Частный самолет еще шикарней предыдущего, мои вещи собраныВиолеттой без моего участия. Я только стояла в стороне и смотрела, как она ихскладывает и выбирает по списку. Интересно, кто его составлял. Она сама или ейприказали. Я просто смотрела и молчала. Внутри какая-то ужасающая пустота. Какбудто я шагнула в пр
Я смотрела на нее, тяжело дыша и сжимая руки в кулаки. Смотрела,как ей не дают стать на причал, как отчаливает лодка.
Он шел на меня, схватил за лицо и изо всех сил втолкнул в комнату,и захлопнул дверь. Всхлипывая, мгновенно протрезвев, я бросилась к шкафу, чтобынайти хотя бы одну вещь, но не нашла ничего кроме банного халата. Завернулась внего и стояла дрожа посреди комнаты. Внезапно в колонках включилась музыка.Какая-то ужасающе спокойная, но оглушительно громко, так, что уши заложило.Тяжело дыша, я смотрела перед собой, и подо мной шатался пол, крутились стены ипотолок. Мне стало страшно. Невыносимо страшно. Затем музыка выключилась так жевнезапно, как и включилась.
Вас когда-нибудь швыряли в холодную воду? Нет, в ледяную?Неожиданно, после тепла, после яркого солнца сразу в воду и так, чтоб на днопошла и все тело сковало. Не выплыть, не пошевелиться. У меня было точно такое же ощущение. Я в ледяной воде, и мненикогда не выбраться наружу. Мелкими пазликами все картинки
В субботу утром я не вышла к завтраку…так и осталась лежать набоку, подтянув ноги к груди, ощущая себя совершенно раздавленной. Нет смысла нив чем. Ни в этих уроках, ни в моих изменениях, ни во мне самой. Эллен зашла ко мнев одиннадцать утра и громко хлопнула в ладоши.– Бонжур! В чем дело? Что за траур?
Он взял меня прямо там у какой-то двери, пахнущей краской, вполумраке, в тишине, наполненной нашим рваным дыханием, моими и его стонами. Менятрясло от страсти. Ни разу, даже в самые долгие наши занятия сексом со мной непроисходило ничего подобного, а сейчас я словно обезумела. Целовала его бешено,сильно, цеплялась за волосы, оплетала ногами и руками, пригвожденная к двери,приподнятая им под колени, с отодвинутыми в бок трусиками.
Я его не ждала. Даже больше – я не хотела, чтобы он приезжал. Нехотела увидеть и сойти с ума снова, передумать, унизительно захотеть остаться.Гитлер вывозил мои вещи понемногу, так, чтобы их отсутствие не бросилось вглаза. Эллен часто открывала мой шкаф и проверяла его содержимое. Иногдавыбрасывала оттуда вещи, которые ей начинали казаться неподходящими. Вначале ядолго думала и не хотела брать украшения, подаренные Айсбергом, а потом решила,что это плата. Я тоже с ним не патоку ела с ложки. Я заслужила и честнозаработала каждый из его подарков. И имею право оставить их себе и поступить сними так, как мне захочется.
Я прошла таможню! Прошла! Меня никто не остановил, никто ничего неспросил. Вместе с толпой я сдала багаж. Предварительно забрала в ячейке деньги,вещи и новые документы с приглашением от работодателя. Оно было красивооформлено на двух языках, с печатью и подписями и так же круглым штампомконсула. Мои новенькие документы пахли краской и приятно шелестели в руках. Нафото я…и не я. В темном парике с синими линзами. Меня зовут Маргарита, и мнедвадцать два года. Не знаю, зачем Гройсман добавил мне возраст, но это не имелозначения. Впереди меня ждала самая настоящая свобода.
Меня привезли в какое-то здание. Я не видела ни улицы, ни самогодома. Мне завязали глаза. Брыкаться и кричать я перестала. Меня сковало ужасом.Я находилась в состоянии шока. Поблизости раздавались голоса, женский смех, скрип кроватей имузыка. Теперь я точно знаю, какие звуки слышны в аду.