядывала свое отражение в зеркале, что стояло возле окна. Зеркало прошлым вечером ей подарил отец – это была редкая вещь на их землях, тем более, такого размера, где девушка могла увидеть себя в полный рост. Зеркало было куплено за баснословную цену у флорентийского купца. Заключенное в ажурную, серебряную оправу, оно отражало на своей гладкой поверхности изображение Ханны.
Девушка, разглядывая себя, склонила голову на бок. Странно, до сегодняшнего дня она представляла себя другой. Нет, Ханна и прежде видела свое отражение – в маленьком зеркальце, что имелось у Тессы. А еще – на ровной поверхности воды. Особо никогда не вглядывалась в свое лицо, да и ни к чему ей это было. И вот теперь… Подумать только…
Во-первых, рост. Отчего-то раньше Ханна считала себя и выше, и крупнее. Но нет, на неё смотрела высокая, подтянутая молодая девушка. Однако назвать её крупной великаншей язык не поворачивался. Во-вторых, волосы. Почему они такие пышные и длинные? Ханна собрала их в кучу. Может, стоит отрезать? Девушка покосилась на выбившуюся соломенно-желтую прядь. Но они такие красивые…
Наконец, в - третьих, что особо удивило Ханну, было её собственное лицо. Никогда не считала это важным, но девушка, скрепя сердцем, признала, что её можно счесть хорошенькой. Конечно, она не обладала яркой красотой жены своего среднего брата, Тессы, и все же, уродиной назвать себя не могла.
У неё была ровная, гладкая, светлая кожа. Аккуратный, прямой нос, высокий, изящно вылепленный лоб и женственные скулы. Губы – подобно розовым лепесткам, небольшие, но чувственные. Глаза – яркие, голубые, цвета зимнего неба. Ханна являлась обладательницей холодной, скандинавской красоты. Однако, несмотря на эту внешнюю холодность, в груди девушки билось горячее, чуткое сердце.
Ханна, повязав чуть ниже талии пояс, бросила прощальный взгляд на свое отражение и вышла из комнаты. Нужно было торопиться. Совсем скоро начнется пир по случаю возвращения Хакона и прибытия гостей, семьи Тессы. Ханне хотелось послушать истории брата об этом путешествии, а так же пообщаться с родными Тессы, чтобы лучше понять, в каком мире прежде жила её подруга.
Девушка вышла из дома, намереваясь перед праздником проверить свою любимицу, верную лошадь. Ханна была очень привязана к этому животному, подаренному ей 2 года назад, старшим братом, Хальвардом. Верхом на этой лошади девушка проехала немало дорог и пережила достаточно чувств, чтобы понять, как дорог ей подарок брата.
- Госпожа, - немолодой, женский голос окликнул Ханну, когда та шла в направлении недавно отстроенной конюшни.
Девушка обернулась – там, рядом с воротами, стояла старая женщина. Ханна замерла на месте.
- Госпожа, красивая, златовласая госпожа, - продолжала старуха, не сводя с девушки внимательного взора. – Госпожа, вернешься ли ты в свой дом, жива ли твоя мать?
Слова, донесшиеся до Ханны, скрутили её душу от страха. Её мать, и мать её братьев, ужа давно была мертва. Об этом знали все. Тогда о ком говорила эта старая женщина? Внутри что-то ухнуло вниз, и девушка, пораженная, не сразу смогла сообразить, что сказать в ответ. Воины, стоявшие подле ворот, услышав речь старухи, грозно на неё прикрикнули, назвав сумасшедший. Женщина, лишь улыбнувшись, поправила на голове капюшон и направилась в противоположную от Ханны сторону.
Девушка, вглядываясь в спину старухи, терзалась, не зная, что делать. Стоит ли догнать её или же не нужно ворошить прошлое? Ханна осталась верной своей смелости. Поэтому, девушка, выбежав следом за незнакомкой, громко окликнула её:
- Погоди!
Старуха, словно не слыша голос Ханны, пошла дальше. Девушка, разозлившись на незнакомку, подбежала к ней. Поравнявшись с ней, девушка заглянула старухе в лицо. Блеклые, зеленые глаза, одобряюще блеснули.
- О чем ты говорила? – вопросила Ханна.
- О твоем родном доме, - незнакомка, уловив смятение, скользнувшее в голубых глазах девушки, улыбнулась, - о том доме, который ты покинула много зим назад.
Старуха снова пошла дальше, к счастью, шаги её были неспешными, и для Ханны не составило никакого труда догнать её. Намеренно дождавшись, когда незнакомка отойдет значительно дальше от ворот, где стояла стража, дочь конунга снова настигла старуху. Та, покосившись на Ханну, загадочно улыбнулась.
- Довольно загадок, - раздраженно выдохнула девушка, аккуратно беря незнакомку за локоть, - прошу: расскажи все, что ты знаешь.
Казалось, именно этого и ждала старуха. Подняв на Ханну задумчивый взгляд, незнакомка мягко улыбнулась и произнесла:
- Я была там и видела своими глазами, как богатая госпожа, жена конунга, мечтавшая о дочери, пока её муж был в походе, навестила один дом, где совсем недавно родилась девочка. Этот ребенок был совсем не к месту, ибо в той семье не было ни отца, ни какого-либо имущества. Грязные стены, протекающая крыша, на столе – жалкий ломоть хлеба. Уговоры ли, или же мешочек с серебром так подействовали на новоявленную мать, однако та отдала свою дочь богатой госпоже. И когда конунг вернулся после долгого похода домой, его жена показала ему дочь. Из любви и страха она солгала своему мужу, назвав девочку родной. А от тех, кто мог сказать правду, от слуг, что были с госпожой в ту ночь, она решила избавиться. Двух утопили, а третью повесили в лесу, только вот…
Старуха приспустила плащ, обнажая морщинистую шею, на которой красовался давнишний, уродливый шрам.
- Только вот одной удалось спастись, веревка оказалась гнилой, - добавила рассказчица, спешно поправляя складки плаща.
У Ханны, на миг, перехватило дыхание. Она смотрела на незнакомку большими глазами, ожидая, когда та нанесет последний удар своими словами.
- Этим ребенком оказалась ты, Ханна, - понизив голос, произнесла старуха.
ГЛАВА ПЯТАЯ- Ты лжешь, - обжигая старуху взглядом, зло произнесла Ханна. Девушка выхватила из ножен свой кинжал. – Я отрежу твой лживый язык, а лучше – убью тебя.В ответ старуха горько засмеялась:- Мне и так осталось недолго жить. Убив меня сейчас, ты окажешь мне услугу, избавив от тягот старости. Но, может, ты хочешь доказательств? На твоем левом запястье есть родимое пятно необычной формы. Оно похоже на полумесяц. Точно такой же есть у твоей родной матери, на том же самом месте.Ханна, потрясенная, молчаливо взирала на незнакомку. Сердце девушки разрывалось от выбора, перед которым оно стояло. Счесть услышанное ложью или же принять эту жестокую правду. Но если сделать выбор в пользу последнего, то тогда весь её мир, привычный, единственный, расколется на мелкие осколки. Готова ли она к этому?Словно прочитав её мысли, незнакомка добавила:- Если ты осмелишься посмотреть правде в глаза, то знай, твой родной край
ГЛАВА ШЕСТАЯЧувство вины терзало сердце Ханны весь путь, что она проделала верхом по лесной тропе. Несколько раз девушка ловила себя на желании вернуться обратно, к Хальварду, но какое-то внутреннее, в чем-то, несомненно, слепое упрямство, двигало её вперед. Она убеждала себя, что так будет лучше для всех, что она не имеет права называться дочерью конунга и пользоваться теми благами, которые не только не принадлежали ей, но и которых (по мнению Ханны) девушка не заслуживала. И чем дальше Ханна углублялась в лес, тем горче становились её мысли и чувства.К тому моменту, когда девушка вышла на луг, утопающий в утренних лучах солнца, она окончательно убедила саму себя, что сделала правильный выбор. Возможно, прежняя семья никогда не сможет понять её поступка, но и сама Ханна не могла оставаться жить с ними, и делать вид, что ничего не произошло. Кровь – молодая, горячая, что текла в жилах девушки, требовала найти тех, кто был для неё родным.Глазам Ханны пре
ГЛАВА СЕДЬМАЯЛицо женщины исказилось от боли. В глазах блеснули слезы. Ханна поморщилась – от отвращения к самой себе, потому что ей самой захотелось плакать. Ноги еле держали девушку, а сердце… Её сердце захлебывалось от боли. Она и представить не могла, что будет так больно!Девушка попятилась назад. Хозяйка дома, вытянув руку, словно желая остановить Ханну, тихо произнесла:- Ты имеешь право ненавидеть меня. Но у меня просто не было другого выбора.И тут, сквозь стену самообладания, прорвалась волна прежде сдерживаемых чувств.- Не было другого выбора?! – вскрикнув, вопросила Ханна. – Ты продала меня, как вещь, как какой-то товар. Неужели твое материнское сердце не дрогнуло, когда ты отдавала свое дитя в чужие руки?Сольвейг, схватившись за грудь, обессилено прислонилась к стене. Лицо женщины побледнело.- У меня не было другого выбора, - повторила она.Ханна, ощущая горечь
ГЛАВА ВОСЬМАЯХанна пробежалась глазами по хорошо знакомому почерку. Да и как она могла не узнать его, когда сама учила ту, кому принадлежало это письмо, грамоте?«…Я скучаю по тебе и беспокоюсь. Быть может, ты найдешь время, и мы сможем увидеться с тобой, Ханна? Вся семья ждет тебя на свадьбу Хальварда, которая состоится в первый день лета. Ты приедешь? Прошу тебя, если тебе нужна помощь, дай мне знать, и я сделаю все, что в моих силах…»Ханна смахнула с кончиков ресниц одинокую слезинку. Тепло и забота, которым было пронизано это письмо, не оставило сердце девушки равнодушным. Воспоминания, подобно своенравной волне, поднялись в груди Ханны, возвращая её на короткий миг назад.Перед её глазами вновь были улыбающиеся лица прежней семьи. Отец, Хакон, Тесса и их малыш, Хальвард…Подумать только, её старший брат совсем скоро свяжет свою жизнь с Марной. Ханна не было с ней знакома, но слышала, что будущая
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ- Кто это был? – обеспокоенно вопросила Сольвейг, стоило Ханне перешагнуть порог дома.- Ансгар, - стараясь говорить ровным тоном, ответила девушка. Пройдя на кухню, Ханна налила себе из кувшина в чашу прохладной воды. День был довольно жаркий, и девушка страстно желала пить, а еще – унять волнение, которое вызвало у неё появление этого красивого мужчины.- Ансгар?! – переспросила Сольвейг. Округлившимися от удивления глазами, женщина смотрела на свою дочь. Та, делая вид, что ничего не случилось, медленно, чтобы не подавиться, пила воду.- Наш правитель? – спросила Сольвейг. Женщина тоже налила себе воды. Залпом, выпив её, Сольвейг произнесла:- Что ему было нужно? Что он сказал?Губы Ханны дрогнули в задумчивой улыбке:- Он пригласил меня завтра на ярмарку.Сольвейг еще больше округлила глаза.- На ярмарку? – женщина, вдруг, широко улыбнулась. – Вперв
ГЛАВА ДЕСЯТАЯХанна не дала сразу согласия, однако уже через две недели настойчивого ухаживания Ансгара, она приняла предложение стать его женой. Было просто невозможно отказать этому мужчине, потому как он сделал все то, что могло бы очаровать даже искушенную женщину. Не нужно забывать, что Ханна таковой не являлась.Каждое утро слуга из господского дома приносил Ханне охапки ароматных цветов, к которым была приложена записка, написанная собственноручно Ансгаром. Содержание в ней заставляло Ханну смеяться от радости – каждое слово мужчины было пропитано лаской и обещаниями счастливого будущего.Вечером же, когда только начинало темнеть, прибывал сам Ансгар и забирал Ханну на ужин, который непременно проводился на поляне, под сиянием уходящего солнца. Это было особо любимое время для девушки. Её можно было понять – разделять пищу с тем, к кому было неравнодушно твое сердце, смотреть на небо, окрашенное яркими лучами светила, и вид
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ- Моя прекрасная жена, - тон, которым обратился Ансгар к Ханне, вызвал у девушки улыбку. – Тебе нравится наш свадебный пир?Ханна, нехотя отведя взор от мужа, окинула зал медленным взглядом. За расставленными п-образными столами, сидели немногочисленные гости – то были воины Ансгара и всего пара торговцев, удостоившихся особого внимания своего повелителя. Матери Ханны здесь не было – Сольвейг, поздравив молодожен, осталась праздновать свадьбу вместе с другими жителями, у стен господских домов. Такой выбор женщины немного покоробил Ханну, но девушка постаралась не запускать глубоко внутрь неприятные мысли.В конце концов, сегодня был день её свадьбы, и она не допустит, чтобы что-то омрачило ей праздник!- Пир по-настоящему свадебный, - ответила Ханна, вновь переводя влюбленный взгляд на мужа.Конечно, пиром этот ужин можно было назвать с натяжкой. Гостей было мало, зал был украшен скромно, ни звуков
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯПо телу Ханны прошлась болезненная дрожь, когда хлыст, издав, леденящий душу, щелчок, ударил её по спине. Кожа в месте удара моментально стала гореть, и страшно было представить, что стало бы с ней, не будь на новобрачной преграды в виде платья. Стиснув зубы, девушка молчала. А вот слез сдержать она уже не смогла – они, не спрашивая разрешения, горячими ручьями побежали по её щекам. Новобрачная судорожно вцепилась в свои бедра, прикрытые гладким шелком свадебного платья. Пальцы её, задрожав, заскользили вниз, и безошибочно нащупали холод металла.Это была привычка, от которой Ханна не могла избавиться. Всегда и повсюду, она носила с собой кинжал. С тех самых дней, когда братья начали обучать её владению оружием, Ханна, следуя их примеру, не расставалась с ножом. Вот и сегодня он, привязанный тонкими ремешками к ноге девушки, был с ней. Только вот Ханна никак не думала, что оружие пригодится ей. Она, учащенно дыша, пытал
ЭПИЛОГГлавный зал утопал в солнечном свете. Ветер – теплый, пропахший ароматом весенних трав, проникал через окна и наполнял собой легкие. Сладко, волнующе. Послышался топот детских ножек, следом – раздались радостные голоса.- Это мама с папой! – светловолосая малышка, отложив в сторону деревянный меч, побежала к дверям. Следом за ней, соскользнув с рук своей бабушки, к выходу поспешил 5-летний, кудрявый малыш.Двери распахнулись. На пороге, сверкая улыбками, появилась королевская чета – Хальвард и Ханна. Разрумяненные после тренировок, а после – уединения, муж и жена, подхватили на руки своих детей.- Папа, когда ты возьмешь нас с братиком на тренировки? Я тоже хочу быть как мама, - глядя на Хальварда небесно-голубыми глазками, произнесла Фрея.- Очень скоро, - конунг, рассмеявшись, поцеловал малышку в лоб. Придет время, они скажут ей, кто её родная мать. Однако, Хальвард и Ханна знали – это не у
ГЛАВА СОРОКОВАЯ- Хальвард? – не веря своим глазам, вопросила Ханна. Она нахмурилась – её голос, отдавая слабостью и волнением, задрожал. Вглядываясь в любимое лицо, королева никак не могла совладать с чувствами. Ей казалось, что все это – очередной, мучительный сон. Верно, она сходит с ума.- Любимая моя, - Хальвард, не мешкая, поддался порыву и сделал то, о чем мечтал все эти дни – обнял жену. В тот же миг, почувствовав тело возлюбленной, мужчина ощутил, как напряжение и страх за Ханну, мучавшие его подобно жесточайшему истязателю, стали отступать.Хальвард, издав облегченный вздох, прижался носом к макушке жены – с небывалым наслаждением вдыхая родной запах. Как ждал он этого мига!А Ханна стояла, боясь пошевелиться и даже лишний раз вздохнуть. Вдруг, сделай она так, и этот дивный, такой реалистичный сон, оборвется? Тогда Хальвард вновь покинет её. Нет! Она не будет просыпаться. Не сейчас, не сегодня, н
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ- Удивительно, хоть Фрея и не твоя дочь, но она напоминает мне тебя, - покачивая на руках малышку, мечтательно заметила Сольвейг. Мать Ханны прибыла к ней сразу же, как получила известие. Тогда женщине пришлось сделать практически невозможное – подавив страх, оставить свой дом и поехать к дочери.- Она – моя дочь, - сверкнув глазами, ответила Ханна. – Её родители мертвы. У Фреи есть только я.- Но ты, же скажешь ей правду, когда она вырастит? – чуть улыбаясь, поинтересовалась Сольвейг.С вопросом матери Ханна, вдруг, снова оказалась в своем недавнем прошлом. Когда она сама узнала, кто её настоящая мать. Тупой болью отозвались отголоски воспоминания.- Скажу, обязательно скажу, - пообещала королева, любовно гладя младенца по мягкой щечке. Тот час, сердце Ханны сжалось от сладости и одновременно – от невыразимой боли. Она так и не родила Хальварду наследника. Не держать ему на своих с
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯНикогда прежде возвращение домой не было столь тяжелым и долгим для Ханны, как в этот раз. Все кругом казалось мрачным миром, погрязшим в боли и смерти. Скорбь, сдавив грудь королевы, уже не отпускала её.Мир изменился.Вернее, он разрушился – до основания. С гибелью Хальварда.Сколько раз за то время, что Ханна ехала домой, она хотела вернуться, и отыскать среди сотен тел своего мужа… Хотела, но не могла. В её руках была маленькая, уязвимая жизнь, которую нужно было спасти. Да и ей самой, с горсткой выживших воинов, нужно было спасаться – ведь неизвестно было, разбиты ли полностью враги, или же следом придут новые войска…И лишь дитя, что королева прижимала к своей груди, младенец, чья жизнь пока еще билась в нем, давало решимость Ханне идти вперед. Наконец, глубокой ночью, когда небосклон освещал одинокий, холодный месяц, королева вернулась домой. И сразу, стоило только ей зайти внутр
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯХанна прошлась руками по телу – пальцы безошибочно обнаружили и меч, и кинжалы, что были почти всегда с королевой. Спешно собрав волосы, Ханна ринулась к Хальварду, который уже был у выхода из шатра. Его высокая, широкоплечая фигура в этот миг казалась молодой женщине неприступной скалой. И все равно, страх за любимого тот час сжал сердце Ханны. Она, прильнув к мужу, торопливо проговорила:- Будь осторожен.- И ты, - Хальвард коснулся теплыми губами лба жены, а после – заглянул ей в глаза, - я хочу, чтобы ты услышала меня, Ханна. При первой возможности ты должна уйти.- Уйти? – лицо королевы перекосилось от боли.- Да, я пошлю отряд воинов, чтобы они сопровождали тебя. Ты должна будешь вернуться домой и собрать войско для обороны, - Хальвард надел на голову шлем.- Что ты такое говоришь, Хальвард? Оборона не понадобится, - нарочито самоуверенным тоном, что подбодрить саму себя, заявила Х
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯВ просторном шатре было тепло, но не спокойно. Обманчивый уют – расстеленные на полу шкуры, столы, уставленные яствами и вином, не прельщали ни Хальварда, ни Ханну. Радушно улыбающийся Ванланд сделал вид, что не заметил, что королевская пара так и не притронулась ни к напиткам, ни к еде. Вместо того, чтобы предаваться праздным разговорам и набиванию живота едой, Хальвард решительным тоном обратился к Ванланду:- Расскажи о тех, кто идет с запада. Твой посол сказал, что это – даны. Сколько их?- Да, это даны, - губы Ванланда скривились в брезгливой усмешке, - сколько их… Около 3 тысяч. Они уже смяли под собой прибрежные поселения, а теперь с небывалым аппетитом смотрят и на наши земли. Ты ведь понимаешь, Хальвард, сожри они меня и моих людей, то тут же примутся за следующее, более аппетитное блюдо – твои земли.- Они подавятся, - Хальвард чуть сощурил глаза, - мы встанем у них костью
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯСизый туман тяжелым облаком спускался с гор. Он, словно вор, хитро забирался под полы плаща, скользил по обнаженной шее и лицу, обдавая прохладой и щекоча нос своей сыростью. Туман был такой плотный, что не видно было ни верхушек деревьев, ни тропы, все утопало в нём. К счастью, сквозь облако стал робко пробиваться солнечный свет. Пронзая серость золотистыми лучами, солнце обещало скорую победу над туманом.По лесной тропе передвигалось войско. Вооруженные до зубов – кольчуги, блестящие шлемы, мечи, кинжалы и лук, верхом на своих выносливых, смелых конях, воины покидали родные земли, устремляясь навстречу судьбе. Войско возглавлял их конунг – Хальвард. Рядом с ним, укутанная в плащ, подбитый мехом полярной лисы, на коне, ехала его жена – Ханна. Молчаливая, сосредоточенная, она мысленно воздавала хвалу Всевышнему за то, что ей, все-таки удалось уговорить мужа взять её с собой.Сначала Хальвард был настроен кате
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ- Мой господин! – голос воина со сторожевой башни привлек внимание. – К нам приближается гонец.Хальвард и Ханна как раз вышли из конюшни. Уставшие, изрядно вспотевшие после тренировок, муж и жена обменялись вопрошающими взглядами.- Иди в дом, - обратился Хальвард к Ханне. Та чуть нахмурилась.- Я хочу посмотреть, чей это гонец, и с какой вестью он прибыл, - иногда проявляющееся упрямство снова дало о себе знать.Конунг одарил жену ласковой улыбкой.- Узнаешь, любимая, только чуть позже. Ступай наверх, искупайся, я скоро присоединюсь к тебе.- Ты не будешь сразу принимать посла? – сощурив глаза, вопросила Ханна.- Нет. Пусть его накормят-напоят, а дальше мы вместе встретим его. Иди, я скоро.Ханна не стала спорить. Легонько поцеловав мужа в колючую щеку, девушка поспешила в дом. Стоило только отворить дверь, как аромат аппетитного ужина защекотал нос Ханны. Запече
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ- Что ты здесь делаешь? – вместо приветствия, вопросил Хальвард.Ханна, удивленная его почти строгим вопросом, нахмурилась.- Почему ты спрашиваешь меня об этом? – девушка окинула мужа непонимающим взором. – Что я могу делать здесь, с мечом в руках? Естественно, я пришла, чтобы поупражняться в бою.Хальвард сжал челюсти. Этого он и ожидал. Наивно было предполагать, что Ханна откажется от своих привычек. В прежние годы девушка почти не пропускала тренировок, и нередко добавляла к ним еще и вечерние часы. Но теперь все изменилось. Пришла пора сообщить об этом Ханне.- Я прошу тебя вернуться домой, - спокойным тоном произнес мужчина.- Зачем это? – теперь брови Ханны почти соединились в одну линию – так сильно она нахмурилась.- За тем, - Хальвард чуть улыбнулся, ожидая, что последует за его словами, - что я не хочу, чтобы ты прилюдно упражнялась, Ханна.Щеки девушк