В клятую вампирню я, конечно, не помчалась сразу же, едва расставшись с Алеком. Вот ещё не хватало. Свободные вечера я стараюсь проводить в Железном Чертоге, где помимо моего вздорного крыжовничка хватает и детей, и проблем. Казалось бы, какие могут быть проблемы в приюте, где всего-то семьдесят четыре ребёнка? Да, детишкам уделяется прилично внимания; более взрослых пытаются как интегрировать среди людей, так и оградить от дурного влияния… В большинстве случаев даже получается, всё же семьдесят детей — это вам не семьсот. Железный Чертог даёт подменышам какое-никакое подобие семьи. Но, как и в любых семьях, дети попадаются разные. Почти все имеют дурную тягу к воровству, у доброй половины — трудности с социализацией, кое-кто просто уродился с не самым лёгким характером…
Они замечательные, без шуток. Все они. Да только не каждый готов принять и полюбить того, чьё племя относится к людям как к скоту. Понять могу, простить… ну, вряд ли.
К
Близилась полночь, дороги почти опустели, так что до парка доехали быстро. Не без облегчения сунула двадцатку излишне болтливому таксисту, выбралась наружу и зябко поёжилась — ноябрьской ночью в лёгком пиджачке разгуливать не очень-то комфортно. Ну да ладно, потерплю. До моего дома здесь недалеко; думаю, Чарли не откажется меня подбросить.Пару минут я брела по мощёной дорожке на звук голосов, потом наконец увидела оцепление и раздражённо поморщилась. Копы, конечно, тоже здесь. Уже отсюда слышу, как Чарли собачится с моим самым горячим поклонником, Кеннетом Барром — детективом полиции, заправским мудаком и просто редкой прелестью.— Миз, сюда не… — забормотал было маячивший у оцепления сержантик, но тут же осёкся и расплылся в противной ухмылочке. — Хаттари, ты, что ли? Славная юбочка! Кен, смотри, твоя любимка нынче при параде!Я и бровью не повела, давно привыкнув к хамским шуточкам, неизбежно знакомым всякой женщине, что и
Кровь стекала по подбородку — свежая, живая, горячая. Возвращала жизнь в мои жилы, насыщала, утоляла жажду, не знакомую ни человеку, ни оборотню. Лишь другой вампир поймёт, что я чувствую сейчас, вынимая клыки из покорно подставленной шеи своего донора — совсем молодой девчонки, очевидно, пришедшей в «Мэлоун» впервые. Новичков сразу видно: от них тянет страхом. Судя по тому, как поспешно девушка подсела за мой столик, она сочла меня самым приличным вампиром из присутствующих. Тем, кто не причинит ей боли.Поначалу они все убеждены, что им будет больно, когда острые клыки пронзят кожу. На деле же большинство из нас не любит кровь, пропитанную страхом и болью. Она горчит, точно пережаренный кофе. Нет, жертва должна быть довольна, расслаблена, должна хотеть подставить шею — иначе удовольствия от живой крови ты получишь немногим больше, чем от пакетированной.Не то чтобы я ощутил большую разницу. Но я, по меркам моей клыкастой родни, всегда бы
На вокзале было людно и шумно — туда-сюда сновали охранники, бежали люди, таща за собой громоздкие чемоданы.— Уверена, что не хочешь отправиться домой порталом? — спросил я, передавая матери саквояж. Увесистый, но и вполовину не такой большой, как сумка, которую пытался впихнуть в соседний вагон тучный мужчина. — Помнится, ты терпеть не могла поезда.— И до сих пор терпеть не могу. Но купе-люкс, оплаченный с банковского счета твоего отца, несколько примиряет с действительностью. Там даже есть душевая! К тому же не хочу его видеть до завтрашнего утра. Пусть помучается.В том, что папа и впрямь мучается, ничуть не сомневаюсь: Роберта Асторна ничто не бесит и не расстраивает так, как игнор. Нет, отец на фоне прочей семейки весьма добрый малый, но тяга к вниманию, поклонению и всеобщему восхищению накрепко засела в генах.— Позвони, когда доберёшься, — я поцеловал маму в щеку, прижался к узкой ладони. — Не хочу
Истинное имя даёт власть над сидхе? Брехня. Очередной самообман испуганных людишек, без толку надеявшихся укротить первородных чудищ…Ну, так я всегда думала. До того, как вместе с именем у меня похитили сон, покой и здравый смысл.Мериг Майред Мор.Опять он за своё, зар-раза!Но хватило одного взгляда на клыкастого наглеца, чтобы сердитая отповедь застряла где-то в глотке. О нет, охота вовсе не спорить, а податься вперёд, провести ладонью по коротким чёрным волосам; кончиками пальцев проследить чёткие линии острых скул и сильной челюсти; большим пальцем коснуться чуть подрагивающих в усмешке губ…Да, вот это всё я и проделала, самую малость подивившись своему нахальству. И Люциан против таких вольностей не возражал, судя по тому, как вспыхнули и тут же потемнели его глаза.— Серьёзно, Люк? Снова? — всё же пробурчала я с упрёком. — Не надоело?— Не надоело, — эхом откликнулся он. &m
Офис встретил теплом и уютным сумраком. А ещё пустотой — дежурный маршал, наверное, на выезде. Кто сегодня на линии-то, Маки или Эл? Точно помню, что кто-то из нашей сладкой вампирской парочки, но кто именно… Ладно, пусть будет сюрприз. Взаимный. У меня-то вроде как выходной.Кое в чём милашка Виктор прав: звонить мне особо некому. И идти тоже некуда. Эта работа и эти люди… хм, нелюди — вот мои друзья и мой настоящий дом. Единственное место, где я не чувствую себя чужой, неправильной и лишней. Моя вторая семья.Хотя они бы сейчас непременно затеяли шумный спор на их любимую тему — прайд мы, стая или таки гнездо. Да, семейка у нас ну очень разношёрстная: подменыш, ирбис, лиса, волк и два вампира…Вернее, три вампира. Плюс один голос в пользу гнезда.Невольно покосилась в сторону приёмной, на дверь, ведущую в кабинет главного ликвидатора. Света не видно. Вот и славненько, а то терзало меня чёрное подозрение, что наш но
Железный Чертог встретил скудным освещением, тесными коридорами и оживлённым гомоном, какой бывает в полицейском участке крупного города. Или в баре пятничным вечером. Сравнения, конечно так себе, но прежде мне не приходилось проводить вечера (или скорее ночи, на часах почти одиннадцать) в детских приютах.А вот Киро здесь явно своя в доску: едва мы вошли через заднюю дверь и минули длинный узкий холл, она тут же оказалась погребена под кучей детишек, лет эдак от пяти до пятнадцати на вид. Очень симпатичных и отчётливо фонящих магией. Не только тёмной — Летний двор тоже не брезгует подкидывать своё потомство людям. Но магией. Сильной, насыщенной, звенящей в воздухе. Первородной. Весь Чертог пропитался ею.И это дом, где живут дети… Как по мне, местечко больше похоже на типичную вампирскую крепость в миниатюре. Или на инквизиторскую тюрьму.Впрочем, это и есть тюрьма, где многие так и останутся на всю жизнь. В отличие от любых преступников, доброволь
Пуститься в объяснения ей не дали — по коридору разнёсся гневный детский вопль. И тут уж мне захотелось рассмеяться: крошечный мальчик, сидящий на руках у долговязого рыжего парня, выглядел как само негодование.— Не дури, Рэн, ты чего? — Киро испуганно захлопала глазами, аккуратно поставила девочку на пол. — Спокойно, мужик, не претендую я на твою подружку!Ха, можно подумать, подружка его интересует. Вампиры, чистокровные или не очень, сильно привязаны к тем, кого считают своей семьей. Поэтому и живут обычно все вместе, в больших крепостях. А если и уходят, решая создать отдельную ветвь, то довольно скоро обзаводятся большим домом, куда тащат всех, к кому испытывают тёплые чувства. Народная примета: если на окраине города имеется какой-нибудь мрачный домище — скорее всего, в нём обустроились вампиры.— Киро, не глупи, — вздохнул я, покачав головой, — он тебя ревнует, ты ведь часть его гнезда.— Рэн,
Утро понедельника — то ещё испытание. Ну да, у меня оно начинается в три часа пополудни, а уж весь этот дурдом — обычное состояние любого органа правопорядка, сверхъестественного и не очень, — давно стал нормой.В отличие от мучительно горячих снов, донимающих меня вторую неделю кряду. Снов о Киро. Снов, где я её обнимаю, целую, зову по имени. Не по тому, под которым её знают в Алькасаре, — по абсолютно, мать его так, волшебному, произносить которое приятно и тоже волшебно. Потому как в каждом звуке вся она.Красивая, невозможная, ласковая, беззаветно отдающая себя и просящая больше. Больше поцелуев, глубоких и немного кровавых, ведь мы оба — самые настоящие хищники с острыми зубами. Больше прикосновений. Сегодня она буквально требовала, чтобы я укусил её, попробовал её крови по-настоящему; чтобы показал, как это бывает у вампиров и что это для нас значит.Майред Мор. Самая красивая и добрая девочка из всех, кого я знаю. И чьей кров