7

Наконец-то я осталась наедине с древними фолиантами. Прошла вдоль полок, поднимая повыше защищенную мутным стеклом свечу. Взгляд выхватывал затейливую вязь названий на кожаных корешках. Иногда она складывалась в слова, но большая часть языков была мне неизвестна.

Книги. Сколько часов я провела взаперти, вдыхая пыль пожелтевших страниц. А потом дядя устраивал экзамен. Не только по прочитанному. Его интересовали выводы. Спина и плечи зачесались при воспоминании о трости, с помощью которой родственник показывал недовольство. Так я научилась сперва запоминать, потом — анализировать. Ну, а позже мне просто понравилось читать. Книги никогда не ошибались. Конечно, если сделать правильные выводы.

Библиотека Замка сильно уступала этой. А прихватить с собой тяжелые тома или кожаные трубки, хранящие хрупкие свитки, я не могла. Значит, нужно прочитать все, что смогу! И начать надо со старинных произведений. Остальные можно попробовать достать после возвращения в Замок. С его помощью это будет проще.

Тяга эльт Нарана к порядку изрядно помогла: каждую полку украшала резная табличка. Землеведение, философские труды, алхимия. Интересно, почему названия на нескольких языках написаны? Не специально же для меня?

Теперь надо выбрать что-нибудь из предоставленной роскоши. И не задохнуться в клубах поднятой пыли.

Я чихнула, сдула остатки паутины и достала свиток. Знакомые символы. Луна, Солнце, металлы. О, а этот знак мне не известен! Следовательно, беру! И, наверное, что-нибудь с полки про мифических зверей. Может, выясню, откуда они взялись и куда делись. Я еще ни одного не встречала.

В кои-то веки Таргет проявил инициативу! Разжег камины, нагрел воду для купания. С сорочкой, правда, опять промахнулся, но ругаться я не стала, просто указала на ошибку. И, отпустив его спать, погрузилась в ванну.

Горячая вода, ласкающая тело, душистое цветочное мыло и духи, утешающие обоняние, мази, смягчающие кожу... Что еще нужно для полной неги? Только нагретая у камина простыня. Пока дойду до спальни, она впитает всю воду. Сорочку лучше натягивать на сухое тело. А потом — под теплое одеяло. Нет, не спать — читать!

Но мои мечты самым грубым образом развеял Таргет. Он остался в комнате! И наотрез отказался уходить. Видите ли, ему страшно! В глазах — ужас, вызванной силой столь же древней, что и этот мир. Я знаю, как он выжигает нутро. Человеку не под силу вынести его. И я разрешила ему остаться.

— Ступай в гардеробную, и без разрешения не показывайся на глаза.

Таргет поспешил скрыться. Закрыл дверь и затих. Теперь можно почитать.

Настроение испортили влажные простыни. Этот болван снова забыл их высушить! Вытащить из гардеробной и заставить принести грелку? Но терять время не хотелось. И я, смирившись, осторожно развернула приятно похрустывающий в пальцах свиток.

Чтение захватило полностью. Свеча почти догорела, когда я спохватилась, что надо бы и отдохнуть. Подула на фитиль, свернулась клубочком и заснула.

— Ты прочитала книгу?

— Не всю. Вы дали мне её только вчера, а она большая.

— Плохо. Очень, — в голосе дяди ни раздражения, ни гнева. — Ты должна уже быстро читать, не маленькая. Иди. Вечером расскажешь, какие выводы сделала.

— Да, дядюшка, — я откладываю вилку, салфетку и иду в свою комнату.

Толстенный фолиант лежит на конторке. Я не могу понять, зачем мне знать, какие законы были в Ассалии двести лет назад? Куда интереснее читать о превращении металлов в золото, или о нравах горного народа. Правда, карликов давно уже не видели, но книг о них немало написали. И все же я прилежно зубрю законы. Это мой долг, а Орвы всегда делают то, что должны.

Осталось больше тысячи страниц. Прочитать я могу, но вот запомнить, а тем более понять... И вечером раскаленная на свече игла вонзается под ноготь левой руки. Потому что правая должна остаться здоровой. От боли подкашиваются коленки, но падать нельзя - дядюшка вгонит еще одну иглу. Хотя все равно, одна или десять. Я буду стоять и мило улыбаться, пока наказание не закончится. Но дядюшка недоволен, что я вспотела. Вторая игла вонзается рядом с первой. Я не выдерживаю, и... просыпаюсь от крика.

Почему мне это приснилось? Иглы под ногтями. Кожу сдирать больнее, но тоже можно вытерпеть. Наверное, все из-за книг. Я пыталась не просто прочитать, а выучить то, что записано на хрупком свитке. Отвыкла от таких подвигов. Придется восстанавливать умение. И, затеплив свечу, я снова погрузилась в чтение.

Сочинение по алхимии увлекло. Особенно заинтересовал сложный символ. Крылатый воздушный вихрь, в недрах которого свернулась саламандра. А над ним — слившиеся солнце и луна. Вроде все просто: серебро, золото, ветер, огонь, душа... Но в общем контексте получается бессмыслица. Такого быть не может, нужно искать значение. Тем более, что притчи под рисунком тоже оказались загадкой. Древний алхимик словно бросил мне вызов! Я его приняла.

Следующие дни слились в бесконечную череду: мы завтракали, потом эльт Наран показывал какую-нибудь вещицу из своей коллекции, и самозабвенно о ней рассказывал. Надо отдать должное — каждый предмет того стоил! Иногда мы обсуждали модных художников, скульпторов, вели научные диспуты. Вот где мне пригодилась наука дядюшки Гарда! И масса бесполезных, на мой взгляд, знаний, которые он впихнул в мою голову.

Потом мы шли гулять. Ночной лес встречал пением соловьев и свежим ветром. Но птицы тут же умолкали — я и вампир были для них неприятными соседями. Я гуляла среди деревьев, разглядывала проглядывающие сквозь листву звезды и строила планы, как вернуться домой. Но я ни на миг не оставалась одна. Убежать казалось невозможным.

Нагулявшись, мы возвращались. Проводив меня в дом, эльт Нарат запирал дверь и уходил. А я учила Таргета манерам, составляла меню для ужина и шла в библиотеку. Расшифровку алхимических тайн я оставила на потом, а пока просто запоминала тексты. Вернусь в Замок — перепишу, и займусь основательно.

С книгами я возилась до прихода эльт Нарана. Мы ужинали, немного беседовали и расходились по комнатам. Я принимала ванну, иногда — составляла притирание или мазь, используя рецепты из свитков и ложилась в постель. Приходил Таргет. Он так и не привык жить в отведенной ему комнате. Проскальзывал в гардеробную, и до утра сидел там. Я читала, пока не слипались глаза. Этот момент оттягивала, как могла: сновидения казались слишком реальными. Возвращаться в те дни, когда Замок стал мне домом, совсем не хотелось. Эти воспоминания будили Голод.

Казалось, так будет тянуться вечность. Но как-то за завтраком эльт Наран сообщил, что через несколько дней он ждет в гости друзей. И попросил принять их в ранге хозяйки Дома.

Отказать я не посмела, и следующие три дня пролетели, как один. Я составляла меню, готовила комнаты, подбирала приборы для сервировки стола...  Да мало ли забот перед встречей гостей!

Таргет тоже едва на ногах держался. Но поведение слуги должно быть безупречным, пришлось заниматься с ним еще больше. К чести эльт Нарана, он не свалил все заботы на меня. Помогал, чем мог.

В назначенную ночь мы встречали гостей. Они прибыли почти одновременно. Три вампира, абсолютно непохожих друг на друга.

Первым явился высокий, широкоплечий блондин. Сверкнул голубыми глазами и, изящно склонившись к моей руке, преподнес очаровательный букетик фиолетово-бордовых фиалок.

— Надеюсь, вы простите мою вольность? — и тут же, манерно поправляя кружевные манжеты, повернулся к эльт Нарану, — Тебе ничего не принес. Ты ценишь только вино, а тащить бутылку — себе дороже. Вдруг ошибусь?

— Ну да. Вечно буду помнить, как под видом редкого альгийского ты притащил старую кислятину! Леди, позвольте представить вам моего доброго друга. Морте Редеар эльт Инош. Учтите, характер соответствует внешности. В его округе нет ни одной дамы, которую он не соблазнил.

Этому я поверила сразу. Такими красавцами грезят все дурочки от 10 лет. И одеваться умеет. Галантен. Если в радиусе километра есть женщина, голод ему не грозит.

— Сейчас Вад Ромери прийти должен, — эльт Наран  хлопнул гостя по плечу. — Сам свою комнату найдешь?

— Найду, — элегантно подхватив саквояж, Морте Редеар эльт Инош , Птица, Поющая Смерть, скрылся в лабиринте.

— Похоже, на ваших друзей эта ловушка не действует.

— Для них в моем доме поставлены другие. Лабиринт — это так, баловство. О, а вот и Вад Ромери.

Второй гость оказался полной противоположностью эльт Иношу. Высокий, тощий и странно гибкий. Словно у него костей не было. Черные волосы слиплись от помады и сосульками падали на лоб, а на затылке забавно топорщилась косичка, увенчанная бархатным бантом. Одежду он предпочитал темную, отчего смуглая кожа казалась гораздо бледнее, чем на самом деле.

После представления Вад Ромери вежливо поклонился, и тут же потерял ко мне интерес. Беседуя с эльт Нараном, вел себя так, будто меня и не существовало.

— Арди,какую новость я тебе принес! Помнишь, ту бутылку сиосского, которую Ранд тебе продавать отказался?

— Конечно, помню. А что, передумал?

— Угадал. Но давай потом, там Шене явился.

Шене эльт Шеор казался самым обыкновенным мужчиной. Крепкий, невысокий. Серые глаза внимательно осмотрели меня с ног до головы. Рука с аккуратно подстриженными ногтями едва прикоснулась к моим пальцам, губы чуть заметным касанием наметили вежливый поцелуй. Потом Тень Смертельной Любви стеснительно улыбнулся и пятерней взъерошил короткие русые волосы.

— Рад познакомиться. Надеюсь, мы станем друзьями.

— А куда же вы денетесь! — хрипло рассмеялся эльт Наран. — Хватит на пороге торчать. Там Вад мне что-то интересное приготовил.

— Опять вино? Ну, пойдем. Леди, вы позволите? — и Шене эльт Шеор протянул руку.

Ранее прибывшие гости уже освоились, и теперь ждали нас в зале. Шене извинился и исчез на несколько минут.

А эльт Наран с порога кинулся к крохотному столику, который украшала кривая бутылка мутно-зеленого стекла.

— Но это же не сиосское!

— Нет. Из Лиграса.

— Вижу! Южный предел. Вад, ты пролил бальзам на мою израненную душу!

Эльт Наран чуть не обнимался с бутылкой. Ребенок! Даром, что из Первых! Пожалуй, пора обедать, пока до поцелуев не дошло.

— Господа, прошу к столу!

Вампиры оживились и перешли в столовую.

Стол под белой скатертью айсбергом возвышался в центре комнаты. На нем, чередуясь с высокими свечами, в широких фарфоровых вазах источали пряный аромат снежные лилии. Белые цветы с серебристой окантовкой лепестков гармонично сочетались с фарфором и серебром столовых приборов. Просто удача, что они росли недалеко от жилища вампира.

Таргет, в ливрее Дома Наран стоял у входа в зал. Как только гости расселись, он по моему знаку вынес из кухни первое блюдо — кабанью ногу в меду. Соусы, паштеты, зелень и овощи мы расставили заранее. Каждый самостоятельно мог брать то, что ему по вкусу. Недопустимая вольность для торжественного застолья, но при встрече друзей вполне приемлемо. Особенно, если слуг не хватает.

Вино выбирал сам эльт Наран. Заранее принес бутылки из погреба, и, не стирая пыль и паутину, поставил на небольшой столик. Теперь же с важным видом аккуратно выдернул пробку и осторожно, тонкой струйкой перелил вино в специальный узкогорлый хрустальный сосуд. Декантер, так он его назвал. И только после этого разлил густую жидкость в серебряные кубки.

Кабана гости оценили, и Таргет, убрав остатки, принес фаршированных орехами каплунов и мясной пирог. К каждому блюду эльт Наран открывал свой сорт вина и переливал в разные по форме декантеры. Дело, видимо, очень ответственное, потому что на лбу вампира выступали капли пота.

И только, когда Таргет подал сыр, эльт Наран достал кинжал. Я привычным жестом обнажила запястье.

В этот раз кровь он собирал в особый кувшин. Взял больше, чем обычно. Разбавлять не стал. А я, сославшись на слабость, покинула общество. Даже бессмертному  стоит держаться подальше от пьяных вампиров.

Переодевшись, я отправилась в библиотеку. Прошла вдоль полок, выбирая. Читать можно было все подряд, но уходить из пропахшего пылью, пергаментом и чернилами помещения не хотелось. С другой стороны, что мне мешает остаться? Свечей хватит, пюпитры для чтения и письма есть, столов тоже достаточно. Может, попробовать разобрать самые древние свитки? А заодно и переписать некоторые, пока совсем в труху не рассыпались. Но бумага не годится — слишком хрупкая. Где-то я видела чистый пергамент.

Для пробы выбрала папирусный свиток. Осторожно, задержав дыхание, попыталась разложить его на столе. Пересохший папирус трескался, осыпаясь трухой. Разбирала понемногу, почти по строчке. В свете свечи они были едва видны. Но с первых же слов стало ясно - мне попалось весьма интересное произведение.

Внимайте мне, читающие эти строки, и потом не говорите, что я не предупреждал! Я, Рахьямо Шаампир, сын Манбиха, поведаю вам о проклятии, которое наслали на род людской огненные демоны преисподней.

Праведными стали люди, уста их не извергали гнусных слов, руки не творили нечистых дел, а в сердцах воцарился мир и покой. Видя такое, опечалился злобный демон Равшах, отец тысячи недугов и армии суккубов и инкубов, что крадут у слабых людей душу. Опечалился, а потом и разгневался. В ярости затопал ногами, и содрогнулась земная твердь. Зарычал он, и зловонное дыхание его и слюна его лавой вырвались из преисподней, сжигая людей. А потом расцарапал демон лицо свое, и капли крови, превратившись в черные валуны, усеяли землю.

И так страшны они были, что сами боги не могли вынести вид камней. Солнце спрятало лик свой в облаках, а луна завернулась в вуаль, сотканную ночным мраком. На род же людской опустилась тьма.

Внимай, читающий эти строки, ибо я, Рахьямо Шаампир, сын Манбиха, поведаю вам только правду, и не омрачит уста мои ложь!

Прилетели песчаные бури, а на их крыльях примчался мор. Не было семьи, где не оплакивали умерших, не осталось человека, не тронутого горем. Землю устилали мертвые тела, и вой ветра заглушал людские стоны и плач. И когда их десяти живущих остался один, вняли боги мольбам несчастных.

Скинула Луна покрывало, а Солнце развеяло тучи. Звезды засияли, что было сил, а Богиня-Мать иссушила груди, отдав все молоко свое на борьбу с проклятьем. Сто дней и сто ночей пытались боги отвести проклятие. А на сто первый, когда не осталось надежды, заплакала Луна. оросили слезы ночного светила землю, и превратились в жемчужины невероятной красоты. Говорят, и в наш дни ловцы достают их из пучины далекого Южного моря. И хранятся они, как величайшее чудо, в сокровищницах могучих правителей. За каждую платят алмазами и золотом, и по весу золото и алмазы превышают ту жемчужину в десять тысяч раз. Но купить её невозможно, ибо кто в своем уме отдаст такое чудо, благословение светлой Луны?

И говорю вам я, Рахьямо Шаампир, сын Манбиха, что растаяли в волшебных слезах Луны все проклятые камни, как соль, брошенная в воду. А те, что остались целы после чудесного омовения, посветлели, и уподобились снегу, который украшает священные вершины Сверкающих гор.

Ни в одной из прочитанных книг я не встречала упоминания о белых камнях. Или сказка, или... я нашла давно забытую легенду.

— Леди? Вы тут? — эльт Наран высоко поднял масляный светильник.

Он сошел с ума! Открытое пламя в библиотеке! Случись что, и он бесценных трудов поколений останется только зола.

— Почему вы прячетесь? Или вам пыльные книги милее нашего общества?

Знал бы, насколько!

— Всего лишь не хотела мешать. У мужчин свои секреты. Ну, а пока вы ими делились, я тоже нашла себе занятие.

— Вижу.

Да он пьян! Надо его увести отсюда, пока все не спалил.

— А вы уже соскучились? Тогда я сейчас вернусь. Только приведу себя в порядок. Эта пыль...

— К демонам пыль! Вы и так хороши. И... — вампир покачнулся. Я кинулась вперед, пытаясь удержать.

До эльт Нарана мне нет никакого дела, но у него в руках огонь! Подставляю плечо, не давая свалиться, одной рукой придерживаю за талию, а другой — хватаю выскользнувший из пальцев светильник. Масло выплескивается на ладонь, и огонь тут же жадно пожирает угощение. Вместе с кожей.

— Хорошо, пойдемте.

Эльт Наран ничего не замечает. Продолжаем вещать:

— Вот подумайте, Леди: мы живем в одном доме. Целые дни проводим вместе. Ну, или почти... Вы старательно играете роль хозяйки. А не хотите занять это место официально?

— Эльт Наран...

— Эльт Наран, эльт Наран... Зовите меня Арди. Или Риар, как матушка звала. Ох, великая была женщина!

— Давайте обсудим это позже. Сейчас я провожу вас в вашу комнату...

— И останетесь там вместе со мной?

— Эльт Наран! Я думала, вы благородный человек!

— Тсссс! — он поднес указательный палец к губам и прикрыл глаза. — Я — не человек. Я — вампир.

— Представьте себе — я заметила. Но это не дает вам право...

Нелегкое это занятие, пьяного отчитывать. К тому же, если одновременно тащишь его по лестнице. Только бы остальные оказались поумнее. Четверых пьяных вампиров я не выдержу.

К счастью, они поиски приятеля не пошли. Я впихнула эльт Нарана в его комнату и захлопнула дверь. Из-за неё послышался звук падающего тела.

Предложение руки и сердца показалось глупостью. Любить я не умею, к тому же бесплодна. И никогда не понимала, каким колдовством эти маленькие, вечно орущие слюнявые существа привязывают к себе взрослых, разумных людей. Да так, что те на самые страшные муки готовы. Нет, что-то такое проскальзывало в чувствах, когда я выпивала очередную жертву. Но это был лишь миг озарения. После я снова ничего не чувствовала. Ни к детям, ни даже к своим родственникам.

Пожалуй, надо сходить, проверить гостей. Если сильно напились, появится шанс убежать. Эльт Наран, правда, уже дошел до нужного состояния, но сомневаюсь, что он не открутит мне голову, попробуй я глотнуть его крови.

Увы, гости оказались в полном порядке. Пришлось извиняться за внешний вид, и, прихватив Таргета, спешно убираться в свою комнату — слишком у вампиров глаза заблестели. Надеюсь, замки на дверях спальни крепкие, выдержат.

— Сиди тут и не высовывайся, если жить хочешь. Я за них не ручаюсь.

— Покусают? — зубы Таргета выбивали дробь.

— Покусают они меня. А тебя просто сожрут. Причем куски отъедать будут от живого. Так что марш в гардеробную, и чтобы ни звука!

Утром никто из вампиров на охоту не пошел. Эльт Наран снова угостил их моей кровью. В этот раз взяли немного и сильно разбавили. И на этом спасибо — меня уже начало пошатывать.

Накормив гостей завтраком, я отправила Таргета в свою комнату с приказом запереться. А сама ринулась в библиотеку. Надо посмотреть, что там после вчерашнего визита эльт Нарана осталось и немного порядок навести. И дочитать про камни.

И очистилось небо от песка, что поднимался на крыльях бури. И возрадовались Боги, и возликовали, и пели и веселились они. Распростерлась над землей радуга и было сказано: пройдите под ней, люди! И встали люди, и взяли детей своих, и родителей своих, и прошли под разноцветной дугой, и очистились тела от скверны, и осветили их лица улыбки. И исчезли болезни, изводящие род человеческий!

И благодарили люди Богов, и Луну, что слезами своими омыла мир. И воздвигли великие храмы, и воскурили на алтарях драгоценные благовония. Поднялся аромат к небу, дабы могли боги вдыхать сладкий дым и поняли они благодарность людскую. Так говорю вам я, Рахьямо Шаампир, сын Манбиха, и нет в моих словах ни капли лжи.

Но не было спокойствия в подземном мире. Узнал злобный демон Равшах, нижние клыки которого подобны клыкам вепря, а верхние — касаются ног, что очистилась земля слезами доброй богини, и ушли страдания от людей. И взъярился он, и зарычал так, и содрогнулась земная твердь, и небо заволокло черными тучами.

Но не испугались люди, надеясь на защиту Богов. И не разгневались Боги, но рассмеялись, ибо смешны им были попытки соперничества. И продолжали они вдыхать ароматный дым, что поднимался к ним с алтарей, а люди пели, плясали и веселились. И было так, как говорю вам я, Рахьямо Шаампир, сын Манбиха.

И еще больше рассердился Равшах, и громче заревел, раскачивая земную твердь. И услышали этот рев камни, что прежде были черными, и отозвалась в них сердцевина, ибо никакими слезами не отмыть черное добела, а зло не превратить в добро.

И ответили камни демону, создавшему их. И ожили они, и раскинули сети, и стали попадаться в них люди, чья вера не была крепче скалы, а в добродетелях намечалась трещина.

И обещали им камни могущество невиданное, силу неслыханную, и много других даров. А взамен требовали одного - не любить родных своих, не ненавидеть врагов своих, а чувства и боль и гнев свой отдавать в уплату. И находились глупцы, которые посчитали проклятие — даром, и согласились, и заключили Договор...

— Улла? Вы опять в библиотеке? Нашли что-то интересное?

— Да так, — я даже не попыталась спрятать свиток. Просто выпустила его из рук. Пергамент с тихим шорохом свернулся, скрывая написанное. — Несколько прелюбопытных документов.

— Хотите прогуляться?

Бродить по лесу в компании четырех вампиров удовольствие сомнительное. Но отказываться от приглашения, пока оно сделано в столь вежливой форме, не разумно. Могут ведь и заставить.

— Таргета взять можно? Вид у него в последнее время бледный. Заболеет еще. Где я тут другого слугу найду?

— Почему нет? Мы ждем в гостиной.

Таргета нигде не было, но платье для прогулок лежало на кровати. И даже обувь. Хотя, какая разница, гулять будем как обычно — рядом с логовом. И вернуться надо поскорее. Прочитанное породило слишком много вопросов. Что за камни? И Дар, так похожий на мой собственный.

— Леди?

Кавалеры встали, как только я вошла. Эльт Наран подал мне руку и повел к выходу. Таргет, нагруженный корзинами, замыкал шествие. Мы что, на пикник собрались?

— Вижу, вы решили прогуляться как следует.

— Ночи сейчас долгие, моя Леди. У нас есть время, чтобы посидеть, полюбоваться звездами, насладиться природой...

— Жаль, что не солнцем. Я скучаю по его теплу.

— В самом деле? Почему же вы молчали? В следующий раз выйдем на прогулку днем. Я с удовольствием принесу вам в жертву три-четыре часа своего сна.

Смертного оцепенения, если быть точным. А вот новость, что мой тюремщик переносит солнечный свет огорчила. Значит, он на самом деле — Древний. Не люблю ошибаться, но вот тут бы хотелось.

Пикник устроили на поляне, которую окружали заросли снежных лилий. Их лепестки мягко серебрились в свете луны, а вокруг мерцали светлячки. В моем саду в Замке они тоже летали. Только снежных лилий не было, не выживали на каменистых террасах. Но вот ночной фиалке, что привлекает бабочек чудесным ароматом, это совсем не мешало. И соснам. И елям. Почему же лилии гибли?

Мужчины откровенно любовались пейзажем. Я удобно устроилась между корней старой сосны и задумалась.

Что-то странное было в записях о гневе демона. Наверное, отсутствие легенд. Не могли люди забыть такую катастрофу! Похоже, летописец откровенно приврал. И все же зерно правды в рассказе есть. Но в чем именно? Больше всего доверия вызывают камни. Только почему я о них ничего не слышала? Надо возвращаться и дочитать, пока есть возможность, а гадать можно бесконечно.

Дождавшись, когда корзины почти опустели, я решила покапризничать:

— Господа, я устала. Вы не против закончить нашу прекрасную прогулку?

Они отказались. Но меня отпустили. Эльт Наран проводил прямо до спальни и, извинившись, вернулся к друзьям. Не сомневаюсь, остаток ночи будет веселым.

— Таргет! Нагрей воду и ступай отдыхать. И не дрожи так, наши хозяева до утра гулять будут. А может, и дольше. Если понадоблюсь — я в библиотеке.

— Вы много времени там проводите, госпожа, — Таргет подал теплый халат и убрал платье. — Нашли что-то интересное?

— Да. Книги. Они прекрасные собеседники. Прежде чем спать пойдешь, принеси мне чаю. С имбирем. И еще свечей. В библиотеке заканчиваются.

...и согласились, и заключили Договор, и не нужны им стали ни жены их, ни дочери, ни сыновья. И плакали матери, и били себя в грудь, а отцы разорвали одежду свою и посыпали голову прахом в знак скорби. Ибо забылось почтение к родителям, и не знали они былой заботы. Истинно так, говорю вам, и ни слова лжи не изрекли мои уста.

И окрасились белые камни, и стали красными от крови, что упала на них, и забились, как бьются живые сердца, вырванные из груди. Страшен был вид их, и только заключившие Договор смотрели без содрогания. Но не умирали камни, как умирают лишенные тел сердца, а бились все сильнее, и росли, питаемые кровью, и горе раскинуло крылья свои над землями, ибо требовали камни новых жертв, и не довольствовались малым.

Буквы бледнели, а после и вовсе исчезли, скрытые большим пятном. Видимо, раньше текст проступал сквозь него, но время съело строки. Я смотрела свиток на просвет, пыталась по отметинам восстановить утраченное - бесполезно.

И что делать? Где искать продолжение? Свет выхватил из мрака бесконечные стеллажи. На то, чтобы прочитать все книги, уйдут годы.

А может, и к лучшему, что так получилось. Надо искать способ выбираться отсюда, а не про камешки читать. И я снова стала перебирать свитки.

Эльфийские рецепты. Понятно, почему вампир хранит это среди редкостей. Эльфы исчезли так давно, что даже само их существование ставилось под сомнение. Чем они питались? Хм, эту острую закуску с овечьим сыром и яблоками у нас подают ежедневно. Пока яблоки свежие есть. А вот грибы готовят иначе. Райри, меракс... Что за травки? Я таких не знаю. Стоп, хватит. Возвращаю свиток на полку, беру другой. "Сказки горного народа». Может оказаться интересным, но времени нет. Следующее? Буквы выцвели, да и странные какие-то. Ослепнуть можно, пока разберешь. Откладываю в сторону. О! "Родовое гнездо северных элтари". Эльтари — кажется, так вампиры сами себя называют. Ну, посмотрим.

Как их много! Древние не ограничивались одним ребенком. Вон, какое дерево на пергаменте раскинулось. И это только главные ветви! Остается порадоваться, что сейчас их гораздо меньше.  Кстати, а почему? Надо будет у эльт Нарана спросить.

— Не помешаю?

— Конечно, нет!

Я отряхнула с платья пыль и повернулась к эльт Иношу.

— Вы уже вернулись?

— Только я. Подумал, что будет грубо оставлять даму одну.

— Польщена. Спасибо. Надеюсь, остальные не обиделись?

— Думаю, нет! А что вы читаете?

— Так, разное. Вот, например, нашла родословную северных элтари. Старую-старую. Взгляните.

Вампир развернул свиток. Пробежал глазами.

— Действительно, любопытно. О некоторых из них и памяти не осталось. Вам в самом деле интересно?

— Безумно!

— И что именно?

— Взгляните, эльт Иношу. В каждой семье...

— В гнезде. У нас не семьи — гнезда, — теплое дыхание коснулось моих волос.

— В гнездах, конечно. В общем, смотрите, сколько детей рождалось. И все выживали! А теперь...

— Теперь мой народ вымирает. Увы! — мягкое, текучее движение, и я уже сижу на стуле, отодвинутом от стола. — Только время — вечно.

Как красиво он пытается соблазнить меня, да еще в доме собственного друга! Послушаем его сказки.

Мягкие губы касаются моей ладони. Взгляд фиалковых глаз изумительно наивен и трогателен. Да, Мерте Редеар эльт Инош умеет флиртовать. Но и мне эти игры знакомы!

Я чуть отворачиваю лицо и вздыхаю. Вампир тут же отстраняется и, словно очнувшись, оглядывает библиотеку. Вокруг мрачно, пыльно и темно.

— Почему вы проводите в этом месте все время? Книги — вещь хорошая, но сидеть из-за них впотьмах... Хотя о чем это я, мы же в норе Риара. Тут вообще света нет. Бедная, вам приходится влачить такое жалкое существование!

— Господин эльт Наран весьма добр. Мы часто гуляем.

— Я заметил, - эльт Инош осуждающе покачал головой. — Может, уйдем отсюда? Мне как-то неуютно в этом склепе.

Вампир назвал склеп неуютным! Становилось все интереснее!

— Вы идете?

— Да, разумеется.

Уходить не хочется, но эльт Инош сейчас допускает ошибку — заигрывает со мной, как с человеком. У меня появился шанс!

И, опираясь на вежливо подставленную руку, я поднимаюсь по лестнице, захожу в зал и усаживаюсь в пододвинутое к камину кресло.

— Вина? От пыли, наверно, в горле пересохло?

— Благодарю, — я беру протянутый кубок. — А вы?

— Я предпочитаю напитки покрепче. Не знаете, где Риар их хранит?

В надежде напоить его прежде, чем вернутся остальные, принимаю условия игры:

— За тем гобеленом — ниша. Посмотрите, может, и найдете что-нибудь по вкусу.

— Благодарю, — вампир качнул полным кубком в мою сторону. — А что вы с Риаром так официально? Эльт Наран!

— Нас связывает только проживание в одном доме. Думаю, обращаться просто по имени еще рано.

— Вы меня успокоили. Я как раз размышлял, не оскорбит ли вас мое предложение?

— Какое же? — Вот уж не думала, что буду пользоваться такой популярностью у вампиров!

— Раз вы не связаны с Риаром никакими узами, может, уедете со мной?

— Предлагаете бежать? Или всерьез надеетесь, что эльт Наран вот так возьмет и отпустит меня?

— Нет, конечно. Но я могу организовать побег, — в глазах вампира зажегся огонь. Пылко, словно впервые влюбившийся юноша он принялся убеждать. — Подумайте сами, Леди Орв! Вы живете тут, как пленница! Да что я говорю, даже заключенные имеют больше свободы! Вам ли жить в этом каземате! Ни солнца, ни воздуха! Только страшное, сырое подземелье!

Игра с достойным соперником!

— Вы описываете очень мрачный мир. А здесь, — я обвела рукой комнату, — вполне светло.

— Леди! — фиалковые глаза лучились укором. — Это место не достойно вас!

Подпускаю в голос сомнения:

— Думаете, у вас мне будет лучше?

— Клянусь! Знаете, я живу в горах, у моря. Там теплый воздух пахнет солью и нагретой травой. Чайки радуются ветру, и дельфины подплывают к самому берегу. А вечером громко поют цикады, и бабочки танцуют у свечи...

— И сгорают в её пламени. Эльт Инош, вы очень красиво рассказываете о своем доме. Но не окажусь ли той бабочкой, что сгорит в вашем огне?

— Леди, леди! Вы — хрупкий цветок, вас надо оберегать, холить и лелеять. Риар этого не понимает. Вам даже готовить приходится самой! Клянусь, у вас будет штат слуг. Обращенных, разумеется. И наряды... Умоляю, простите, но эти тряпки, в которые вас наряжают вышли из моды...

— Лет триста назад. Я знаю, дорогой эльт Инош.

— Редеар, прошу вас!

— При одном условии. Вы будете звать меня Уллой.

Белое вино красиво льется в бокал. Я молчу, молчит и вампир. Ждет.

— Я благодарна вам за заботу, честно. Но... не могу ответить вот так сразу.

— Понимаю. И не тороплю. Еще вина?

Похоже, вместо того, чтобы напоить Редеара, я сейчас сама напьюсь. Но как он поет! Как заманивает! Может, согласиться? Понять бы - врет, или взаправду деле решил друга ограбить.

— Нет. Благодарю. И я действительно устала. Прошу прощения.

Ночная одежда разложена на кровати. Ванна исходит паром. Полотенце греется у камина. Накрыт поздний ужин: ломтики ветчины, хлеб и сильно разбавленное вино. А вот самого Таргета нет.  Странно. Он боится оставаться один.

Я быстро перекусила и, забравшись под теплые, просушенные простыни, развернула свиток. Тот алхимический знак не давал мне покоя.

В этот раз чтение сыграло со мной злую шутку: устав думать, я просто уснула. И, повернувшись во сне, раздавила хрупкий папирус. Эльт Наран меня убьет!

К счастью, гости занимали все его время. Завтракали, кто когда хотел, а вот обеды затягивались надолго. И если вампиры не охотились, то или курили, сидя у камина, или играли. Я узнала, что у обычных шахмат множество вариантов! Несколько я взяла на заметку, а вот за картами я скучала. Вампиры же не скупились. У каждого имелась некая страсть, особое увлечение. И именно они были ставкой. Эльт Наран проиграл какую-то редкую бутылку, и больше ничем из любимой коллекции не рисковал. Ограничился кубками, к большому удовольствию Ромири. За одним, как оказалось, он давно охотился. Эльт Наран наотрез отказывался продавать желанную вещь. То ли позлить хотел, то ли еще что. Но удача вознаградила Ромери за долготерпение. Осторожно упаковывая чашу из раковины  неизвестной мне улитки в ящик с опилками, он ухмыльнулся:

— Риар, помнишь, я о сиосском вине говорил? Так вот, я купил у Рада ту бутылку!

Вопль эльт Нарана напоминал рык раненого зверя. Теперь пришла его очередь уговаривать. Только у Ромири память хорошая, как у всех вампиров. Думаю, любителю вина придется поторговаться. Лет сто.

— И не проси. Хотел поменяться, — пальцы любовно огладили чашу, — а теперь... Хотя знаешь, есть у тебя кое-что.

Я насторожилась, поймав на себе взгляд черных глаз. Может, выйти в свет и начать посещать балы? Глядишь, и мужа найду. Хотя... Ни один из вампиров не видит во мне живое существо. Я для них — деликатес. Редчайшее вино.

Эльт Наран задумался. Неужели согласиться? Хотя чего мне бояться? Хуже вряд ли будет, а убежать отсюда сложно. Может, в другом доме получится.

— И кто ты после этого, Вад? Знаешь ведь, что сиосское и Хозяйка равноценны. Назначь другую цену.

— Ну, нет так нет. Пусть у меня пока полежит. Передумаешь — сообщишь.

И все это — словно не обо мне говорят! Но в моем положении выход один — молча вынести оскорбление. И постараться держаться от вампиров подальше. Благо, все это длилось недолго — гости разъехались через два дня.

Я продолжала методично исследовать библиотеку. Но ни о камнях, ни о странном алхимическом символе книги больше не рассказывали.

Таргет совсем освоился. Перебрался в отдельную комнату и начал дерзить. Я не выдержала и устроила ему выговор. Он выслушал, буравя скучающим взглядом стену. Если такое поведение будет продолжаться, придется примерно наказать наглеца. Похоже, случай с зомби уже выветрился из памяти.

Но вот эльт Нарана Таргет слушался беспрекословно. И шарахаться от него перестал. Занятая поисками нужных книг, я не сразу поняла: его обратили! Надежда сбежать с его помощью растаяла, как первый осенний снег.

Эльт Наран выслушал меня молча.

— Да, я дал вам слово. И я его сдержал — вашего слугу обратил не я. Но все же приношу свои извинения — я должен был быть внимательнее. Признаюсь, я сам в растерянности.

— Кто?

— Шене. В последний раз он обращал смертного лет триста назад. Даже не представляю, зачем ему это понадобилось.

— В вашем доме проводят ритуал, заставляя нарушить слово, а вы говорите, что все в порядке?

— Я же извинился. С Шене я уже поговорил, — эльт Наран потер кулак. — А насчет Таргета...  Власти, как у Шене, у меня над ним нет, но аргументы найдутся.

Судя по всему, доводы он действительно нашел, потому что хамство со стороны Таргета прекратилось. Хотя почтения не прибавилось. А кроме того теперь, уходя надолго, эльт Наран оставлял меня на его попечении. То есть Таргет просто-напросто стал за мной шпионить. Отныне он мне не помощник.

Постепенно из слуги бывший бурлак превратился в младшего члена семьи. Он все так же готовил, убирался, таскал и грел воду, но уже не прислуживал за столом, а ел вместе с нами. И на охоту эльт Наран стал его брать. И однажды, когда вампиры ушли, я снова попыталась бежать.

Лабиринт скрутил меня сетью на третьем повороте. Судя по тому, как врезалась в тело веревка, в пряди вплели истинное серебро. Мне оно неприятности не доставило, а вот эльт Наран, разматывая кокон, изрядно обжегся. После этого, уходя надолго, он запирал меня в комнате, снабдив вином, едой и чтением. Еще и пяльцы для вышивания откуда-то достал, и шелк. Я запихнула их подальше с глаз долой, и задумалась. Такими темпами я тут лет триста просижу. Надо выбираться как можно скорее.

Случай представился сам.

Эльт Наран уехал на виноградники. В этот сезон ожидалось какой-то особый урожай, и пропустить сбор он не мог. Я осталась с Таргетом. И бывший слуга, а теперь младший вампир гнезда словно с цепи сорвался.

Для начала запретил мне выходить из комнаты. Потом отказался прислуживать, так что самой пришлось и убираться, и стирать, и камин топить. Таргет только готовил. Чаще —  просто жарил или варил мясо. И требовал, чтобы я ела у себя. Терпеть я не стала, возмутилась. И практически впервые в жизни меня наказали физически! Смирения Таргет не дождался, и опять пустил в ход кулаки. А впридачу запер дверь и на несколько дней забыл о моем существовании.  

Напрасно. Конечно, сил у меня меньше, но в интригах я могу дать фору любому придворному! Пара слов, вовремя и правильно сказанных эльт Нарану, и от самовольного тюремщика мокрое место останется. А не поможет — дождусь визита Шене эльт Шеора... Терпения хватит.

Оказалось, у этого Древнего на меня свои планы. И, судя по тому, что для объяснений Таргет заявился ко мне с бутылкой коллекционного вина, ссориться с другом эльт Шеор решил навсегда.

— Скоро мы отсюда уйдем. Господин даст сигнал.

— А ловушки?

— Меня они пропустят. А тебя... Те, которые рассчитаны на тебя, эльт Шеор обезвредит.

Такой побег в мои планы не входил. Кто знает, как поведет себя новый владелец, да еще Таргет, этот нахальный молодой вампир...

Вампир! Только воспитание удержало меня от брани. Ключ к спасению все время находился рядом, а я...

— А ведь эльт Наран был к тебе добр.

— Помолчала бы.  Да, не он меня обратил, но страх, которым тут все пропитано... Думаешь, мне очень нравилось умирать от ужаса, забившись у дальний угол гардеробной? По правде, я даже благодарен эльт Шеору. Он убил мой страх и дал могущество, о котором я и мечтать боялся!

Что ты знаешь о могуществе, обращенный? Если происходящее предел твоих чаяний... Я бы пожалела тебя, да не умею. А ты злись, злись! Вон как глаза заблестели, щеки пылают.

— Значит, с эльт Нараном покончено.

— Надеюсь, навсегда.

— Я тоже, — все-таки Таргет еще не научился скрывать эмоции. –- Чему ты удивляешься? Думаешь, одному тебе тут плохо было? Сидеть в подземелье, без глотка свежего воздуха! Носить старые, пыльные тряпки! Обходиться одним-единственным лакеем, который понятия не имеет, что такое служить в благородном доме! Мне, привыкшей к роскоши! Из-за эльт Нарана я торчу тут, гадая, сдержится ли он в этот раз или это — мой последний вечер?

— Думаешь, эльт Шеор не будет пить твою кровь?

— Я не дура, ждать такой милости от вампира. Но ты сам... хочешь попробовать? Или тебе уже запретили?

— Никто ничего не запрещал! Зато предупредили, что слушать твои речи — себе дороже!

— О Демоны! Я сижу взаперти, я бесправнее рабыни и меня — боятся?

— Я видел того зомби.

— Разве ты — безмозглый труп? Хорошо, оставим этот разговор. Скажи, когда мы уберемся отсюда?

— Господин сообщит, — Таргет с удивлением смотрел на мои метания по комнате. —  Боишься?

— Волнуюсь. Чего ждать? Темницы, или хоть подобие нормального существования? Что любит эльт Шеор? Как мне вести себя с ним? — я заломила руки, а потом устало опустилась в кресло.

— Я не знаю. Да и какая разница? Все решено. Ты нужна господину, и он тебя получит.

— Понимаю.

Так, глаза в пол, грустный вздох, задумчивый взгляд в пламя свечи... Вампиры не лишены эмоций, а уж молодые обращенные...

— Таргет. Пойми, если эльт Наран решит меня вернуть... Кто ему помешает? Твой господин? А вдруг не получится? Что со мной тогда будет?

— Какая мне разница?

— Никакой, — слезинка пробежала по щеке. — Никому до меня дела нет. А вед я всего лишь слабая, беззащитная женщина. Я не создана для войн и сражений. Все, чего я хочу — спокойно жить в окружении тех, кого люблю. Немного прошу - небольшой домик с садом, в котором можно гулять на закате. Розы и камелии — мне нравиться их благоухание. Хороший повар, несколько служанок и книги. Это слишком?

— Многие и этого не имеют.

— Да, — я вздыхаю и осторожно промокаю платком глаза. — А теперь оставьте меня одну. В назначенный час я буду готова.

— Узнали, что такое страх? — в голосе слышалось злорадство. Вызвать жалость не получилось. Попробуем по-другому.

И я меняю манеру беседы. Обращаюсь к Таргету, как к равному:

— Узнала. Но... Эльт Наран сделает все, чтобы я вернулась. И для этого попытается убить эльт Шеора. А значит, Таргет, вам так же грозит опасность. Убежать не получится. Как обращенный, вы обязаны защищать гнездо. И особенно — того, кто обратил вас.

Удивлен? Отлично!

— Есть только один способ избежать этого.

— Какой? — Таргет напрягся, как охотничий пес, почуявший дичь.

— Эльт Наран не посмеет требовать вернуть обращенную.

— Ну, наверное, господин так и сделает.

— Вы действительно не понимаете? Я буду потеряна для эльт Нарана, но вдруг эльт Шеор решит возродить дружбу? Все-таки, он знакомы много тысяч лет... И ваша жизнь вполне может стать залогом. Обращенные для Древних не дети, а расходный материал. Те, чью голову можно подставить вместо своей.

— Тогда... что ты предлагаешь?

— Если я стану вашей обращенной, Таргет, то все Древние мира окажутся бессильны. Убив вас, они уничтожат и меня. А это, как я поняла, в их планы не входит.

— Я подумаю.

— Конечно. Решение за вами. А сейчас умоляю, выйдете ненадолго. Мне надо привыкнуть... к новому положению.

Хлопнула дверь, громыхнул засов. Я подвинула к себе разбавленное вино и сухое печенье. Таргет может думать долго, но в итоге согласится. Страх — очень сильное чувство.

Я ошиблась — он принял решение очень быстро. Не успел опустеть кубок, как Таргет ввалился в комнату. От него разило вином. Похоже, коллекция эльт Нарана изрядно оскудела. Судя по всему, вампир методично отсекал себе возможность к отступлению. Тем лучше для меня. На пьяного кровь скорее подействует.

— Говоришь, можно спастись?

Людей всегда в первую очередь интересует собственная шкура. Немногие способны рискнуть собой за другого. Таргет к ним не относился. Я кончиком ножа проколола кожу на запястье, прямо над тонкой голубой жилкой.

Запах крови подействовал ошеломляюще. Вампир отбросил бутылку и впился мне в руку враз заострившимися зубами. Элт Наран себе такого не позволял, всегда использовал кубок. Что значит благородный!

Мало приятного, когда из тебя высасывают кровь. Но терпимо. Таргет пьянел прямо на глазах. Причмокивал, облизывался, невнятно бормотал...

— Хватит. Остальное — потом. Теперь моя очередь!

Остановить его оказалось так же тяжело, как пьяницу от бутылки. Но мне удалось. Бормоча что-то о вине, несправедливости, и о мести, Таргет закатал рукав. Аккуратно прокусить кожу я не смогла, пришлось помочь кинжалом. Надрез небольшой, но в нем — мое спасение.

Соль на губах. Проснувшийся Голод скрутил нутро. Таргет попытался отстраниться и продолжить свою трапезу, но мне хватило одного глотка. Клыки удлинились и крепко впились в мягкую плоть, удерживая жертву. Эльт Наран знал, почему меня нельзя обращать. В планы эльт Шеора такая глупость тоже не входила. Для Древних моя кровь - драгоценное вино, что ласкает нёбо и кружит голову. А вот кровь вампира для Хозяйки — эликсир, восстанавливающий силы.

Ужас перед пьяным отцом. Черные синяки не способствуют любви, а страх умереть с голоду толкает на мерзкие поступки. Страх быть пойманным. Страх наказания. Страх, страх, страх... Он смердел, и одновременно был пряным, как сыр, что созревает в пещерах Веронта. И я упивалась вкусом. Таргет боялся всю жизнь. С детства, и до смерти. Я выпила его до последней капли. Молодого вампира, так и не внявшего предостережению.

Сила вливалась в меня с каждым глотком, утоляя Голод. И когда иссушенное тело распласталось по полу, я была уже прежней Уллой из рода Орвов, Хозяйкой Замка-на-Скале.

Ловушки, так заботливо расставленные эльт Нараном я прошла, даже не замедляя шаг. Копья сгорали в пламени, сети рассыпались в прах а ловчие ямы уничтожили обвалы.

Свобода! Воздух пах влагой и травами. Птицы гомонили в ветвях, а листва, переплетаясь высоко над головой, сдерживала яростный солнечный свет, оберегая отвыкшие от него глаза.

Теперь прочь отсюда! Скорее, пока не явились вампиры. Сейчас на бой с ними уйдет вся сила, а этого позволить нельзя. Она нужна для возвращения домой.

Ветер пригнул траву и покачнул деревья. Смолкли птицы и воздух сгустился. Так всегда бывает, когда раскрываются крылья. Призрачные, как радуга над водопадом. Но сильные, словно горная река.

Деревья остаются внизу. Парение бережет силы, да и внимания привлечет меньше, чем стремительный полет. Уже в небе ловлю тонкие, едва заметные нити. Они натянуты и дрожат, готовые порваться. Но я их чувствую. Замок ждет.

На паутину, связавшую нас, страшно дышать, кажется, она вот-вот рассеется, и призрачная связь прервется. Нельзя этого допустить! Крылья заметно слабеют, когда часть силы вливается в нити. Я отдала совсем немного, но лететь стало труднее. О оглядываю окрестности в поисках подходящего места.

Военный отряд, показавшийся на горной дороге, меняет мои планы.