— А Алисон? — как-то хрипло и неуверенно спросила первая красавица. Выглядела она неважно, как будто потускнела. Говорят, одни переносят блокировку хуже, чем другие…
— Мисс Деспорт пока что восстанавливается, а потом еще какое-то время пробудет на строгой индивидуальной программе, но не волнуйтесь, с ней все в порядке. Следуйте за мной.
Мистер Кроуч вел нас по коридору, мы шагали за ним в полной тишине. У двери, преграждающей путь он остановился, не торопясь ее открывать.
— Дальше заканчивается зона магической блокировки. Выходите по одному и не торопитесь двигаться. Такие случаи крайне редки, но, тем не менее, я должен вас предупредить, если в ближайшие три-четыре часа вы будете снова ощущать на себе симптомы, которые испытывали в подвале, обязательно обратитесь ко мне или к другому наставнику. И, надеюсь, вы извлекли правильный урок из вашего пребывания здесь. Особен
Разноцветные светящиеся шарики висели в воздухе, излучая теплый лучистый свет, пуская разноцветные блики по полу. Они медленно двигались, отчего цветной рисунок постоянно менялся, гипнотизировали, манили… а еще, они как будто были сделаны из меха — так и хотелось потрогать. Один, светло-голубой, завис буквально в нескольких сантиметрах от меня, и я, не удержавшись, протянула руку и коснулась пушистого светящегося бока. И ойкнула, когда шарик с тихим хлопком лопнул и осыпался на пол медленно тающими в воздухе блестками.Я не смогла бы сдержать восхищение во взгляде, даже если бы очень захотела.Это даже не магия, а волшебство какое-то.А на полу под этим волшебством было разложено покрывало, рассыпаны подушки, а на покрывале стояла бутылка с водой, два стакана и лежала большая, огромная просто коробка конфет.Кажется, у меня свидание, внезапно осознала я.
Пока он говорил, лежащие на моей талии ладони пришли в движение, погладили вверх-вниз, потом по спине, а потом нырнули под полы пиджака и коснулись меня поверх тонкой ткани блузки. Прикосновение обожгло, я вздрогнула, и руки Лагранжа снова замерли, будто всегда тут и лежали.— Это из-за того, что тебя исключили из Академии? — мой собственный голос звучал как-то странно, будто резко сел.— И это тоже, — Даниэль ответил уклончиво, и взгляд, до этого прямой, вильнул.У меня от разговора было ощущение, что я ковыряюсь ржавым гвоздем в свежей ране. И почему-то отчаянно, до одури просто хотелось его пожалеть. Пусть то, что он дал мне — это были крохи. Вопросов оставалось куда больше, чем найденных ответов. Но… как ни крути, а женщинам куда легче плакаться на то, что кто-то их обижает. Я-то иногда бешусь от собственного бессилия, а он? Двадцать лет, почти двадцать один,
По окончания занятия Крис направился прямиком к Лали, аккуратно убирающей принадлежности в сумку. Глухое раздражение плеснуло внутри, но я его быстро задавил и тоже приблизился.— Встретимся в пять, на четвертом этаже учебного крыла, займем одну из аудиторий для учебных занятий. Мне нужен самый высокий балл за эту работу, Невидимка.— Да, конечно, — Элалия не смотрела ни на меня, ни на него, сосредоточенно закрывая сумку. — Только… надо чтобы вы оба были. Мистер Рок часто меня проверяет, если узнает, что я делала работу сама, то все получат незачет.— Понял, Лагранж? — бросил мне Крис. — Не опаздывай.“Мне какое дело до ваших оценок?” — бросил бы я, если бы это была не Лали. А так пришлось только запихнуть поглубже злость.Пока мы с Эриндейлом играли в гляделки, седая девочка прошмыгнула
Я осталась стоять, хватая ртом воздух. Сжимая кулаки. Кулак. Левую руку так еще и не отпустило, она болезненно ныла, покалывая иголочками.Идиот!Я зло притопнула ногой, тряхнула волосами. Внутри бурлило и кипело.Но только когда сзади раздался какой-то сдавленный звук шевеления, я вдруг вспомнила, что в аудитории мы были не одни.Обернулась.Рухнувший на пол Крис кое как принял сидячее положение. Вид — измочаленный, кровь носом. Он вызвал у меня прилив не жалости, а глухого раздражения.— В медотсек? — сухо осведомилась я, понимая, что голос звучит совсем не так, как раньше.Эриндейл ожидаемо отрицательно мотнул головой.Раздраженно сдув волосы с лица, я приблизилась, опустилась рядом на колени. Вскинула руки. Тело действовало само. Я как будто со стороны наблюдала, к
Что он делает?..Паническая мысль пронеслась в голове галопом, я напряглась, закаменела, то ли от ужаса, то ли от невыносимой остроты ощущений. То ли от всего сразу.— Ш-ш-ш… — Даниэль легонько подул на влажный след, оставленный языком, и снова прихватил мочку, на этот раз только губами — мягко, нежно. — Не бойся, ничего не будет.Я подняла плечо, закрывая доступ к шее и отстранилась, насколько это позволяла поза и обвившиеся вокруг талии руки.Раз ничего не будет, то и нечего тогда!Мне было страшно. Все слишком быстро. И я бы не сказала, что мое согласие в происходящем играет какую-то роль. Я не была согласна с ним целоваться, и не была согласна встречаться. Но ведь целуюсь и встречаюсь!И да, прямо сейчас я не жалею. Но мне все равно страшно.А еще я боюсь все испортить.
Короткий и жаркий обмен взглядами в коридоре, и у меня опять колотится сердце и горят щеки. А что творится в голове лучше даже не озвучивать.Из розовой воздушно-ватной дремы меня выдернул мужской голос.Я сидела на подоконнике в ожидании открытия дверей аудитории, кажется, пыталась что-то доспать и вообще не сразу поняла, что зовут именно меня. Удивленно подняла голову — передо мной стоял Крис.— Д-да? — от неожиданности я запнулась. — Прости, что?— Я хотел поговорить насчет лабораторной.Что-то было не так. Не так как раньше. Хотя Эриндейл передо мной, вроде бы, выглядел как обычно — небрежно-расслабленная поза повелителя жизни, очаровательная лохматость, от которой пищала половина женской половины, прямой взгляд уверенного в себе человека.— Я завтра все доделаю и передам тебе то, что н
ДаниэльДень, и без того начавшийся не ахти как, становился все паршивее с приближением времени отъезда.Я не знаю, что Эриндейл задумал насчет Лали, но еще немного и мне будет плевать на все, я просто размажу его по стенке. Если он хоть пальцем к ней притронется.Я видел все — и долгие взгляды, и задумчивую ухмылку, а уж когда он подошел к ней в коридоре, нависая над хрупкой фигуркой на подоконнике…О чем они говорили, я не слышал, но мне и не нужно было. Достаточно того, что он лезет к моей девушке, а она может только смотреть на него огромными растерянными глазами.Бессилие приводило меня в бешенство. И оно кипело и бурлило в крови. Избавиться от него не помогла ни тренировка, ни избиение манекена.Чуть помог темный угол под лестницей.Краткие мин
Разговор в отцовском кабинете больше был похож на врачебный осмотр. Диагностика — сложные схемы, копающие куда глубже стандартных заклинаний. Замеры, тесты, вопросы о самочувствии…Я отвечал механически, мысленно пребывая не здесь.Было сложно сказать, удовлетворил ли отца результат, но я в любом случае был рад, когда все закончилось. Натянул футболку и направился к двери.— Даниэль.Я механически остановился, не оборачиваясь, на выходе из отцовского кабинета.— Изволь стоять ко мне лицом, когда я с тобой разговариваю.Я подчинился, подняв максимально бесстрастный взгляд на человека, видеть которого мне совершенно не хотелось.— Мистер Даст сообщил, что в прошлое воскресенье ты делал покупку в ювелирном магазине. Могу я узнать об этом подробнее?Меньше, че
Я люблю Королевскую Академию, а она любит меня — что бы я ни задумала, что бы я ни попробовала сделать в этих стенах, у меня всё получалось. Даже читать вводный курс по основам рунологии для студентов начальных курсов — уже год, как я его успешно веду, а они — успешно сдают!Но спецкурс рун для некромантов — это же совсем, совсем другое дело!Есть же разница, кого учить — вчерашних школьников, или состоявшихся специалистов, зачастую — существенно старше меня самой?Зачем, ну вот зачем я согласилась? Зачем разрешила себя уговорить?А всё Лагранж! Если бы эта мерзкая ехидна не подзуживала меня — "Ты способна на большее, чем увлекать рунами начинашек! Бери спецкурс, никто не справится с этим лучше тебя!" — то я бы отказалась, да и всё. И горя бы не знала!Ладно. В конце концов, утешает уже то, что Академия — не основной мой кусок хлеба. Я состоявшийся мастер рун и неплохой художник. Если я провалюс
Я стояла перед большим зеркалом и не была уверена до конца, что смотрю именно в зеркало.Когда мы вернулись из Горок, Даниэль сказал, что мы просто обязаны все случившееся отпраздновать. Вечером мы идем в ресторан, и точка. И что он готов даже задавить свою мужскую гордость и сделать это за мой счет, раз я теперь состоятельная дама. На этой фразе он скорчил такую трагическую рожу, что я не выдержала и расхохоталась. И не стала говорить, что ресторан я и сама хотела ему предложить.Я сходила за покупками. Сама! Я сходила в парикмахерскую. Сама! И даже сама попросила в отеле прислать мне кого-нибудь, кто может помочь с макияжем и прической.И теперь вот.В зеркале отражалась совершенно незнакомая девица. Серебристые волосы, собранные в небрежно-сложную прическу, бездонные, умело подчеркнутые глаза, сочные губы. Открытые плечи. Черное платье, по которому от малейшего движения рассыпались мелкие искры узора из блесток. Пышная модная юбка. И туфли на довольно
Я, конечно, понимала, что именно имеет в виду мистер Дарруэл, но такая аналогия все равно прогнала волну мурашек по спине.— Итак, около восьмидесяти лет назад семейство Дорнвейл, проживавшее на тот момент в этом замке, постигла большая утрата: трагически оборвались жизни сразу двух членов семьи, девятнадцатилетней Лианны и ее двоюродного брата Фредерика. Их смерть признали несчастным случаем: брат и сестра решили забраться на крышу и сорвались. Обо всем этом имеются данные в семейном архиве Дорнвейлов, который хранится здесь же, в замке.Ага! В замке, но не в библиотеке! Могли бы между прочим и в общее пользование положить!За то время, пока некромант говорил, мы как раз успели обойти немаленький замок, и теперь остановились у печально известной нам с Даниэлем двери в склеп. Остановились, потому что мистер Дерруэл считал нужным дорассказать историю Лианны. И, как оказалось, ее злобного кузена.— Но дело в том, что жертвы несчастного случая, к
Я обнял ее в ответ, зарывшись носом в серебристые волосы и отпустил с неохотой, когда девушка подалась назад, шепнув мне напоследок: “Спасибо, что бы я без тебя делала”.Что бы я делал без тебя?Последние несколько недель были… тяжелыми. И Лали — и битва за ее свободу — была единственным, что помогало мне держать лицо. Я улыбался, шутил, дурачился, чтобы ей было легче. Я делал это для нее — а получалось, что и для себя. Это держало, помогало не проваливаться в пропасть.Казалось, после смерти Эрика Лагранжа все должно стать легко.Оно стало… легче, пожалуй, если сравнивать с последними месяцами. Но не легко.Я желал ему смерти. Но я не хотел его убивать. И только едва заметная уху оговорка мистера Блейка не давала полностью погрузиться в гложущее чувство вины — говоря про ситуацию, в которой Эрик Лагранж выжил бы, он сказал “возможно”. Возможно, справедливость и была бы восстановлена.
Хорошего в новой жизни было немало, и я как лучшее в мире заклинание, придающее сил, перебирала это хорошее в уме: я могу жить, там, где мне нравится. Даниэль снял нам два номера в "Чайке" — отеле, приткнувшемся на обрыве над морем. Но в любой момент, стоит только захотеть, можно собрать вещи и сменить шикарную "Чайку” , к примеру, на крошечную яхту из тех, что виднеются из окон моего номера с видом на залив. Да, пока я не собираюсь этого делать, и уж точно не стану менять место жительства, пока не закончится суд, но сам факт! Одна мысль, что я могу это сделать, наполняла мою душу горячим, ликующим счастьем.У меня есть право вставать, когда пожелаю и есть то, что хочу. И в первые дни на свободе я с невыносимым блаженством листала страницу отельного меню, наслаждаясь самим процессом выбора.У меня есть возможность общаться с кем угодно — а не только с узким перечнем одних и тех же примелькавшихся лиц. И пусть пока что это тяжело мне давалось, я исправ
— Я не веду веду учет передвижением моей жены, — очень спокойно и очень внятно ответил он на вопрос мистера Локвуда. — Поэтому не могу сходу сказать, где именно она находилась в каждый из дней этого года.— Что ж, не утруждайте свою память, двадцать второго мая этого года миссис Стивенс находилась дома — следствие достоверно установило этот факт. Объясните, пожалуйста, как так вышло, что когда жизни мисс Хэмптон грозила опасность со стороны призрака-убийцы, и администрация “Зеленых Гор” пыталась дозвониться до вашей супруги, чтобы попросить ее забрать дочь домой до тех пор, пока опасность не минует — ваш дворецкий отказался звать ее к телефону, солгав, что миссис Стивенс отсутствует? А когда забрать мисс Хэмптон домой настойчиво просили вас — вы отказали?Я всеми силами старалась не смотреть на маму во время этого вопроса. Я изо всех сил запрещала себе это — и всё же не удержалась. Она сидела, выпрямив спину и
Только неуверенно лопотала, что всеми этими вопросами занимался ее муж и хлопала глазами (таких деталей мистер Локвуд мне не сообщал, но… Я достаточно хорошо знала маму, чтобы увидеть эту картинку, как вживую).Следствие велось пусть без нашего участия, но под бдительным надзором мистера Локвуда, отрабатывавшего громкое имя и гонорар не за страх, а за совесть....адвоката, который будет отстаивать мои интересы, я выбрала сама — не сразу, не за один день, а как следует порывшись в государственном реестре адвокатов, и перелопатив тонну юридической прессы.А вот оплатил его Даниэль. То есть, как бы я — но его деньгами. С боем выбив из Лагранжа согласие, что по окончании дела — либо по достижении совершеннолетия — эти деньги ему верну, несмотря на его укоризненные вздохи, закатывание глаз, негодующие покачивания головой и прочий театр пантомимы.Нотариус, составляющий для нас долговое соглашение, с трудом сдерживал улыбку. Мне б
— Короне это не выгодно, — ровно произнес Даниэль.— Короне это не выгодно, — согласился мистер Блейк.— То есть моя часть сделки… простите, сотрудничества! это молчание?— В первую очередь — да. Здесь — документы о неразглашении.— В первую очередь?.. — переспросил Даниэль.— Вы беседовали с целителями. Ваше состояние на текущий момент стабилизировалось, но точных прогнозов, как вы понимаете, никто не может дать. Работа вашего отца мало того, что была экспериментальной, она еще и не была завершена. Государство готово взять на себя дальнейшую ответственность за его деяния, с учетом того, что оно обязывает вас хранить молчание. Но для этого необходимо провести детальные исследования, для которых, естественно, необходимо ваше согласие. Ну и в дальнейшем, я полагаю, вам будет сделано весьма интересное рабочее предложение.— То есть я могу отказаться? — саркасти
— Да. И дальше я стал замечать больше. И мне это не нравилось. Начались конфликты, но положение спасала сложная учеба и успехи в ней. Только мама таяла на глазах. А потом… я был на каникулах. С однокурсниками мы поехали в горы. И там я получил письмо от нее, в котором она подробно рассказывала о причинах своего решения. А еще о том, что Эрик Лагранж не является моим настоящим отцом. И поэтому я должен бежать, как можно быстрее и как можно дальше, как только я получу это письмо. Наверное, она специально выбрала момент, когда я был в отъезде, чтобы… уйти. Она не назвала имени того, кто все же был моим отцом, но знаешь, у меня не возникло ни тени сомнения, что все написанное — правда, до последней буквы. И я сбежал.Эту часть истории я немножко знала. Кусочек головоломки занял законное место.— Естественно, он меня вернул. И тогда посадил на поводок — это черное заклинание. И достаточно доходчиво вбил, что ем