Выплеснутая на голову миска ледяной воды заставила его вынырнуть из беспамятства.
- Просыпайся, – раздался резкий мужской голос. – Хватит дрыхнуть.
Нобу вскрикнул, сел и заморгал. Холодные струйки неприятно защекотали шею, ручейком потекли за шиворот.
- Где я? Вы кто?
Он пригляделся к круглолицему бритому налысо мужчине и изумленно разинул рот.
- Харуки? – неуверенно переспросил Нобу. – Это ты?
Большую часть времени в яме стояли густые сумерки, но временами крышку приподнимали, чтобы спустить еду и воду для узников, и Нобу успел разглядеть внешность собрата по несчастью. Он неплохо запоминал лица и сейчас мог бы поклясться, что перед ним тот же самый Харуки, бок о бок с которым Нобу провел почти неделю. Тот самый Харуки, который отдал на прощание Нобу свои обноски
Но как он переменился!
Словно вырос и раздался в плечах. Черты лица стали жестче, заострились. Вместо вечной смешинки в глазах теперь горело с
Скрип тюремной двери вырвал его из забытия. Пленник медленно поднял голову и при виде визитера растянул губы в дерзкой усмешке.- Давно тебя не было.Голос прозвучал сипло, еле слышно – голосовые связки еще не восстановились – но не дрожал. И это понравилось Акио.В последние дни что-то изменилось. Даже боль перестала быть такой мучительной, словно отошла куда-то в сторону. А может, он привык.И теперь у него были сны. Наполненные счастьем, глоток свежего воздуха в непрекращающемся кошмаре заполненных пытками дней. Порой Ледяной Беркут вспоминал их и улыбался блаженной улыбкой, а мастер-палач прекращал пытку из опасений, что пленник сойдет с ума.Акио уже знал, что выиграл эту битву. Время, отпущенное на дознание, приближалось к концу, еще немного – и Ясуката должен будет предъявить на суд равных «предателя», а у него нет ничего. Ни доказательств, ни подписанного признания.Иногда Ледяной Беркут даже беззвучно с
- Все! – констатировал тануки четыре часа спустя и развел руками. – Я иссяк, Мия-сан. Ничего больше не могу придумать. Мне кажется, нас обманули и направили совсем не в ту комнату…Мия покачала головой:- Нет! Это должно быть здесь!Она снова, уже в тысячный раз, ощупала панель рядом с кроватью. На панели художник изобразил умирающего дракона. Тело дракона было изранено, кровь вытекала из ран, собираясь в небольшое озерцо.Единственная из деревянных панелей в комнате, которая отозвалась на простукивание звонким эхом. На вид – совершенно обычная, такая же, как другие. Ни выступа, ни рычажка. Ничего, за что можно было бы уцепиться, надавить, дернуть. Но как-то же она открывается!- Там может быть не тайник, а, например, кусок тайного хода, – нудел над ухом тануки. Или шахта для воздуха.- Нет! – упрямо повторила девушка. – Он там.Если тайника нет в комнате, на которую указал синоби, вся затея
Футляр выпал из враз ослабевших рук. Не желая верить своим глазам, Мия перевернула бумагу. Ощупала, поднесла к светильнику, посмотрела на просвет…Бесполезно. Лист был девственно пуст.В животе смерзся ледяной ком. Мия сглотнула ставшую неожиданно горькой слюну. Зажмурилась, не желая верить глазам. И снова раскрыла их в немой надежде на ошибку.Лист был все так же чист. Ни иероглифа, ни черточки.Вот и все. Финал всех стараний. Апофеоз бессмысленности ее усилий. Зря она послушала Такеши Кудо. Синоби ведь не знал точно, что было внутри тубуса, только предполагал. Быть может, бунтовщик вообще спрятал бумагу в надежном месте, а потом соврал Ясукате, что взял ее с собой.Ошибка… просто глупая ошибка. У них было слишком мало информации. Они рискнули и проиграли.Вот только расплачиваться за эту ошибку снова будет Акио.Почти ничего не видя из-за застилающих глаза слез, она отшвырнула бесполезный лист бумаги, и, не отвечая на
- Вы хотите прогнать меня, госпожа?! – лицо Хитоми стало растерянным и несчастным. – Я что-то сделала не так?- Дело не в тебе.Тэруко ворвалась в спальню. Бросила накидку на кровать, мимоходом удивилась: как она могла забыть погасить фонарь? И зачем зажгла его перед уходом? Когда они покидали дворец, было еще светло.Удивилась и тотчас забыла. Слишком тяжелым получился этот разговор.- Пойми: твои братья арестованы по обвинению в шпионаже.Лицо фрейлины вспыхнуло:- Госпожа, это ложь! Я же говорила вам – Акио не мог…- Знаю, – принцесса ласково обняла свою подругу за плечи. – Но я не уверена, что смогу защитить тебя от Шина, поэтому ты должна уехать. Я все устроила. Через два дня в Тэйдо прибудет господин Комацу. Он старый вассал отца. В шесть утра ты спустишься к хозяйственному входу. Кои Комацу выведет тебя из дворца и увезет в мое поместье. Ты будешь жить там и ждать меня, пока все не закончитс
- Ваше высочество?Ответа не последовало. Женщина средних лет нерешительно помялась, а потом шагнула в покои принцессы.Управляющая слугами любила повторять, что убираться нужно в отсутствии господ. И всегда очень сердилась, когда подчиненные нарушали это правило.Принцессы не было. Комната стояла пустой, лишь в центре на татами возвышался чайник. Тот самый, из-за которого принцесса так разгневалась.Служанка нахмурилась. Она совершенно не помнила, ни как приносила этот чайник, ни самого чайника. На дворцовой кухне в ходу были другие, вдвое меньше и без ножек.И почему он стоит в центре комнаты? Разве его место не на столике?Она подошла ближе, взялась за ручку и ойкнула от неожиданности. Чайник оказался тяжелым.Не просто тяжелым, а совершенно неподъемным. Она не сумела сдвинуть его даже на волосок.Духи-покровители, да из чего же сделана эта посудина и что у нее внутри?!Женщина ухватилась за ручку поудобнее и рванула
Мия дергалась, пытаясь высвободиться, но тщетно. Она даже попробовала ударить его головой, как когда-то учил Джин, но мужчина легко ушел от удара.Вся борьба происходила в напряженном молчании. Сквозь закрывшую рот ладонь прорывалось только протестующее мычание, противник же не издавал и звука. Даже дыхание его над ухом было спокойным и мерным, словно он отдыхал, а не удерживал отчаянно сопротивляющуюся девушку.Она еще раз попробовала ударить нападавшего локтем и не удержала фонарь. Тот выпал из разжавшихся пальцев, масло разлилось по циновке и вспыхнуло. Державший Мию человек выругался подозрительно знакомым голосом. Девушка обернулась, вскинула голову и обмякла.- Джин!Он выпустил ее из рук. Принц выглядел смущенным.- Ты? Вот уж не ожидал.Пламя на полу не унималось. Теперь оно поднялось почти до колена и лизнуло край кимоно Мии. Девушка пискнула и отскочила, сбивая пламя с шелка.Циновка трещала и горела, в комнате стало светло,
Скала, обдуваемая ледяными ветрами, шум волн и Дракон Океан, свивающий кольца внизу – все это уже стало привычным. Теперь, когда Акио больше не закрывался от Мии, они попадали сюда почти каждую ночь.Сны для двоих. Больше, чем просто сны. Меньше, чем явь.Ледяной Беркут уже ждал ее. Как в прошлый раз. И позапрошлый.Он быстро овладел иллюзорной магией пространства сна, и всегда появлялся первым. Как будто не желал, чтобы Мия становилась свидетельницей его слабости, видела жуткие следы пыток на теле. Ей оставалось только догадываться, что происходит с ним в реальности, и эти мысли сводили с ума.- Иди ко мне.Жесткие в мозолях руки легли на плечи, прижимая Мию к обнаженному мужскому телу. Мир моргнул и сменился знакомыми покоями в Инуваси-дзё.- Снова сюда?- А ты хочешь в развалины?- Мне все равно.Мия прижалась к нему – кожа к коже – зарылась пальцами в непослушные черные волосы, коснулась губами колю
Глаза девушки закатились, и она бы непременно рухнула, если бы внезапно появившийся на месте енота низенький человечек не подхватил ее.- Вот так, милая, – пробормотал он себе под нос. – Полежи, отдохни. Помоги мне ее раздеть! – последняя реплика относилась к девушке в одежде служанки, показавшейся из-за куста.Та фыркнула и отвесила мужчине оплеуху.- Все бы тебе раздевать кого-то, охальник. Отвернись!- Протестую! – возмутился он. – Мною двигала сугубо забота о деле! Вдвоем мы справимся быстрее.Но отвернулся. Только интенсивное шевеление ушей выдавало его интерес к происходящему за спиной.- Почему ты сам не перекинешься? – спросила она, умело развязывая пояс на кимоно Хитоми.Мужчина насмешливо фыркнул.- Ну, знаешь! Думаешь, иллюзии – это раз плюнуть?! Сама попробуй неделю в чужом облике провести, а я на тебя посмотрю.Девушка сняла свой наряд служанки, приподняла бесчувстве