Адор задумчиво смотрел на дрожащую девушку. Селеста обхватила себя руками, в огромных тёпло-чайных глазах всё ещё плескалась боль. Едва сдержал тяжёлый вздох: не хотел доводить до этого, но девчонка так упряма! Ещё по глупости выбросится из окна или проткнёт себя чем-нибудь. Не убьётся, конечно, но как потом смотреть в глаза дею Росио?
Вздох вырвался помимо воли: дочка старого друга выросла такой красивой! И такой глупой! Как можно было поверить приглашению на частную беседу в покои верховного мага? Как?! Для этого надо быть идиоткой… или настолько невинной, что это граничит с глупостью. А глупость всегда наказуема. Благо удалось отделаться малой кровью… Вспомнив, сколько крови он увидел в покоях верховного, жёстко усмехнулся: малой!
Теперь дворец затопят в крови: никто не останется в стороне. Каждый, кто имеет даже малый шанс, будет рвать зубами глотку соседу, лишь бы хоть на дюйм приблизиться к такому манящему трону! А виновница сейчас стоит посередине его комнаты. Спина прямая, подбородок высоко поднят. Смотрит с такой ненавистью, что, кажется, сейчас воздух заискрится. Губы пухлые гадливо кривит, словно покои Адора наполняет не аромат дорогих благовоний, а несёт гнилью и серой.
Но демонстрация боли своё дело сделала – всегда делала! – Селеста медленно подняла тонкие руки и неохотно принялась стягивать с себя нижнее платье. Длинные изящные пальцы дрожат, обломанные о клетку и его одежду ногти царапают нежную жемчужную кожу, но девушка словно не замечает этого. Голову опустила так низко, что спутанные волосы закрывают зардевшееся лицо.
Ткань заскользила по плечам, нежной округлости груди, открыла жадному взгляду тонкую талию, впалый живот, с мягким шелестом замерла у изящных щиколоток. Селеста стыдливо закрылась руками и слегка сгорбилась. Адор посмотрел на подрагивающие алебастровые плечи, беззащитно проявляющиеся косточки и сурово проговорил:
– Нательную ленту тоже.
Девушка вскинула голову, алые от стыда щёки её побелели, глаза расширились.
– Нет, – прошептала она так тихо, что Адор едва уловил, – не надо…
– Снимай, – устало выдохнул он, резко поднялся с кресла, и, когда Селеста бросила быстрый взгляд в сторону двери, саркастично добавил: – Попытаешься сбежать в таком виде?
Губы её задрожали, по щекам скользнули слёзы, руки несмело коснулись последнего кусочка ткани. Лента беззвучно упала на нижнее платье, а Селеста безвольно уронила руки. Она стояла, не опуская головы, обречённо смотрела прямо перед собой, кусала бескровные губы и глотала слёзы.
Адор приблизился вплотную, внимательный взгляд его заскользил по ровной гладкой коже девушки. Невольно отмечая идеальное сложение, пристально рассмотрел нежные полукружия груди, тёмные ореолы и маленькие розовые соски. Протянул руку и осторожно отвёл волосы, обнажая длинную шею, – Селеста вздрогнула и зябко поёжилась. Адор внимательно осмотрел узкую спину, пробежался взглядом по выступающим жемчужинам позвоночника до самой впадинки внизу. При виде милых ямочек на пояснице с трудом сдержал улыбку.
Присел на корточки, добросовестно оглядел крепкие округлые ягодицы и приказал:
– Повернись!
Селеста вздрогнула, но не сдвинулась с места, лишь прикрыла руками тёмный треугольник внизу живота. Адор сжал челюсти. Не в силах терпеть неповиновения, положил ладони на её бёдра и развернул так резко, что девушка испуганно вскрикнула. Нетерпеливо отвёл руки и осмотрел белоснежную кожу живота, скрывающие лоно тёмные блестящие завитки, опустил взгляд на стройные бёдра, исследовал тело до пальчиков на ногах.
Не обнаружив ничего подозрительного, медленно поднялся и отпустил её руки. Селеста тут же попыталась закрыться от его пристального взгляда, отвернулась. Нос деи подозрительно покраснел, грудь приподнималась рывками. Адор скрипнул зубами: снова слёзы. Их будет ещё больше. Потом.
Обернулся и крикнул:
– Гасия!
Дверь распахнулась мгновенно, словно женщина в строгом тёмном платье терпеливо ожидала у порога. Впрочем, Адор бы не удивился этому: заведующая всегда заранее знала, что он сделает или потребует, но терпеливо ожидала приказа. И этому же учила и девочек.
Кивнул на тряпки:
– Сжечь.
– Слушаюсь, – тихо ответила Гасия. И уточнила: – Могу я… отвести девушку в её комнату?
Адор задумчиво посмотрел на Селесту – она сжалась под взглядом, словно побитый щенок, – и покачнул головой:
– Сначала омовение.
– Слушаюсь, – привычно отозвалась Гасия.
Адор вздохнул и добавил:
– Пусть приготовят мою купальню.
Судя по приподнятым бровям и недолгому молчанию, ему удалось её удивить. Впрочем, через секунду заведующая сухо кивнула, собрала окровавленную одежду длинными щипцами, запихала в мешок и покинула комнату. Адор вытащил из кармана тонкие бархатные перчатки, повернулся к дрожащей Селесте и приказал:
– Встань на колени.
Девушка бросила отчаянно-злой взгляд, слышимо заскрипела зубами, но медленно и неохотно опустилась. Понимала, что всё равно подчинится: добровольно или насильно. Адор подошёл вплотную и, расправляя ткань перчаток между пальцами, внимательно осмотрел её растрёпанные волосы. Некогда сложная многоярусная модная причёска была совершенным творением дорогостоящего мастера, но сейчас выглядела так же жалко, как полуразрушенные стены его еще восемь лет назад величественного родового замка.
Осторожно Адор запустил пальцы в волосы, расплетая сложные косы, освобождая локоны от смятых или сломанных украшений. Тяжёлые пряди падали на обнажённые плечи одна за другой, а на пол осыпалась блестящая ненужная мишура. Селеста, поняв, что он делает, вдруг запрокинула голову и посмотрела снизу прямо в глаза Адора. Он невольно замер и, глядя на её расширенные зрачки, почти скрывающие карамельную радужку, на прочерчивающие персиковые щёки мокрые дорожки, на приоткрытые от удивления пухлые губы, ощутил тянущее чувство в паху.
Селеста, казалось, хотела что-то сказать или спросить, но не решалась. Быстро облизала пересохшие от волнения губы, и когда Адор увидел её розовый язычок, возбудился так, что застучало в висках. Резко выдохнул и сжал пальцы в кулак, захватив очередную прядь её густых каштановых волос. Досадливо цокнул языком: нельзя так реагировать на дочь Росио! Он же впервые увидел её десятилетней девочкой… Когда после трагедии приехал в столицу и ввалился в дом друга – потерявший смысл жизни раненый двадцатилетний парень, – именно этот ребёнок первым кинулся на помощь.
Борясь с собой, неотрывно смотрел на её влажные после прикосновения языка губы: Селеста уже не ребёнок. Красивая сексуальная молодая женщина стояла перед ним на коленях, и его скрытый лишь тонкой тканью брюк напряжённый член почти упирался ей в лицо. Как же захотелось расстегнуть штаны и коснуться головкой этих губ! Дыхание стало рваным, от вожделения помутилось в глазах. Намотать прядь на руку, заставить девушку откинуть голову и войти в её рот, ощутить на члене влажный язычок. Погрузиться в прелестный ротик, выйти и снова вбиться, уже сильнее, до самого горла.
Селеста гулко сглотнула, и Адор почти застонал, а девушка, видимо, передумав спрашивать, обречённо опустила голову и, заметив оттопыривающуюся ткань его брюк, замерла на миг, тонко вскрикнула и попыталась отпрыгнуть, но Адор крепко держал её волосы.
– Не надо, – сжимая обеими руками его запястье, сбивчиво прошептала она и, избегая смотреть на Адора, зарыдала: – Пожалуйста! Не надо…
Адор судорожно вдохнул и, задержав дыхание, разжал пальцы. Дочь Росио, лихорадочно перебирая руками, отползла от него. Осуждающе покачал головой: не сдержался и повёл себя, словно юнец! Так завёлся при взгляде на красивую обнажённую девушку… Сказываются усталость и напряжение. Этот день был бесконечным и слишком уж насыщенным. И нечего стыдиться. Он не девчонку захотел, а разрядиться. Отвернулся и равнодушно проговорил:
– В соседней комнате купальня. Тебе нужно как следует вымыться. Справишься? – Покосился на забившуюся в угол девушку и, не удержавшись от колкости, скривился: – Или помочь?
Селеста торопливо замотала головой:
– Сама! Сама справлюсь. Не надо помогать.
С интересом проследил, как она, вздрагивая и оглядываясь, словно ежесекундно ожидала нападения, вдоль стеночки прокралась к выходу и с облегчённым выдохом выскользнула в коридор. Адор двинулся следом, желая убедиться, что Селеста не перепутает двери и попадёт именно в купальню, да нос к носу столкнулся с хрупкой миловидной девушкой.
– Лиция, – вздрогнул он. – Что случилось?
Куртизанка окинула быстрым колючим взглядом пустой коридор и на миг задержалась на двери, которая только что закрылась за Селестой. Тревожно посмотрела на дея Белена и тихо проговорила:
– Срочное сообщение от…
– Заходи, – перебил он.
Тоже посмотрел в направлении купальни и, впустив Лицию в свой кабинет, тщательно прикрыл дверь.
– Говори, – приказал он и уселся в кресло, с которого наблюдал за раздевающейся Селестой.
Теперь перед ним стояла другая.
– Дей Жессу обнаружил слабый след смертельного заклятия на крови, – выпалила Лиция. – А ещё на одной из подушек длинный коричневый волос.
– Дочь дея Росио отрицает, что делила ложе с верховным магом, – задумчиво протянул Адор. – Жаль, закон высшего света запрещает обучать магии одарённых девочек. Дворцовые упрямцы считают, что это обезопасит систему, а в итоге женщины, не контролируя силу, делают глупости. У деи Росио сильный дар к магии крови, от страха она могла и убить.
Лиция кивнула:
– Дей Жессу сказал то же самое. Он не уверен, что это её волос. Но…
Подошла и уселась на подлокотник. Адор, ощутив терпкий аромат пачули, с удовольствием вдохнул. Лиция прекрасно знала о слабостях своего наставника и старалась ему угодить. Её высокая грудь с едва прикрытыми кружевными оборками сосками притягивала взгляд. Куртизанка понимающе опустила густые ресницы и, лукаво улыбнувшись, взяла его руку. Положила её на декольте и, мягко вырисовывая мужскими пальцами узоры на своей коже, томно промолвила:
– Даже дей Росио не верит словам дочери. Вы говорили, что дея Селеста вспыльчива и подчас жестока… Почему же пытаетесь спасти убийцу?
– Потому что я не уверен, что она убийца, – задумчиво ответил Адор. Наблюдая, как под его пальцами кожа куртизанки покрывается пупырышками, словно от холода, усмехнулся: Лиция медленно разгоняет потоки магии воздуха, чтобы прикосновения доставили мужчине ещё больше удовольствия. Прикрыв глаза, поддался сладко-дурманящему течению. Пробормотал: – Дей Уцес подозрительно яростно вцепился в девчонку, да и другие тоже… Никто не обратил внимания на противоречия. Дея из благородной семьи с сильным даром к магии крови, но при этом немного управляет силой воздуха. Я рассказал о том случае, пытаясь воззвать к разуму магов, но Уцес и детскую шалость сумел развернуть выгодной для обвинения стороной.
Голос его становился глуше, появилась хрипотца, дыхание прерывалось. Захотелось ощутить умелые ласки куртизанки ниже, но он не спешил, растягивая удовольствие. Лиция прошептала:
– Может, дей Уцес прав? Если верховный действительно попытался изнасиловать дею… Вы сказали, что девушка могла убить из страха.
– Дея Инсента Лобо? – Адор приоткрыл глаза и недоверчиво покачал головой. – Лишь глупец мог предположить, что неумелая девчонка, даже со спящим даром, смогла навредить магу, который прошёл семь кругов и занял пост верховного. – Усмехнулся: – Убить от ужаса, а потом хладнокровно скрыть все следы и терпеливо дожидаться стражников рядом с трупом. Но маги высшего света с удовольствием проглотили эту страшную… страшно удобную сказку!
– Но вы тоже поддержали обвинение! – не утерпела Лиция. И тут же опустила ресницы: – Простите, дей Белен. Она дочь вашего друга, и вы считаете её невиновной…
– Я не говорил этого.
Адор равнодушно прикрыл глаза и утомлённо откинулся затылком на подголовник. И сразу вспомнил, как обнажённая Селеста дрожала перед ним. Словно воочию увидел её влажный ротик и снова ощутил приятную ноющую боль внизу живота. Простонал:
– Да что же это? Наваждение, право…
Распахнул глаза и зло посмотрел на растерянную Лицию. Куртизанка отдёрнула руки и замерла, не зная, чем рассердила его. Усмехнулся: он хотел бы видеть на её месте другую, но поддаваться соблазну нельзя.
Жаль, что дею Жессу пока не удалось найти во дворце хоть что-нибудь, что поможет доказать невиновность деи Селесты. Жаль, что на девчонке не нашлось ни малейшего следа от чужого проклятия. Те, кто стоит за убийством, хорошо подготовились. Или дочь Пилара гораздо умнее и коварнее, чем он думает. Не хотелось подозревать девчонку, но нужно проверить все возможности. В этом возрасте легко влюбляются, и некто мог воспользоваться чувствами неопытной деи.
Смерть верховного выгодна многим, особенно сейчас, когда во дворце появилось столько сильных магов крови. Дей Инсент Лобо был одиночкой и не доверял никому. Это его и погубило. Не бывает мага без врагов, но без союзников не будет и самого мага.
– Убила не она… – поглаживая нежную кожу на плече куртизанки, отрешённо протянул Адор. – Но я не считаю её невиновной. Селеста могла воспользоваться чужим заклятием. А это точно преднамеренное убийство. Странно только, что она не попыталась убежать. Возможно, хитрость. Тогда она потрясающая актриса…
– Чужим? – слегка удивилась Лиция и порывисто прижала его руку к плечу: – Как тогда, у замка её отца? Она метнула в вас кулон с магией дея Росио.
Скривилась и невольно прикоснулась к незаметной ранке над ухом. Адор кивнул: тогда он был сам не свой: почти не спал несколько дней, даже не ощутил опасность. Не вмешайся Лиция, жестокая шалость девчонки уложила бы его в постель на несколько дней. Мысль о постели снова вызвала воспоминание о мягких губах Селесты рядом с его возбуждённым членом. Зарычав, вырвал руку из ладоней куртизанки:
– Проклятье! Совершенно не могу сосредоточиться!
Откинулся на спинку кресла и глубоко вдохнул, пытаясь справиться с собой, но через мгновение умелые пальцы аккуратно освободили его возбуждённый член, пробежались лёгкими прикосновениями по напряжённому стволу, слегка сжали основание. Застонав, Адор представил перед собой брюнетку с карамельными глазами.
С замирающим сердцем влетела в первую попавшуюся дверь, спешно захлопнула её и прижалась к прохладному дереву обнажённым телом. Щёки горели от стыда, сердце болезненно плавилось при мысли, что дей последует за мной «помогать». Услышала шаги,тихий голос, и нутрословно скрутилось ледяным жгутом, дыхание перехватило.Зажмурилась, но тут же перед внутренним взором появился дей Белен и его оттопыренные брюки. В ужасе распахнула глаза: разумеется, я знала, что это такое! Мы с Вирдесом, словно близнецы, всегда были вместе, и когда я впервые увидела подобную картину, то долго хохотала и пыталась выпытать, зачем он запихал в брюки деревяшку. Мой обычно язвительный друг отчаянно покраснел и убежал, заинтриговав чрезвычайно… С того дня брюки его оттопыривались всё чаще, и я допытывалась всё яростнее, пока Вирдес не сдался.Шок, в который поверг рассказ смущённого друга, не сравнить ни с чем. Поняла многое. А основное: почему мама так обижалась на от
Адор выругался, но легче не стало. Прошёлся по тёмной комнате, нервно тряхнул тёмной гривой волос, словно пытаясь выбросить из головы то, что так его мучило. Гулко сглотнул, торопливо вышел на балкон и замер, сосредоточившись на ощущении лёгкого ветерка на своём лице. Разгорячённые щёки закололо, Адор удивлённо посмотрел на затянутое низкими свинцовыми тучами небо: дождь?И снова вспомнил лицо Селесты, когда он её увидел на пороге своей комнаты. Волосы топорщатся, глаза блестят, как вишни, на светлой коже разгорелись яркие пятна от смущения, в руке мерцает холодом стали нож. Она пришла его убить, но не стала этого делать. А затем яркий оргазм и вспышки силы в глазах. Умелые действия Лиции, её обволакивающая магия вдруг перестали существовать, на миг остались он и эта юная женщина.Застонал и протёр влажное от дождя лицо: женщина? Она ещё девочка! Дочь Пилара. Зарычал и ударил по перилам, на запястье появилась кровь, ноющая боль привела в чувство. Появилась грусть. Когд
Бал дебютантокЯ шла по ослепительно сверкающему, практически пустому коридору, каждый шажок по яркому узорчатому ковру приближал к высоким, в три человеческих роста дверям. Приятно для слуха шелестела дорогая ткань шикарного белоснежного платья, меня провожали завистливые взгляды других дебютанток. Сердце колотилось всё сильнее, и через несколько шагов я уже с трудом могла дышать. Спокойно! Сегодня только немой не сказал, что я восхитительна. Бояться совершенно нечего.Итак… Спина прямая, подбородок приподнят, взгляд игривый, широкая улыбка… Ох, челюсти свело, и глаз дёргается! Топчущийся у большого витражного окна пожилой дей умиленно посмотрел на меня, но тут же отшатнулся, словно заметил привидение. А его худая дочь едва сдержала смешок. Тихонько вздохнула: платье великолепное, причёска сногсшибательная, а вот нервно перекошенное лицо к ним явно не подходит. Все деи с отцами, а я одна… Несправедливо!Остановилась и, опустив густ
Прошло уже восемь лет, он мог сильно измениться. Узнаю ли я его? Узнает ли он меня? Сердце болезненно сжалось: а вдруг дейдавно уже женат и не вспоминает о десятилетней девочке? Сглотнула комок в горле и растерянно посмотрела на верховного мага. Кажется, он что-то спросил и теперь ждёт ответа, а я не поняла ни слова. Зато вдруг вспомнила его имя: Инсент Лобо! Он с интересом смотрел, и в красно-коричневой радужке его глазвспыхнулизнакомые огоньки. Похожие пробегали во взгляде отца, и тогда он становился раздражителен и нетерпелив. Магия крови!– Да, дей Лобо, – поспешно произнесла я.Злить верховного ни к чему. Что бы он ни спросил,вряд ли могу отказаться. Дей Лобо улыбнулся одними кончиками бескровных губ и потянул меня в середину зала. Я догадалась, что он пригласилдебютанткуна танец, и на миг скривилась: это честь, безусловно, все будут смотреть на меня и завидовать… возможно, даже проклинать. Осторожно нащупала
Я его ощутила даже во сне. Дей Адор Белен, мой личный палач и страшный кошмар! Распахнула глаза и посмотрела прямо в алые глаза мага. Он склонился надо мной и, придерживая покрывало, не двигался. Хотел раздеть? Поцеловать? Овладеть?! Запоздало вздрогнула и, с трудом взяв себя в руки, проговорила:– Вы чудовище. Ненавижу вас.Затаила дыхание в ожидании ответа. Сердце билось гулко и неровно, по телу прошла волна жара, ладони вспотели. Дей Белен не двигался, не спускал с меня глаз, словно я могу попросту исчезнуть. Жаль, что не могу…– Что? – не выдержала я. – Рассчитывали изнасиловать меня во сне? Сожалею, я не так крепко сплю.Он молчал, лишь пальцы, сжимающие моё покрывало, побелели, а глаза потемнели настолько, что кровавый оттенок почти растворился в блестящей черноте. Тело моё била нервная дрожь, от страха не могла остановиться и всё говорила:– Вы мне противны! Мутит от одного вида, плохо от вашего запаха&he
Адор шёл по тёмному коридору так быстро, как только мог, но этого было недостаточно, – побежал. Захотелось выскочить на улицу, в дождь, в ветер, в холод… хоть как-то охладить тело. Вскочить на лошадь и сбежать от испуганного взгляда бархатных глаз, который, казалось, даже сейчас преследует его.– Идиот, – рычал Адор. – И с чего так завёлся?Злость на себя рвала лёгкие неровным дыханием, неудовлетворённое желание жгло вены, болезненно тянуло низ живота. Зря вспылил и, не сдержавшись, рассказал о том забавном случае. Зачем Селесте вспоминать о детской влюблённости? Да она наверняка и не помнит, как девочкой прокралась в комнату гостя. Криво усмехнулся: нет, всё помнит!И судя по яростному взгляду, так и не простила его смех. А как должен был отреагировать мужчина, которого будит неумелый детский поцелуй? Но сейчас Селеста совсем не девочка… И взгляд её глаз, огромных, блестящих, никак не отпускал Адора.Образ сжавшейся
– Селеста!Распахнула глаза и, ощутив пронзившую виски боль, скривилась. Запрокинула голову и с тоской посмотрела на суровое лицо Гасии. Губы поджаты, глаза сужены, вид такой, словно я совершила жуткое преступление… Собственно, так все считают. Я же убила верховного…Застонала и повалилась на подушку: всю ночь не спала, всё ждала, когда вернётся дей Белен и закончит начатое. Страшилась, металась на мокрых простынях, сжималась от ужаса и выла от злости. Под утро я так вымоталась, что готова была сама пойти его искать, чтобы высказать в лицо, какой он гад и подлец… да только не знала, куда идти. И вот сейчас только закрыла глаза, как меня уже будят!– Так и будешь валяться в постели? – сурово спросила Гасия.– Могу поваляться без постели, – раздражённо буркнула я.За эту ночь мне так надоело бояться, что, казалось, что-то перегорело в том месте, где рождается эта эмоция. И родилась злость, растущая я
Я уныло развернула не менее унылое тёмно-синее платье, неохотно натянула его прямо поверх сорочки и, застёгивая многочисленные деревянные пуговки на лифе, возмущённо посмотрела на Гасию:– Жарко в нём! Вы бы ещё меховое принесли.– Наряды куртизанок намного легче, – ехидно ответила заведующая и, не дожидаясь ответа от меня, хватающей ртом воздух, вышла из комнатушки. – Туфли у двери – надень. Скорее всего, великоваты, но это лучше, чем ничего.– Да уж, – проворчала я, всовывая ступни в старые растоптанные калоши, которые туфлями могли именоваться как минимум год назад. – Похоже, до меня их носили все куртизанки этого притона!Гасия обернулась и вдруг отвесила мне подзатыльник, я возмущённо воскликнула и удивлённо воззрилась на женщину. Та коротко кивнула:– Это замок дея Белена, магическая академия куртизанок. Ещё раз услышу из твоих уст оскорбления дея или нашего заведения…&ndash
Я вперила руки в бока и, осмотрев растерянных, жмущихся друг к другу куртизанок, крикнула:– Гасия! Дай список… «гостей» на сегодня!Заведующая подала мне большую тетрадь. Я с задумчивым видом полистала её и, покосившись на молчаливых женщин, криво усмехнулась. Вскинула подбородок:– Дей Белен сказал, что я могу делать всё, что захочу!Куртизанки насторожились, и даже на лице Гасии мелькнула тревожная тень. Я бросила тетрадь порока под ноги и, проткнув руку подаренным Адором кинжалом, протянула над заполненными листами. Багровая капля растеклась кляксой, а я нарисовала в воздухе сложный знак, который подсмотрела у Белена. Огонь вспыхнул мгновенно, и куртизанки зачарованно наблюдали, как съёживается и чернеет бумага.– Что это значит? – тихо спросила всё ещё бледная Реаза.– Что? – взвилась я и, повернувшись к Гасии, яростно произнесла: – Гоните их в шею! Всех этих напыщенных деев!
Открыла глаза и посмотрела в непривычно улыбающееся лицообычно строгой Гасии. Заведующая крепко прижала меня к груди и проворчала:– Ох, и напугала ты меня, девочка!Я, с трудом шевеля непослушными губами, произнесла:– Надо идти навстречу страху… как вы учили.Гасия засмеялась и, зажмурившись, прижалась ещё сильнее. На мою щеку упала мокрая капля. Сердце дрогнуло: эта суровая женщина… плачет?! Отодвинулась и быстро осмотрела большую, роскошно обставленную, комнату.– Где Адор? Что с ним?– С ним власть, – почему-то горько усмехнулась Гасия. Помогла мне се
Адор смотрел на свои трясущиеся руки и не мог поверить, что едва не задушил Селесту. Сердце замирало при мысли, что он мог сотворить. Вот же упрямая девчонка! Говорил же, что опасен… Схватил себя за голову, зарылся пальцами в волосы и застонал. Не смог бы жить, случить с ней что-то непоправимое!О Малия, – его горе, несчастье, вызов и страдание! Дея с сильнейшим даром крови, доставшаяся ему в жёны. Юношей он порхал на крыльях любви, с трепетом ждал первой брачной ночи, которая обрушила всё: и его жизнь, и замок, и будущее всех, кто там жил. Нет у них больше будущего! Дея Малия Лиди от потока пробудившейся силы распечатанного бутона обезумела и убила всех! И его пыталась, но возросшая сила Белена сожгла остатки разума несчастной женщины. Малия уничтожила всю его семью, он убил её, да и сам едва не погиб в огне…Сколько лет он мучился чувством вины! Если бы он прислушался, понял, ощутил, хотя бы раззаметил страх Малии, послушал рассказы о снах&h
Дрожа всем телом, входила в шатёр. Адор нарочно медлил, чтобы участвующие в отборемагиуже находились внутри, и у нас не было шанса столкнуться с деем Росио. Я до сих пор не могла поверить, что мой отец способен на такое. Всю ночь я провела в объятиях Белена, который рассказывал о кругах, о магии, об эмоциях. Всячески пыталась отвлечь меня. Но не смог. Я только и думала о том, как может человек хладнокровно бросить своего ребёнка на… такое?Адор не рассказал мне всего, что разглядел, только намекнул. Но я знала, что он видел. А он чувствовал, что я вспомнила, но не могла даже рассказать об этом. Слишком больно. Слишком страшно. Слишком… обидно. Злость и желание убить моего обидчика испарилось, как дым. Увы, я не могла, как дей Росио, так поступить с близким человеком. Какой-никакой, но он мой отец…А я была лишь разменной монетой, как и мать, которая не смогла родить наследника магии крови, как и, возможно, сёстры в будущем… А вот
Адор с улыбкой открыл дверь, раздался всплеск, Селеста едва с головой не погрузилась вводу, лишь видна макушка да круглые глаза. Рассмеялся и, прикрыв дверь, прошёл к каменной купальне.– Ты всё ещё меня стесняешься?– Я не знала, что это ты, – отвернувшись, проговорила Селеста.Скользнул жадным взглядом по изящной спине, сглотнул при виде нежных округлостей, которых не скрывала прозрачная вуаль воды. Внизу живота наливалась тяжесть, сердце застучало быстрее. Хрипло спросил:– Значит, ты стесняешься Гасию? Кроме меня, сюда может зайти только она.– Интересно почему?Гол
Адор учил – сосредоточенность! Это основное в магии. Нет. Это основное правило в контроле за потоком силы. Прикоснулась к колье, и люди вокруг растаяли рваным туманом. Поднялась и огляделась. Некоторые деи, тяжело дыша, смотрели друг на друга. Эти прошли? Другие лежали без сознания, как и Реаза. И их было большинство. Увидела Белена и вздрогнула: маг стоял на коленях и, рыча, взмахивал руками, словно пытался выбраться откуда-то.Один из деев крикнул:– Огонь!И на него не обратили внимания, думая, что он под воздействием. Но я подняла голову и посмотрела по направлению его вытянутой руки: над Адором потолок зарделся ярким огнём, а в призрачном облаке над его головой рушились стены огромного замка. Вздрогнула – вот чего он боялся! Сила вырвалась из-под
Загадочные круги… что это значит? Как выглядит? Я долго думала над этим, представляла и некую башню из чёрного камня, и каждый этаж – круг! А тот, кто доберётся до верха – становится победителем. Или это семь тёмных комнат в подземельях, которые нужно пройти всем магам, а по пути встретиться с опасностями и сразиться с собственными демонами. Или же это просто семь заданий: справился или нет. Но тогда непонятно, почему так влияет удача. Теряясь в сомнениях и догадках, я шла за стражником, а за мной неотступно следовала Реаза.Я бы поблагодарила куртизанку, но, стоило только посмотреть, какона огрызалась и вела себя крайне недружелюбно. Что-то не похоже на служанку. Но другой у меня не было, поэтому я указала распорядителю отбора на ранг сопровождающей и, изумлённо покосившись на гудящую толпу придворных, вышла в небольшой дворик, да с любопытством уставила
Сумасшедшая девчонка! Совершенно безбашенно-бесстрашная! Глупая, наивная… смелая!Адор стремительно направлялся в тайную комнату, где так и не состоялся Девственный аукцион. Он бы в любом случае не состоялся! Белен не допустил бы, чтобы до Селесты дотронулся хоть кто-то. При лучшем исходе, аукцион отменили бы, чтобы продолжить расследование. Увы, его тайный враг так и не вышел на счет. А ведь так хорошо всё начиналось!Деи готовы были друг другу горло перегрызть! Оставалось лишь наблюдать да подбрасывать палок в костёр. О! Он приготовил много гадких склизких секретиков магов высшего света! И, если бы всё удалось, они забыли бы даже про Селесту в яростном желании поубивать друг друга. Реаза увезла бы бутончик и спрятала в загородном домике, про который никто, кроме них двоих, не знает! Адор же познакомился бы с врагом,
Белен втащил меня в небольшое помещение и, захлопнув дверь, развернулся с таким диким выражением лица, что я невольно отшатнулась и плотнее закуталась в плащ. Ощущала себя грязной от липких взглядов деев, очень хотелось нырнуть в купальню с головой, а потом тереть и тереть кожу, пока не будет хоть чуточку легче.– Что ты творишь?! – закричал Адор. – Жить надоело?Задрожала помимо воли от волны его гнева… и страха. Страха за меня. Дикого, необузданного, всепоглощающего ужаса. На глаза навернулись слёзы, в груди взорвалась волна такого жара, что едва сдержалась, чтобы не броситься к Белену, не обнять, не прижать, не поцеловать… Но я осталась на месте. Не хочу, чтобы он прикасался ко мне… грязной.– Спасибо, – с трудом про