За завтраком в столовой наш цветник поредел ровно на одну леди, а именно графиню Берил, которую исключили за то, что она использовала приворотное зелье хозяина поместья.
— Видимо, лорд Аристид не смог простить подобной вольности в отношении своего сада. Ведь, насколько я знаю, он собственноручно привез саженцы издалека и посадил их. Ухаживал, поливал — это его любимая ягода, — рассказала маркиза Дэшвуд. После вчерашнего она решила подружиться с нами, поэтому из ее рта лилась нужная и ненужная информация обо всем и всех.Я, в свою очередь, вежливо кивала, отвечала «да» или «нет», пила чай, поедая тосты с абрикосовым джемом. Как я узнала, все, что нам подавали на стол, выращивалось на землях, принадлежащих лорду Аристиду.«Советник и маг, а заодно землевладелец, садовод и… какие еще неизвестные титулы и призвания он носит?» — думала я, бросая взгляд на пустое место Кирина. Барона тоже с нами не было, и я заметила, что Кресида тяжело вздыхает, но не настолько откровенно, чтобыТак происходило со всеми участницами; кто-то из них выходил со всклоченными волосами и испуганными глазами, кто-то выбегал, рыдая и трясясь от страха. Маркиза Дэшвуд визжала дурным голосом, катаясь по земле, будто от чего-то отбиваясь. Испытание она провалила, не принеся кубка, и не поскупилась об этом сообщить, кроя лорда Аристида на чем свет стоит, называя его конкурс настоящим адом, а ее жизнь дороже, чем дурацкие кубки. Однако стоило отпоить ее чаем, как девушка стала постепенно приходить в себя и хотела еще раз сунуться в лабиринт, но барон ей запретил.Предпоследней пошла Кресида, она отсутствовала сорок минут, и я не на шутку начала волноваться.— Барон, позвольте мне пойти следом, — я встала под аркой.— Что ж… надеюсь, виконтесса просто перепутала тропинки… — было видно, что он сам взволнован, но не может нарушить правила конкурса.И я вошла в лабиринт. Пространство за мной покрылось прозрачным слоем, напоминающим стекло. Я видела всех, кто за ним стоит, но не м
Меня погрузили в теплую воду, затем поливали на голову и когда хотели вытащить, я вцепилась пальцами в край, но кто-то разжал их, а затем отнес в кровать и осторожно положил на матрас.Рот открыли, и по горлу потекла чуть сладковатая жидкость, напоминающая разбавленный водой мед.Иногда я вскрикивала от боли, если переворачивалась или касалась перебинтованными руками кого-то или чего-то горячего. Я слышала ровное или наоборот прерывистое, как после бега, дыхание, меня гладили по голове, и мне это нравилось, я тянулась к этим прикосновениям, теплу. Чувствовала спиной биение сердца в чьей-то груди. Так прошли ночь, утро, и только к полудню я проснулась от голода.Головой я пыталась устроиться на подушке, но она оказалась неудобной и твердой. Я сдвинулась в сторону, и подушка стала ровной, но все равно не мягкой, и какой-то стук мешал погрузиться в сон.— Тебе будет неудобно так спать, — услышала голос Тобиаса и открыла глаза. Оказывается, я пыталась устроиться то на его пл
Мы с виконтессой сидели в ее спальне и пили чай с выпечкой. На столике стояли вазочки с фруктовыми салатами и мороженым, одну я уже опустошила.— Он сделал мне предложение и… я согласилась, — призналась довольная Кресида.— Хвала богам! Для этого пришлось едва не погибнуть в лабиринте, получить режущее заклинание в лицо, чтобы барон Миртил решился, — наигранно возмутилась я.— Сама не знаю, как он решился…— Зато я знаю, но не в этом дело. Леди Летиция, похоже, одна радуется тому, что ты выбыла.— Какая стерва! Не представляю, что случится, если она станет женой лорда Аристида.— Не говори глупостей, не станет. Опасная дамочка, а вдруг действительно окажется, что нас атаковали по ее наводке, а меня, как последнюю рыбину, попытались уволочь сетью…Кресида тяжело вздохнула, покачав головой:— Все это ужасно, но скоро бал, и там ты должна блистать, как никогда.— К чему? Я не планирую охмурять лорда, все, что мне нужно — это только… — и тут же осеклась, чуть
Вечер бала подкрался незаметно. К нашим нарядам действительно прилагались маски. Тобиас проверил их на защитную магию и помог мне надеть на лицо, закрепив без всяких ленточек и резинок.— Она будет держаться, пока ты сама ее не снимешь.Маска была в цвет моего пояса из черного бархата и идеально легла на глаза, подчеркивая темный макияж.— Пойдемте, а то опоздаем, — проворчал Маулез, накидывая мне на плечи длинный плащ с капюшоном.Волосы я убрала в высокую прическу, оставив несколько чуть вьющихся прядей спадать на открытую шею. В ушах сверкали крохотные сережки, а на запястье — браслет из аквамаринов, который Тобиас выудил из кармана, когда я переоделась в платье.— Постарайся не отходить от нас, если кто-то, с кем ты не захочешь танцевать, будет назойлив, скажи, что уже обещала следующий танец мне, Маулезу или Кирину. Хотя он, возможно, не появится на балу.— Почему? — я расправила складки плаща.— Лорд Аристид дал ему какое-то задание, но сам лорд будет прис
Я плыла по знакомой черной воде, надо мной висело звездное небо.Я не чувствовала боли, и это было приятно.«Неужели я умерла?» — но звезды молчали, как и темная вода, которая куда-то меня несла. Казалось, что я ежик в тумане, плывущий по реке, и вот-вот меня в спину толкнет рыба, а потом отнесет на берег, и я окажусь на нашем дачном озере.Все было так же, как в последний раз: песчаный берег, крутой склон, на котором возвышались темные стволы деревьев, оплетенные непроглядным густым туманом. Я карабкаюсь туда, где должна быть знакомая тропа.Босые ноги ступают на шершавую дорожку, вдоль которой всегда росла лесная земляника: после купания в озере мама и Снежка собирали ее на обратном пути. Но земляники не было, только трава, а я все шла и шла, чувствуя, как живот начинает сводить от голода. Почему туман никак не хочет рассеиваться, где же солнце? И конец дорожки…«Вернись ко мне, дочка», — шепот маминого голоса.— Я хочу, но где ты? — я заметалась на месте, озирая
В этом году осень наступила незаметно — с облетевшей листвой, плавающей в зеркальных лужах, по которым шлепали дети, и моросящими ночи напролет дождями, под чей стук я любила засыпать. Осень — самое прекрасное время года, ведь именно тогда, девять лет назад, я вышла замуж за любимого человека. Мы с Кириллом познакомились на пикнике, в компании общих друзей. Мне было двадцать, ему на год больше. Сначала не обратили друг на друга внимания и сидели на бревне, как два нахохлившихся воробышка, а затем слово за слово... и завязалась беседа, из которой поняли, что не хотим прекращать общение. На первом свидании мы сходили в театр, на втором была картинная галерея, после которой Кирилл сказал, что не любитель подобных мест и... я призналась, что тоже. Мы решили оставить культурные места другим парочкам, а сами отправились на романтичные променады по старинным усадьбам. В долгих прогулках под одним зонтом — разговаривали обо всем, нам было легко и приятно, сло
За два дня до гибели Кирилла нашей дочери исполнилось пять лет, но вместо планируемой поездки в парк аттракционов мы отправились на похороны. Ещё много дней я ходила по квартире из комнаты в комнату, то обнимая свитера Кирилла, то надевая его футболки. Вдыхала запах подушки по ночам, надеясь, что в замочной скважине повернется ключ, и муж войдет в квартиру со знакомой фразой: — Родная, я дома! Задержался на работе. Представляешь, что Кешка опять учудил со своими договорами? Но меня окружала тишина. Ни одну из его вещей я не отдала свекрови, которая даже пыталась взломать дверной замок, чтобы проникнуть в нашу квартиру и унести все, что касалось ее мальчика. Тут уж я не выдержала и пригрозила вызвать полицию. Прошло три недели после похорон, и одному богу известно, как я их пережила. Все дни для меня слились в поток нескончаемых слез, криков в подушку до хрипоты, чтобы дочь не услышала, и завываний под струями душа за закрытой дверью ванной. Ше
С трагедии, унесшей жизнь Кирилла, прошел год. Но от боли утраты невозможно излечиться, и она навсегда останется в моем сердце. Вернувшись однажды вечером домой, мы со Снежаной увидели царапины рядом с замочной скважиной на установленной несколько месяцев назад бронированной двери. Под потолком мигал красным светом огонек камеры слежения, и к визиту непрошеных гостей я всегда была готова. — Нашла коса на камень, — сказала я, заметив валяющийся на коврике фантик от конфеты. Усмешка тронула мои губы: такие леденцы любила грызть золовка. — Значит, старая кобра решила прислать мелкую змею, — пробормотала я, пнув фантик в сторону так, словно это было нечто мерзкое — утром его уберет уборщица. Открыв дверь квартиры, мы услышали легкий писк сигнализации. Пропустив дочь вперед, я быстро вбила код подтверждения и сняла куртку. — Как же хорошо, когда в жизни все тихо и спокойно! — порадовалась я. Снежка успела вымыть руки и теперь сидела в кухне