Глава 1

Вода из рассыпателя лилась толчками, хотя только вчера приходил крановщик, уверял, что все починил, и душ будет работать столько, сколько не проживет ни один бессмертный маг. Колин, разумеется не поверил, но не думал, что работа техника окажется настолько ужасной.

Однако после таких ночей он всегда принимал душ, даже если вода в нем текла из Гааны - самой грязной реки в мире.

Колин встал под прохладные струи, которые ритмично ударяются в кожу и создают эффект вибромассажа. Мышцы сразу расслабились, по красиво очерченным рельефам покатились прозрачные потоки. Запрокинув голову, он стоял под водой с закрытыми глазами.

- Наконец-то, - проговорил он низким голосом, от которого даже вода стала чуть нежнее.

Из комнаты доносятся звуки, привычные и банальные для этого времени суток. Что-то шуршит, возится. Затем раздалось шлепанье босых ног. Когда оно приблизилось и отворилась дверь, Колин нехотя открыл глаза.

В приоткрытую дверь заглядывает смазливая мордашка, обрамленная соломенными кудрями. Глаза голубые и круглые, губы приоткрыты и чуть припухли после прошедшей ночи. Таким девушкам хорошо идут имена вроде Кэнди, Милли или что-то вроде того. Реального имени он не помнил.

- Колин… - только и смогла выдохнуть девушка, облизывая губы.

Она прикрывается простыней и скользит голодным взглядом по его обнаженной фигуре.

Колин хмыкнул, покосившись на свое отражение в стене из синего мрамора. Высокий, со смоляными волосами до плеч. На теле, как у древнего божества, очерчена каждая мышца. Крепкие грудные, широкие, позолоченные загаром плечи, тонкий торс с выпуклыми косыми, а за то, что располагается ниже, женщины готовы отдать, что угодно. Колин принадлежал редкому роду, мужчины которого обладают красотой, манящей женщин, словно огонь мотыльков. С них писали портреты, чтобы повесить над главной лестницей в замке, приглашали на приемы, умоляя прийти и украсить вечер одним лишь присутствием.

- Ты еще здесь? – небрежно спросил Колин, бросив косой взгляд черных, как уголь, глаз на девушку.

Та стоит в проходе, прижимая к груди край простыни, волосы рассыпаны по плечам, глаза блестят, а вожделенный взгляд ползает по его телу, останавливаясь внизу.

- Да… - шумно сглатывая, проговорила она и закусила губу.

- И почему? – поинтересовался юноша, разворачиваясь к ней и подставляя упругим струям спину. В свете белых адуляритов от брызг образовалась радуга, и юноша стал похож на божество, сошедшее с полотен Анфаэля.

Девушка голодно облизала губы, которые стали еще краснее, зрачки расширились, она нервно потерла пальцами шею и проговорила охрипшим голосом:

- Просто я… думала…

- Что? – поторопил ее юноша и тряхнул волосами, разбрызгивая мириады капель на мраморный пол. – Что ты думала?

Девушка качнулась и уперлась плечом в дверной косяк, видимо, чтобы не упасть.

- Я… что мы можем…

Колин наконец сжалился над девушкой.

- Не питай себя иллюзиями, детка, - сказал он, используя слово, которое всегда употреблял, когда не помнил имени девушки. – Ты ведь знаешь, кто я?

Она кивнула, Колин продолжил:

- И знала, на что шла?

Девушка тяжело вздохнула, не сводя взгляда с его великолепного торса.

- Знала, - согласилась она кивая.

Колин развел руками, не удержавшись от того, чтобы помучить девушку – он поиграл грудными мускулами и немного напряг бицепсы, от чего стал еще больше напоминать идола.

- Тогда тебе не на что надеяться и не на что обижаться. Так?

Девушка снова вздохнула и ответила:

- Да.

- Иди, детка, - посоветовал он. – Не трави себе душу. Чем больше ты на меня смотришь, тем тяжелее будет оторваться. Тем более, у тебя не хватит денег.

Лицо девушки исказилось, будто отрывают от наркотика, к которому случилось привыкание с первого раза. Она закусила губу, на ней выступила красноватая капля.

Она простонала:

- Ты так прекрасен…

- Знаю.

- Я готова служить тебе, только позволь смотреть на тебя вот так… И хоть иногда касаться…

- Детка, я не нанимаю на службу женщин, - проговорил Колин, приглаживая мокрые волосы назад. – Надеюсь, понимаешь, почему?

- Но я могла бы стать исключением… - вновь попыталась убедить его девушка.

Колин посмотрел на нее из-под бровей, наклонив голову, по лицу до самого подбородка заструилась вода, срываясь тонкими струями. Она мила, и даже можно сказать красива, если любишь кукольную внешность, голубые, преданные глаза и миниатюрную фигурку, больше напоминающую подростка. Прежде, чем позволить ей провести с ним ночь, пришлось отправить Гараха, чтоб тот выяснил, действительно ли девушка достигла дозволенного возраста.

К счастью, достигла.

Или к досаде.

Он смахнул с лица воду и произнес:

- Не могла.

Девушка не унималась.

- Но в твоем баре работают две девушки! – выдохнула она.

- То в баре, - бросил Колин и повернулся боком. – Тем более, они огрицы. У них мой облик привлекательным не считается.  И у них контракт.

- Мы тоже можем заключить контракт, - проговорила девушка, из последних сил пытаясь удержать разговор.

Колин покосился на нее, испуганную, полную надежд, которые вот-вот рухнут в пыль, и покачала головой.

- Если бы ты видела, как на меня смотришь, все поняла бы, - сказал он, но, выждав пару секунд, добавил: - Хотя нет. Не поняла бы.

- Я как-то не так смотрю? – спросила она упавшим голосом.

Юноша хотел сказать, что она похожа на щенка или котенка, готового сделать все, лишь бы коснуться его. Он уже множество раз видел такой взгляд, побежденный, сломленный, безвольный.  Взгляд потерявшей себя и свой мир потому, что теперь ее мир он. Такие, как она жаждут сковать его, привязать, чтобы никому не достался, чтобы безраздельно наслаждаться сокровищем. Поэтому Колин всегда пресекал любые посягательства на свободу.

Но девушка выглядела такой несчастной, что он сжалился и произнес:

- Ты получила то, на что был уговор. А сейчас лучше иди и вспоминай эту ночь с улыбкой.

Быстро слизнув успевшую засохнуть кровь на губе, девушка подтянула простынь повыше, словно пытается защититься. Несколько мгновений она неотрывно наблюдала, как Колин запрокидывает голову, давая струям свободно стекать по шее и бронзовым мышцам груди, затем тяжело вздохнула и развернулась.

- Я оставила деньги на тумбочке, - сказала девушка, оглядываясь, словно надеется, что юноша передумает.

Тот небрежно закивал, вновь закрыв глаза, и показал пальцем, мол, да-да, иди.

Сквозь шум воды, Колин слышал, как девушка собирается, как всхлипывает и что-то бормочет. Такое он слышал сотни раз. И каждый раз, очередная девушка надеялась, что именно она станет той самой, на ком остановится он, Колин Маккенна, кто станет его любимой, суженой, единственной и прочее, что обычно придумывают себе женщины.

Дождавшись, пока шум в комнате затихнет, он сдернул полотенце с крючка и небрежно обтерся, затем обвязал вокруг бедер, так что оно едва не сваливается, и вышел из купальной.

Обширная комната опустела. Он блаженно вдохнул. Самое прекрасное после ночи с женщиной это то, что она уходит, не донимая разговорами, надеждами и требованиями на продолжение. Хотя многие забываются, но он всегда успевает выпроводить их до того, как все задет слишком далеко.

Он окинул покои хозяйским взглядом. Это были именно покои потому, что отстраивал их по подобию апартаментов древних королей из трактатов по истории. Просторные, с большими окнами и позолоченными шторами. Пол и стены из темно-серого мрамора. Но, в отличие от винтажной отделки королевских спален, Колин предпочел современность, с минимумом украшений. Геометричные тумбы, встроенные в стены адуляриты для освещения, минимум мебели.

На постели размером с посадочную площадку для грифона, скомканное одеяло, рядом на прикроватной тумбе зеленоватый кристалл – плата девушки за возможность прикоснуться к его невероятному телу. Там же ополовиненная бутыль с кертерберийским урожая десятилетней давности.

Тряхнув мокрыми волосами, Колин довольно улыбнулся и два раза хлопнул в ладоши.

Откуда-то тут же возник приземистый слуга, всем видом выдающий в себе гнома – коренастого, бородатого и в зеленом камзоле, выглядящем несуразно.

- Я тут, - прогудел он низким, похожим на трубный зов, голосом.

- Прибери тут, - приказал юноша и, подойдя к столику, пригубил кертерберийского прямо из горла.

- Будет исполнено, господин Маккенна - отозвался гном и тут же принялся шнырять по комнате, собирая разбросанные вещи, подбирая осколки разбитых ваз, которые жаркой ночью были опрокинут в порывах страсти.

Пока гном занимался уборкой, Колин скинул полотенце и, вынув из тумбы первые попавшиеся штаны, быстро натянул. Штанами оказались черные брюки из плотного материала, с карманами сзади и спереди, с костяными клепками и ремнем из сыромятной кожи. Пряжку украшает голова мантикоры.

- Там нигде моя рубаха не валяется? – спросил он гнома, когда тот проносился мимо, больше похожий на ворох одежды с ногами.

- Господин Маккенна, - донеслось глухое из вороха, - тут много рубах. И штанов. И белья женского. Вас какая-то конкретная интересует?

- Эм… - протянул Колин озадачено. – Меня интересует чистая.

Из вороха снова раздался глухой голос:

- Тогда вам точно не сюда. Лучше в шкафу посмотрите. Перед вашим приходом вчера я как раз развесил свежую одежду. Горничная на днях ходила в бутик мадам Лолиты и подобрала вам несколько комплектов новой одежи.

Колин с сомнением покосился на говорящий ворох и прошел к шкафу, органично вписанному в стену так, что почти не занимает места в комнате.

- Надеюсь, не как в прошлый раз? – спросил он и отодвинул дверцу. – Я не стану носить розовые рубахи в цветочек только потому, что мадам Лолита считает это модным.

- Не-не! – торопливо прогудел гном из-под одежды и приблизился к шкафу, какими-то чудом умудрившись не задеть вазу рядом. – Я проверял. Черные, синие, белые – одноцветные в общем.

Перед Колином предстал целый ряд рубах, развешанных в порядке цветовой гаммы от белой до черной. Он цапнул самую черную, и влез в нее, оставив завязки на шее небрежно болтаться. Кое-как заправив ее в штаны так, что она все равно просится наружу, он сунул ноги в такие же черные сапоги.

- В баре спокойно? – спросил он, взлохматив еще не высохшие волосы.

- Не спускался, - отозвался гном, который уже избавился от вороха одежды и меняет простыни на кровати. – Когда вы вчера поднялись с девушкой, там оставались Гарах и Лориан, чтоб следить за ночным кутежом.

Брови Колина сдвинулись, на лицо, которому завидуют портреты, легла тень. Он всегда оставлял Гараха за старшего, зная, что тот справится с любыми беспорядками, поскольку главный его аргумент – сила и масса.

Но слова о кутеже насторожили. Хотя, случись что, Лориан, младший брат Гараха, уже колотил бы в дверь. Он мелкий, но расторопный.

- Подозрительно тихо для кутежа, - проговорил Колин, прислушиваясь к происходящему за дверью. Хотя вообще-то это бестолково – он сам следил за тем, чтобы звукоизоляцию в комнате сделали двойной.

Гном швырнул старые простыни на пол и заправил новые.

- Да зря вы переживаете, господин Маккенна, - проговорил он. – Коли случись чего, уже прибежали бы.

В словах гнома была правда. Колин является сидом, редким существом, которое обладает не только удивительным воздействием на женщин, но и даром усмирения, все благодаря тому же воздействию. Кроме того, он силен. Настолько, что даже Гарах не рискует вступать с ним в рукопашную.

И всё же, после ухода девушки, в груди заворочалось неприятное, словно там поселилась улитка и медленно ползет по своим делам.

Гном, тем временем, застелил постель новым бельем.

- Плата? – спросил он, кивая на зеленоватый кристалл на тумбе у кровати.

Колин кивнул. Со слугой у него были давние доверительные отношения. Гном исправно выполнял работу по дому, Колин платил ему тридцать карато кристаллов таафей. А за отдельные поручения полагалась надбавка в виде двух опалов по пол карато каждый. Что даже по меркам Ардэна весьма неплохие деньги. Что говорить об их городе, так далеко находящемся от него.

Обычный помощник или горничная здесь, в Брассе, зарабатывал не больше пяти таафей, поэтому гном держался за свое место, а Колин ценил его. Поскольку не каждый помощник согласится работать сутки напролет и являться по первому требованию, как сейчас.

Цапнув со стула полотенце, Колин вытер волосы. Теперь они торчат, как колючки у новорожденного ежа. Кое-как пригладив их, он подошел к окну и распахнул створки.

В лицо пахнуло свежестью, на пару секунд он прикрыл глаза.

- Хорошо… - сказал он.

- А чего б не хорошо-то? – отозвался гном из-за спины, который, судя по звукам, подметает осколки разбитых вазонов. – Погода самая что ни есть годная для людёв.

- Я не людь, - напомнил ему Колин.

- Да знаю, я зная, - произнес гном, кряхтя. – Вы не людь, вы сид. Как такое забыть. Вон, девка выскочила вся в слезах.

Колин пожал плечами.

- Знала, на что идет, - отозвался он.

Гном проворчал:

- А мне чуется, не знала. А то б ревела она так?

Юноша хмыкнул, опустив взгляд на брусчатую дорогу, по которой катятся трехколесные телеги, запряженные низенькими лошадками.

- Знала, - отозвался он. – Они все знают.

- Прям, - буркнул гном.

Колин усмехнулся.

- Дарбур, ты сколько у меня работаешь? – сказал он. – Так… это мне двадцать один… Нанял я тебя в… тринадцать. Восемь лет. За восемь лет не привык?

Гном что-то пробубнил и загремел осколками, высыпая их в ведро.

- Привык, не привык… - снова заворчал он, - жениться вам надо. Вот что.

Колин прыснул и даже покосился на него через плечо. Но гном деловито машет веником, усердно делая вид, что не видит, как на него смотрят.

Вновь вернувшись к созерцанию улицы, на которой домов не много, поскольку район элитный, и позволить открыть здесь клуб может разве что сид, эльф или какой-нибудь маг из клана бессмертных. Но эльфы в лесах Терсиэля, а бессмертные маги облюбовали столицы, так что здесь у него не особо много конкурентов.

На крыше противоположного здания городской библиотеки солнечные лучи серебрятся, словно ее покрыли новым слоем серебра. С библиотекой у Колина прежде были ссоры. Её управляющий был крайне недоволен, когда рядом с «храмом знаний» открылось это «мерзопакостное заведение». Но после некоторых уговоров и щедрого пожертвования на благоустройство библиотеки и приобретение новых фолиантов, из «мерзопакостного» заведение превратилось в «место благого отдохновения». И Колину искренне нравилось предаваться этому самому отдохновению.

- Нет уж, дружище, - проговорил Колин, разглядывая блестящую крышу, которую отреставрировали на его же деньги. – Жениться не буду.

- А зря, - сказал гном.

Колин покривился.

- Чтоб она на меня, как на божество смотрела?

- А чего плохого-то? – удивился Дарбур. – Пущай смотрит, в рот заглядывает да помалкивает. Как раз самое то. Неболтливая баба, дороже таафей. Да чего там, дороже золота!

Из библиотеки вышли две девушки, обе с фолиантами, в платьицах – несмотря на осень, погода теплая. Одна пострижена под мальчика, чернявая, волосы торчат ежиком, у второй коса от самой макушки, белая с рыжими прядями.

- Золотом за женщин платить слишком накладно, - произнес сид, переводя взгляд на особу, что плывет на уровне второго этажа, оседлав метлу.

Одета в классический черный наряд ведьмы, на голове остроконечная шляпа с полями. Пролетая мимо окна, она зыркнула на Колина, глаза сверкнули, как изумруды, ведьма приветственно кивнула. Сид помахал в ответ, ведьма поджала ноги и умчалась дальше по улице. Но, пролетев над крышей ратуши, испарилась, будто исчезла за невидимой стеной.

Гном, тем временем, ответил:

- Ну, про золото я согласен. Дюже много. Но, как по мне, так вам нужна баба. Постоянная баба. Чтоб душу грела, а не только постель.

- С душой у меня порядок, - сообщил Колин. – И подогретой постели вполне хватает. Ну и допустим. Заведу я себе постоянную девушку. Хотя ты меня знаешь, и представляешь, как это непросто при моих данных. И что?

- Ну…

- Вы все видите только одну сторону обожания, - не дал закончить ему сид. – Оно приятное, не поспоришь. Но я бы в жизни не связал жизнь с бабой, которая выбрала меня лишь потому, что я сид. Весьма обеспеченный кстати. Они же меня все на цепь посадить мечтают. Вроде ручного грифона или мантикоры. Только плененный зверь или ломается, или смотрит в лес. Понимаешь. Дарбур?

Гном фыркнул.

- Вот только не рассказывайте мне, что вам не льстит и не нравится.

Колин кивнул и обернулся.

- Очень нравится, - согласился он. – Обожаю, как они смотрят на меня, как готовы одежду на себе рвать, лишь бы я обратил на них внимание. Видел кристалл на столе?

Гном нехотя пробубнил поднимая ведро с осколками:

- На глаз где-то пятьсот карато таафей.

Юноша оперся ладонями на подоконник и проговорил:

- Вот именно. Я не готов отказаться от такого удовольствия. Могу менять их каждую ночь, или день. Зачем мне одна, если у меня есть все?

- Как-то вы себе противитесь, господин Маккенна, - сказал гном потирая короткую бороду. – Вам не нравится баба, чтоб в рот заглядывала, но одноразовые заглядывать должны?

- Именно.

- И как тогда жениться?

Колин усмехнулся, вновь проведя ладонь по волосами и закидывая их назад.

- В том и дело, что никак. Это я тебе и пытаюсь сказать.

Гном открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но в дверь громко постучали. Колин моментально напрягся, по телу прокатилась волна тепла, которая возникает при любых признаках опасности, разгоняя кровь и нагнетая в мышцы мощь сида.

- Кого принесло? – спросил он сурово.

Из-за двери донесся едва различимый от звукоизоляции голос:

- Это я, Лориан! Нужна твоя помощь! Мне не справиться одному!

Сид выдохнул и многозначительно посмотрел на гнома, разведя руками, мол, разговор про женитьбу очень интересный, но дела зовут.

- Похоже, Гарах соскучился по моему обществу. Или кулаку, - сказал он и, отлепившись от подоконника, направился к двери.