Правда, на следующий день я так и не смогла выбраться на улицу. Просто не рискнула. За ночь температура упала до критических отметок, стало так холодно, что окна покрылись белым снежным налетом. Отопление не справлялось, вода не текла из крана, так как водопровод замерз, и город погрузился в снежное пугающее безмолвие.
Единственное, что я смогла сделать — это одеться потеплее и спуститься в булочную, что находилась на первом этаже дома. Ужин, который накануне принесла Женевьев, уже переварился, а морковь все еще не вызывала слюноотделения. Пришлось выйти за булками. От подъезда до входа в лавку было всего несколько метров, но я думала, что меня убьет мороз.
— Берите больше, — посоветовала девушка, которая куталась в необъятную шубу.
— Да мне хватит, — растерянно отозвалась я. В корзинке для покупок лежали несколько пирогов, рогалики и парочка сдобных булочек.
— Вы, наверное, у нас недавно. На улице такой холод! Неизвест
Некстати вспомнился Дилан. Но чтобы принудить меня выйти за него замуж, не нужно подключать стражников. Без стражников, я бы, конечно, не согласилась. Но и они не стали бы помогать. По крайней мере, я не могла представить ситуацию, в которой меня под конвоем ведут к венцу с Диланом. Даже в своем южном городе он не обладал такой властью. А в Сноухельме вообще был никем.— Не переживайте, мисс, — отозвался охранник. — Вас ждет не свадьба.— А тогда что меня ждет? — Не могу сказать, что объяснение успокоило. Скорее, еще больше все запутало. — Объясните же нормально.— Сейчас вас ждет примерка, потом макияж и прическа, а потом — ужин с мэром.— В свадебном платье?— Согласитесь, они бесподобны, — с восторгом вздохнула продавщица, которая прикатила на специальном манекене невероятной красоты свадебное платье. Не воздушное и легкое, как это принято на юге, но не менее прекрасное. Тяжелый б
Злость отступала медленно. На смену ей приходило опустошение. Задний двор замка покрыли скульптуры — изящные льдянки, которых я не собирался оживлять, сказочные деревья, невероятные цветы, ледяные решетки с шипами. Каждый день я создавал что-то новое и почти дошел до того состояния, когда начну уничтожать собственные творения просто потому, что очередные фантазии девать некуда.Вчера в порыве гнева я разрушил похожую на Валенси льдянку, так как она была лишь ее жалким подобием. А следом развеял и других льдянок, что скрашивали мой унылый досуг. Потом немного пожалел, так как прислуживать в замке снова стали бесформенные духи зимы, которые совершенно не услаждали взор.В ушах до сих пор звенели обидные слова Валенси. Пусть они и выкрикнуты в порыве злости, но в них была правда. Обидная, жгучая правда. С которой я безуспешно пытался смириться уже несколько дней. Даже аномальные морозы впервые за последние годы не были моей местью городу. Они являлись
Холод пробирал до костей, руки моментально окоченели, как и ноги в остроносых тонких сапожках. Колени свело. Мне было холодно, как никогда. Запястий коснулся ледяной металл, и я вскрикнула, когда он буквально примерз к коже. Стражники действовали осторожно, но сути это не меняло. Меня оставили прикованной на вершине горы под порывами пронизывающего ветра. И даже пожертвованные одним из мужчин рукавицы не спасали.— Не оставляйте мня здесь, — взмолилась я, чувствуя замерзающие на щеках слезы.— Если бы мы только могли… — отозвался один из них и отступил.А я по-настоящему разрыдалась, признавая, что Дилан прав: никто меня не спасет. Всем нет до меня дела. Переживать будет разве что Женевьев, но ее возможностей не хватит на то, чтобы прекратить это безобразие.Отходили стражники под сбивающими порывами ветра. Начала подниматься буря, и я задрала голову навстречу усиливающемуся снегу. Я знала, кого жду. Пыталась уловить его сил
***— Не реви.Жен вздрогнула, обняла себя за плечи и вскинула полные слез глаза.За окном медленно занимался рассвет. Лишь сизая полоска появилась у горизонта, но кромешная тьма отступила, и в сумеречной предутренней дымке все было хорошо видно. Я уже минут пять сидел на подоконнике и наблюдал за ней, а она даже холода не почувствовала.— Я спас твою сестру. Она жива и ей ничего не угрожает.— Спасибо! — Женевьев подскочила с кресла и кинулась ко мне, намереваясь задушить в объятиях, но видимо, вовремя вспомнила, что я ледяной, и обнимать меня — весьма сомнительное удовольствие.— Я сделал это не для тебя. И даже не для нее.— А для кого?— Для себя. Наверное.Я пожал плечами, потому что и правда не знал, зачем спас Валенси, когда она почти получила то, что заслужила.— Где она? — встрепенулась Жен. — Ты отправил ее домо
Мэр Сноухельма жил в особняке на центральной улице. Как и любой уважающий себя горожанин, мэр пекся о собственной безопасности. Охранные заклинания на воротах и дверях, несколько гвардейцев по периметру и спущенные на ночь волкодавы — наша, северная порода, которая могла существовать в суровых условиях заснеженной долины.Наверное, поэтому, когда я ворохом снежинок проник в его окно, даже не удосужившись открыть форточку, мэр продолжил сладко спать на огромной кровати, трепетно прижав к себе непозволительно молодую жену. Он чувствовал себя в полной безопасности. Даже будить их было жалко.Я устроился в кресле у окна так, чтобы мягкое предрассветное освещение лишь обрисовывало мой силуэт, и спустил с пальцев ледяную магию. Она послушно поползла по паркету, поднялась по ножкам кровати, покрыла хрустящей ледяной коркой накрахмаленные простыни и лизнула голый палец на ноге мэра. Вайс Пэрриот только раздраженно дернулся во сне, а мороз пополз дальше.Первой зао
Решение пришло внезапно. Изначально я просто планировал его прибить прямо тут и не заморачиваться, но сейчас мне показалось символичным отнести Дилана на вершину горы. Туда, где, по его задумке, должна была умереть Валенси.Взмахом руки я разбил лед, который сковывал ноги Дилана, и мужчина бросился бежать. Но я не позволил. Кинулся на него, превращаясь в ледяного дракона, и схватил лапами, разрывая плотную овчину тулупа. Впиваясь острыми когтями в теплую плоть.Дилан завизжал. Наверное, ему казалось, что бок вспарывает ледяное лезвие.Волна удовлетворения прокатилась в душе, и я взмыл в воздух. Мне не было жалко бывшего Валенси. Он заслужил все страдания, которые я для него приготовил.На вершине горы даже без меня завывал ветер. Тут никогда не было спокойно и тихо. Я спланировал на плоскую, еще не заметенную до конца площадку с возвышающимся в центре столбом. Когти разжал заранее, чтобы жертва рухнула вниз, в снег.Видимо, пока Дилан болтался в мо
Пэрсика мы решили выпустить прямо в холле, чтобы он мог исследовать свой новый дом. Это звучало так странно, что мне становилось не по себе. Почему я не могу жить, например, с Жен? Или просто найти себе квартиру в Сноухельме.Впрочем, спорить с Ранионом было себе дороже, и я решила отложить разговор на вечер. Подозреваю, ответ будет или «я так решил» или «мне так нравится». Ни один из вариантов меня не устраивал.Выпустить Пэрсика оказалось не так просто. Пушистый высунул из переноски нос, потом поставил одну лапу на ледяной пол, затряс ей и снова забрался в свой «домик», хотя обычно выбегал из заточения пулей, невзирая на то, что его окружает. Лишь бы выбраться из замкнутого пространства на свободу.— Ну, пушистый, — обратился к нему Ранион, — так не пойдет! Давай вытаскивай свою лохматую задницу! Хватит там прятаться.Пэрсик, как и все представители семейства кошачьих, оказался на
Мне стало страшно и холодно. Когда его губы почти коснулись моих, я отпрянула, прошептав:— А я после твоего поцелуя две недели провалялась в бреду, потому что заболела! Нет, Ран, я не буду с тобой целоваться по собственной воле. Хочешь убить? Убивай, но не жди взаимности! Я не готова стать твоей добровольной жертвой. Говоришь, что почувствовал тепло? А вот меня сковал такой ледяной кошмар, которого я не испытывала даже когда была прикована к столбу на вершине горы.Выпалив это, я развернулась и умчалась в свою комнату, надеясь, что ледяной не последует за мной.— Не спеши зарекаться, Валенси! И не думай, что я отступлю только потому, что ты так решила.Я не отреагировала. Только ускорилась. А еще я не могла понять, как мне может быть одновременно жарко и холодно! Только комнате заметила, что не забрала Пэрсика. Ну и пусть! Если этот лохматый предатель захочет, сам найдет дорогу! Благо теперь в коридорах есть все условия для его нежных теплолю