– Наконец-то! – Лигши подбежала и нежно обняла меня, отстранилась, осмотрела с головы до ног. Поцокав языком, добавила: – Выглядишь не очень. Совсем загонял тебя дей Белен!
– Не дей, – поморщилась я. – Гасия! Эта чокнутая старушка как с цепи сорвалась… Я уже спрашивала, чем занимаются служанки… И не убила ли она девчонок, чтобы водрузить ещё и их работу! Не знаю, куда от неё прятаться. А ведь ещё заниматься надо. – Тоскливо посмотрела на улыбающуюся подругу и простонала: – Она со всеми так, или это моё везение?
– Везение! – обрадовала Лигши. – Гасии ты очень нравишься, вот и воспитывает.
– Да уж, – передёрнула плечами, – погнала меня на крышу! Я высоты боюсь… о чём и предупредила.
– Ой, – хихикнула Лигши.
– Точно «ой», – рыкнула
Дрожащими пальцами расшнуровал корсет: ленты выскальзывали, узелки застревали, не поддавались… Оставшиеся рванул нетерпеливо. Как же хотелось увидеть Селесту без оков одежды! Уже не раз представлял её на этой кровати. Как потягивается, словно сытая кошечка, как нежится под его разгорячённым взглядом, как манит… Дыхание сбилось.Стоп! Нельзя терять голову! Да, Селеста дразнит его силу, терзает чувства, манит нежностью и невинностью. И как бы ни хотелось самому распечатать её бутон, ни в коем случае не стоит терять контроль. Иначе можно лишиться последней призрачной надежды на достижение цели. Сорвал платье, и фиолетовый шёлк с шуршанием стёк на пол. Замер, нависая над Селестой. Выдохнул медленно и шумно: как же она прекрасна!Алебастровые плечи, точёные линии, скульптор бы добровольно отказался от гонорара, будь у него такая муза! Прекрасная женщина, а ведёт себя порой, как непослушный мальчишка. Вспомнил, как увидел её, сидящую на дереве, испуганную собст
Проснулась и с удовольствием потянулась. Боль пронзила живот, пробежалась молнией по жилам. Ойкнула и испуганно сжалась. Ох ты!Всё тело болит так, словно я неделю галопом скакала верхом. Покосилась на спящего рядом мужчину и покраснела, казалось, до кончиков волос. Примерно так оно и было. Затаила дыхание и прижала руки ко рту, а память подсовывала всё новые и новые картинки того, что было этой ночью. От ужаса сердце почти остановилось: это делала я? Добровольно? Едва не застонала, но вовремя себя одёрнула. Не хватало ещё разбудить Белена… Со стыдажесгорю!Он целовал меня в такие места, которые я даже от материукрывала при омовении. И как целовал! Вылизывал так старательно, что темнело в глазах, а по телу пробегала судорога. И накрывало товолнойнестерпимого жара, то яростногобезумия. От воспоминания того, сколько раз я теряла сознание, не выдержав сладкой и постыдной пытки, кровь практически вскипела. Сползла с кровати и, схват
Ужасный день! Просто кошмарный! Ног не чувствую, голова кругом, рычу на всех… Поругалась с поваром, когда тот заявил, что мука не подходит. Да я уже готова была его самого перемолоть, а этот наглец заявил, что пора кормить больную. И тут весь гнев испарился. Лиция…Подхватив поднос с парой тарелок, поднялась по лестнице. В левом крыле было тихо. Я уже знала, что куртизанки спят долго. Неудивительно, если работа ночная. И не имею права их осуждать. При одном воспоминании о том, что было этой ночью, сердце замирало, а щёки ныли от жара. Да и внизу всё начинало гореть. О кровавая бездна, что же со мной делает Адор! Порок и страсть, выматывающее удовольствие, которое готова испытывать снова и снова.Коридор пуст, шагам гулко вторит эхо, ложечка на подносе противно позвякивает о тарелку. Ох, не о том думаю! Мне бы размышлять, как обвести вокруг пальцев магов высшего света да найти того, кто угрожает моей семье, уничтожить его… или их! А я не могу выброс
Ощутив, как медленно опускаюсь, порадовалась, что куртизанка действует аккуратно. С ревнивой женщины сталось бы швырнуть соперницу на пол. Стукнули каблучки, я с удовольствием ощутила опору и мельком глянула на сосредоточенного Белена.– Теперь, когда научилась не только понимать магию крови, но и видеть её проявления, поняла, что в Лиции есть часть моей силы. – Подняла руку и дотронулась до её плеча: – Это же из-за стигмы? Уронив тогда каплю крови, я создала связь. Ревнуя к Лиции, усиливала её чувства… – Горько усмехнулась: – Моя вина.Посмотрела на неё с сочувствием: своей ненавистью едва не довела куртизанку до безумия. Лигши была права, я самовлюблённая надменная дея, которая думает только о себе. А каково тем, кто рядом, меняне волновало. Когда жестала такой? Нет… Когдаперестала быть такой? Стигма лишила будущего благородной деи, но, похоже, подарила возможность стать собой. А кто я? Это предстояло узна
Адор обернулся и проследил, как Жельена и Реаза усаживаются в карету. Перевёл взгляд на замок и вздохнул. На душе словно скреблись голодные ободранные уличные кошки, было больно и гадко. Не хотелось и думать о том, что предстояло сделать, но, не думая, можно лишь всё разрушить… А ему не хотелось ничего губить. Больше не хотелось. Сила Селесты, струящаяся по жилам, толкала создавать. В идеале вить гнёздышко… Но это недоступно таким, как он. Проклятым миром и собой.Вскочил на коня и, пришпорив, направил к распахнутым воротам. Дей Рокуш уже несколько дней не выходил из дома, и Белена снедало дурное предчувствие. Оставлять Селесту в замке не хотелось, особенно если вспомнить провинциального дея Лавио… О белобрысом друге деи предпочёл и не думать, иначе повернёт обратно.Успокаивал себя, что Селесте сейчас н
– Селеста!Открыла глаза и поморщилась от яркого света. Вздрогнула и резко села на кровати, осмотрела большуюсолнечнуюкомнату и опустила взгляд на улыбающееся лицо Вирдеса. Ухватилась за руку, где под тканью скрыта стигма. Ахнула:– Как?Друг присел рядом и положил ладонь на мою кисть.– Отец помог. Он дал мне проклятие на крови, которое заглушает связь стигмы. – Синие глаза его заблестели: – Ты свободна!У меня в животе всё скрутилось холодом, по спине побежали колкие мурашки. Крикнула:– Зачем ты это сделал?!Вскочила и приблизиласьк окну, посмотрела на знакомый двор замка семьи Пура, с тоской скользнула взглядом по своему, уже опустевшему. Губы задрожали, по щекепоползласлеза. Вытерла её и упрямо развернулась к растерянному Вирдесу.– Немедленно отвези меня обратно!– Куда? – нахмурился друг и прорычал: – В тот ужасный дом? Ни за
Адор нервно прохаживался по тёмной комнате. Бледный Рокуш сжался в самом углу. Выставив руки с десятком амулетов, он не отрывал напряжённого взгляда от гостя. В расширенных глазах дея плясало алое пламя безумия.– Не хочу закончить, как Жессу!Адор поморщился от визгливых ноток в его голосе и осторожно проговорил:– Если останешьсяверен мне, то этого не будет. Обещаю!– Сколько стоят твои обещания? – тяжело дыша, спросил Рокуш. – Ты обманул меня!– Когда это? – приподнял брови Адор. – Я честно выполнил свою часть сделки. И, кажется, тебе нравилась Жельена…
По венам, казалось, струится огонь, пламя выжигало боль из груди, оставляя пепелище сожалений. Ну зачем Вирдес пошёл за мной? Зачем попытался помочь? Лишь себя погубил. Внутренний голос, до противного правый, шептал, что друг прожил дольше, чем мог бы… Ведь дей Пура убил его мать. Заподозрив измену, хладнокровно лишил жизни свою жену. Помню похороны! На следующий день Видрес показал кольцо и научил метать сливы. Горько улыбнулась: а я и поверила, что смогла освоить магию! Наивная десятилетняя девочка.Улыбка растаяла: девочка, в которой дей увидел дармовую силу. И терпеливо ждал, когда плод созреет. Маги высшего света высасывали своих женщин, чтобы стать сильнее, использовали без малейшей жалости, бросая дома нездоровых и истощённых. И Пура возжелал заполучить меня, для этого оставил жизнь бастарду. Боль вернулась, я всхлипнула. Сжала кулаки и осмотрелась: и куда же подева