ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. Первые реальные проблемы

В тяжелой голове кто-то тихо напевал, но когда я напряглась, намереваясь подняться, темя пронзила острая боль. Удар достойный самого Зевса!

— О-о-о, — выдохнула я, борясь с подступающей тошнотой. Тут же вознамерилась нащупать край дивана, чтобы опереться и встать. Нос сообщил, что воздух затхлый, но я не поверила — окно у меня всегда раскрыто, хоть и под защитой сетки. Да и когда вот так болит голова, носу доверять не стоит, в такие моменты ему все не по нраву.

Опору я нащупать не смогла. так что пришлось перекатиться на бок, и я внезапно вспомнила: звонок, мальчишка, удар.

Это было ограбление! Я с трудом открыла глаза. Веки, словно свинцовые, — крылатое выражение стало слишком явным. Сосредоточилась, думая застать следы разгрома и раскиданных вещей… но это не моя комната!

Какое-то время я изучала обстановку. В сумраке показалось, что я в красном уголке на старой маминой работе, и это происходит лет двадцать назад. Стены до середины отделаны чем-то под дерево, выше — побелка, кругом навалены старые полированные столы и стулья… Не хватает только портрета вождя мирового пролетариата на стене.

Рядом звучали приглушенные мужские голоса — они спорили. Но о чем, слышно не было. Голова раскалывалась от боли, но я заставляла себя заглушить страх и задуматься. Иногда получалось, но потом мысли вновь, как пуганое стадо, начинали нестись непонятно куда.

Итак, я не связана. Свободно лежу на полу. Это значит, или меня ни во что не ставят, или отсюда невозможно убежать. Хотя, может быть и то, и другое. Ох, какие жизнеутверждающие выводы… Я с трудом повернула голову к двери. Обычной двери из плотной фанеры, на ней даже замка не было.

Голоса становились все громче. Я превратилась в раскаленный провод в ожидании: войдут, не войдут…

Хорошо жить, считая, что пока ты никуда не лезешь, с тобой ничего не случается. Главное, сейчас не всхлипывать, не показать этим уродам свой страх. Бешеный страх.

В комнату ворвались какие-то мужчины и стали по бокам от входа. Я себя прямо такой опасной почувствовала! Троих я знала, — это те, что дрались с Максом на улице, а вот остальных впервые видела. Да их тут целая банда.

 Эх, Макс, куда же ты делся...

Что им надо? Зачем это все? Тут ввалилась настоящая толпа.

Самый высокий из вошедших, даже не повернувшись, раздраженно сказал, ткнув в мою сторону:

— Киньте ее нашим, пусть развлекутся, а потом на вкус попробуют.

Как развлекутся, я с содроганием поняла… А что означало "на вкус попробуют"?

Я решила, что надо как-то отреагировать на происходящее:

— Для начала кто вы такие, и в чем дело? — тихо, но твердо спросила я, пытаясь подняться. Может, это и глупость, но пустое противостояние придало мне каплю мужества, помогло как можно прямее сесть и, дерзко вздернув подбородок, встретить безжалостные взгляды главаря похитителей.

На меня равнодушно смотрел… Макс. Я изо всех сил вонзила ногти в ладони, чтобы скрыть отчаянную дрожь в руках и голосе. И проглотив вопль негодования, сумела произнести:

— Ну, здравствуй, пропащий!

***

Дождь немного успокоился. Теперь он моросил, и верхушки деревьев сгибались под порывистым ветром, обдавая землю ледяным душем.

— Паршивое дело, ее нигде нет! — раздраженно рявкнул я в трубку, отвечая на звонок Ника. Было так тошно, хоть волком вой.

От ярости в ушах шумела кровь, ногти все сильнее впивались в ладони. Какие же они твари. Уничтожить гиен к черту, чтобы остальные жили спокойно!

Если бы Макс-младший не путался возле Люды, я бы к нему относился очень хорошо… Да и Колинец, Крыс по-ихнему, тоже ничего, хороший парнишка…

Какие глупости лезут в голову, когда надо сосредоточиться!

Я стоял возле подъезда Люды. Вокруг густо воняло гиенами, но выделить отдельные запахи невозможно, все было сознательно спутано.

И ее нет. Нигде.

В общем, все ясно. Запаха Макса отсутствует, значит, ее похитили наши подопечные, дававшие клятву служения на коммендации 1. Вероятно, они утащили и Макса, — тот пропал еще раньше.

 # # 1. К о м м е н д а н ц и я — добровольный акт вступление вассала под личное покровительство более могущественного человека.

Что делать?

Я смотрел в пустоту, пока до меня не дошло, что на детской площадке под грибком, скрываясь от дождя, сидит парочка. Девушка медленно пьет пиво прямо из банки, парень неспешно ест банан.

Я направился к ним. Блондинка, заметив меня, остановила руку с банкой, ожидая вопроса. Парень медленно и равнодушно жевал, уставившись в только ему известную даль.

— Вы не видели здесь трех мужчин с девушкой? — вежливо спросил я, оставаясь под дождем.

Они покачали головами… Девушка оказалась любезней спутника и хриплым голосом пояснила:

— Тут были какие-то чудики с пиццей…Никого вроде…Чужих больше не было.

Мне надо узнать о чудиках как можно больше, и я весело сказал:

— Точно… они это, Серега в доставке работает, — подумав с полсекунды, не особо рассчитывая на успех, продолжил:

— А давно? И что за машина? Вдруг кто из соседей просто пиццу заказал.

Тут медленно поднялся парень. Изобразив презрение, он выдал:

— Ты че? Мент или понт? — и заржал, как конь на лугу, видно, умиляясь своей шутке.

Я, сдерживаясь, дружелюбно пояснил, изображая досаду:

— Да вечеринка у дружбана на даче. Серега за своей бабой сюда заехать должен был, а я не знаю к кому они после подались.

— А-а, бывает. — Парень, видно, был полностью удовлетворен моим ответом, он снова сел под грибок. — Они между собой базарили…В Раменку двинуть хотели, там ищи.

— А-а, к Лехе, значит. Ну, спасибо, выручили. — Парень кивнул, девушка переключилась на пиво. Возвращаясь к машине, я вспоминал, кто из оборотней живет в Раменке… Никто.

Конечно, есть шанс, что доставка пиццы к Людмиле не имеет никакого отношения. Однако это могло быть похищением под прикрытием. Вероятности равны, придется туда ехать. Я включил печку — на мне сухой нитки не было. Достал телефон, но связи почему-то не было, и я дозвонился до Ника лишь, когда выехал из города:

— Слушай, тут появилась версия, что ее увезли в Раменку. Я цепляю на себя маячок, если через два часа не позвоню, присылай отряд. Значит, я ее нашел, но не вытащил.

 Ник расспрашивал, желая знать подробности, но их не было. Я достал крохотный маячок, и прицепив его изнутри к штанине, спросил, как Ник видит меня на экране.

— Нормально вижу, — послышался в трубке голос белки. — Если это только версия, я подключаю наших к поискам, и сам посмотрю в городе.

— Да, ты наших гиен хорошо потряси, — напомнил я, сворачивая на дорогу к поселку.

— Я помню. Это обязательно. — Ник закончил беседу.

В Раменке наших точно нет, но сам поселок очень крупный. Раньше здесь были четыре небольших завода, сейчас выжили только сахарный и рапсовый. Химический и ремонтный медленно разрушились, что для жителей стало настоящей трагедией. Зато за десять лет восстановилась природа: зверюшки в окрестном леске появились, рыба в речке. Птицы, вроде навсегда покинувшие эти края, вернулись.

Я притормозил в уютной лощинке и вышел. Тут бы волком пробежаться и все разнюхать, но вряд ли местные жители, как Люда, подумают, что по поселку бегает большая собака. Они тут же начнут охотиться.

Мы с Тео когда-то хотели построить несколько жилых комплексов за городом и подбирали лучшие места, с тех пор я неплохо знаю окрестности. В Раменке больше восьми тысяч жителей… Я оглядел машину и задумался. Наверное, на месте похитителей я старался бы устроиться подальше от людей.

Значит, начну осматривать заводы, но, вроде, в здании вагоноремонтного есть какие-то организации, поэтому начну с заброшенного, химического. А там запах покажет.

***

Я наблюдала за бандитами. Шестерки вплотную подступили ко мне, но «Макс» внезапно остановил их:

— А-а, так она еще и Максова девка… Все назад. Хотя нет, поразвлечься можно, но пока не калечить.

Пока он говорил, я окончательно поняла, что главарь совершенно не похож на Макса. Глаза равнодушные, ростом повыше, и надменность в каждом жесте.

Невысокий брюнет шагнул, пытаясь поймать меня за локоть. Я вывернулась. Самое страшное — я не могу хоть как-то себя защитить, и слезы, подступая, убивали последнее сопротивление.

— Ах, ты!.. — брюнет схватив меня за шею, толкнул. Я даже крикнуть не смогла, в ужасе отпрянула назад, прижавшись спиной к облезлой стенке. Тут из толпы вылез Крыс и, медленно приближаясь, сказал:

— Не трогай красивую, Мот, еще руку на нее поднимешь — пообломаю к…

— Да ты кто ты та…

Крыс размашисто врезал противнику и, повернувшись к главарю, сурово произнес:

— Хватит тут отморозка строить! Ты пока никто. Власть все еще у твоего папаши.

— Уберите этого урода! — гневно рявкнул бандит, похожий на Макса. Видимо, Крыс его крепко зацепил.

Толпа накинулись на моего защитника, и в три минуты все закончилось. Его повалили на пол и начали избивать ногами.

Точно, отморозки. Своего сожрать готовы. Еще минута, и он уже лежал, не двигаясь.

Разгоряченные дракой, они повернулись ко мне, видно, решив особо тщательно выполнить приказ главаря.

Я, боясь дышать, вжалась в стену, будто ища у нее помощи. Время растянулось…

— А, вот вы где, — раздался знакомый голос. Я задержала дыхание. Никогда ему так не радовалась!

Я подняла голову и уставилась на дверь. Все, кроме высокого негодяя, похожего на Макса, тоже смотрели туда, где в тусклом свете застыл Кирилл Борисович. Судя по опешившим физиономиям бандитов, его явно не ждали.

Я со всех ног хотела кинуться к боссу, но негодяй, похожий на Макса, рявкнул:

— Взять его!

О людях так говорить не принято, но другого слова не подберешь — вся свора с ненавистью накинулась на моего спасителя. Я подбежала к безучастно лежащему Крысу. Это какой-то сбывшийся ужас! Пощупала пульс — жив, надеюсь, скоро придет в себя. Пока я осматривала одного спасителя, второй жестоко сражался.

Как же помочь Кириллу? От беспомощности хотелось рыдать, калечить обидчиков — тоже!

Главаря уже не было, он, видно, незаметно вышел из комнаты, когда началась драка. Но на моего второго спасителя все же успел натравить противных полосатых собак.

Он сражался с шестью животными, нет, глупости, какие же это собаки? Это настоящие гиены с их противными увертками, подлой трусостью, капающей слюной и жаждой убийства в глазах. В ужасе я закрыла ладонями лицо, но это не помогло. Звук тяжелых ударов, хруст костей, как раздавливаемая скорлупа, звучное бульканье, вызывающее жуткие спазмы в желудке…Я отчаянно пыталась глотнуть хоть немного воздуха. Иногда казалось, что все происходит не со мной, но кошмар был чересчур реальным

Нападающих слишком много. Я лихорадочно оглядывала комнату, примериваясь к стулу, но Кевин, будто догадавшись, сквозь зубы прохрипел:

— Не лезь!

Тут открылась дверь, и в комнату ворвалось еще шестеро. Я уже плакала в голос, когда они, изрядно потрепав Кевина, с размаху повалили его на пол. Все выглядело, будто животные были натасканы именно на этот прием.

От удара об пол Кевин потерял сознание.

Свора собралась и, дождавшись раненых, выбежала за дверь. Я осталась одна с двумя жестоко избитыми мужчинами. Сидя над ними, размышляла, как долго Кевин пробудет без сознания, и что станет с нами потом.

Из-за закрытой двери раздавались всплески смеха. Грязный юмор отморозков странным образом соединялся со страхом перед женщинами и с презрением к ним. И никаких намеков на интеллект. Ну да, умный мужчина так себя вести не станет, ему нет нужды самоутверждаться за счет кого-либо, а вот полное ничтожество… А чего ему, несчастному, делать?

Поражаясь, на что в такие моменты может отвлекаться мозг, превозмогая слабость, я подползла к Кириллу.

Как мне было его жалко! И почему эти ушли? Что задумали? Пока я думала, мои пальцы машинально убирали светлые волосы защитника с ран на его лице. На руки было страшно смотреть — зубы этих тварей превратили их в кровавое месиво… Бедный! Я с нежностью вглядывалась в черты лица. Нос у него был с горбинкой, видимо, ломал и даже не раз. Но сейчас это вызывало умиление, хотя, помнится, меня неприятно удивляло его стремление все проблемы решать кулаками.

Хотелось уснуть или потерять сознание, а потом очутиться дома, и чтобы этот кошмар мне только приснился! Мне всегда был свойственен подобный эскапизм: погрузившись в мир хорошей книги, не хотелось из него выныривать. А сейчас нужно вынырнуть, и как можно скорее! Я вновь посмотрела на Кевина. Хотелось лежать как он, и ни о чем не думать.

В дверь ввалились двое бандитов, которые, уволокли Крыса из комнаты. Чувствую, скоро мой черед. Вроде бы уже навсегда исчезнувший ужас вернулся. Точно! Вломилась толпа, грубо подхватила меня и бесчувственного Кирилла и потащила нас по наклонной дороге через цеха, где стояли огромные чаны с засохшими пятнами какого-то вещества.

Я с трудом шагала между двумя бандитами, внимательно прислушивалась к гулким шагам, отдававшимся эхом от высоких облезлых стен. Позади волокли Кевина. Я не знала, за кого из нас волноваться больше, но от мысли, что нас ведут убивать, было безумно страшно.

Наконец нас подтащили к колодцу. По-моему их называли очистными сооружениями — это была глубокая яма из широких бетонных колец, сложенных одно на другое как детские кубики. Мой страх перерос в ледяной ужас, когда до меня дошло, что они решили спустить нас в эту дыру. Я отшатнулась и едва не упала. Ноги стали ватными.

И тут случилось худшее. Те, что тащили Кевина, просто скинули его внутрь!

Я закричала от ужаса: на моих глазах убили человека. Глаза перестали видеть, исчезли все звуки, и я потеряла сознание.