Обещанный выходной и репетиция с Дрэйком подкрались как-то незаметно. Так же, как и вечер перед выступлением. Есть у меня такая особенность: не думать о предстоящем до последнего, но когда это самое последнее наступает, у меня холодеют руки, ноги, иногда даже уши. Последний раз я себя так чувствовала перед выпускным в ВВШ, а еще перед прослушиванием в опере. Только мысли об опере и спасали, помогали смириться с тем, что я буду петь перед правящими семьями. Да фиг с ними, с правящими, я буду петь перед ним. И на этот раз его лицо не скроет полумрак ложи.
— Бри, у меня такое чувство, что ты слишком много думаешь.
Я очнулась от голоса Дрэйка над ухом. Мы с ним летели в ресторан, где завтра предстояло выступать: он собирался сыграть пробу на рояле, я спеть несколько куплетов, почувствовать акустику. Ну и посмотреть на сцену заодно, чтобы проникнуться еще больше.
— С чего ты взял?
— А что я последнее говорил?
Я предполагала, как оно может звучать, но даже не догадывалась, что настолько сильно. Акустика здесь и впрямь была потрясающая. Казалось, вместе со мной поет каждый камень и каждое стеклышко, каждый светильник. Поет и льется, как музыка из-под пальцев Дрэйка. Я замолчала, а голос еще звучал. Пусть на безумно краткий миг, но все же: это было странное чувство, словно вместо меня поют стены. Не эхо, нет, нечто тонкое и едва уловимое, как флер растаявшего сна, рвущееся из груди.Халлоран снова на меня смотрел. Я его не видела, но чувствовала, как огонь течет по венам рекой. Озираться не стала, не до того сейчас. Да и вообще, стоило выбрать для проверки что-нибудь менее провокационное.— Шестая, — сказала тихо. — Со второго.— Начали.— Город, бьющийся в сердце моем,Город сплавленный из островов,Ты не спишь ни ночью, ни днем,Ты давно ко всему готов.
— Очешуеть платьице, — выдала Танни.К счастью, визажист на пару со стилистом еще собирались в спальне, так что краснеть мне не пришлось. Марр сидел в центре комнаты, задрав голову, всем своим видом выражая схожие с сестрой чувства.— И вообще очешуеть, — подытожила сестра.— Еще одно очешуение, и ты ночуешь дома.Сама я очешуела уже несколько раз подряд. Для начала, когда увидела платье еще в футляре. Потом когда увидела его на себе. И еще раз, когда увидела себя с укладкой и в платье, перед выходом — такой и предстала перед сестрой. В черном наряде в пол, с разрезом до середины бедра и подчеркивающим плотный лиф тонким кружевом. К нему прилагались черные перчатки и бриллиантовый браслет, колье и серьги. Волосы не стали поднимать, оставили стекать на плечи и обнаженную спину крупными волнами, акцент сделали на губы — алые, в цвет кулис, и на глаза. На этом моя восприимчивость дала сбой и отказалась сотрудничать д
Негромко щелкнул электронный замок.— Я буду кричать, — предупредила я.— Голос сорвешь, — холодно припечатал он. — Ты что себе позволяешь?— Ваше платье порвалось, — сложила руки на груди.— К наблам платье, — прорычал он. — Какого дракона ты флиртовала с Рингисхарром?На этом сбой дал инстинкт самосохранения. Потому как иначе объяснить то, что произошло дальше, я не могла.— А что, нельзя? — хмыкнула. — Я девушка свободная, могу флиртовать с кем захочу. Или вы за честь гостей беспокоитесь?Шага не успела сделать, как меня перехватили за запястья и прижали к стене. Его лицо было так близко, что вздумай я самую малость податься вперед, коснулась бы губами красивых жестких губ.— Выбирай слова, Леона.— Эсса Ладэ, — припечатала я, вызывающе глядя ему в глаза. — Уберите руки, местр Халлоран.Вихрь ярости ударил по с
Из-за игры света создавалось чувство, что сцена плывет над залом, а сами столики окутаны полупрозрачным туманом. Не знаю, каким надо быть волшебником, чтобы воссоздать ощущение высоты и раскинувшегося над головой звездного неба. Мастера освещения постарались на славу, и в перехлестье лучей медленно оседали мерцающие искры. Точно так же искрился сочный голос ведущего, звенящий и поднимающийся ввысь, как пузырьки в бокале во время очередного тоста. Веоланское лилось рекой, слышались голоса и смех: по ту сторону кулис праздник был в самом разгаре.Когда объявили нас, на сцену мало кто смотрел. Разве что Халлоран. И еще Рингисхарр. Огненный иртхан тепло улыбался, а мое персональное чудовище сложило руки на груди. Он смотрел только на меня, и под маской напускного спокойствия бушевал изумрудный огонь, плавящий остатки самообладания. Усилием воли заставила себя отвести взгляд и переключиться на зал: остальные были заняты кто чем — видимо, обращать вн
Волосы на затылке снова шевельнулись: с одной стороны, Халлоран сказал, что говорить мы будем после выступления. С другой, часть выступления уже закончилась, так что против своих слов он не пошел.— А этот желающий может подождать? — спросила, чтобы заполнить «рекламную паузу», возникшую после слов парня. Разумеется, тот покачал головой.Нет, ну нельзя же так! Где вообще бродит его иртхамская совесть? Или она от него сбежала еще во младенчестве? У меня, между прочим, законный перерыв, который я собиралась потратить на то, чтобы снять напряжение. Водички попить, наконец, подышать спокойно… может быть, даже свежим воздухом! Не соберусь я и не побегу к нему по первому зову. Не побегу, и даже не пойду. Вообще. Вот.— До конца выступления я никого не принимаю и ни с кем не беседую, — заявила уверенно. — Это может плохо сказаться на моем голосе.Вокруг меня с дружной синхронностью отвисали челюсти.А я что
Накрыла карточку ладонью, разглядывая себя в зеркале. Немного раскосые из-за макияжа глаза возбужденно блестели, сердце колотилось о ребра. Коснулась пальцами пылающих щек: вот чем, спрашивается, я напомнила ему Шайну? Она действительно звезда, да и внешность ее далека от моей. Если честно, когда он заговорил о дорогой женщине, на миг засомневалась в том, что между ними ничего не было, но… оказалось, что все-таки я права. Их с Шайной связывала только дружба и музыка. Он женился через несколько лет после той истории с Зингспридской оперой, а его сердце принадлежало жене и детям. Сердце, которое до сих пор болит.— Да ладно тебе, девчонка неплохо пела.— Неплохо? Ты видела, как она себя ведет? Певичка с замашками правящей. Знаешь, Грин, если набла оклеить чешуей и пнуть с горы, драконом он от этого не станет.Задумавшись, не сразу поняла, откуда доносятся голоса. Дверь распахнулась так резко, что я даже отскочить не успела. В туалетную вплыли, с
— Как прошла встреча? — стилист отступил в сторону, скрывая любопытство под оценкой.— Замечательно.— Эй, Бри, все в порядке? — насторожился Дрэйк.Я кивнула.Ну а что я скажу? Местр Халлоран решил подложить своей мамочке набла, то есть меня — за то, что она подложила ему драконицу?Нет уж, увольте от таких подробностей. И вообще увольте.К тому же, встреча с Аррингсханом и правда прошла замечательно.Гримерша улыбнулась и указала на идеальную меня, которая стала еще более идеальной. А пианист легко дотронулся до моего плеча.— Эй, я с тобой, детка! Сейчас забацаем им свои самые улетные песни.Улыбнулась:— Спасибо. Могу я тебя кое о чем попросить?— Разумеется.— Минутку.Сумочка валялась тут же, на диване, туда я осторожно сбросила карточку Аррингсхана и достала телефон. Мастера образа по-прежнему что-то щебетали, между собой, но я
На этот раз зал окутывал мягкий алый флер, в свете которого волосы Ирргалии разве что искры не рассыпали. Под черным потолком трепетали крылья красного дракона, подсвеченные серебром. При таком освещении можно было рассмотреть лица всех двенадцати правящих, всю мэйстонскую аристократию, даже за самыми дальними столиками, но я не спешила в них вглядываться. У меня еще будет такая возможность.— Надеюсь, вы успели по нам соскучиться, — лукаво сообщила я в микрофон.Ответа, разумеется, не ждала — здесь вам не Ландстор-Холл, где зрители охотно общаются с музыкантами.— Изначально наша программа была слишком серьезной и продуманной, — я обхватила микрофонную стойку, чуть подалась вперед, словно она была моим партнером в танце, — и мы с несравненным Дрэйком Беркинсом…На этих словах пианист привстал, сверкнул ослепительной улыбкой и слегка поклонился. Если честно, я изначально была против того, чтобы называть его имя.
Мы летели по верхней аэромагистрали, поэтому разглядеть, что творится внизу, не представлялось возможным. Равно как и углядеть что-то за окнами, в сплошном мельтешении — трасса была пуста, но виды сливались в смазанный фон. С такой скоростью мне передвигаться еще не приходилось, но сейчас я думала о Танни, которая не ответила. И о Рэйнаре, который отправился в пустоши. По-хорошему, его присутствие там не требовалось, иртханы-аристократы все поголовно военнообязанные. Вальцгарды — стоящие на защите города. В таких ситуациях именно они выступают единым строем, но если он отправился сам, значит, там что-то серьезное?К счастью, ни Валентен, ни мой сопровождающий не пытались меня разговорить. В вакуумном мирке салона, за глухо запечатанными дверями был еле слышен только тонкий вой сирены, в который частенько вклинивались доносящиеся снизу гудки флайсов, похожие на писк. Стоило нам опуститься на стоянку, как я сорвалась с места, к лифтам, пока еще смутно представляя, ч
В душе я провозилась чуть дольше, чем рассчитывала. Точнее, туда я просто сбежала, чтобы понять, что мне делать дальше, и как себя вести. К счастью, в пентхаусе Халлорана было две спальни и две ванные комнаты, поэтому мне удалось отвоевать себе личную. Не представляю, чем закончились бы наши совместные водные процедуры… точнее, хорошо представляю. Это меня и заставило шустро слинять в гордом одиночестве. Судя по выражению лица, с которым меня отпустили, его иртхамство было очень недовольно. Но все-таки не стало настаивать, из чего я сделала вывод, что он не безнадежен. Зато теперь мне предстояло решить гораздо более серьезную проблему: так ли безнадежна я, как кажется на первый взгляд.Мне никогда не было так отчаянно, так умопомрачительно хорошо. Дело было не только в огнях — совпадение огней, которые связали нас воедино, говорило только о том, что наша магия приняла друг друга. Таких совпадений может быть море, а вот огонек, который го
Где-то без двух секунд десять я вдавила кнопку звонка в квартире его иртхамства. Часы сверяла по мировому времени, поэтому ошибки быть не должно. Когда же мне открыли дверь, одарила Халлорана самой очаровательной улыбкой. Выглядел он крайне подозрительно, точнее — смотрел на меня привычно подозрительно и свысока. Но я же решила, что буду образцовой ученицей, поэтому поздоровалась со всем почтением.— Доброе утро, местр Халлоран.— Доброе утро, эсса Ладэ.Я прошла в квартиру, расстегивая пальто. Подождала, пока мне помогут его снять, и с наслаждением отметила, как вытягивается его лицо. Платье действительно было тонким. Нежного кремового оттенка, украшенное змейкой золотистого пояса. С достаточно глубоким декольте, чтобы привлекать внимание, но никакой просвечивающей пошлости, с юбкой чуть выше колен. Белье под ним не ощущалось, то есть совсем. Создавалось такое чувство, что его там просто нет.— Как прошла неделя? — хмуро пои
Чем ближе становились выходные, тем сильнее меня потряхивало. От желания устроить местру Халлорану веселую жизнь. Потому что вместо того чтобы сразу все мне объяснить, это драконище молчало до последнего, а потом по своим законам провернуло дело так, что отвертеться уже не получится. Под магическим договором, о котором говорил Рингисхарр, подразумевался вовсе не привычный контракт с подписью, а как раз добровольный обмен силой. В моем случае он вышел вполне добровольным, потому что я в ту ночь почти воспламенилась. Как оказалось, это мне грозило буквально.— Желтый? Синий? Сиреневый? Беленький?Лэм высунулась из примерочной. На сей раз она щеголяла в сиреневом купальнике, чашечки которого напоминали лепестки цветка, а трусики — листочек.— Мне больше понравились желтый и белый.— Угу, — подруга снова скрылась за шторкой.Неделя выдалась очень насыщенной, поэтому выбраться в магазины мы с ней с
— Леона.Я написала Рингисхарру письмо, и даже поуютнее свернуться в кресле не успела, когда по комнате разнеслась мелодия видеозвонка. Если иртхан и удивился, то это было до того, как он меня набрал. Сейчас же он просто улыбался, расслабленно откинувшись на кожаную спинку и ослабив галстук. Судя по всему, я со своей просьбой о разговоре застала его в рабочем кабинете: за преградой кресла виднелась только темная стена, расчерченная равнодушными дизайнерскими прямоугольниками. И уголок белоснежных полос жалюзи.— Вэйлар.— Рад тебя видеть. О чем ты хотела спросить?— Тут такое дело…Если честно, я не знала, с чего начать. Халлоран разговаривал со мной рублеными фразами, смысл которых был понятен только ему. Предполагалось, что остальное я должна додумать сама или мучиться в неизвестности до той минуты, пока он соизволит мне приоткрыть еще самую малость великих иртханских тайн. Ну, или умолять, взирая в глаза с почтение
Странные мысли иногда приходят в голову. Мысль о Рингисхарре посетила меня в ту минуту, когда перед кабинетом Эвель я столкнулась со Смерчем. В одной руке он держал подставку с двумя кофейными стаканчиками и пакет, в другой — склейку архивных дисков.— Помочь? — поинтересовалась я.— Ага.Секретарь сунул мне в руки кофе вместе с пакетом и распахнул дверь, пропуская в приемную.— Нет, ты представляешь? Кофемашина сломалась. И блин, эти чудики из сервиса сказали, что смогут приехать только завтра. Завтра, мать их за ногу! Сейчас всего девять вечера, у нас что, двенадцатый век? И как назло, Эвель срочно понадобилась архивная склейка выступлений — хочет посмотреть какие-то там видеозаписи с доисторических времен. Обязательно под кофе!Я молчала. Если Лайла прорвало, надо дать человеку выговориться. В конце концов, он себе не так часто это позволяет.— Так, — блондин водрузил на стол диски и перехва
Первое занятие по вождению флайсов началось успешно. То есть стоило мне очутиться на водительском месте, колени предательски задрожали, на спине выступил холодный пот, а сердце затряслось в тщетных попытках шустрее перегонять кровь. Инструктор, который сидел рядом со мной, что-то говорил, указывая на панель, но я ничего не слышала. Мы даже еще в воздух не поднялись, но я видела перед собой вылетающий грузовой флайс, слышала скрежет сминаемого металла и крики, а рот наполнял солоноватый привкус крови.— … переключение скоростей происходит автоматически, если вы задаете такой режим управления. Я знаю, что мы сейчас приступаем к восстановлению водительских навыков, но вводный инструктаж в любом случае обязателен. Эсса Ладэ, вам все понятно?Эсса Ладэ отлепилась от спинки сиденья и кивнула. Перед глазами стояла самоуверенная физиономия Халлорана, в ушах звучал его снисходительный тон.Я должна побороть свой страх, и я это сдела
Перевод оказался неубиваемым. И невозвратным. Я битый час донимала оператора банка, которому за терпение памятник нужно было воздвигнуть в центре Мэйстона. Вместе с ним мы выяснили, что отправить деньги назад нельзя, то есть никак. Разве что снять наличные и вернуть на указанные реквизиты с другого счета. Будь я понаивнее, решила бы, что это какая-то ошибка. Но нет, моя наивность скончалась в тяжких муках в день встречи с Халлораном. Я отказалась подписать контракт с гонораром — он сделал по-своему, причем увеличил сумму. Он всегда и все делал по-своему, наглое беспринципное драконище!У-у-у, чтоб ему икалось три ночи подряд.Наплевать ему на мою благодарность. Благодарность за жизнь существа, которое спит, положив голову тебе на колени и ест из твоих рук. И любит тебя просто так — не потому что ты какая-то особенная, просто потому что ты есть. И ты его любишь только за то, что он есть. Представить не можешь себе мир, когда садишьс
Парк на Четвертом острове небольшой, и с высоты выглядит аккуратным квадратом, окруженным внешней прогулочной зоной. По ней мы с Марром обычно бегаем… ну, кто бегает, а кто летает, когда надо быстро прогуляться. Но сегодня я домой не торопилась, поэтому мы углубились внутрь, побродить по извилистым дорожкам между облетевших деревьев. В свое время именно этот парк стал причиной того, что я предпочла квартиру здесь более просторной за ту же цену на Седьмом.В Мэйстоне — как в общем-то и везде в Аронгаре, с зеленью туго. И пусть он небольшой, не идет ни в какое сравнение с Центральным городским парком, мне здесь всегда нравилось. Даже сейчас, когда об игре ветра в листьях остались одни воспоминания. Если пройти насквозь, с другой стороны за парком начинается пустырь. С возвышения видна Гельера, и подвесной мост, и гряда гор в пустошах — далекие, смазанные в ночи очертания. Вот только на пустырь лучше ночью не соваться. Хотя полиция регулярно проводит рейды, та