Лицо его словно окаменело, губы сжались. Но я не хотела этого. Желала ощущать кончиками пальцев нежность и тепло его кожи. И, начав позволять себе, не могла остановиться. Словно огромная волна несла утлое судёнышко вперёд. Захотелось покориться необузданной стихии, и всё равно, что хлипкая лодка может разбиться о скалы. Лишь бы ощутить ещё каплю силы. Каплю страсти. Каплю жизни. Настоящей… Истинной!
Судорожно вздохнула и протянула вторую руку, положила ладонь на подбородок Белена. Кожа приятная и прохладная, бородка на ощупь гораздо мягче, чем казалось. Улыбнулась, и дей сжал челюсти так, что под скулами затанцевали желваки. Провела пальцами, словно стирая их, пригладила волосы над висками и, приподнявшись на носочки, прикоснулась губами к щеке.
Отрываться не хотелось. Прикосновение, простое и стихийно-будоражащее, пробудило что-то. Может, что это истинная я?
– Достаточно, – хрипло сказал Белен. – Уходи.
Опустилась на пятки и
Скрестив руки на груди, Адор стоял у тяжёлой бархатной портьеры, стараясь, чтобы с улицы его не было видно. Скрипя зубами, смотрел в окно на Селесту, которая разговаривала с беловолосым парнем. Вирдес пожирал синими глазами девушку, а та улыбалась так открыто и искренне, что в груди разгорался пожар. Захотелось спуститься, схватить за руку, утащить к себе и…Но он, разумеется, этого не сделает. И таквчера перестарался. Едва не потерял голову, когда Селеста неумело, но очень старательно целовала его. Впрочем, после слов девушки на душе стало так гадко, что всё возбуждение прошло… Почти.– Зачем тебе это, бутончик? – прошептал он, стараясь не злиться на то, как Селеста дружески прикасается к плечу другого мужчины. Не удавалось. Прошипел: – Всё равно будет по-моему.Развернулся и пристально посмотрел на дея Лавио. Эсте съёжился в кресле так, словно ему было безумно некомфортно, но смотрел так преданно, что Адор раздражённо 
После разговора с Вирдесом настроение стало радостным, я словно на пару минут окунулась в беззаботное детство. Хорошо, что друг не жалел меня, не говорил о побеге. И так решимость таяла с каждым часом. Я видела, что нравлюсь дею Белену, очень нравлюсь, но я одна из многих его игрушек. Для меня же он – единственный. Мысль о том, что могу проиграть, не справиться, и тогда… Охнула и прижала ладони к горящим щекам. Даже убить себя не смогу!Нельзя сомневаться! Девочки… Курносик Фиолы и милые ямочки на щеках Лауры. Мои любимые маленькие сестрёнки! Как же я скучаю… Даже по маме, которая вечно была не в настроении и кричала с утра до вечера. Быстро смахнула со щеки прозрачную каплю. Нет! Нельзя плакать! Скрипнула зубами: по отцу я скучала безумно. Но не уверена, что смогу простить трусливое предательство. И от этого становилось ещё тревожнее за сестёр. Дей Росио запросто бросил меня… Бросит ли он их?Те, кто подставил меня, могут поступить та
Белен стоял у кровати, на которой лежала бледная Лиция, но смотрел на другую куртизанку. Уралия кусала ярко накрашенные губы, избегала взгляда, дрожала.– Понятно, – проговорил он и вздохнул. – Но тебе не стоит долго с ней оставаться, не забывай восстанавливать свой поток.– Больше никто не сможет, – едва не плача, прошептала Уралия. Вскинула руки и, сложив их на груди, воскликнула: – Пожалуйста, дей Белен, не убивайте её!Досадливо скрипнул зубами и рыкнул:– Зачемубивать?– Так Селеста же ваша… – растерянно пробормотала Уралия и, потупившись, замолкла.– Кто? – подозрительно уточнил он. И требовательно повторил: – Моя кто?– Ваша женщина, – едва слышно прошептала куртизанка. Адор хмыкнул и приподнял брови. Уралия испуганно посмотрела на него и протараторила: – Простите, дей Белен! Но
– Наконец-то! – Лигши подбежала и нежно обняла меня, отстранилась, осмотрелас головы до ног. Поцокавязыком, добавила: – Выглядишь не очень. Совсем загонял тебя дей Белен!– Не дей, – поморщилась я. – Гасия! Эта чокнутая старушка как с цепи сорвалась… Я уже спрашивала, чем занимаются служанки… И не убила ли она девчонок, чтобы водрузить ещё и их работу! Не знаю, куда от неё прятаться. А ведь ещё заниматься надо. – Тоскливо посмотрела на улыбающуюся подругу и простонала: – Она со всеми так, или это моё везение?– Везение! – обрадовала Лигши. – Гасии ты очень нравишься, вот и воспитывает.– Да уж, – передёрнула плечами, – погнала меня на крышу! Я высоты боюсь… о чём и предупредила.– Ой, – хихикнула Лигши.– Точно «ой», – рыкнула
Дрожащими пальцами расшнуровал корсет: ленты выскальзывали, узелки застревали, не поддавались… Оставшиеся рванул нетерпеливо. Как же хотелось увидеть Селесту без оков одежды! Уже не раз представлял её на этой кровати. Как потягивается, словно сытая кошечка, как нежится под его разгорячённым взглядом, как манит… Дыхание сбилось.Стоп! Нельзя терять голову! Да, Селеста дразнит его силу, терзает чувства, манит нежностью и невинностью. И как бы ни хотелось самому распечатать её бутон, ни в коем случае не стоит терять контроль. Иначе можно лишиться последней призрачной надежды на достижение цели. Сорвал платье, и фиолетовый шёлк с шуршанием стёк на пол. Замер, нависая над Селестой. Выдохнул медленно и шумно: как же она прекрасна!Алебастровые плечи, точёные линии, скульптор бы добровольно отказался от гонорара, будь у него такая муза! Прекрасная женщина, а ведёт себя порой, как непослушный мальчишка. Вспомнил, как увидел её, сидящую на дереве, испуганную собст
Проснулась и с удовольствием потянулась. Боль пронзила живот, пробежалась молнией по жилам. Ойкнула и испуганно сжалась. Ох ты!Всё тело болит так, словно я неделю галопом скакала верхом. Покосилась на спящего рядом мужчину и покраснела, казалось, до кончиков волос. Примерно так оно и было. Затаила дыхание и прижала руки ко рту, а память подсовывала всё новые и новые картинки того, что было этой ночью. От ужаса сердце почти остановилось: это делала я? Добровольно? Едва не застонала, но вовремя себя одёрнула. Не хватало ещё разбудить Белена… Со стыдажесгорю!Он целовал меня в такие места, которые я даже от материукрывала при омовении. И как целовал! Вылизывал так старательно, что темнело в глазах, а по телу пробегала судорога. И накрывало товолнойнестерпимого жара, то яростногобезумия. От воспоминания того, сколько раз я теряла сознание, не выдержав сладкой и постыдной пытки, кровь практически вскипела. Сползла с кровати и, схват
Ужасный день! Просто кошмарный! Ног не чувствую, голова кругом, рычу на всех… Поругалась с поваром, когда тот заявил, что мука не подходит. Да я уже готова была его самого перемолоть, а этот наглец заявил, что пора кормить больную. И тут весь гнев испарился. Лиция…Подхватив поднос с парой тарелок, поднялась по лестнице. В левом крыле было тихо. Я уже знала, что куртизанки спят долго. Неудивительно, если работа ночная. И не имею права их осуждать. При одном воспоминании о том, что было этой ночью, сердце замирало, а щёки ныли от жара. Да и внизу всё начинало гореть. О кровавая бездна, что же со мной делает Адор! Порок и страсть, выматывающее удовольствие, которое готова испытывать снова и снова.Коридор пуст, шагам гулко вторит эхо, ложечка на подносе противно позвякивает о тарелку. Ох, не о том думаю! Мне бы размышлять, как обвести вокруг пальцев магов высшего света да найти того, кто угрожает моей семье, уничтожить его… или их! А я не могу выброс
Ощутив, как медленно опускаюсь, порадовалась, что куртизанка действует аккуратно. С ревнивой женщины сталось бы швырнуть соперницу на пол. Стукнули каблучки, я с удовольствием ощутила опору и мельком глянула на сосредоточенного Белена.– Теперь, когда научилась не только понимать магию крови, но и видеть её проявления, поняла, что в Лиции есть часть моей силы. – Подняла руку и дотронулась до её плеча: – Это же из-за стигмы? Уронив тогда каплю крови, я создала связь. Ревнуя к Лиции, усиливала её чувства… – Горько усмехнулась: – Моя вина.Посмотрела на неё с сочувствием: своей ненавистью едва не довела куртизанку до безумия. Лигши была права, я самовлюблённая надменная дея, которая думает только о себе. А каково тем, кто рядом, меняне волновало. Когда жестала такой? Нет… Когдаперестала быть такой? Стигма лишила будущего благородной деи, но, похоже, подарила возможность стать собой. А кто я? Это предстояло узна
Я вперила руки в бока и, осмотрев растерянных, жмущихся друг к другу куртизанок, крикнула:– Гасия! Дай список… «гостей» на сегодня!Заведующая подала мне большую тетрадь. Я с задумчивым видом полистала её и, покосившись на молчаливых женщин, криво усмехнулась. Вскинула подбородок:– Дей Белен сказал, что я могу делать всё, что захочу!Куртизанки насторожились, и даже на лице Гасии мелькнула тревожная тень. Я бросила тетрадь порока под ноги и, проткнув руку подаренным Адором кинжалом, протянула над заполненными листами. Багровая капля растеклась кляксой, а я нарисовала в воздухе сложный знак, который подсмотрела у Белена. Огонь вспыхнул мгновенно, и куртизанки зачарованно наблюдали, как съёживается и чернеет бумага.– Что это значит? – тихо спросила всё ещё бледная Реаза.– Что? – взвилась я и, повернувшись к Гасии, яростно произнесла: – Гоните их в шею! Всех этих напыщенных деев!
Открыла глаза и посмотрела в непривычно улыбающееся лицообычно строгой Гасии. Заведующая крепко прижала меня к груди и проворчала:– Ох, и напугала ты меня, девочка!Я, с трудом шевеля непослушными губами, произнесла:– Надо идти навстречу страху… как вы учили.Гасия засмеялась и, зажмурившись, прижалась ещё сильнее. На мою щеку упала мокрая капля. Сердце дрогнуло: эта суровая женщина… плачет?! Отодвинулась и быстро осмотрела большую, роскошно обставленную, комнату.– Где Адор? Что с ним?– С ним власть, – почему-то горько усмехнулась Гасия. Помогла мне се
Адор смотрел на свои трясущиеся руки и не мог поверить, что едва не задушил Селесту. Сердце замирало при мысли, что он мог сотворить. Вот же упрямая девчонка! Говорил же, что опасен… Схватил себя за голову, зарылся пальцами в волосы и застонал. Не смог бы жить, случить с ней что-то непоправимое!О Малия, – его горе, несчастье, вызов и страдание! Дея с сильнейшим даром крови, доставшаяся ему в жёны. Юношей он порхал на крыльях любви, с трепетом ждал первой брачной ночи, которая обрушила всё: и его жизнь, и замок, и будущее всех, кто там жил. Нет у них больше будущего! Дея Малия Лиди от потока пробудившейся силы распечатанного бутона обезумела и убила всех! И его пыталась, но возросшая сила Белена сожгла остатки разума несчастной женщины. Малия уничтожила всю его семью, он убил её, да и сам едва не погиб в огне…Сколько лет он мучился чувством вины! Если бы он прислушался, понял, ощутил, хотя бы раззаметил страх Малии, послушал рассказы о снах&h
Дрожа всем телом, входила в шатёр. Адор нарочно медлил, чтобы участвующие в отборемагиуже находились внутри, и у нас не было шанса столкнуться с деем Росио. Я до сих пор не могла поверить, что мой отец способен на такое. Всю ночь я провела в объятиях Белена, который рассказывал о кругах, о магии, об эмоциях. Всячески пыталась отвлечь меня. Но не смог. Я только и думала о том, как может человек хладнокровно бросить своего ребёнка на… такое?Адор не рассказал мне всего, что разглядел, только намекнул. Но я знала, что он видел. А он чувствовал, что я вспомнила, но не могла даже рассказать об этом. Слишком больно. Слишком страшно. Слишком… обидно. Злость и желание убить моего обидчика испарилось, как дым. Увы, я не могла, как дей Росио, так поступить с близким человеком. Какой-никакой, но он мой отец…А я была лишь разменной монетой, как и мать, которая не смогла родить наследника магии крови, как и, возможно, сёстры в будущем… А вот
Адор с улыбкой открыл дверь, раздался всплеск, Селеста едва с головой не погрузилась вводу, лишь видна макушка да круглые глаза. Рассмеялся и, прикрыв дверь, прошёл к каменной купальне.– Ты всё ещё меня стесняешься?– Я не знала, что это ты, – отвернувшись, проговорила Селеста.Скользнул жадным взглядом по изящной спине, сглотнул при виде нежных округлостей, которых не скрывала прозрачная вуаль воды. Внизу живота наливалась тяжесть, сердце застучало быстрее. Хрипло спросил:– Значит, ты стесняешься Гасию? Кроме меня, сюда может зайти только она.– Интересно почему?Гол
Адор учил – сосредоточенность! Это основное в магии. Нет. Это основное правило в контроле за потоком силы. Прикоснулась к колье, и люди вокруг растаяли рваным туманом. Поднялась и огляделась. Некоторые деи, тяжело дыша, смотрели друг на друга. Эти прошли? Другие лежали без сознания, как и Реаза. И их было большинство. Увидела Белена и вздрогнула: маг стоял на коленях и, рыча, взмахивал руками, словно пытался выбраться откуда-то.Один из деев крикнул:– Огонь!И на него не обратили внимания, думая, что он под воздействием. Но я подняла голову и посмотрела по направлению его вытянутой руки: над Адором потолок зарделся ярким огнём, а в призрачном облаке над его головой рушились стены огромного замка. Вздрогнула – вот чего он боялся! Сила вырвалась из-под
Загадочные круги… что это значит? Как выглядит? Я долго думала над этим, представляла и некую башню из чёрного камня, и каждый этаж – круг! А тот, кто доберётся до верха – становится победителем. Или это семь тёмных комнат в подземельях, которые нужно пройти всем магам, а по пути встретиться с опасностями и сразиться с собственными демонами. Или же это просто семь заданий: справился или нет. Но тогда непонятно, почему так влияет удача. Теряясь в сомнениях и догадках, я шла за стражником, а за мной неотступно следовала Реаза.Я бы поблагодарила куртизанку, но, стоило только посмотреть, какона огрызалась и вела себя крайне недружелюбно. Что-то не похоже на служанку. Но другой у меня не было, поэтому я указала распорядителю отбора на ранг сопровождающей и, изумлённо покосившись на гудящую толпу придворных, вышла в небольшой дворик, да с любопытством уставила
Сумасшедшая девчонка! Совершенно безбашенно-бесстрашная! Глупая, наивная… смелая!Адор стремительно направлялся в тайную комнату, где так и не состоялся Девственный аукцион. Он бы в любом случае не состоялся! Белен не допустил бы, чтобы до Селесты дотронулся хоть кто-то. При лучшем исходе, аукцион отменили бы, чтобы продолжить расследование. Увы, его тайный враг так и не вышел на счет. А ведь так хорошо всё начиналось!Деи готовы были друг другу горло перегрызть! Оставалось лишь наблюдать да подбрасывать палок в костёр. О! Он приготовил много гадких склизких секретиков магов высшего света! И, если бы всё удалось, они забыли бы даже про Селесту в яростном желании поубивать друг друга. Реаза увезла бы бутончик и спрятала в загородном домике, про который никто, кроме них двоих, не знает! Адор же познакомился бы с врагом,
Белен втащил меня в небольшое помещение и, захлопнув дверь, развернулся с таким диким выражением лица, что я невольно отшатнулась и плотнее закуталась в плащ. Ощущала себя грязной от липких взглядов деев, очень хотелось нырнуть в купальню с головой, а потом тереть и тереть кожу, пока не будет хоть чуточку легче.– Что ты творишь?! – закричал Адор. – Жить надоело?Задрожала помимо воли от волны его гнева… и страха. Страха за меня. Дикого, необузданного, всепоглощающего ужаса. На глаза навернулись слёзы, в груди взорвалась волна такого жара, что едва сдержалась, чтобы не броситься к Белену, не обнять, не прижать, не поцеловать… Но я осталась на месте. Не хочу, чтобы он прикасался ко мне… грязной.– Спасибо, – с трудом про