Ее губы были горячими. Нет. Просто огненными. Они отогревали и плавили не только мою кожу, заставляя захлебываться в неизведанных ощущениях, но и сердце. Мне было тепло. Впервые за долгие восемь лет мне было тепло. Нереальное, давно забытое ощущение, которое до духов тьмы напугало.
Бросив Валенси на морозе, я позорно сбежал, чтобы теперь носиться над городом, словно угорелый, и пытаться разобраться в себе. На короткие мгновения показалось, будто проклятье отступило. Я чувствовал жар, растекающийся от ее губ по моему телу, я хотел сжимать ее сильнее, ведь эти прикосновения дарили тепло...
А потом я испугался. В том числе из-за того, что могу израсходовать свою личную батарейку слишком быстро. Стало страшно от мысли, что, забирая тепло, я убиваю Валенси. К этому я оказался не готов. Она была мне нужна. После этого поцелуя — еще нужнее, чем я думал раньше. А это означало лишь одно. Оставлять Валенси на морозе нельзя, но и вернуться за ней я сейчас не мог. Слишком си
Не знаю, в какой момент я перестала мерзнуть. Ураган, поднявшийся, едва ледяной меня бросил на заснеженном плато, стих. Ни ветерка, ни снежинки. Но вот сил куда-либо идти или пытаться спастись не было. Я находилась в странном оцепенении. Не хотелось ничего делать и вообще шевелиться.Возможно, так на меня подействовал ледяной поцелуй. А может быть, стресс и холод. Я завернулась в шубу, прислонилась к стволу ближайшего дерева, а потом медленно сползла по нему вниз и закрыла глаза, понимая, что больше их не открою. Не смогу проснуться и просто замерзну тут насмерть, свернувшись калачиком в сугробе. Так, наверное, будет лучше. Меня перестанут терзать и Дилан со своей свадьбой, вряд ли бывший сдастся так просто, и Ранион с ледяными поцелуями. Смешно сказать: даже спустя восемь лет, изуродованный морально проклятьем, в моих глазах он оставался самым лучшим. Сейчас, замерзая по его вине, я вспоминала прикосновения ледяных губ. И меня кидало в жар.
***Никогда я так быстро не собиралась.— Вал, тебе нельзя вставать! — сетовала Жен, бегая с кофтой за мной по пятам.А я молчала, потому что боялась накричать на сестру. Не могла передать словами, что творилось в душе. Единственное близкое и зависимое от меня существо, вероятнее всего, погибло в пустой квартире от жажды и голода. Просто потому, что хозяйка валялась в бреду, а больше про него никто не вспомнил. Меня душили слезы, ощущение неправильности происходящего заставляло забывать про слабость и одеваться быстрее.— Давай, я схожу с тобой, — несчастно пробормотала сестра, которая, видимо, все же чувствовала себя виноватой.— Нет. — Я покачала головой. — Не нужно, я сама.— Буду наблюдать за тобой в окно, — тихо ответила она.— Дам тебе знать, как дела, — согласилась я, накинула шубу и выбежала на улицу. Мороз обжег щеки и нос, и я поежи
Вар был милым и веселым. Самое то, что нужно после кошмаров последнего времени. Лекарство от предательства Дилана, прекрасная альтернатива мрачному ледяному. Но в обществе нормального парня я чувствовала себя странно. Предательницей. И от этого нервничала. Небо на улице затянули тучи, снег снова бился в покрытое морозными узорами окно. От спокойной солнечной погоды не осталось и следа.Ледяной был где-то поблизости, и я чувствовала: ему не сильно нравится то, что происходит в кафе. Но пока он вел себя примерно, позволяя мне насладиться горячим кофе и приятным обществом, и я не видела смысла отказывать себе в этом.Последние две недели научили меня ценить выпадающие возможности. Не воспользуешься сейчас, потом их просто может уже не быть.— Ты такая красивая! — простодушно сказал Вар, а я улыбнулась, склонившись к чашке с ароматным кофе. Комплимент, как и горячий напиток, согревал. Иногда приятно посидеть в компании того, кто тобой самоз
***Когда моя жизнь, мои планы, мой мир оказались разрушены проклятием маленькой глупой ведьмочки, я попал в пучину отчаяния. Думал, хуже быть просто не может.Я не знал, что в один далеко не прекрасный день эта ведьмочка вернется и взорвет мое ледяное сердце. Ее присутствие доставляло боль, заставляло страдать и разрушало стену ледяного безразличия, которую я создавал так долго. Рыжик сводила меня с ума. С одной стороны, заставляла чувствовать себя живым и почти нормальным, а с другой — именно с ней я особенно ярко осознавал свою инаковость. Хотелось сжать Вал в объятиях и целовать до умопомрачения. Только вот что случится с ней после этих поцелуев?Я не врал, когда сказал, что у меня почти получилось ее оставить. Почти. Потому что, увидев рядом с ней другого, я понял, что способен от ярости разнести к снежным демонам весь этот проклятый городок, лишь бы никто не смел приближаться к ней, прикасаться к ее коже и за
Меня трясло. От злости, страха, эмоций и от всей этой дурацкой ситуации. Как же было хорошо, пока я лежала дома и никуда не выходила! Стоило немного лучше почувствовать себя физически, как меня тут же нагрузили морально.— Не злись, пожалуйста, на Дэвида, — несчастно попросила Женевьев, посмотрев на меня взглядом испуганной лани. Этот взгляд сестра отрепетировала на родителях и парнях. Работал без осечек. — Он правда хороший. Любит меня и сделает для семьи все. Иногда даже больше, чем нужно. В этом и кроется подвох. Но он не со зла. Я поговорю с ним, чтобы подобное не повторялось. Он слушает меня всегда и во всем.— Он любит тебя. А ты его?Сама не знаю, зачем спросила. Знала прекрасно, что лезу не в свое дело. Но Женевьев, как ни странно, была настроена поговорить и не имела ничего против личных вопросов.Она прошла в кухню, по-хозяйски поставила на плиту чайник и достала из кармана пачку тонких дамских сигар.— Можно
На площадь мы примчались немного запыхавшиеся, но счастливые. И сразу же попали в атмосферу веселья и праздника. Уличные музыканты, смешные пушистые зверюшки, артисты и много-много лавочек с милыми сердцу вещичками. Украшениями из натуральных камней, симпатичными зеркальцами, гребнями и прочим.Я нырнула во все это великолепие и потерялась там. Смеющаяся Женевьев с Китти отошли к огромной горке, с которой катались дети, а я принялась играть в сороку.— Валенси! — окрикнули меня, и я, развернувшись, заметила Вара.— Привет, — осторожно поздоровалась я, помня последний разговор с ледяным. Очень не хотелось провоцировать мой личный кошмар.— Я так рад тебя видеть! Давай составлю тебе компанию? — жизнерадостно предложил парень.— Нет, спасибо! — отозвалась я. — Я тут с сестрой и племянницей. Прости, но надо бежать.— Валенси, что произошло? — спросил он и ухватил меня за лок
Правда, на следующий день я так и не смогла выбраться на улицу. Просто не рискнула. За ночь температура упала до критических отметок, стало так холодно, что окна покрылись белым снежным налетом. Отопление не справлялось, вода не текла из крана, так как водопровод замерз, и город погрузился в снежное пугающее безмолвие.Единственное, что я смогла сделать — это одеться потеплее и спуститься в булочную, что находилась на первом этаже дома. Ужин, который накануне принесла Женевьев, уже переварился, а морковь все еще не вызывала слюноотделения. Пришлось выйти за булками. От подъезда до входа в лавку было всего несколько метров, но я думала, что меня убьет мороз.— Берите больше, — посоветовала девушка, которая куталась в необъятную шубу.— Да мне хватит, — растерянно отозвалась я. В корзинке для покупок лежали несколько пирогов, рогалики и парочка сдобных булочек.— Вы, наверное, у нас недавно. На улице такой холод! Неизвест
Некстати вспомнился Дилан. Но чтобы принудить меня выйти за него замуж, не нужно подключать стражников. Без стражников, я бы, конечно, не согласилась. Но и они не стали бы помогать. По крайней мере, я не могла представить ситуацию, в которой меня под конвоем ведут к венцу с Диланом. Даже в своем южном городе он не обладал такой властью. А в Сноухельме вообще был никем.— Не переживайте, мисс, — отозвался охранник. — Вас ждет не свадьба.— А тогда что меня ждет? — Не могу сказать, что объяснение успокоило. Скорее, еще больше все запутало. — Объясните же нормально.— Сейчас вас ждет примерка, потом макияж и прическа, а потом — ужин с мэром.— В свадебном платье?— Согласитесь, они бесподобны, — с восторгом вздохнула продавщица, которая прикатила на специальном манекене невероятной красоты свадебное платье. Не воздушное и легкое, как это принято на юге, но не менее прекрасное. Тяжелый б