7

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Решительность в голосе невесты немного остудила веселый настрой Александра. Он, вновь встав на ноги, начал медленно, хлюпая водой, выходить из ручья. Кассия, еще сильнее обняв себя за плечи, молчаливо наблюдала за приближающимся рыцарем. Что он сделает с ней? Хотелось бы верить, что ничего дурного, и что его попытка ее поцеловать лишь проявление минутной слабости, а не развратной натуры.

Александр вышел из воды и тут же, заметив, как испуганно сжалась невеста, двинулся на нее. В груди мужчины горело веселье, злость и немного, но уязвленное мужское самолюбие. Ему захотелось стиснуть в своих  мокрых объятиях девушку, вот посмотрел бы он тогда, как бы она заговорила. А может, лучше и ей дать окунуться в ручей? Эта идея понравилась Александру, но он понимал, что таким поступком может еще сильнее напугать невесту.

Подумать только, провела его!  Мужчина встал напротив девушки, нависая над ней своей высокой фигурой. Вода, что стекала с его лица, попала на макушку Кассии, но невеста ничего не сказала. Она, с замирающим сердцем, ждала. Чего именно?

Странно. Но Кассия хотела – извинений и одновременно признание в чувствах. Умом она понимала, что это невозможно, глупо и опасно, но сердце, живя отдельной жизнью, хотело именно таких слов – влюбленных, искренних, приятных.

- Жаль, - выдохнул Александр, и его свежее дыхание защекотало лицо Кассии. Она, запрокинув голову, посмотрела на красавца, стоящего рядом. Слишком близко.

- Жаль, - повторил мужчина, - что вы отказались от купания. Вода – просто чистейшая.

Брови Кассии удивленно поползли вверх. Этот мужчина, что, совсем не слышит ее и не понимает, что пытался сделать?!

- Жаль, что вы не осознаете, какой опасности подвергаете себя и меня своим  поступком, - сдерживая волнение, стараясь говорить как можно холодно, как и подобает англичанке, ответила Кассия.

Ее холод вызвал раздражение в Александре. Он, привыкший, что все женщины без ума от него, испытал внутренний протест, обнаружив, что его невеста не тает от его магнетического обаяния и великолепной внешности. Терпение, которое казалось ему там, в ручье, еще предостаточно, почти исчерпало себя, и мужчина, не заботясь о последствиях, обнял Кассию за плечи, буквально впечатывая ее хрупкое тело в свое, сильное, мускулистое.

Наверное, ей стоило бы закричать, укусить или пнуть наглеца, или хотя бы сделать попытку освободиться. Но Кассия, ошеломленная его поступком, была не в состоянии не то, чтобы двинуться, но и пошевелить языком. Сердце, забарабанив в груди, стало беспечно ускорять свой ритм – то подпрыгивая до горла, то опускаясь куда-то в живот.

Александр ощущал трепет в этом хрупком, слабом теле. Сквозь намокшую ткань он чувствовал биение сердца своей невесты – оно выдавало ее страх и волнение. Что-то, похожее на стыд, кольнуло мужчину в области груди. Однако Александр спешно отогнал это ненужное ощущение, концентрируя свое внимание на приятном – а ему оказалось приятно вот так, держать в объятиях свою маленькую невесту.

Наконец, почувствовав, как в очередной раз девушка задрожала, Александр смилостивился над ней.

- Какой же  опасности я подвергаю себя, и вас, леди? – ласковым, тягучим, как сладкий сироп голосом, спросил мужчина.

Кассия сглотнула. Во рту у нее все пересохло, а язык, казалось, прилип к небу. Девушка вздохнула – еще и еще, и когда ее немного отпустило, сумела-таки ответить:

- В-вы еще спрашиваете? Я ведь невеста, почти жена, и вы так поступаете со мной. Это бесчестно, это неправильно и против воли Божьей.

Ее искренность, ее желание отстоять свою честь и сохранить верность, отчего-то задели Александра. В груди заныла непонятно откуда образовавшаяся пустота, требуя, что ее заполнили. Мужчина поднял одну руку, располагая ее на затылке девушки, другой – продолжил обнимать-удерживать ее (опасаясь, что она уйдет, а он так страстно не хотел этого сейчас). Склонив свое лицо над Кассией, Александр одарил девушку одной из своих чарующих улыбок, а затем сказал:

- Думаю, Бог не будет против, если я поцелую свою невесту.

С этими словами Александр приник своими губами ко рту Кассии...