На этот раз Акио понял, где оказался, почти сразу, как только пришел в себя. Усилием воли отбросил воспоминания о боли, возвращая себе здоровье и силы, сел рывком и огляделся.
Пик Такэхая. Статуя первопредка отбрасывала косую тень через всю каменную площадку. Где-то совсем рядом шумел прибой. Акио успел удивиться – откуда здесь море? – а потом к нему прижалось женское тело, мир моргнул и сменился уже знакомыми стенами заброшенного храма.
Мия дрожала и всхлипывала, судорожно вцепившись в его плечи. Словно боялась, что он сейчас исчезнет, и пыталась всеми силами удержать его. И – проклятье! – она снова была обнаженной. Как и он.
Его императрица…
Нет, его женщина.
- Не ной, – хрипло сказал Акио.
Вассал не должен так разговаривать с сюзереном. Но какая из нее, ко всем ёкаям, императрица? Правительница должна уметь, не изменившись в лице, отправлять людей на смерть, а Мия так и норовит всплакнуть над каждым.
В глазах Акио вспыхнуло синее пламя:- Не отдам, – хрипло пообещал он. – Никому!Их губы встретились, и Мия ощутила, как ее затягивает в какой-то темный водоворот. Огненная волна прокатилась по телу, выжигая все мысли. Она обняла мужчину так отчаянно, словно погибала, и он был единственной надеждой на спасение. Укусила его, почти всерьез, пытаясь оставить свою метку. Впилась пальцами, силясь удержать – мое, мой, не отпущу!Страсть на краю бездны, любовь перед лицом почти неизбежной потери. Не осталось нежности, только животный инстинкт, желание доказать – себе? миру? – что жизнь сильнее смерти. И исступленные поцелуи были полны горечи и безумного страха утраты.Руки до синяков сжимали ее тело, но Мия всхлипывала не от боли, а от внезапно проснувшегося острого голода. Сейчас ей хотелось грубости, звериной, жесткой случки, хотелось ощутить его на себе и внутри, как можно полнее. Словно смешанная с наслаждением боль могла доказа
Джин пришел вовремя. Как всегда. Но на этот раз он пришел без Лина.Необычно. Распластавшись на животе под потолком на уже хорошо знакомом выступе, Тэруко чуть свесила голову вниз и наблюдала, как старший принц аль Самхан задумчиво изучает стойку с оружием. После того, как Тэруко протерла свое убежище от пыли и убрала паутину, прятаться под потолком было одно удовольствие. Весь зал, как на ладони, и нет риска чихнуть. А вот ее никто не видит.Принцесса вряд ли смогла бы придумать убедительное объяснение, почему и зачем она подглядывает за почти каждым спаррингом своего жениха. Эти вылазки требовали времени, которое приходилось отнимать от собственных тренировок. Они были бесполезными и опасными. Однажды Шину приспичило обсудить что-то с двоюродной сестрой как раз в тот момент, когда Тэруко подсматривала за Джином. И принцесса еще долго потом оправдывалась, объясняя, что она была в своих покоях, просто задремала за ширмой, а Шин, видимо, не заметил.И все же что-
Внезапно стало трудно дышать. Девушка стиснула кулаки так, что пальцы побелели.- На что вы намекаете?! – звенящим голосом выкрикнула она.- Не намекаю, – это прозвучало приговором, в который не хотелось верить. – Я не люблю вас, ваше высочество. Я здесь только потому, что дал слово отцу и не могу отказаться.В глазах защипало, и зал для тренировок вдруг размазался, словно скрытый пеленой дождя. Тэруко выпрямилась, удерживаясь из последних сил.Она – принцесса Оясимы. Она не должна рыдать на глазах у самханца!Даже если этот самханец только что ранил ее словами в тысячу раз больнее, чем ранит меч. И даже если он продолжает говорить – все так же равнодушно и холодно, словно поворачивает клинок в ране.- Как видите, я честен: я не хочу вас. Мог бы притвориться, но вы умны и горды. Я не смогу долго лгать, а вы будете чувствовать себя униженной, когда правда всплывет наружу.- Вы правы, – безжизненно по
Когда господин начальник городской стражи посмотрел на лежащее перед ним тело, его лицо приобрело интересный пепельный оттенок. Чтобы добиться такой мертвенной бледности, иные столичные красавицы часами просиживали в бадьях с молоком, умащивали кожу кремами и даже пили рисовый уксус.- Это точно он? – спросил господин начальник хриплым шепотом.- Точно, – писарь, наконец, нашел протокол и зачитал с листа. – Харуки, фамилия неизвестна. Прозвище – Харя. Сирота, родственников нет. Карманник. Арестован по доносу мамаши Саки. Признался в неоднократных кражах. По решению судьи осужден на пять лет каторги в каменоломнях, куда и отбыл три дня назад.- И он точно мертв? – еще тише переспросил начальник стражи.Писарь кивнул и указал на синяки на шее мертвеца.- Похоже, его задушили, господин. И он уже начинает попахивать.Господин начальник почувствовал, как к дурноте и животному ужасу, которые он ощущал последние нескол
На исходе второго дня конвой остановился на окраине небольшого городка. На ночь заключенных завели в барак – длинный и узкий, похожий на бывший хлев. Арестанты не роптали, прошлую ночь им и вовсе пришлось провести под открытым небом, а так хоть какая крыша над головой.Будущие каторжане уже частично спали, когда в барак вошли двое конвоиров. Они прошлись над цепочкой скованных людей, рассматривая их при свете фонарей, и остановились напротив Нобу.Юноша обмер. Неужели подмену обнаружили? Сейчас его раскуют и отправят обратно в Тэйдо, в яму. И единственным шансом на побег остается убить стражника, потому что в яму Нобу не вернется.Его расковали, но в Тэйдо не отправили.- Мать тебя выкупила, подлеца, – сплюнул на пол начальник конвоя. – Золотой заплатила. Ноги ей целуй.И пихнул ничего не понимающего Нобу в сторону полной женщины в застиранной синей одежде с рисунком в мелкий цветочек.- Сыноче-е-ек, – заголосила женщ
Выплеснутая на голову миска ледяной воды заставила его вынырнуть из беспамятства.- Просыпайся, – раздался резкий мужской голос. – Хватит дрыхнуть.Нобу вскрикнул, сел и заморгал. Холодные струйки неприятно защекотали шею, ручейком потекли за шиворот.- Где я? Вы кто?Он пригляделся к круглолицему бритому налысо мужчине и изумленно разинул рот.- Харуки? – неуверенно переспросил Нобу. – Это ты?Большую часть времени в яме стояли густые сумерки, но временами крышку приподнимали, чтобы спустить еду и воду для узников, и Нобу успел разглядеть внешность собрата по несчастью. Он неплохо запоминал лица и сейчас мог бы поклясться, что перед ним тот же самый Харуки, бок о бок с которым Нобу провел почти неделю. Тот самый Харуки, который отдал на прощание Нобу свои обноскиНо как он переменился!Словно вырос и раздался в плечах. Черты лица стали жестче, заострились. Вместо вечной смешинки в глазах теперь горело с
Скрип тюремной двери вырвал его из забытия. Пленник медленно поднял голову и при виде визитера растянул губы в дерзкой усмешке.- Давно тебя не было.Голос прозвучал сипло, еле слышно – голосовые связки еще не восстановились – но не дрожал. И это понравилось Акио.В последние дни что-то изменилось. Даже боль перестала быть такой мучительной, словно отошла куда-то в сторону. А может, он привык.И теперь у него были сны. Наполненные счастьем, глоток свежего воздуха в непрекращающемся кошмаре заполненных пытками дней. Порой Ледяной Беркут вспоминал их и улыбался блаженной улыбкой, а мастер-палач прекращал пытку из опасений, что пленник сойдет с ума.Акио уже знал, что выиграл эту битву. Время, отпущенное на дознание, приближалось к концу, еще немного – и Ясуката должен будет предъявить на суд равных «предателя», а у него нет ничего. Ни доказательств, ни подписанного признания.Иногда Ледяной Беркут даже беззвучно с
- Все! – констатировал тануки четыре часа спустя и развел руками. – Я иссяк, Мия-сан. Ничего больше не могу придумать. Мне кажется, нас обманули и направили совсем не в ту комнату…Мия покачала головой:- Нет! Это должно быть здесь!Она снова, уже в тысячный раз, ощупала панель рядом с кроватью. На панели художник изобразил умирающего дракона. Тело дракона было изранено, кровь вытекала из ран, собираясь в небольшое озерцо.Единственная из деревянных панелей в комнате, которая отозвалась на простукивание звонким эхом. На вид – совершенно обычная, такая же, как другие. Ни выступа, ни рычажка. Ничего, за что можно было бы уцепиться, надавить, дернуть. Но как-то же она открывается!- Там может быть не тайник, а, например, кусок тайного хода, – нудел над ухом тануки. Или шахта для воздуха.- Нет! – упрямо повторила девушка. – Он там.Если тайника нет в комнате, на которую указал синоби, вся затея
В раскрытое окно заглядывал остророгий месяц в окружении свиты мелких звездочек. Из сада тянуло влагой. Печально ухнул филин, мелькнула тень нетопыря в воздухе, и снова повисла тишина, нарушаемая лишь тихим стрекотом кузнечиков.Полуобнаженный Акио Такухати стоял у окна и любовался ночным садом. Краткие мгновения покоя в круговерти забот, тяжелой работы и изматывающей ответственности.Разбирая бумаги Ясукаты, он раз за разом изумлялся, как можно было настолько запустить дела. Пустая казна, бардак в законах, налогообложении, подлец на подлеце и ворюга на ворюге среди чиновников и министров. Горы работы.А еще приходилось по мере сил натаскивать Мию. Она, конечно, девочка умненькая, но время, когда Акио сможет, не задумываясь, передать ей хотя бы часть дел, придет еще не скоро. И торопить его не надо. Мия и так выбивается из сил, пытаясь за считанные дни освоить то, чему он сам учился годами. Акио почти уверен, что она зубрит по ночам трактаты вместо того, чтобы с
- Войдите! – крикнула Мия, радуясь про себя возможности закончить этот разговор.На пороге появилась Тэруко.Хоть ей и не в чем было упрекнуть себя, при взгляде на двоюродную сестру Мия почувствовала грусть и странное чувство вины. Уже в который раз.Физически принцесса полностью оправилась, доктора уверяли, что она здорова. Но казалось, внутри девушки погас живой огонек. Лекари обрили ей голову, чтобы правильно наложить швы в те дни, когда Тэруко лежала без сознания. Волосы отрастали, но медленно, и, чтобы скрыть свой жалкий вид, принцесса носила парик. От предложенной Акио помощи она отказалась с истинно императорским высокомерием. Тэруко редко покидала свои покои и так демонстративно избегала императрицу и нового сёгуна, что это выглядело почти неприличным.- Гордыня, – насмешливо ответил Акио, когда Мия поделилась с ним своей печалью. – Ты украла у нее не только трон, но и право называться «последней из рода Риндзин», и э
- У тебя ошибка, – Акио вернул девушке бумагу, испещренную иероглифами и цифрами. – Проверяй внимательнее баланс.- Где?!Он усмехнулся:- Подсказывать не буду. Сама ищи.Мия нахмурила брови и углубилась в проверку, временами щелкая косточками на счетах. Он наблюдал из-за плеча, как ее пальчик скользит по столбикам значков. Совсем рядом, перед глазами была белая шейка в вороте кимоно – такая тонкая, беззащитная. Обнять бы Мию, прижаться губами, целуя, распустить пояс, овладеть ею – прямо здесь, в императорском кабинете, на татами.Нельзя.В последние дни Акио постоянно ловил себя на вожделеющих мыслях. Следил за своей невестой голодным взглядом. Объясняя какую-нибудь мелочь, он вспоминал вкус ее губ. Склонившись над ее записями, как пьяный, вдыхал тонкий запах волос, и представлял. Не сосредоточенную императрицу Миако, свою Мию. Обнаженную, ласкающую его губами, стонущую под его ласками, связанную…Прили
Акио и Мия снова переглянулись с влюбленными улыбками, и Джин почувствовал раздражение. Чужое, так открыто демонстрируемое счастье вызывало в нем зависть.Кудо зашелестел бумагами, привлекая к себе внимание:- Свадьбу предлагаю перенести на первый день зимы.- Так долго? – Мия сникла, и дайме успокаивающе положил ей руку на плечо.- Так надо, ты же знаешь. Свадебные обряды отнимают слишком много времени. У нас его не будет сейчас.- Знаю, – девушка подняла на Акио полный нежности взгляд. – Но больше четырех месяцев…В ответ Такухати склонился и прошептал ей на ушко что-то, отчего на щеках юной императрицы вспыхнул румянец.- Думаю, на этом можно закончить, – объявил Кудо.Джин встал. Он не показывал своих чувств, но ощущал облегчение, что совещание завершилось. Присутствие влюбленной пары бесило его, остро заставляло чувствовать себя дураком, который упустил собственное счастье. Причем упустил два
Лиловые и алые зарницы вспыхивали над холмом все чаще. Исполинские звери рычали, захлебываясь ненавистью. Хвост тигра огненной плетью метался меж храмом и стеной, оставляя на камне отметины из сажи и копоти, дракон шипел и плевался паром, кольцами выгибая гибкое тело. Стекала пена по клыкам, блестела чешуя в языках огня на пламенной шерсти.Извечные противники, кружили, недобро поглядывая друг на друга. Она уже дважды сходились в схватке, и битва не прошла бесследно. Тигр окривел на один глаз – длинный шрам наискось пересекал его морду и разрывал ухо. Из ран в подбрюшии дракона стекали вязкие капли цвета темного пурпура.Воплощения стихий взревели и снова пошли в атаку. Небо над храмом вспыхнуло, когда дракон и тигр сошлись в клинче, сплелись в урчащий, полный ярости и ненависти клубок. Тело к телу, рана к ране, теснее, чем любовники. Проникнуть в соперника, пожрать, поглотить, уничтожить…Слиться…Кровь цвета темного пурпура смешалась
Толпа во дворе главного столичного храма бурлила и волновалась. На глазах глав кланов происходило невероятное, немыслимое. Звонкий голос принцессы все зачитывал и зачитывал пункты кощунственного пакта, и каждое слово было поленом на погребальный костер Шина Ясукаты.Нужно прервать это! Пресечь минуты позора, лучше, если с жизнью наглой девки! Спасти все, что еще можно спасти, пока не поздно.Взгляд Шина замер на злейшем враге. Тот стоял рядом с принцессой, опираясь на нагинату и косился на сёгуна – недобро, предупреждающе. «Только дай мне повод!» – было написано на лице дайме Эссо.Нельзя напасть. Такухати слишком сильный маг, он просто убьет его.И сёгун, стискивал зубы, задыхаясь от сжигающего разум бешенства, но молчал.Каждым человеком, находящимся в этот миг на территории храма, владело слишком много чувств и мыслей. Самураи негодовали, дайме прикидывали, как использовать внезапное падение Ясукаты к своей пользе, принце
Предчувствие беды усиливалось с каждой секундой.Так уже было однажды в горах, когда он догадался сойти с тропинки и спрятаться в пещере. Всего пару минут спустя рядом сошла каменная осыпь.Сейчас в воздухе тоже зрела невидимая опасность, но пещеры рядом не было. Поэтому Джин просто сосредоточенно вслушивался и вглядывался в окружающих, подмечая мельчайшие детали. Где убийца? Откуда ждать удара? Как избежать его и не подставить глупую девочку, которую сегодня назовут его женой?Ответа не было, но неслышный никому, кроме него самого, грозный рокот усиливался с каждой минутой.Тэруко то отворачивалась, то смотрела на него несчастным взглядом. Пожалуй, стоит с ней объясниться. В прошлый раз он был слишком зол и несдержан, наговорил лишнего. Не стоило.Время для разговоров придет позже. Если Джин сможет пережить этот день.Не нападение, нет. Скорее уж яд. Но способов поднести его не так уж много. На всякий случай он не пил и не ел ничего с утра.
Багряные врата-тории над головой. Восемь арок, увитых вьюнком, каменные ступени под ногами. Тоннель в иную жизнь.И путь до храма по алой шелковой дорожке. На полшага позади жениха – женщина должна следовать за мужчиной. Мимо статуй двух каменных собак, хранящих святилище от злых духов. Омовение рук в ритуальном источнике, поклоны, подношения богам. Трескучая метелка в руках жреца.Сакэ из серебряного кувшина наливал младший атташе. По обычаю это полагалось делать родственнику жениха, но у принца не было родных в Оясиме.Тэруко повезло меньше. У нее был Шин.Джин принял чашу из рук Лина, но не удержал. Глиняная посудина выскользнула и покатилась по полу. Присутствующие в храме гости зашептались.Дурная примета.- Простите, я такой неловкий.С извиняющейся улыбкой принц поднял чашу, выплеснув из нее последние капли, и подставил для новой порции сакэ.Против воли Тэруко облегченно выдохнула. Чаша не разбилась. Это предрекал
- Вам лучше подождать здесь, пока я не выманю стражника, – бросил тануки, придирчиво оглядывая захваченный с собой лист лопуха. – Он там один сидит, повезло. Обычно минимум десять бездельников, но сегодня – свадьба принцессы. Все бегают, как будто их орел в седалище клюнул.На этих словах оборотень покосился на Акио и хихикнул.Ледяной Беркут против ожидания не вспылил. Только криво ухмыльнулся:- Действуй.Тануки положил себе лопух на голову и прикрыл глаза. Через мгновение на его месте сидела старшая фрейлина – женщина весьма выдающихся достоинств.- Ой, господин стражник, кажется, я заблудилась! – запричитала «фрейлина» визгливым фальцетом, переходящим в приятный мужской тенор. – Покажите несчастной женщине, как пройти в правое крыло! Я вас за это чаем напою.Мия не удержалась от смеха. Женщина покосилась на нее и с шутливым укором стукнула сложенным веером по голове.- Не подобает фр