Дино
— Какого хера ты звонишь с левого номера, Джейс? — резко спрашиваю я, закрыв за собой балконную дверь и закуривая сигарету.
— Потому что нашу линию взломали. Почему ты еще не в курсе? — рычит в трубку Доминник.
— Когда? — рука с сигаретой застывает. Я смотрю прямо перед собой, на рассвет, который заливает розовым светом улицы Нью-Йорка. Что, бл*дь, происходит?
— Несколько часов назад. Люди Мердока уничтожили все записи, электронные адреса и другие следы нашего пребывания в клинике.
— Где ты?
— Перемещаюсь. Пока не могу сказать. Курт сказал, что это может быть кто угодно. Я никому не могу доверять. Ты тоже мой конкурент, как ни крути.
— Бл*дь, мне-то зачем тебя уничтожать?
— Я просто ставлю тебя в известность. Если ты до сих пор не в курсе, то тебе стоит проверить свою систему безопасности. Может быть, и ты под прицелом. Все, Орсини. С
"…Будут отбирать оружие. Имейте два ружья. Скажите отбирающим, что у вас одно. Его отдайте, а другое сохраните. Одно ружье спасет сотню жизней". Косма ОпистолосДино Звонок с еще одного закрытого номера поступил через двадцать минут после того, как я покинул отель, в котором выполнил условие некой Лоиз Крейг. Я не знаю зачем ей понадобилось убирать Джейсона Доминика моими руками. Кто она такая, и каким образом смогла так близко подобраться ко мне. Мне неизвестны ее мотивы, и у меня есть только одна возможность выяснить все наверняка. Она сказала, что мы встретимся. Я свое условие выполнил. Как только Андреа будет в безопасности, я переверну, если нужно будет, весь мир, я спущусь в ад, но найду эту суку, если она не явится сама и сделаю то, чего никогда не делал. Я буду убивать ее медленно, получая несказанное удовольствие от процесса.Я никогда не причислял себя к категории серийных маньяков, но, вид
«Если быкто-то мнесейчас крикнул: «Обернись, онсзади! Унего пистолет!» — ябы только устало пробормотал вответ: «В очередь».»Джеффри Линдсей. «Декстер.» Андреа — Видите меня, мисс Памер? — обращается ко мне незнакомый мужской голос. Я моргаю, пытаясь прогнать пелену с глаз. Лицо кажется расплывчатым, но я все равно киваю в знак согласия. С опаской пытаюсь пошевелиться, и замираю в ожидании болезненных спазмов, но ничего не чувствую. Тело кажется тяжелым, чужим, ватным, но боли нет. Физической боли нет. Я смотрю в внимательные серые глаза мужчины, и теперь вижу его намного лучше. Судя по белому халату, передо мной доктор, а белые стены и специфических запах лекарственных препаратов не оставляют сомнений в том, что я в больнице. И я жива… Однако, вместо облегчения, испытываю сожаление, да
Эпилог«Хуже всего бывает, когда складываешь пазл ивидишь, чтокаких-то фрагментов всеравно нехватает.»Джеффри Линдсей. «Декстер.» Полгода назадДжейсон — Джейсон, ты помнишь, как умер Лайтвуд? — небрежно спрашивает Орсини.— Бл*дь, нашел кого вспомнить, — бросаю я, как обычно чувствуя неконтролируемый гнев при упоминании ублюдка, который даже после смерти не дает мне спокойно дышать.— Что ты чувствовал те десять минут, пока он подыхал, глядя, как ты играешь ему гребаный реквием?— Не больше двух минут. Урод недолго мучился, — отвечаю с отвращением, на долю секунды возвращаясь в тот день, когда все произошло.— Десять, Доминник. Ты пришел, когда я уже ввел яд. Так что у него было достаточно времени прочувствовать огромный спектр
«Удивительно, что может сделать один луч солнца с душой человека!»Достоевский.Никто не хотел бы оказаться здесь в эту минуту даже в качестве стороннего наблюдателя. И я сам… Но есть что-то внутри меня, взывающее к тому, что произойдет дальше. Я не могу сопротивляться, потому что знаю — после, меня ждет период сравнительного покоя. Однажды, когда не останется мишеней, я смогу жить, не оглядываясь назад.Я открываю металлическую дверь бункера и уверенно захожу внутрь, оставляя свою охрану снаружи. Мне не нужны свидетели того, что я собираюсь сделать. Но им придется «прибрать» за мной. Мои люди давно научились ничему не удивляться и держать рот на замке. Все в этом мире, включая преданность и молчание, можно купить. Вопрос исключительно в цене.Я не чувствую волнения. Всплеск адреналина внутри и мрачное предвкушение. Я хочу быть здесь, нуждаюсь. Мой собственный алтарь неизвестному Богу, с которым мне о
«Нет противостояния, нет войны между добром и злом, черным и белым, нет вражды. Это все есть наш мир, это все те, кто помогает этому миру двигаться вперед и вверх, развиваться, находить новые пути, познавать и учиться, созидать. Потому как, пока человек не упадет, он не встанет. Пока человек не умрет, он не поймет, что такое жизнь. Пока человек не спустится в Ад, он не поднимется в Рай.» ©Глава 1Год назадМоей первой женщиной была… я не помню ее имени. Но первой, которая оставила определенный след в душе стала Мирель Фармер. Французская актриса, которая была старше меня на семь лет. Семнадцатилетний подросток — я влюбился в нее без памяти, и, наплевав на грозящего мне жестоким наказанием Лайтвуда, пустился во все тяжкие, колеся за ней по миру, как ручная собачонка. Ей льстила моя влюбленность, и я не скупился на подарки. Что преобладало в ее благосклонности ко мне &mdash
Франческа… Это все, что я знал о ней — имя.Вторая, с кем я осмелился встретиться больше одного раза. Лайтвуд привез меня на Гаити во время каникул в Принстоне. Я не собирался уезжать, думал остаться в университете, чтобы готовиться к следующему году и работать, но Генри не спрашивал о моих желаниях. Потому что у него были свои, которые шли вразрез с тем, что хотел я. Там он впервые рассказал о своих планах ввести меня в «Изиду», сделав одним из своих приемников. Первой была Изабелла Пирс, его племянница. Единственная женщина, которая была ему небезразлична, единственная, кому он доверял и чье мнение ценил. Исходя из того, как Генри поступал с моими женщинами, я уже знал, что однажды воспользуюсь его маленькой слабостью. Карибское море меня не радовало, потому как соскучившийся Лайтвуд, был хуже акул, которые водились в прозрачных водах. Я занимался серфингом, когда Генри не занимался мной.
Андреа Мы смотрели «Пятьдесят первых поцелуев» в Brooklyn Bridge Park — в кинотеатре под открытым небом. Было трудно уговорить его пойти в столь многолюдное место. Я давно заметила, что Дино не из тех, кто любит толпу, и старалась найти для нас уединенные места, но выходило по-разному. Нью-Йорк — город одиноких сердец, но, на самом деле, побыть в одиночестве удается с трудом. Огромный мегаполис, как муравейник, где никому до тебя нет дела, где каждый суетится, пробегая мимо, не обращая внимания на окружающий мир. Я давно привыкла к ритму Нью-Йорка, наверное, потому, что выросла здесь. Я отправила Дино в бар за моим любимым фисташковым мороженым и напитками. Несмотря на жаркий день, вечер выдался прохладный, и сидеть на траве, несмотря на то, что подо мной лежал еще и плед, было не очень комфортно.Я не бросила ни одного взгляда на огромный экран, зная наизусть фильм про девушку, которой каждое утро приходилось заново знакомитьс
Дино Невыносимо. Мучительно. Болезненно. Горячо… Погружение в другой мир, которого я никогда не знал, и безумный соблазн — вот чем стала для меня Андреа Памер. Ее гнев, направленный на меня сегодня, был абсолютно оправдан. Она злится, потому что понимает — я ломаю комедию, изображая из себя джентльмена. Но это единственное табу, которое еще не было нарушено. Я никогда не связывался с девушками младше меня, потому что никогда не забывал о своей юности. Протест внутри меня сильнее, чем желание дать Андреа то, о чем она просит.И, черт возьми, я уже понимаю, что проиграю битву с самим собой, но, если это случится — я снова могу подвергнуть жизнь беззащитного человека опасности. Я не хочу, чтобы она погибла, потому что по дурости влюбилась не в того парня.Мне нужно расслабиться, отпустить это болезненное напряжение в теле, но, черт, как сложно, если перед глазами снова и снова всплывает видение юной соблазнительной д
Эпилог«Хуже всего бывает, когда складываешь пазл ивидишь, чтокаких-то фрагментов всеравно нехватает.»Джеффри Линдсей. «Декстер.» Полгода назадДжейсон — Джейсон, ты помнишь, как умер Лайтвуд? — небрежно спрашивает Орсини.— Бл*дь, нашел кого вспомнить, — бросаю я, как обычно чувствуя неконтролируемый гнев при упоминании ублюдка, который даже после смерти не дает мне спокойно дышать.— Что ты чувствовал те десять минут, пока он подыхал, глядя, как ты играешь ему гребаный реквием?— Не больше двух минут. Урод недолго мучился, — отвечаю с отвращением, на долю секунды возвращаясь в тот день, когда все произошло.— Десять, Доминник. Ты пришел, когда я уже ввел яд. Так что у него было достаточно времени прочувствовать огромный спектр
«Если быкто-то мнесейчас крикнул: «Обернись, онсзади! Унего пистолет!» — ябы только устало пробормотал вответ: «В очередь».»Джеффри Линдсей. «Декстер.» Андреа — Видите меня, мисс Памер? — обращается ко мне незнакомый мужской голос. Я моргаю, пытаясь прогнать пелену с глаз. Лицо кажется расплывчатым, но я все равно киваю в знак согласия. С опаской пытаюсь пошевелиться, и замираю в ожидании болезненных спазмов, но ничего не чувствую. Тело кажется тяжелым, чужим, ватным, но боли нет. Физической боли нет. Я смотрю в внимательные серые глаза мужчины, и теперь вижу его намного лучше. Судя по белому халату, передо мной доктор, а белые стены и специфических запах лекарственных препаратов не оставляют сомнений в том, что я в больнице. И я жива… Однако, вместо облегчения, испытываю сожаление, да
"…Будут отбирать оружие. Имейте два ружья. Скажите отбирающим, что у вас одно. Его отдайте, а другое сохраните. Одно ружье спасет сотню жизней". Косма ОпистолосДино Звонок с еще одного закрытого номера поступил через двадцать минут после того, как я покинул отель, в котором выполнил условие некой Лоиз Крейг. Я не знаю зачем ей понадобилось убирать Джейсона Доминика моими руками. Кто она такая, и каким образом смогла так близко подобраться ко мне. Мне неизвестны ее мотивы, и у меня есть только одна возможность выяснить все наверняка. Она сказала, что мы встретимся. Я свое условие выполнил. Как только Андреа будет в безопасности, я переверну, если нужно будет, весь мир, я спущусь в ад, но найду эту суку, если она не явится сама и сделаю то, чего никогда не делал. Я буду убивать ее медленно, получая несказанное удовольствие от процесса.Я никогда не причислял себя к категории серийных маньяков, но, вид
Дино — Какого хера ты звонишь с левого номера, Джейс? — резко спрашиваю я, закрыв за собой балконную дверь и закуривая сигарету.— Потому что нашу линию взломали. Почему ты еще не в курсе? — рычит в трубку Доминник.— Когда? — рука с сигаретой застывает. Я смотрю прямо перед собой, на рассвет, который заливает розовым светом улицы Нью-Йорка. Что, бл*дь, происходит?— Несколько часов назад. Люди Мердока уничтожили все записи, электронные адреса и другие следы нашего пребывания в клинике.— Где ты?— Перемещаюсь. Пока не могу сказать. Курт сказал, что это может быть кто угодно. Я никому не могу доверять. Ты тоже мой конкурент, как ни крути.— Бл*дь, мне-то зачем тебя уничтожать?— Я просто ставлю тебя в известность. Если ты до сих пор не в курсе, то тебе стоит проверить свою систему безопасности. Может быть, и ты под прицелом. Все, Орсини. С
«Ненавижу случайности. Этото, из-за чего меня когда-нибудь поймают. Ведь, несмотря наумный план ивсевозможные предосторожности, вбезумном мире хаотических сплетений всегда есть место длянесчастных случаев!»Джеффри Линдсей. «Декстер.» Дино Я собирался всего лишь передать Андреа документы на квартиру. Считал себя обязанным позаботиться о ее будущем, как сделал это год назад, договорившись о зачислении Андреа Памер в Колумбийский университет. С ее средним баллом и тестами, она бы не прошла туда даже на платной основе. И поскольку я был виновен в ее прогулах и проблемах в учебе, то решил сделать благородный жест. Я редко совершаю поступки, поступки с большой буквы П, но для Дреа мне захотелось сделать исключение. Так же и с квартирой. Мысль о том, что ей придется искать себе какую-нибудь дыру в Бруклине причиняла мне дискомфорт, и я реши
Дино — Как слетал в Рим? Что там с Ривьерой? Ты говорил с ним? — Марк усаживается в кресло напротив меня, бросая на стол папку с документами. — Отчет по клану Бонатти. Опиумные поставки в этом месяце бьют все рекорды.Я отодвигаю папку в сторону, отклоняюсь назад, потирая затекшую шею.— Потом посмотрю. Антонио пока без сознания. Меня даже не пустили.— Какие прогнозы?— Острая сердечная недостаточность. В его возрасте надежды на излечение минимальны, но, возможно, удастся его стабилизировать на какое-то время.— Отсчет пошел на месяцы? — спрашивает Марк. Я пожимаю плечами.— Кто его знает. Скоее всего, на недели или даже дни. Он в критическом состоянии.— И что дальше?Я задумчиво смотрю в глаза Марка Доминника, пытяась подобрать ответ, который могу озвучить. Парень вошел во вкус, и ему явно нравится считать грязные деньги Изиды.
New York Times:Пожар уничтожил популярный клуб «Бри» в Милане. Причина пожара пока неизвестна. Сообщается о 26 погибших.Полиция сообщила о, по меньшей мере, 26 погибших в огне, стремительно распространившемся по 2-этажному зданию в западном Милане. Пожар начался в ночь с субботы на воскресенье во время приватной вечеринки. Клуб был закрыт на частное обслуживание. Посетители оказались в ловушке.По свидетельствам очевидцев, по мере распространения пожара из здания были слышны крики о помощи тех, кто оказался в ловушке.Некоторые эвакуированные из здания посетители сообщили, что не слышали сигналов пожарной тревоги. Некоторые рассказали, что чувствовали запах горящего пластика в самом начале пожара вскоре после полуночи. Кроме того, возникли вопросы, почему в клубе не сработали
Дино Я добираюсь целый час до жилого комплекса, в котором живет Андреа. Мог бы быстрее, если бы не разворачивал «Астон Мартин» дважды. И снова возвращался. Нервный смех сквозь стиснутые зубы, полпачки сигарет, и вот я на месте. Еще бы выпить для храбрости чтобы почувствовать себя еще большим кретином, чем есть.Она открывает двери в том же халатике, в котором заявилась на кухню утром, только сейчас не выглядит заспанной. Скорее, заплаканной и глубоко несчастной. У нее траур, а я со своими примитивными потребностями. Но, задуматься, не такие они и примитивные.— Ты же говорил про пару дней, — произносит Дреа, останавливая на моем лице растерянный взгляд. Я толкаю дверь плечом, игнорируя правила приличия. Мы уже здоровались сегодня.— Все правильно. Пара дней, — киваю я, проходя внутрь. Дреа напряженно сжимает полы халата, отступая назад. В широко распахнутых синих глазах вопросительное, настороженное вы
Дино Я знаю, что такое одиночество. Не такое, когда ты сам выбираешь это состояние, как лекарство от усталости, от суеты мира вокруг. Нет. Одиночество души и тела, мыслей, одиночество сердца, потеря связи, себя самого. Так чувствуешь себя, когда никого не остается в этой жизни, кровно и эмоционально связанного с тобой. Одиночество, от которого нет выхода, нет спасения. Потерянный… да. Более точное слово, чтобы определить свое состояние в тот момент, когда я в течении одних суток потерял и родителей, и дом. И жизнь, которую мог бы прожить иначе. Я, много раз возвращаясь мыслями назад, жалел, что выжил тогда. Что неизвестная сука в маске не выстрелила, и я получил этот гребаный шанс на спасение. Кому нужен такой шанс и жизнь, подобна той, что я веду. Смешной вопрос. Наверное, мне. Иначе, зачем я делаю все это? Мы все хотим жить, даже болтыхаясь по уши в дерьме. Это долбаный инстинкт. Я такое же животное, как все остальные.