— Отличный вид.
— Тут отовсюду отличный вид. Горы.
Я подошла и встала рядом, окидывая взглядом знакомый до малейшего дерева пейзаж.
— Я уже думал, ты не придешь. Собирался тебя разыскивать.
— Вот поэтому и пришла. Еще не хватало, чтобы ты меня разыскивал! — пробубнила я.
— Ну-с, приступим!
Даниэль отвалился от окна и окинул взглядом бывшую голубятню.
— Где тебя заперло?
Я ткнула пальцем в нишу. Признаться, мне было не по себе снова здесь находиться, воспоминания не из приятных, но, с другой стороны, я же здесь не одна, верно?
Лагранж уселся в нишу, откинулся на камень затылком, вытянул длинные ноги и прикрыл глаза. Потом открыл один и насмешливо посмотрел на меня.
— Ну? Чего стоим? — он п
В комнату я вернулась недовольная собой, наставником и — в особенности — призраком. Нашла кому доверять!Рухнула на кровать и вдруг ощутила ужасную усталость. Просто неподъемную, она придавила меня к постели, лишив возможности даже раздеться, глаза закрылись сами собой и я даже не заснула — отключилась.А проснулась от того, что кто-то меня потряс. Сонно заморгала, пытаясь сообразить, где я и что я, выхватила взглядом огромную тень, нависшую надо мной, и мой испуганный визг утонул в жесткой ладони.— Тс-с, это я, — успокоила меня тень, голосом Лагранжа.Вернее — ни разу не успокоила!— Какого черта ты здесь делаешь?! — оскорбленно взвилась я.— Какого черта ты спишь в одежде? — расстроился Лагранж, окидывая меня взглядом с ног до головы.Я нащупала п
Пусть только попробует сказать, что не считается!— Теперь пообещай.— Я подумаю, — прошептала я, не открывая глаз.— Даниэль.— Д… Даниэль… — произнести вслух это имя оказалось невероятно сложно.И он отступил.Но глаза я открыла, только когда щелкнула, закрываясь, дверь.ДаниэльУ меня никогда не было девушки. Девушки — были. А девушки — не было.До шестнадцати я был на строгом домашнем обучении, из общения с внешним миром — только выходы с отцом на различные мероприятия, многолюдные, но не способствующие созданию каких-либо продолжительных отношений. А поступление в Академию хоть и стало глотком свободы, но весьма свое
— Тебе еще книг привезти? — небрежно поинтересовался Лагранж, протягивая мне бутылку с водой.— Н-нет… — я запнулась с ответом от неожиданности. — Не надо. Наверное… это все равно бесполезно.— Что бесполезно?Я задумчиво жевала, медля с ответом.— Я хотела вернуть свое наследство, доказав, что отчим его незаконно продал. Но это невозможно.— Он забрал твои деньги? — не понял Даниэль.Я помотала головой.— Нет, не деньги.Я покосилась на лагранжевский профиль и снова уткнулась взглядом в собственные колени, прикрытые плиссированной юбкой. Стряхнула с них несколько крошек.И рассказала.Впервые со смерти отца я рассказывала о случившемся кому-то, кроме матери, до которо
Я просто его ударил. Коротким точным движением, от которого парень согнулся пополам, и развил успех, приложив по ребрам.От зародившегося магического удара я отмахнулся, как от комариного писка — просто задавил его силой, и чары, не успев толком сформироваться, рассыпались бесполезными обрывками. Краем сознания отметил, что Крис-таки силен, и в другой ситуации вполне и смог бы мне хоть что-то противопоставить.Но другой ситуации я ему предоставлять не намеревался. И продолжил работать кулаками по корпусу, как по боксерскому мешку, не позволяя ему сползти на пол. В сюрреалистичной тишине, наложенной глушилкой.Эриндейл ушел в блок и глухую оборону, чего я и добивался — сконцентрироваться на атаку под градом ударов намного сложнее.А когда он все же упал, я ласково придавил его дополнительным весом, чтобы не дергался, и присел рядом на корточки.
— А вообще это несправедливо! — Мирей с Алисон выясняли, как теперь мстить за месть парням, абсолютно не стесняясь их многочисленного присутствия рядом. — Лишают нас последней радости!Лагранж оказался прав, после ответного визита с зеленкой, преподаватели побились головами и таки закрутили гайки. Может быть, Даниэль, когда вернется, и сможет объяснить, что именно они там намудрили, но руны больше не работали, я проверяла.— Сомнительные у тебя “последние” радости, — хмыкнула некроматка. — Надо уметь вовремя останавливаться, дорогая, один раз намазать — это весело, больше — уже детский сад.— Кто говорит о намазать? — мурлыкнула Мирей, повела плечиком, бросив хитрый взгляд в сторону Криса. — Фантазия, Лисси, фантазия! Вот смотри, например, что у меня есть!Она потянулась к сумке и выудила оттуда буты
— А Алисон? — как-то хрипло и неуверенно спросила первая красавица. Выглядела она неважно, как будто потускнела. Говорят, одни переносят блокировку хуже, чем другие…— Мисс Деспорт пока что восстанавливается, а потом еще какое-то время пробудет на строгой индивидуальной программе, но не волнуйтесь, с ней все в порядке. Следуйте за мной.Мистер Кроуч вел нас по коридору, мы шагали за ним в полной тишине. У двери, преграждающей путь он остановился, не торопясь ее открывать.— Дальше заканчивается зона магической блокировки. Выходите по одному и не торопитесь двигаться. Такие случаи крайне редки, но, тем не менее, я должен вас предупредить, если в ближайшие три-четыре часа вы будете снова ощущать на себе симптомы, которые испытывали в подвале, обязательно обратитесь ко мне или к другому наставнику. И, надеюсь, вы извлекли правильный урок из вашего пребывания здесь. Особен
Разноцветные светящиеся шарики висели в воздухе, излучая теплый лучистый свет, пуская разноцветные блики по полу. Они медленно двигались, отчего цветной рисунок постоянно менялся, гипнотизировали, манили… а еще, они как будто были сделаны из меха — так и хотелось потрогать. Один, светло-голубой, завис буквально в нескольких сантиметрах от меня, и я, не удержавшись, протянула руку и коснулась пушистого светящегося бока. И ойкнула, когда шарик с тихим хлопком лопнул и осыпался на пол медленно тающими в воздухе блестками.Я не смогла бы сдержать восхищение во взгляде, даже если бы очень захотела.Это даже не магия, а волшебство какое-то.А на полу под этим волшебством было разложено покрывало, рассыпаны подушки, а на покрывале стояла бутылка с водой, два стакана и лежала большая, огромная просто коробка конфет.Кажется, у меня свидание, внезапно осознала я.
Пока он говорил, лежащие на моей талии ладони пришли в движение, погладили вверх-вниз, потом по спине, а потом нырнули под полы пиджака и коснулись меня поверх тонкой ткани блузки. Прикосновение обожгло, я вздрогнула, и руки Лагранжа снова замерли, будто всегда тут и лежали.— Это из-за того, что тебя исключили из Академии? — мой собственный голос звучал как-то странно, будто резко сел.— И это тоже, — Даниэль ответил уклончиво, и взгляд, до этого прямой, вильнул.У меня от разговора было ощущение, что я ковыряюсь ржавым гвоздем в свежей ране. И почему-то отчаянно, до одури просто хотелось его пожалеть. Пусть то, что он дал мне — это были крохи. Вопросов оставалось куда больше, чем найденных ответов. Но… как ни крути, а женщинам куда легче плакаться на то, что кто-то их обижает. Я-то иногда бешусь от собственного бессилия, а он? Двадцать лет, почти двадцать один,