Бледная кожа и иней на волосах. Женевьев изменилась, и эти изменения были знакомыми и пугающими. Сейчас ее глаза были закрыты. Она то ли спала, то ли была без сознания. Но я была уверена, что едва она их откроет, увижу синее колдовское сияние.
— Она, — пошептала я, — она будет жить?
— Если так можно назвать мое существование… — признался Ранион, вскинув на меня свои колдовские глаза, в которых застыла боль.
Ранион нежно держал Женевьев на руках. Ее тело покрывалось инеем, а в волосах блестели, словно украшения, льдинки. Только вот замерзало почему-то не ее, а мое сердце, которое в этот миг потеряло всякую надежду.
— Она стала такой как ты? — спросила я, уже зная ответ. Ранион только сосредоточено кивнул.
— Прости. Это был единственный способ сохранить ей жизнь, точнее, подобие. Дэвид не оставил мне иного пути. Он отравил ее своим проклятьем, и можно было или ждать, когда оно убьет твою сестру,
В камине горел настоящий живой огонь, как воспоминание о ее Рыжих волосах. Она сбежала, даже не забрав Пэрсика, видимо, так сильно боялась снова оказаться в ледяном плену. Не стала ни ждать новостей о состоянии Женевьев, ни прощаться со мной. Оставила кота, как обещание вернуться. Только вот я прекрасно знал: она ушла навсегда. И в этом виноват я сам. Был так одержим местью, что даже не попытался разобраться. Свалил вину за свое состояние на маленькую девочку, а когда вернулась красивая молодая девушка, не задумываясь, начал ей мстить. Из-за моей слепой жажды мести едва не погибла она и стала ледяной ее сестра. Неудивительно, что Вал сбежала, как только ей представилась такая возможность. Я не мог ее винить или пытаться удержать. Свобода — это самое малое, что она заслужила.
У меня перехватило дыхание. Вдруг не получится? Малышка обняла ее за шею и поцеловала в щеку. Вроде бы пронесло, и моя теория об истинной любви сработала. А если так, получается, между мной и Жен никогда не было сильных и глубоких чувств? Возможно, я всегда это понимал и именно поэтому отгородился от нее стеной холода? И сам не заметил, как эта стена отрезала меня ото всего внешнего мира. Так продолжалось до тех пор, пока в мой снежный ад не ворвалась смешная рыжая девушка с толстым Рыжим котом. Девушка, которой мне очень сильно не хватало сейчас.— Зайка, я же холодная, — всхлипнула Жен, а Китти посмотрела на нее и ответила:
Бонусный рассказЛедяная душаВ зале горели свечи, разгоняя вечернюю темноту. Они мерцали в огромной бронзовой люстре под потолком, украшали светильники на стенах и сверкали в кроне огромной ели, установленной в честь празднования Середины зимы. Защитная магия создавала едва заметный мутный ореол вокруг язычков пламени, чтобы оно не перескочило на стены и ветви дерева. Так было и красиво, и безопасно.Я взяла из почти опустевшей коробки с елочными игрушками ажурный стеклянный шарик на серебряной ниточке и повесила на ближайшую ветку. Отступила немного и полюбовалась результатом трудов.— Эльзи! — В комнату вбежала младшая сестренка и восхищенно замерла напротив сверкающей новогодней ели. — Такая красота!Я согласно кивнула, немного грустно улыбнувшись. Мы жили в суровом краю вечных морозов. За окном завывал ветер и швырял
После того как снежный дух развеялся, оставив после себя на полу немного снега, Арон обратился ко мне с живым интересом.— Ну, и что мне с тобой делать?— Представления не имею, — пробормотала я. — Отпустить?— И куда ты пойдешь? — спросил он, а я опустила глаза и пожала плечами. Домой нельзя. Не поймут и не примут.— Не знаю. Получается, жертвы не нужны? — задумчиво поинтересовалась я.— Мне — нет, — отозвался дракон и сделал глоток из бокала. — Не знаю, как смерть девушки может изменить создавшуюся ситуацию.— И что же с ними со всеми происходит?— По-разному. Если удается дожить до весны, смею надеяться, их судьба складывается хорошо.— А что случается весной?— Весной прилетают мои друзья. Зимой это очень опасно, замок постоянно находится в эпицентре вьюги.— Друзья? — уточнила я.— Тоже дра
От этих слов стало грустно.— Мне кажется, я никогда не умел любить. И ведьма это знала. Ничто не может разрушить заклятье, потому что никто не может затронуть мою душу. Увы. Хотя ты забавная и милая, — внезапно признался он.— Поэтому ты от меня прячешься?— За те годы, которые мне присылали девушек, они вели себя по-разному, — уклончиво признался дракон.— Были те, кто хотел тебя расколдовать?— Их было много, — с легким самодовольством отозвался он. — Они считали себя особенными. Избранными. Ведь не зря же жребий выбрал их. Но, как видишь, я все еще такой, какой есть.От его слов повеяло холодом, и мне стало не по себе.— Обещаю, я не буду приставать к тебе с поцелуями, — лукаво улыбнулась я, стремясь перевести неприятный разговор в более легкое русло. — Но не прячься от меня в этом замке, тут очень скучно. А мне так хочется хотя бы поболтать с кем-то, узнать ч
Снег за окном усиливался. Валил пушистыми, похожими на пух хлопьями. Девочка лет двенадцати сидела на подоконнике, уткнувшись носом в стекло, и наблюдала за снегопадом. За кружащимися в свете городских фонарей снежинками, непривычно крупными и ажурными, за поземкой, бегущей по мостовой под окнами, за тем, как улица укутывается белым пледом.Первый снег в этом году выпал очень поздно, прямо перед самым праздником зимы. Совпали два волшебных события, когда можно загадать самое заветное желание, и оно обязательно сбудется. Такое желание у девочки было одно, но очень и очень сильное. И почему-то именно сегодня, в такой сказочный день, казалось, что оно сбудется. Не прямо сейчас, конечно, а через несколько лет. Но мечтать-то можно!— Валенси! Иди сюда! — радостно крикнула мама с первого этажа. — Скорее! У нас такая радость! Ты даже не представляешь!Валенси, не выпуская из рук книжки, которую читала, когда не таращилась в окно на снежи
— Что же ты натворила? — Эти слова преследовали меня последние восемь лет. Их говорили родные, когда спешно собирали мои вещи, чтобы навсегда выставить из родительского дома, их не раз повторяла я самой себе. Даже сейчас они крутились в голове привычным шумовым фоном.Я сидела в почтовом экипаже и чувствовала, как мерзнут руки. Не спасали ни меховые рукавицы, утепленные заклинаниями, ни отопительные камни в повозке. Пэрсику тоже было некомфортно. Он жался ближе к шубе из густого серебристого меха и укоризненно смотрел на меня своими янтарными и круглыми, как у совы, глазами. На приплюснутой морде явно читалось: «Хозяйка, ты совсем того, раз привезла нас в такое отвратительное место?»Наверное, и правда «того». Мне действительно не стоило сюда ехать. И не только из-за кошмарной погоды.— Ну прости, пушистый, — пробормотала я, чтобы как-то побороть волнение. — Тут зверски холодно, мы с тобой к такому не привыкл
Дверь открыли не сразу. На пороге появилась Женевьев. На ее лице отразился испуг, такой заметный, что мне стало не по себе. Сестра почти не изменилась за восемь лет. Красивая девятнадцатилетняя девушка превратилась в не менее красивую, эффектную молодую женщину. Разве что черты лица стали чуть мягче, а линии фигуры — плавнее.— Не пригласишь войти? — робея, спросила я, и сестра бросила на меня жесткий взгляд.— Ты зря сюда приехала, Валенси. Не представляешь даже, насколько зря.— Женевьев, там кто? — За спиной моей сестры появился Дэвид — друг детства. Я слышала, что лет пять назад они поженились. На руках у него сидела симпатичная девчушка с Рыжими кудрявыми волосами.— Вал… — пробормотал мужчина и отступил, прикрывая малышку свободной рукой, словно я могла с ней что-то сделать.Замечательно. Меня тут боялись.— Тебе лучше уйти, Вал, — отозвалась Женевьев устало. &mda