ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
По телу Ханны прошлась болезненная дрожь, когда хлыст, издав, леденящий душу, щелчок, ударил её по спине. Кожа в месте удара моментально стала гореть, и страшно было представить, что стало бы с ней, не будь на новобрачной преграды в виде платья. Стиснув зубы, девушка молчала. А вот слез сдержать она уже не смогла – они, не спрашивая разрешения, горячими ручьями побежали по её щекам. Новобрачная судорожно вцепилась в свои бедра, прикрытые гладким шелком свадебного платья. Пальцы её, задрожав, заскользили вниз, и безошибочно нащупали холод металла.
Это была привычка, от которой Ханна не могла избавиться. Всегда и повсюду, она носила с собой кинжал. С тех самых дней, когда братья начали обучать её владению оружием, Ханна, следуя их примеру, не расставалась с ножом. Вот и сегодня он, привязанный тонкими ремешками к ноге девушки, был с ней. Только вот Ханна никак не думала, что оружие пригодится ей. Она, учащенно дыша, пытал
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯНа первом этаже были слышны веселые голоса. Как и думала Ханна, люди продолжали праздновать в зале. Девушка уверенно направилась на источник звука. Каждый её шаг в пустынном коридоре отдавал глухим гулом. Даже охрана – и та была на празднике. Да, у Ханны была возможность проскользнуть незамеченной и сбежать, прихватив с собой мать.Но не этого желало смелое сердце Ханны.Расправив плечи, сильнее сжав рукоять меча, девушка ногой толкнула двери в зал. Это было сделано с такой силой, что двери, ударившись о стены, издали громкий шум, мгновенно привлекший к себе внимание празднующих людей.Десятки мужских глаз устремили взоры на Ханну. Воины, застыв на месте, с изумлением смотрели на стоящую в дверях светловолосую девушку. Её шелковистые пряди подобно волнам разметались по плечам, в каждой руке было по оружию. Лезвие одного из них – кинжала – багровело от крови. Но самым впечатляющим среди всего этой картины б
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯПервым изменением, которые сделала Ханна в своем новом доме, стало избавление от прежней господской спальни. Её попросту разнесли – сломали стены, сожгли всю мебель, ковер и другие предметы интерьера, что были там.Ханна безжалостно избавилась от того, что каким-то намеком могло напомнить ей о бывшем правителе этих земель.Все вещи Ансгара, все украшения, оружие, даже посуду, из которой он предпочитал, есть – все это было сложено на корабль, который Ханна лично подожгла. Глядя на пламя, пожирающее вещи человека, которого Ханна совсем недавно считала своим возлюбленным, девушка ощущала, как огонь внутри неё осушает её сердце от остатков надежды, что когда-нибудь она соединится в счастливом браке с другим мужчиной.Уже нет.Одного, несчастного раза Ханне было достаточно, чтобы прийти к выводу, что брак – не для неё. Но это совсем не значило, что жизнь на этом для девушки была закончена и уже н
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯНаконец, сердце проявило милосердие к своей хозяйке. Оно снова стало биться – шумно, болезненно, разнося горячую кровь по телу Ханны. Девушка, частично справившись с чувствами, которые волной окатили её душу, выжидающе посмотрела на Хальварда.- Это ты, - глубокий, бархатный голос мужчины мягко коснулся сердца Ханны. По телу побежали мурашки, вызванные пониманием – как она, Ханна, соскучилась по голосу Хальварда! Воспоминания, как картинки, замелькали в сознании девушки. Она, чувствуя, что пьянеет от них, подняла глаза на знамя, возвышающееся над головой прежде старшего брата.- Ты сменил знамя, - заметила Ханна.- И сменил конунга, - Хальвард не сводил задумчивого взора с молодой женщины, которую почти всю свою жизнь считал родной, младшей сестрой. Но как она изменилась! Перед ним была настоящая валькирия – воинственная, смелая, красивая и какая-то чужая. Что заставило Ханну лично возглавить войско?
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯОни разошлись в противоположные друг от друга стороны. Хальвард ушел на север, а Ханна вернулась назад, на свои земли. Она не дала четкий ответ – приедет ли туда, где провела большую часть жизни, но сердце уже подсказывало ей что она сделает это. По - другому Ханна не могла.Поэтому, когда молодая правительница прибыла на свои земли, девушка не стала затягивать с решением. Устроив обещанный пир, Ханна сообщила на нём матери, что на некоторое время будет вынуждена уехать.- Куда на этот раз? – не сводя с дочери задумчивого взгляда, спросила Сольвейг.Этот вопрос лишь на первый взгляд казался простым. Но для Ханны, чтобы ответить на него, пришлось преодолеть стены из страха, неуверенности и уязвимости. Неизвестно было, одолела ли девушка все эти чувства в себе, или они же просто затаились, чтобы после нанести болезненный удар. Не знала Ханна.Только в одном была уверенна – что у неё был шанс увидеть
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯПрежде чем послать лошадь к поселению, Ханна задержала взгляд на нём. От её внимания не ускользнули ни высокий вал, которым были обнесены крепостные стены, ни колья, плотным кольцом стоящие вокруг них, ни сторожевые башни. Улыбка коснулась губ Ханны – да, Хальвард хорошо позаботился о безопасности своих людей. Интересно, как обустроено все внутри, за этими надежными стенами?Сердце Ханны отбивало нестройный ритм, когда перед ней распахнулись ворота, и лошадь, громко заржав, устремилась внутрь. Первое, что бросилось в глаза девушки – порядок и чистота, что царили кругом. Улицы были покрыты деревянным настилом, и были выстроены не хаотично, а структурно – они делились на квадратные блоки. Недавно отстроенные дома, одно и двух этажные, были похожи друг на друга – яркие двери, крыши, покрытые дерном, вокруг – палисадник. Подле дома – цветущие сады, рядом – аккуратные постройки, вероятно, являющиеся к
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯА потом, когда поток слез осушился, были разговоры. Ханна, сидя подле Харальда, рассказывала ему о том, что случилось с ней после того, как она уехала. Прежний конунг слушал дочь внимательно, улавливая меняющиеся интонации в её голосе. Сама того не замечая, Ханна то волновалась, то передавала тоном чувство своей вины, то окуналась в грусть и тоску. Слушая девушку, Харальд улыбался и одновременно грустил. А вот Хальвард испытывал гораздо более богатые оттенки чувств. Да, он так же чувствовал радость и грусть, но еще, помимо этого, мужчина испытывал переживания такой глубины и силы, о которых Хальвард прежде и не знал.Когда, наконец, дошла очередь до замужества, Ханна попыталась обойти болезненную тему с Ансгаром, но Хальвард, все это время, стоявший у окна, вдруг, сел рядом и, глянув девушке в глаза, спросил:- Так что же случилось с твоим мужем? От чего он умер?Бледность, вызванная ненавистью к Ансгару, разлилась
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯПерешагнув порог зала, Ханна замерла на месте. Все здесь так изменилось! Помещение увеличилось в размерах, а мебель, что прежде стояла тут, была заменена на новую и расставлена уже по-другому. Одно оставалось неизменным – очаг в центре. Над ним, издавая аппетитный аромат, на вертеле, висела туша оленя. Чуть подальше, ближе к стенам, разместились столы, за которыми уже сидели гости. Большинство из них были воины, хотя некоторые из них взяли с собой на пир своих жен.Ханна замешкалась. Она не знала, куда именно идти. В прежние времена женщины размещались на одной стороне, а мужчины на другой. Но сейчас, глядя, на сидящих напротив друг друга, воинов и их жен, девушка понимала, что и здесь случились перемены.- Ханна! – Хальвард вышел из-за стола и стремительным шагом направился к ней. Подойдя к девушке, он мягко коснулся женского плеча своей ладонью. Их взгляды встретились – напряженный, принадлежащий
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯПервым порывом Ханны было сразу же взобраться на свою лошадку и покинуть родные земли. Да, она хотела сбежать! Подальше от Хальварда и от своих чувств к нему, которые, как оказалось, были взаимными…Не мог же он просто так целовать её! Не мог столь чувственный поцелуй быть игрой, да и Хальвард не был игроком! Для Ханны человек, которого прежде она считала братом, всегда был образцом серьезности, благородства и дальновидности. Тогда почему он, будучи женатым, сделал это?! Так целуют, когда любят.Однако, глядя сейчас в выразительные, голубые глаза Марны, Ханна задавалась вопросом – а быть может, Хальвард любит и её? Ведь стоящая перед ней молодая женщина была невероятно хороша собой.У Марны было идеально красивое лицо – ровный овал, точеные скулы, небольшой нос и невероятно чувственные, яркие губы. Светлые волосы, выбившись из-под капюшона плаща, сверкали серебром. С болью в сердце Ханна признал