Глава 12

Дракон кружил рядом, мечтая заполучить Мию в холодные и влажные объятия. Она отбивалась, вырывалась и бежала, оскальзываясь на гладких камнях. В темноту, где таился, поджидая добычу, огромный тигр. Шерстинки на его шубе полыхали языками огня и роняли искры на обожженную землю.

Тигр и дракон играли. Скалились, пугали, гоняли друг к другу измученную девушку. Мия металась между ними, чувствуя, как последние силы оставляют ее.

Она споткнулась, упала и не смогла встать. Дракон подошел и лег с левой стороны. От его тела расходился сырой холод. Справа лег тигр, обжигая испепеляющим дыханием.

Жар, холод и слабость.

- Уходи! – сказала Мия дракону и закашлялась. – И ты тоже! – велела она тигру.

Дракон насмешливо фыркнул, тигр дернул ухом. И все.

Мия рассердилась, и гнев помог побороть страх и слабость.

- Убирайтесь оба, - крикнула она.

Крик отразился в темной пустоте и вернулся. Теперь в нем ощущался отзвук силы. Тигр слегка отошел и уселся поодаль, настороженно поглядывая на девушку. Дракон не двинулся с места.

- Почему ты преследуешь меня? – спросила Мия у дракона.

Она не ждала ответа и вздрогнула, когда услышала его бесплотный и равнодушный голос.

- Мне нет нужды преследовать. Я и так всегда рядом.

- Неправда! – рассердилась Мия. – Ты появился, когда я села на корабль. Что тебе нужно? Почему ты хотел меня убить?

Дракон засмеялся. Именно засмеялся – разве могли быть чем-то иным эти ритмичные хлюпающие звуки?

- Я пришел потому, что ты позвала, дитя вод. Но в тебе недостаточно силы, чтобы приказывать мне. Хочешь повелевать – найди ее.

Что-то ткнулось в ладонь. Мия перевела взгляд и поняла, что сжимает нож. Она вскрикнула и чуть не выронила его, успев перехватить рукоять в последний момент.

Когда она подняла взгляд, дракон уже исчез, а на месте тигра лежал Джин. Полностью обнаженный, скованный цепями.

Тихий вкрадчивый шепот, похожий на змеиное шипение – он рождался будто сам собой в голове Мии:

- Ты с-з-з-знаеш-ш-шь, что делать, дитя вод. Выпус-с-сти силу.

Покачиваясь, Мия подошла к распятому мужчине. Аметистом вспыхнул узор вен на обнаженном теле, похожий на переплетение ветвей в кронах деревьев.

Джин посмотрел на девушку, и в расширенных зрачках мелькнул страх. «Мия!» - шевельнулись губы.

Она подняла нож и замерла. Вспороть кожу по рисунку, выпуская на волю алую несущую пламя и смерть жидкость – вот чего ждет от нее дракон. Достаточно нескольких надрезов…

- Дейс-с-ствуй, ес-с-сли хочеш-ш-шь силы.

Внутри ожгло ужасом, точно кипятком плеснуло. Как можно – это же Джин?! Ее Джин! Пусть он предатель, пусть изменил Мие у нее на глазах, разве можно за это зарезать его вот так, как жертвенного петуха?!

Как вообще можно зарезать невинного человека ради силы?!

Мия вскрикнула, отшвырнула нож, как ядовитую змею, и даже вытерла руку о полу кимоно, словно короткое прикосновение к обтянутой кожей рукояти ее испачкало.

- Потерпи, - всхлипнула она, дергая цепи Джина. – Сейчас я тебя освобожу…

- Ду-у-ура, - разочарованно вздохнул в темноте дракон.

***

Ревел и бесновался шторм, дождь лил сплошным потоком, словно все небесные реки разом решили сойти на землю, стонал ветер, и вставало на дыбы море, чтобы обрушиться на затерянный в океане клочок земли. Казалось, все воздушные и водные драконы Оясимы собрались вокруг крохотного скалистого островка и теперь с размаху бились телом о возведенный генералом барьер, желая попробовать на зуб человечинки.

Лезвие уже наполовину скрылось в земле, и каждый удар стихии вгонял меч все глубже.

Над катаной на коленях стоял Акио Такухати и держал щит.

Вцепившиеся в рукоять пальцы сводила судорога, в глазах темнело от запредельного напряжения. Каждый вдох давался с трудом, словно сверху придавило гранитной плитой, но Ледяной Беркут стискивал зубы и снова воздвигал преграду на пути обезумевшей стихии.

В Огненной долине было хуже.

Стемнело, но буря не ослабляла напора. Ночная тьма была наполнена визгом ветра в скалах и грохотом волн.

Шторм выдохся лишь на рассвете. Тучи расползлись, небо над островком, наконец, прояснилось. Акио выдохнул, разжал негнущиеся побелевшие пальцы и рухнул на камень.

Не хотелось шевелиться, думать, что-то решать. Усталость затягивала в черную дыру, обещая покой – сон без сновидений.

Нельзя спать! Мия…

Он медленно поднялся, опираясь о камень. Ковыляя, добрел до скалы, под которой оставил девушку. Фэнхун забился в глубь «норы» и мелко дрожал. Даже для волшебной птицы попадание в подобный шторм было равносильно смерти.

Летун выполнил приказ. Мия лежала, укрытая его крылом. Акио взял ее на руки, прижал к груди, еще раз поразившись, какая она маленькая и легкая.

И холодная.

На бледном лбу девушки выступила испарина, Акио вытер ее, злясь, что не может толком согреть больную – после ночи наедине с бурей он и сам почти не чувствовал рук.

Поцеловав посиневшие от холода губы, он влил в Мию еще немного силы. Столько, сколько девушка могла сейчас взять.

Она всхлипнула:

- Господин Такухати! Я не шлюха…

- Я знаю, - голос генерала дрогнул. – Знаю. Держись! Скоро дом.

Акио прижал девушку к себе крепче и перевел взгляд на фэнхуна:

- Вылезай.

Птица выбралась, опасливо косясь то на небо, то на хозяина.

Такухати раздраженно поморщился, предчувствуя очередные капризы. И оказался прав.

«Опасно лететь, ветер еще силен. Нужно подождать хотя бы полчаса.»

Доля истины в словах фэнхуна, несомненно, была. Буря окончилась, но летящие по небу рваные клочья туч не внушали доверия. В любой иной ситуации генерал и сам предпочел бы переждать непогоду.

«Если влетим в болтанку, погибнем все.»

Акио был слишком занят, усаживая Мию в седло и затягивая ремни, поэтому проигнорировал нытье птицы:

«Ты слышал меня, человек?»

- Справишься, - сквозь зубы ответил генерал, впрыгивая в седло. – Полетели!