Лето, 2013 г.
Надолго девушки в гостях не задержались и, снабженные банкой крымского варенья и широким зонтом, были галантно проведены до забора.
— Еще увидимся, — Штефан с улыбкой помахал рукой, но обернулась только Вика.
— Давай быстрее, а то я промокну, — одернула ее втянувшая голову в плечи Кира. И сестра поторопилась к ней под зонт, предложив помочь с банкой.
Вернувшись в дом, Штефан опустился за стол с пустыми чашками, посмотрел на заварник из прозрачного стекла, купленный дядей в Турции, и на бесстрастное лицо Демьяна. Взгляд друга остекленел.
— Думаешь, не узнали нас?
Дем вздрогнул и моргнул:
— Не знаю. Но разве тебе не интересно, чтобы они сами нас вспомнили?
Штефан недовольно щелкнул раздвоенным языком и потер глаза. В змеиных зрачках полыхнул гнев догадки:
— Еще не разобрался, но, надеюсь, старая ведьма изжарится в Аду.
Дем посмотрел в окно: потемневшая от дождя стена отделяла их от дома девушек. Он и сам не понимал, почему не отвел Киру в сторону, не сказал, кто он.
«А что бы это изменило? Она бы все равно ничего не вспомнила, только вежливо улыбнулась, пожала плечами, а в голове — пустота. Ольга знала, каким зельем опоить внучек, чтобы они напрочь позабыли обо всем, что с нами связано, и не захотели вернуться в Бердичев».
С Кирой и Викой они познакомились, когда им со Штефаном было по пятнадцать лет, и уже тогда мальчишки заключили что-то вроде сделки: каждый выбрал себе одну из девчонок. В качестве подарков были выиграны кольца из автоматов, выкатившиеся в пластиковых шариках вместе со жвачкой. В те годы эти колечки казались их компании символом настоящего обручения. Но шли годы, детство закончилось и позабылось, утонув в череде событий. Демьян бы и не вспомнил о Кире, если бы не случайность, позволившая им столкнуться у остановки этим вечером.
Запомнившееся с детства имя всплыло в голове вместе с привкусом речной воды, бултыхающимися руками и ногами. Он спас тонущую девочку и вытащил на берег. Купальник облегал плоскую грудь и узкие бедра, мокрые волосы липли ко лбу. Штефан заботливо укутал Вику полотенцем, пока Демьян умело делал Кире искусственное дыхание, как учил дядя Аркадий. Девочка зашлась кашлем и выплюнула воду. Мокрые от слез и воды каре-зеленые глаза казались на солнце по-змеиному желтыми, как у Штефана. К ее посиневшим губам возвращался розовый цвет, а бледность исчезала, сменившись легким бронзовым загаром.
Вчетвером они успокаивались прихваченными девочками бутербродами с колбасой и хрустели домашними огурцами. Мальчишки узнали, что новые знакомые приехали на лето к бабушке и в тот жаркий день отправились на дамбу.
Штефан травил анекдоты, Вика смеялась, а Кира молча слушала, едва касаясь бедра Демьяна. Мокрую футболку он расстелил на камнях, оставшись в шортах. Затылок нещадно палило солнце, и парни предложили пойти в кафе-мороженое, но девочки отказались и встречу перенесли на вечер.
Дядя Аркадий, услышав о героическом подвиге племянника и первом в его жизни свидании, открыл кошелек и щедрой рукой вручил дополнительные купюры, но предостерег, чтобы мальчишки вели себя как джентльмены. Впервые в карманах у Демьяна со Штефаном было больше денег, чем обычно.
В кафе болтали в основном Вика со Штефаном, Демьян и Кира больше молчали или поддакивали. Во время вечерней прогулки Демьян косился на наглого Штефана, вовсю ухлестывающего за Викой с решительностью Казановы. И Дем тоже решил быть посмелее и взять Киру за руку, но внутренний страх подсовывал ужасающие картины: как чешуя полезет наружу, Кира увидит выступившие на локтях плавники и с визгом убежит. Так ни к чему и не придя, Демьян засунул руки в карманы, почувствовав на себе насмешливый взгляд Штефана, который уже держал Вику под руку и подмигивал брату змеиным глазом, незаметно для окружающих сменяя на человеческий. Несмотря на бушующие гормоны, Демьян уже научился сдерживать трансформацию, Штефану повезло больше, ему не нужно было стараться.
— Ты не читала книгу «Человек-амфибия»? — решился Дем, и Кира повернула к нему лицо.
— Конечно, еще в десять лет, не думала, что мальчикам тоже интересно чтение, вы больше по компьютерным играм... — в ее голосе звучало удивление.
«Так и было, но теперь вряд ли они заинтересуют меня больше, чем ты», — но вслух ответил:
— А я в восемь, у родителей была отличная библиотека, Штефан, правда, не любитель читать, но если рассказываю — он слушает.
Кира усмехнулась, и лед треснул, беседа пошла как по накатанной, и к концу свидания они общались, словно старые знакомые, и договорились встретиться еще раз, обменявшись номерами телефонов. А когда подошли к дому девочек, то оказалось, что они соседи. Мальчишеский дом находился за добротным каменным забором и высокой железной калиткой. Попрощавшись с сестрами, парни скрылись на своем участке. Штефан снял шорты и растянулся в полный рост, ноги от бедер превратились в змеиный хвост с темно-багровой чешуей. Перекинув вещи через плечо, он пополз в кухню, где наткнулся на недовольный взгляд Аркадия.
— Ты бы хоть разулся, или, думаешь, раз с хвостом, то пол будет чище? — прогнусавил он, хрустя сушкой и запивая крепким черным чаем с лимоном.
— Подумаешь, — прошипел Штефан, вернув ногам прежний вид, и поплелся в ванную за шваброй. Пока он вытирал следы травы и земли, Демьян заглянул в духовку и выудил куриную ножку и картофелину.
— Не ешь руками, что ты как неандерталец, достань и положи себе и брату на тарелки, — дядя перевернул страницу газеты и довольно крякнул.
«Видимо, добрался до своего любимого кроссворда», — понял Демьян, вооружившись вилкой. Шлепая босиком по чистому ламинату, к нему присоединился Штефан.
— Как прошло свиданьице? — растягивая слова, спросил дядя и, щелкнув «Паркером», принялся выводить мелкие буквы в квадратиках.
— Отлично, девчули что надо, правда Кирюха какая-то молчунья, но Вика мне все равно понравилась больше, — с набитым ртом ответил Штефан, утирая губы рукой.
— Что за неподобающий жаргон? — дядя недовольно покачал головой. — Вытирай рот салфеткой, ты змей, а не свин.
Штефан скорчил рожицу, но все же взял салфетку. Свином ему быть не хотелось — это порочило его сущность.
— Так я услышу внятную речь о ваших похождениях или нет? — напирал дядя.
— Все хорошо, — Демьян сел за стол и притянул к себе чашку с чаем. — Хорошие девчонки, наши ровесницы, приехали на лето к бабушке Оле, — отпил чай и поморщился от его крепости. Кажется, дядя добавил туда немного коньяка.
Аркадий усмехнулся, видя его кислую физиономию, и плеснул в стакан воды из кувшина.
— На, земноводное, — протянул племяннику, тот мигом осушил стакан и наполнил вновь. — Ольгины внучки, значит, интересно…
Штефан рыскал по холодильнику в поисках чего-нибудь посытнее курицы. Хотелось бифштекса с кровью. В последнее время он стал замечать за собой непривычные предпочтения в еде. Профессор объяснял это змеиной сущностью, а, как известно, хищники отдают предпочтение сырому мясу. Штефана же можно было считать одомашненным змеем.
Вытащив из морозилки кусок покрупнее, он закинул его в микроволновку и включил разморозку, затем загремел сковородкой на плите. В детстве Надья готовила ему исключительно на костре, и это было гораздо вкуснее, чем на газовой плите. Ни тебе одурманивающего запаха костра, ни булькающей дичи в котелке, ни игры на скрипке в окружении табора. Аркадий купил мангал специально для Штефана и с удовольствием ел запеченного им кролика или ежа с овощами и травами. Дичь Штефан ловил сам, получая от этого не меньше удовольствия, нежели от процесса готовки. То же происходило и с рыбой. В прошлом месяце Аркадий увез детей на небольшую виллу в Крым, где мальчишки могли целыми днями пропадать на рыбалке, ловить раков, плавать и помогать Аркадию собирать научный материал. По профессии дядя Демьяна был ихтиологом и в свое время работал на кафедре ихтиологии и гидрологии, желая посвятить жизнь изучению моря. Аркадий Кайсаков оказался очень одаренным юношей и получил докторскую степень, когда ему было около тридцати. Вероятно, он бы и дальше торчал на кафедре: преподавал, изучал морских обитателей, ездил по различным симпозиумам и читал лекции в Европе и Америке, но трагическая случайность решила иначе, отобрав у ученого единственное любимое существо — младшую сестру Жанну. Ее с мужем Дамианом погребло под каменным обвалом на одном из Крымских серпантинов, и на руках у Аркадия остался десятилетний племянник со столь редкой для их мира аномалией, что профессор испугался за жизнь ребенка. Если что-то пойдет не так, Демьяна отберут, а когда правда его происхождения и физиологии всплывет на поверхность — мальчика убьют: разделают как рыбу и подадут на стол великим умам современности.
Будучи научным сотрудником, Аркадий знал, какие секретные опыты могло проводить правительство. В прессе появлялись научные статьи с выводами о проделанной работе, но мужчина прекрасно понимал — без чьей-то смерти результата не будет, какими бы гуманными целями люди науки не прикрывались.
Гибель близких привлекла к их вилле журналистов, всем хотелось узнать подробности и впечатления двух несчастных, бесстыдно растоптать их горе очередной статьей. В научных кругах Аркадий был известной личностью, и чтобы избавиться от надоедливых писак, без стеснения осаждающих их дом, он собрал вещи, закрыл виллу и поздно ночью покинул Крым, увозя Демьяна в единственное спокойное место — свой родной город Бердичев.
Несколько месяцев ушло на ремонт старого дома и знакомство с соседями. Правда, с живущей рядом старухой общение не задалось. Чаровницына Ольга Игнатьевна сразу заприметила Демьяна, и, проходя мимо дома, провожала мальчика задумчивым взглядом, но ни о чем не расспрашивала. Хотя соседи уже успели узнать, что Аркадий Михайлович — холостой профессор. Местные одинокие дамы заглядывались на видного и явно положительного мужчину, приносили домашние заготовки к калитке, пытались пощипать Демьяшу за щечку, но, подобно дикому зверьку, мальчик предпочитал отсиживаться в четырех стенах, купаясь в застекленном бассейне.
Когда отремонтированный дом окружил не просто деревенский заборчик из досок по плечо, а каменная стена с железными прутьями на концах, защищающая от непрошеных гостей, соседки загрустили. Теперь они видели Аркадия, ходящего исключительно за покупками или на почту, а племянника совсем не наблюдали. По словам Ольги, мальчик целыми днями сидел дома и читал книги, а еще… у него, кажется, была аллергия на солнце. И как-то само собой соседи перестали интересоваться обыденной жизнью Кайсаковых. Тем более появилась новая тема для пересудов — в город приехал цирк, возглавляемый цыганским бароном. Ко всеобщему приятному удивлению, цирк оказался не со скучными клоунами и катающимися на шариках кошками, а с пластичными гимнастами, подпрыгивающими до самого потолка натянутого за городом огромного шатра.
Женщины с бородой, люди-карлики, дикие животные, дрессированные игуаны, болтающие без умолку разномастные попугаи. Здесь не пахло лошадиным навозом, а шатер не блистал прожженными дырами и сомнительными пятнами, нет! Цирк напоминал вход в иной, волшебный мир, где даже взрослые поражались небывалому размаху и роскоши отделки. Весь персонал носил форму из красного бархата с золотыми эполетами и пуговицами с гравировкой в виде морды медведя. Удобные скамьи с атласными подушечками для посетителей даже на дальних рядах, выложенная до шатра дорожка из деревянных досок на манер европейских тропинок, чтобы людям даже в непогоду было удобно добираться до цирка. Горящая яркими огнями вывеска. Животных держали вдали от толпы, чтобы не смущали их запахи. В воздухе пахло попкорном, сладкой ватой и свежевыжатыми соками из тропических фруктов.
Откуда у цыганского барона такой бюджет? Никто не знал, но догадывались… украл, убил и нажился на чужом. Так думало большинство: все, что касалось цыганского племени, давно обросло отвратительными предубеждениями.
Вероятно, именно из-за своей непредвзятости Аркадий сдружился с женщиной по имени Надья, кареглазой цыганкой с пышной черной волной волос и чувственными губами. Но не ее красота привлекли профессора, а мудрость и забота о приемном сыне Штефане.
Профессор до сих пор задавался вопросом, почему в тот злополучный для цыган день Надья привела Штефана именно к нему. Сам мальчик не знал ответа, а профессору оставалось лишь гадать: возможно, потому что сам Аркадий относился к Надье по-человечески, как мужчина относится к женщине, оказавшейся в беде, или же, что вероятнее… они оба хранили тайну своих особенных детей, которые смогли подружиться, и их не волновало цыганское происхождение одного и горькое молчание второго.
Сейчас Аркадий не представлял себе, как бы они с Демьяном жили без Штефана. На мнение соседей профессору было наплевать, даже после того как он усыновил мальчика, и люди шептались, что, оказывается, он мужчина не без греха, сделал в свое время цыганке дите, а спустя несколько лет та привела сыночка — получи, распишись, дорогой — и умотала.
Профессор не развеивал эти слухи, отмалчивался или пожимал плечами. Мол, с кем не бывает, все мы смертные. Уж лучше пусть они знают выдуманную полуправду, чем допытываются о подлинной биографии Штефана. Да, он совсем не похож на профессора, зато весь в мать — так он отвечал особо любопытным соседкам. Хотя у некоторых одинокий мужчина с двумя мальчуганами вызывал умиление, трогательные слезы и сочувствие.
Дамы томно вздыхали, поражаясь его выдержке и ответственности, но продолжали подсовывать домашнюю выпечку и прочие лакомства, дабы не ссориться с интеллигентным мужчиной и побаловать детей.
Да и мальчишки не отказывались от сладкого, правда, Демьян любил больше фрукты, а вот Штефан налегал на десерты за двоих и однажды поплатился диатезом, став похожим не на рептилию, а на окунувшегося в крапиву змея, чью и без того бордовую чешую запятнали темные волдыри. К счастью, обошлось без поездки в больницу, да и что бы сказали врачи, увидев на койке мальчишку со змеиным хвостом вместо ног, глядящего на них большими желтыми глазами с пугающими вертикальными зрачками и выступившими острыми клыками во рту. Штефан бы мило улыбнулся и показал раздвоенный язык, и пришлось бы оказывать помощь обморочным медсестрам.
И если с физиологией Демьяна Аркадий был знаком с самого детства, наблюдая за развитием мальчика и сравнивая с внешностью его амфибиозного отца, то ради Штефана пришлось заполнить библиотеку книгами и справочниками о змеях.
Мальчишки переболели стандартными детскими заболеваниями, к счастью, только ими, а не болезнями своего вида. Профессор заметил, что оборачиваясь во вторые ипостаси, мальчишки выздоравливают быстрее, температура спадает, раны заживают, да и кариесом они не страдали. Но все же он детально изучил, чем могут болеть змеи и амфибии. К сожалению, на переломы обороты не распространялись, и однажды, полазив на стройке, мальчишки несколько месяцев проковыляли с гипсом: один сломал руку, второй ногу. Штефан решил попробовать обернуться, но кричал так, что к профессору нагрянули перепуганные соседи, и пришлось объяснять ситуацию с переломом. Соседи поохали и ушли домой. Больше Штефан самодеятельностью не занимался, и несчастный хвост-нога благополучно зажил. В тот период Аркадий с мальчишками отправились в путешествие: сначала Египет, которым Штефан заинтересовался в надежде найти на стенах пирамид и обелисков письмена с упоминаниями змееподобных людей. Но тщетно, разве что в Индии кое-что обнаружилось, но и то больше походило на сказки.
Цыгану нравились жаркие страны: греться на песке, кататься на верблюдах и любоваться бескрайним ночным небом Сахары. Демьян же предпочитал не покидать съемного жилья и целыми днями купался в закрытом бассейне, спасая пересыхающую кожу от горячего воздуха. Но слишком холодный климат недолюбливали оба, особенно, после короткой экспедиции дяди в Антарктиду, где они любовались бирюзой дрейфующих льдин, плаванием косаток, игрой тюленей и забавными белогрудыми пингвинами. Правда, потом снежная буря заперла их в доме на неделю. У Демьяна случилось страшное обезвоживание, стоившее дяде поседевших волос. Какой бы амфибией Демьян ни был, но купаться среди ледников как тюлень он не мог.
Змеиная сила Штефана помогла преодолеть порывы бури, и он натаскал в дом ведра со снегом, чтобы разморозить и влить слегка подогретую воду в ванную, где бултыхался бледный Демьян. К счастью, все обошлось, но отныне профессор подбирал страны с большей тщательностью.
— Надеюсь, вы с ними подружитесь, — профессор закончил с кроссвордом и, отложив газету, бросил на мальчишек пристальный взгляд.
«Как быстро идет время. Что ждет их в будущем, известно лишь силам, приведшим этих детей в наш мир».
В ту ночь Штефан с Демьяном долго не могли уснуть, и каждый, лежа в своей постели, глядел в потолок, озаряющийся светом проезжающих мимо машин.
— Как думаешь, повезет ли нам встретить тех, кто примет нас такими, какие мы есть? — спросил Штефан, лежа с заложенными за голову руками.
Демьян перевернулся на другой бок, чтобы увидеть его лицо, в полумраке блеснули змеиные глаза. Штефан любил спать в облике нага, развалившись на добротной широкой кровати. Кончик хвоста выглядывал из-под одеяла, как если бы оттуда торчала пятка.
— Мне кажется, все возможно, ведь моя мама встретилась с отцом, а твоя... ну, в общем, как-то же ты тоже получился. Хоть и не совсем таким, каким предполагалось… — осторожно подбирая слова, ответил Дем.
Штефан щелкнул языком:
— Думается мне, что даже если бы родился двуногим, та женщина все равно бы от меня отказалась и бросила.
— Этого мы никогда не узнаем, ты ведь не пойдешь ее искать.
— Не-а, еще не хватало! Избавилась от меня как от мусора, а я ее должен искать? Где же ты, дорогая мамочка?! — передразнил он и недовольно стукнул хвостом о бортик кровати.
Демьян бы и сам не стал искать ту, которая выбросила его. Штефан поведал им с профессором то, что не рассказала Надья. Оба были шокированы этой новостью. На дворе двадцать первый век, а одни люди избавляются от других таким варварским, средневековым способом.
Штефана нашли на помойке в коробке из-под коньяка проходившие мимо цыгане. Кто-то выбросил урода со змеиным хвостом вместо детских ножек. И вся вина этого дитя была в том, что он отличался от других. Штефан бы погиб, если бы не оказался в шероховатых, но заботливых руках Надьи. Бездетная женщина с радостью и великой осторожностью прижимала слабого малыша к своей груди, кутая в пеструю шаль. Для нее этот ребенок стал божьим даром, а не наказанием. Несколько дней она выхаживала кроху, поила козьим молоком, обтирала целебными травяными настоями, а однажды утром раскрыла пеленки и с удивлением обнаружила, что хвостик превратился в две крепкие ножки, а змеиные глаза карапуза стали золотисто-карими. Цыганка назвала сына Штефаном в честь покойного супруга и воспитывала наравне с остальными цыганскими детьми, занимаясь ими, как если бы работала воспитательницей в детском саду. Штефан рос обычным ребенком, насколько это возможно, и учился контролировать змеиный оборот в человека. Но,
Лето, 2013 г. — Может, надо было позвать с собой парней? — шептала Вика, топая сквозь заросли среди темных холмиков могил за коваными оградками. Кира стянула с головы капюшон непромокаемой куртки и вытащила из кармана сложенный лист завещания. Нотариус вернулся сегодня из отпуска — толстячок-еврей заявился к ним в полдень, когда девушки только продрали глаза и завтракали, поедая оладушки с вареньем, подаренным Штефаном. Соломон Гольдович постучал тросточкой в окно светлой комнаты, и от неожиданности Вика приняла его за могильщика. Затянутый в черный костюм и рубашку в цвет, мужчина выглядел несколько странно на фоне жаркого солнечного дня. Завернувшись в халат и наспех умывшись, Кира открыла дверь и впустила коротышку в кухню. Он вручил ей завещание, кратко ознакомил со всеми пунктами, дважды указав на время визита на кладбище, пожелал хорошего дня и удалился. К документу прилагалась краткая записка, выполненная убористым бабушкиным почерком: «Приходи
Лето 2000г. — Да у него вши! — с пренебрежением отозвалась Наташа. И надо было такому случиться, что именно в этот миг Штефан почесал за ухом. — Вот! — победоносно заверещала девушка, спрыгнув с «трона», и качели со скрипом отъехали назад, едва не толкнув мнимую королеву по заднице, но та успела отойти и, вскинув палец, ткнула в сторону цыгана. — Проваливай отсюда, вшивый пес, к ворью своему немытому, где тебе самое место! И нечего подходить к приличному обществу. Цыган скрипнул зубами, и этот звук неприятно мазнул Викин слух. Она по-прежнему стояла перед Штефаном, изображая худенькую преграду. Гнев душил ее, сжав руки в кулаки, девочка готовилась наброситься на Наталью. У себя в школе Вика привыкла, что за базар следует отвечать, и Наташка бы точно не отделалась вырванным клоком волос. Но ее опередила сестра. Кира выступила вперед, и Демьян тенью последовал за ней. — Ну, давай, рискни здоровьем, — Кира сложила руки на груди, губы расплылись в
Кира лежала на боку и читала книгу, Вика же устроилась перед зеркалом с клубничной маской и следила, чтобы та не растеклась по шее. — Пусть только придет к бабуле за молоком, натравлю на нее всех кур с петухом, — ворчала она. — Вот зря вы меня остановили, отделала бы ее, чтоб запомнила, а то вши, видите ли. Может, еще чумой бы заразились?! Кира перевернулась на спину. От длительного чтения шея затекла, и она убрала книгу под диван. — Не обращай на нее внимание. Она такая же приезжая, как и мы, только из какого-то Саратова, а как все узнали, что мы из Москвы, так загалдели. Деревня, — с пренебрежением отозвалась Кира о мнении соседей. «Считают, раз столичные, то сразу фифы. Как будто мы каждый день со звездами чаи гоняем и носим брендовые тряпки. Какая разница, откуда человек приехал. Тем более навешивать на Штефана все грехи: раз цыган, то сразу вшивый, больной и обязательно вор, в другой раз убийцей обзовут. Идиоты». При Демьяне Кира старалас
Демьян позвонил на закате и дожидался у ворот рядом с вызванным дядей такси. Машина быстро домчала троицу до Красной горы. Туда к цирку стекались многочисленные зрители. Как и в первый раз, воздух наполняли ароматы готовящегося попкорна и жженого сахара от автоматов, где продавцы накручивали на палочку воздушную, как облачко, розовую вату. Кира с Викой жадно вдыхали пробуждающие аппетит запахи. — Чего-нибудь хотите? — Демьян неторопливо шел сторону циркового шатра. — Я сладкую вату и хот-дог! Нет! Сначала хот-дог, а потом вату! — затараторила Вика. Кира отмахнулась, решив как следует нагулять аппетит и, возможно, перекусить после представления. А Дем купил Вике хот-дог, и сестра стала уплетать его, хрустя жареным луком и солеными огурчиками. Кира же перехватила у продавца бутылку с водой. Временами ей становилось неловко за капризы Вики, которым Штефан и Дем потакали. Родители вручили им на каникулы достаточно денег, да и бабуш
Лето 2013 г. Демьян поддел скворчащую на сковородке рыбу деревянной лопаткой и уменьшил огонь. Штефан развалился на диванчике в углу, свесив массивный хвост на пол, и бренчал на гитаре — старой, еще со времен табора. По ее днищу пролегали заметные полосы (когда-то Штеф случайно поцарапал гитару о сундук матери, и та бранилась на него за неосторожность), но инструмент не стал звучать хуже, а полировать его цыгану было лень. Гитара, как и фотография, — все, что осталось у Штефана от Надьи. На снимке, сделанном на фоне цирка, одиннадцатилетние мальчишки стояли бок о бок, улыбались, а на их плечах лежали теплые руки дяди Аркадия и Надьи. Если своих родителей Штефан не знал и не испытывал по этому поводу разочарования, то совершенно не понимал, каково Демьяну — потерявшему маму и папу в осознанном возрасте. После знакомства Надьи с Аркадием цыганка сказала сыну: — Ты сильный, смог выжить тогда, когда от тебя отвернулся почти весь мир, а он не такой, и сейчас, спус
Лето 2000г. Идея Штефана сразу показалась Кире не самой удачной. Девочка предчувствовала: ничем хорошим их вылазка в чужой яблочный сад не закончится. Ведь это был не просто соседский малинник, а яблони, принадлежавшие какой-то фирме по изготовлению соков. — Мы здесь уже с парнями бывали, — шептал цыган, намекая на дружков. О том, что они ограбили сад, он умолчал, держа сетку оттопыренной, пока девчонки пролезли за Демьяном и приблизились к склоненным к земле, отяжелевшим от плодов ветвям. — Ауч! — тихонько вскрикнула Вика, потирая лоб. Перед ее лицом качалась ветка с двумя крупными яблоками. Сорвав одно, девочка с хрустом откусила и с наслаждением замычала. — Вкуснятина! Прямо как от срубленной бабушкиной яблони. — Почему срубленной? Сгнила? — Демьян щелкнул раздвижным ножом и разрезал желтоватый кругляш пополам, вручив одну половинку Кире. Девушка благодарно улыбнулась, впившись белыми зубками в мякоть и утерев с подбородка брызнувший сок. —
Вика отмывалась в тазу с чуть теплой водой, а Кира лежала на диване, свернувшись калачиком. Девичье сердечко никак не унималось, а образы змея продолжали волновать разум. До рассвета Кира так и не сомкнула глаз и к пробуждению бабушки быстро умылась, оделась и, схватив печенье, пошла выводить корову на выпас. Ольге она оставила записку под сахарницей: «Хочу блинчики». Над полем-стадионом витал туман. Буренку ее рогатые подруги встретили дружным мычанием. Пока животина паслась, Кира бродила по дорожке для бегунов. В ее голове стал складываться пазл: кусочек за кусочком, все, что она замечала за Штефаном, обрело полноценную картину. «Его цирковой костюм оказался настоящей змеиной чешуей, поэтому, когда я захотела его потрогать, он не позволил, и Демьян… — девушку осенило. — Он все знает! А вдруг и Дем такой же… змей? Может, бабушка тоже это поняла, но как? Потому-то ей и не нравилось, что мы с ними гуляем, она беспокоилась, как бы нам не навредили». Кира даже не могла
В новогоднюю ночь Кира стояла на снегу под увешанной гирляндами елкой. Повсюду гулял народ, все пили шампанское, запускали салют. А она выискивала в толпе знакомые лица, пока не увидела Его. Желтые змеиные глаза сверкнули в полумраке, и он быстро скрыл их под козырьком шапки-ушанки. На нем была забавная красная куртка в клетку, на руках — зеленые рукавицы. Он обнимал какую-то девушку, отдаленно похожую на Вику, а рядом такой же, как в детстве, строгий брат пил воду из бутылки. Кира забыла их имена, но точно знала, что они знакомы. Парни шли в сторону дома, и Кира неспешно следовала за ними по противоположной стороне улицы. Мороз щипал за открытый нос, и Кира уткнулась в теплый шарф, пахнущий лавандой. Девушка выудила его из бабушкиного шкафа. Они отметили Новый год в полночь, выпив по бокалу любимой дедушкиной газировки, съели торт и пересмотрели детские фотографии. Поцеловав Ольгу в лоб, Кира отправилась подышать воздухом, успокоив старушку скорым возвращением. И сейчас дев
В поздний час Борисполь был немноголюден. На сиденьях в ожидании рейса дремали пассажиры, кто-то сидел в кафе, листал журналы или тихонько переговаривался по мобильному. Вика обернулась и помахала Демьяну, двинувшись по «зеленому коридору». В животе образовалась пустота, а руки немного дрожали. Она не была уверена, что поступает правильно, согласившись на предложение Сани. Возможно, ее подкупила фотография обручального кольца с крупным бриллиантом или же предстоящий шопинг? «Ну, если и в этот раз он не изменится, то назло накуплю дорогих шмоток и свалю, а он пусть найдет себе толстокожую девушку с железными нервами», — воодушевившись собственной уверенностью, она сделала еще один шаг, став ближе к Лазурному берегу. Демьян неторопливо потягивая кофе и ждал. «Если Штефан не любит Киру, то стоит ли мне попытаться завоевать ее доверие, как это удалось ему?» — мысли переплетались с воспоминаниями. Он четко видел, как изменилась Кира, и осознавал, что совер
Лето 2013г. Демьян остался дома, присматривать за работой мастера, а Штефан отправился на рынок с Кирой и Викой. Кому, как не ему, тащить их продукты? Пока сестра торговалась в мясном отделе за лучший кусочек сала, Кира со Штефаном отошли в сторону. — Давай ей расскажем, — предложил цыган. — И как ты себе это представляешь? Ой, мы столько времени общаемся, гоняли на море, и тут выяснилось, что, оказывается, в детстве играли вместе, но забыли об этом рассказать. Какое счастье! — с сарказмом прошипела Кира. Штефан страдальчески закатил глаза: — Ты ведь вспомнила, так почему и у нее не получится? — Потому что меня стошнило бабкиным пойлом. Видимо, на меня все эти штучки не слишком действуют. Цыган покусал нижнюю губу и переложил отяжелевший от овощей пакет в другую руку: — Может, гипноз? Кира округлила глаза, оглядевшись по сторонам: — Спятил? — А что? По-моему, очень действенно, в любом слу
Когда из трубы повалил дым, Демьян уже подобрался к бане и притаился у небольшого окошка, куда пролезла бы разве что голова. Обмотанные в простыни мужики резались в карты, выпивали и гоготали. Спустя час Штефан приполз обратно, выбравшись из тени и сверкнув собранной хвостом росой. — Чем они там заняты? — прошипел цыган, высунув раздвоенный язык. — Наслаждаются жизнью, — Дем кивнул на окошко. — Где ты так долго был? Они могут выйти в любой момент, и так вон красные, как раки, все дрова подбрасывают. — Ненадолго, — Штефан раскрыл пасть. — Искал подруг, — и кивнул на землю. Рядом с ним устроилась парочка болотных гадюк, таких же Демьян видел и у Игнатова. — Кстати, есть вариант, что после бани они захотят окунуться в пруд, тот как раз в нескольких шагах. Дверь распахнулась, и парни прижались к стене. — Хорошо-то как! Пошли, искупаемся и обратно! — скомандовал Лаврентьич, ведя друзей за собой. — А на крещенские морозы в прорубь, ух!
Лето, 2013г. Штефан очнулся в обнимку с ворохом щекотавшего подбородок сена и обнаружил у дверей поднос с дымящимся кофе и горячими блинчиками, политыми вареньем. «Кира уже успела проснуться и принести мне завтрак», — весело подумал он, но подруги не оказалось даже в залитом солнечным светом саду. Быстро перекусив, Штефан выбрался с чердака, оставил поднос на траве и через заднюю калитку у гаража незаметно покинул участок сестер. В такую рань Демьян еще спал. Когда Штефан вышел из душа, стрелка часов медленно двигалась к началу десятого. Цыган устроился за барной стойкой с ноутбуком, проверил финансовые дела, почту. Мысли витали вокруг их с Кирой признаний, воспоминаний. Погрузившись в себя, он не сразу услышал шлепанье босых ног: в кухню вошел Демьян. — Уже позавтракал? — амфибия дотронулся до чайника и нажал на кнопку. — Еще как, полагаю, ты будешь сильно удивлен, когда я расскажу тебе, что произошло, пока ты дрых, — Штеф отложил ноут Демьян
Ужин прошел в дружеской атмосфере. Вика накрыла в спальне, Кире пришлось сложить диван и убрать их вещи. Теперь за бабушкиным столом они сидели не только в праздник. Демьяну пришлось выбежать, чтобы принять мастера, и, пока тот делал замеры, Дем вернулся обратно. Штефан рассказывал очередные шутки, блеща красноречием и объясняя, что их дядя не смог приехать, решив остаться в Крыму. — А мы сегодня заварили чай по бабушкиному рецепту, но Кире стало плохо, и чайник случайно разбился, — поделилась Вика, отпив принесенного Штефаном вина. Кира смущенно опустила взгляд: — Аллергия на травы, но это даже к лучшему, мало ли бы какая у меня оказалась реакция на бабулин чаек, — она старалась казаться беззаботной и не бросать на парней слишком долгие взгляды. «Они так изменились…» — думала девушка, отмечая, как возмужали мальчишки, каким широкоплечим стал Штефан, а Демьян еще больше вытянулся. — Кира, ты что, плачешь? — удивилась Вика, заметив скатившуюся по щеке
Лето, 2013г. — Штефан отписал, что они приедут ближе к вечеру, — поделилась Вика, поглядывая на духовку, в которой запекался пирог. Ароматы ванилина и корицы окутали дом, заставив ноздри трепетать, а рот наполниться слюной. — Я думаю пригласить их на ужин. Кира сидела за столом, разбирая кулинарные записи в бабушкином блокноте и прикладываясь к чашке с кофе. Слова об ужине вывели ее из размышлений, и она невольно вздрогнула. — Если хочешь, — Кира перелистнула страницу и углубилась в чтение. «Рецепт к травяному чаю? Что-то новенькое». — Мелисса, сон-трава, листья вишни и смородины. — Чего? — Вика обернулась на ее бормотание и выключила кран. — Ничего, просто у бабушки записан даже рецепт заваривания чая, прямо по минутам, надо же, какая дотошная… — Давай заварим, у нее там много всяких вкусняшек, наши любимые пирожки, вареники. Помнишь, как мы объелись блинчиками с маком, и тебя полночи тошнило? Кира подняла взгляд на улыбающуюс
Зима, 2005г. — Странные вещи сегодня творились на рынке облигаций. Цены упали до ста двенадцати с половиной, после того как компания «Надинрич» выставила приказы на продажу на два миллиарда долларов. Затем началось нечто невообразимое: компания скупила те же облигации, но уже по более низкой цене, заработав в процессе более пятидесяти миллионов долларов, — вещала телеведущая с экрана ноутбука. Аркадий спешно закрыл крышку, и женский голос смолк. Профессор посмотрел на Штефана, одетого в застиранную футболку и спортивные штаны. Цыган облокотился о барную стойку и жевал куриную ножку, перемазав пальцы в жиру. Ел змей с таким аппетитом, будто кроме курицы его ничего не интересовало, хотя сегодня он увеличил их семейный бюджет, добавив на счет в банке неприлично крупную сумму, а все благодаря связям с некоторыми бизнесменами. Второкурсник зарабатывал больше, чем Аркадий. При этом палец о палец не ударил, пользуясь исключительно природным чутьем на особенности рын
Будь Демьян со Штефаном обычными подростками, они, возможно, и не вляпались бы в эту историю с бизнесменом, а просто отсиживались бы дома, долго злясь от творящейся в мире несправедливости, но не исполнили бы задуманного. Однако их природа диктовала совсем иные правила и взгляды на жизнь и людей. Особенно, плохих. Демьян очень хорошо это понимал, глядя по сторонам, пока Штефан, благодаря змеиному хвосту, ловко взобрался на кирпичную стену, а затем бесшумно опустился на траву. Дем предложил усыпить собаку, но Штефан отмел неудачную идею: — Потом люди будут задаваться вопросом, с чего бы собака уснула или, может, вообще померла? Кто ее усыпил? Демьян согласился, предоставив цыгану разобраться с животным. Привалившись спиной к кирпичу, Дем прислушался к вялому скулежу, а затем Штеф протянул ему руку, помогая взобраться. Кеды скользили по ровной кладке, к счастью, хозяин дома не додумался, как дядя Аркадий, установить железных прутьев. Видимо, понадеялся,