Они вышли затемно, когда желтый диск солнца еще не поднялся из-за Великой. Три фигуры в черной полевой форме перелезли через забор и направились вверх по склону.
Макс обернулся на лагерь и поправил лямки рюкзака.– Не отставай, – поторопил парня Игрок.Идея, которую они воплощали, граничила с безумием. Но иногда выбора просто нет. Его не было у Самарского. Надежда, которую вернула ему карта, снова сделала парня похожим на того отличника, которого они знали. Он вспомнил не только Лису, но и список из десяти фамилий, поверх которого в лагере так никто и не решился повязать траурную ленточку.Его не оказалось у Игрока, когда Макс вломился к нему поздней ночью и рассказал то, что мог. Леха был нужен Грошу в этой авантюре. Нужен тот, кто умел ходить по горам, кто понимал их.Сам же Грошев просто шел, не задаваясь вопросами и не мучаясь сомнениями. Его в любом случае не оставят в покое, ему в постановке отведена главная роль.Парню вспомнился фильИменно в этот момент жизнь показалась Максу не столь поганой, как он привык считать. Даже совсем наоборот, он хотел продлить ее пусть на один удар сердца, на один вдох. Он всегда видел лишь одну опасность, одного врага – блуждающих. Не будь мертвых, жизнь была бы куда веселее. Но здесь, на поляне в лесу, ее готовились отнять совсем не призраки, ее собирались оборвать люди, которых его учили защищать.Винтовка чуть сильнее уперлась в затылок. Зажмуриться, стиснуть зубы, удержать рвущийся крик – на большее Макса не хватит. Иногда время милосердно, иногда – безжалостно. С каждой секундой, с каждым отдающимся в голове ударом сердца все сильнее и сильнее хотелось открыть рот, попросить или даже умолять оставить им жизнь. Но он лишь крепче зажмурился.– Так-так, – раздался знакомый голос.От неожиданности Грош открыл глаза и качнулся, за что тут же получил удар в спину. Парень снова склонил голову к земле, к траве, к подорожникам и одуванчикам.
Артем протащил руки через ноги вперед. Макс отбросил пистолет. Отличник схватился за измазанную в крови винтовку и выдернул ее из рук белобрысого. Того такие мелочи уже не волновали. Пять-десять секунд на все.Они бросились в лес. Леха бежал первым со связанными за спиной руками, неловко вскидывая ноги и едва уклоняясь от хлещущей листвы и перепрыгивая поваленные стволы. За ним – отличник с винтовкой, которая цеплялась за каждый куст, за каждую ветку. И Макс, внутри которого все звенело. И кричать почему-то хотелось еще сильнее, чем под дулом пистолета.Парень слышал, как позади перекликаются преследователи, как трещат сучья. Они оторвались на несколько сотен метров, не больше. Грош думал о том, что они не могут бежать вечно. Но пока они бегут, они живы, пусть дыхание и рвало грудь, а стволы деревьев сливались в одну сплошную пелену.Вечность кончилась быстро, минут через десять, когда Игрок споткнулся и полетел головой вниз. Отличник по инерции пробежал еще пар
Утром стало не особенно легче, но он смог выпить воды и удержать ее в пустом желудке.– Знаешь, где мы? – спросил у Лехи отличник.Его форма, наспех сполоснутая в ручье, напоминала половую тряпку, которую забыли постирать после использования.– Точное место не назову, но если хочешь узнать, не заблудились ли мы, отвечу – нет. К лагерю выведу, если мы без карты в какой-нибудь гадюшник не забредем.– Лагерь… – задумчиво повторил Самарский. – Да, вам надо вернуться в лагерь.– Нам? – поднял брови Игрок.– Я иду до конца, – Артем посмотрел на горы.– До какого конца? Чьего? Своего собственного?– До конца семнадцатого маршрута, – Самарский посмотрел на Леху. – Я не хочу вернуться в корпус только для того, чтобы собрать рюкзак и начать все сначала. Я должен сделать все возможное, иначе… – он протер лицо руками. – Она мне ночами снится
Шаги по ступеням отскакивали от толстых, уходящих вглубь земли плит и били по мозгам не хуже монотонного тюканья. Игрок дышал Грошу в спину, с каждым пройденным метром света становилось все меньше и меньше.– Сюда бы Самарского с его протезом, дорогу нащупывать, – высказался Игрок, когда ширина ступени чуть изменилась, и он едва не свалился на Гроша.– На фиг он тут нужен? Только мешать будет со своим костылем.– Я все слышу, – раздался голос сверху, и Леха засмеялся.– Ты же рвался в герои, вот и наслаждайся, – ответил Макс. – Считай, что охраняешь тылы.Ход изогнулся, и скудное освещение исчезло полностью. Макс вытянул руку и, касаясь боковой стены, стал спускаться дальше. Ни темнота, ни свет сами по себе не могли помешать движению.Тук-тук. Звук стал ближе. Через три метра парень стукнулся носком ботинка, потом и коленом о преграду. Пальцы коснулись холодного камня как раз в тот момент, когда раздалось
Как и сказала Вика, ноги в ботинках торчали из-под камней. От осознания того, что это человек, что еще совсем недавно это была Галька-хохотушка, стало не по себе. Макс досчитал до пяти и заставил себя подойти ближе. Котова никогда не относилась к числу его друзей, к ним мало кто относился. Она также не выносила его, как и остальные, бывало, высмеивала, но почему-то сейчас это уже не имело значения.Наверное, что-то изменилось, прежде всего, в нем самом. Нет, он никогда не станет примером для подражания, как Самарский, душой компании, как Игроков, или любимцем профессоров, как Ильин. Но здесь и сейчас в этой пещере он впервые не чувствовал одиночества. Нет, оно ему не мешало, он привык к нему, как привыкают к колючему толстому свитеру. Но иногда окружающий мир может греть ничуть не хуже теплой одежды.«Может, у меня просто крыша поехала», – мысленно предположил Грош, опускаясь рядом с телом.Игрок осмотрел завал и присвистнул.– Мы тут год
– Забрел, лег в гроб и сам плитой накрылся, – хмыкнул Игрок.– Вы не ученые, вы всего лишь студенты!– Мы, – спокойно сказал Макс, и выключил фонарь. – Мы всего лишь студенты. Ты в том числе.– Ты… ты, – беспомощно повторила она.Грош почувствовал легкое, словно перышко, прикосновение во тьме.– Почему это так важно для тебя? Не для истории, а именно для тебя? – Игрок чиркнул спичкой.Макс увидел перед собой исхудавшее лицо Насти с упрямо сжатыми губами.– Ты, – повторила она, будто не слыша вопроса Лехи, не замечая его присутствия, – ты.Прозвучало растерянно. Он не понял, кто сделал первое движение. Она слишком устала, он был зол. Она дернула его за форму, он позволил ей это сделать. Ей и себе. Позволил на миг прижаться к теплым сухим губам, почувствовать ее дыхание. Даже не поцелуй, а случайное касание, от которого они оба отпрянули, будто коснулись чего-то
– Берешь Лису, я – гвардейца, – прошептал Макс Игроку, тот обернулся на стоящих неподалеку Лисицыных.От провала, где остались сокурсники, их отделяли два часа хода под дулом пистолета и с десяток километров.– Почему не наоборот? – Леха усмехнулся. – Думаешь, дашь слабину, если дотронешься?– Думаю, не сдержусь и врежу, а меня мама учила, что бить девочек нехорошо.– Меня тоже, – Игроков смотрел, как Настя, сказав что-то брату, достала из его рюкзака плитку шоколада, откусила и закатила глаза от удовольствия. У него требовательно заурчало в животе. – Заметано, – проговорил он и громко спросил: – Так куда маршируем, господа конвоиры? К черту на куличики или в светлое будущее?Лисицын дернул щекой, отпил из фляги, забрал у Насти рюкзак, вытащил сложенную вчетверо карту и протянул Игрокову.– Какая прелесть, – умилился Леха, глядя на фиолетовый штамп с цифрой одиннадцать.
Игроков перестал разговаривать. Конечно, не совсем: он отвечал Максу, но не реагировал ни на понукания Калеса, ни на шпильки Лисы, словно бы их не слышал. На ночевку встали в небольшом леске, граничащим с коричневыми каменными уступами, по которым предстояло взбираться завтра. Леха выбрал место, никого не спрашивая и игнорируя пистолет Лисицына, чем слегка напугал Грошева.Пламя потрескивало, танцуя на сухих сучьях, Игрок выкопал несколько запеченных клубней дикого картофеля. Дуя на ладони, перекинул пару Максу. Лиса, сидевшая по другую сторону костра с банкой тушенки в руках, проводила их задумчивым взглядом. Грош был уверен, что в другое время Леха не упустил случая напомнить, что военнопленных полагается кормить. Его молчание было неправильным и тяжелым, словно воздух вдруг обрел вес.– Зачем ты это сделал? – спросил Игроков, откусывая от клубня и пачкая губы золой.– Давай без дурацких вопросов, – Грошев посмотрел на Калеса, сидевшего чуть