Intermedius
Уго
Он потянулся и с отвращением сел на грязном тюфяке. Почесал укус блохи. Из отхожего угла пахнуло нечистотами, и Уго скривился. В давящей тишине подземелья хорошо было слышно, как в соседней камере на таком же тюфяке стонет и ворочается Альберто.
После того, как сукин сын Джованни Вимано сбежал, Уго со злости избил соседа.
Он давно мечтал это сделать. Выскочка и нытик Альберто бесил до желания пустить ему кровавые сопли еще в университете.
Драка вышла недолгой, и закончить Уго не дали. Как только прознали? Прибежало два мордоворота из числа особо преданных герцогу воинов. Сунули несколько раз Уго кулаком в лицо и под дых, оттащили сокамерника, и теперь Альберто занимал бывшее узилище Джованни.
При мысли об ублюдочном сыночке посвященной ладони сами собой сжались в кулаки. Джованни всегда был самым хитрым из них. Уго слушал, как тот вешал лапшу на уши этой тупой высокомерной стерве – свое
- А что будет со мной? – дрожащим голосом спросил Орландо. – Я честно сотрудничал! Вы обещали помилование.- А, верно, – маг встал. – Я устрою вам побег.- Пппобег, – от неожиданности Альберто начал заикаться. Да и самому Уго показалось, что он ослышался.- Ага, – радостно согласился дознаватель. – По примеру Франчески. Неизвестные сообщники прокрались в подземелье и помогли бежать служителям Черной! – с чувством продекламировал он. – Не правда ли звучит, как начало пошловатой пьески?- А Уго? – пискнул Орландо. – Он же расскажет!Вот ведь сволочь! Пытается убрать Уго чужими руками, чтобы Орден не прознал о предательстве.- Сеньор Риччи тоже сбежит.Холодея от нехорошего предчувствия, Уго наблюдал, как маг открывает камеру Орландо. Заходит внутрь с тем, чтобы пять минут спустя снова выйти.В одиночестве.Игнорируя град вопросов, северянин аккуратно запер д
Я прохожу мимо покоев Джованни и вдруг замечаю, что дверь приоткрыта. Надо бы быстрее прошмыгнуть мимо, но меня разбирает любопытство. Заглядываю внутрь и наблюдаю раскрытую дверцу комода, спину и коротко остриженный затылок.Элвин Эйстер предпочитает военный стиль. Он совсем как мой отец – не признает бород, усов и пышных локонов. Смотрится немного непривычно, но ему идет.Маг выгребает на пол содержимое полок, поворачивается и встречает меня хорошо знакомой насмешливой улыбкой. Не могу удержаться, улыбаюсь в ответ.- Заходите, раз уж пришли составить мне компанию, сеньорита. Не надо топтаться на пороге, – мурлычет северянин, словно кот. – Я как раз разбирал вещи вашего брата.- С чего это вы разбираете его вещи? – захожу внутрь и прикрываю за собой дверь. Еще не хватало, чтобы нас увидели слуги.Он подмигивает:- Пытаюсь понять, куда он мог сбежать. И где искать прочих культистов.- И отец дал на это разрешен
И снова поцелуй, в котором ярости больше, чем нежности. Кусаю его за губу. Смеется.- Да ты просто дикая кошка.Элвин тоже легонько кусает меня. Это не столько больно, сколько приятно. Прижимаюсь еще теснее, хотя казалось – это невозможно. Чувствую стыд и возбуждение одновременно. Где мое воспитание? Как могу я вести себя так распутно?Он оставляет цепочку поцелуев, спускаясь ниже по моей шее. Одна рука все так же лежит на талии, а вторая пытается распустить шнуровку лифа.Это неправильно!Тяжело дышу и пытаюсь отвести его руку. Я не хотела, чтобы все зашло так далеко.- Так нельзя, – мой голос слаб, как у недужной. Я и чувствую себя больной. Тело горит, в голове пусто и легко, ноги не держат. – Могут войти слуги.Он удерживает меня, не давая вырваться, прикусывает мочку уха. Жаркий шепот отзывается во мне сладострастным предвкушением.- Я запру дверь.- Так нельзя, – упрямо повторяю я и сама себе
Я подошел, опустился на край кровати. Франческа спала на боку, спиной ко мне, завернувшись в одеяло, из-под которого виднелись только волосы, уложенные в косы.Гриски меня дернули добавить романтики моменту. Вместо того, чтобы просто потрясти девицу за плечо, я наклонился и поцеловал ее. Вполне целомудренно – в щеку.Невероятно мерзкий пронзительный визг разрезал тишину ночи. Я отшатнулся, потерял равновесие и плюхнулся на пол. А чудовище на кровати все вопило и вопило.Визг гарпии вонзался в мозг, на секунду я даже оглох. В этот момент дверь распахнулась, в комнате стало разом светло и людно, в глазах зарябило от свечей.Только при виде Франчески – полностью одетой, с тяжелым подсвечником в руках, во главе целого выводка сплетниц и кумушек, пришло осознание: я стал жертвой розыгрыша, затеянного девчонкой.- Надо же, лорд Элвин, – ее голос сочился ядом. – Кто бы мог подумать, что вы страдаете от тайной страсти к вдове Скварч
Я вернулся в Кастелло ди Нава с первыми рассветными лучами, передал заботам сонного конюха лошадь, растолкал слуг и приказал таскать воду для ванны. В голове, несмотря на бессонную ночь, стояла удивительная ясность, восприятие было четким.Вместо того, чтобы, по обыкновению, позавтракать в комнате, я спустился к общему столу. Ехидный комментарий от Франчески показал, что девица не оставила этот маневр без внимания.За завтраком я молча стерпел смешки и намеки с женской половины стола. Присутствие мужчин несколько остужало пыл сплетниц. Герцог никак не прокомментировал мой ночной поход, видимо, ему еще не доложили о происшествии. Оно и понятно, не в интересах Франчески привлекать внимание грозного родителя к своим шалостям. Так же, как понятно, что рано или поздно Умберто Рино все равно узнает.После завтрака она собиралась удалиться в свои покои в компании пары подружек, но я заступил им дорогу.- Идите, – велела она в ответ на вопросительные взгляд
Две недели прошло в напряженном ожидании. Я принимал участие в обороне наравне с другими мужчинами, давился несъедобной бурдой, а в свободное время изучал архив семейства Вимано.Чужая армия не была преградой. Я мог покинуть Кастелло ди Нава в любой момент. Но для этого следовало знать, куда двигаться.Ответ нашелся среди писем Джованни, и он мне не понравился. Я не хотел возвращаться в Рондомион. Город хранил слишком много воспоминаний. И на его Изнанке все так же правила Иса…Иса. Ледяные губы, тонкие брови вразлет, надменный профиль. Будет ли она рада моему возвращению из изгнания? Или прикажет убираться прочь, пока не затравила собаками?В надежде на ошибку, я вновь и вновь просматривал документы. И убеждался, что первые подозрения оказались верными. Все дороги вели в Рондомион. Пришло время оставить обреченный корабль Кастелло ди Нава судьбе и армии Фреццо.Единственная причина, по которой я не торопился это сделать, каждый день встреча
Под утро я поднялся на ближайшую к воротам башню. Часовой отсалютовал мне мечом. Его лицо показалось знакомым, должно быть, нам приходилось стоять рядом на стене, отражая атаку.- Что там?- Все спокойно, сеньор. Похоже, штурма в ближайшие часы не будет.- Отлично! – я подошел к краю, разминая руки. То, что я собирался сделать, пугало даже меня. Однако где-то внутри жила твердая уверенность, что задача по силам.По-своему изумительное чувство, когда готовишься совершить чудовищную глупость и знаешь, что это именно глупость, но останавливаться нет никакого желания.В некотором роде это можно назвать высшим проявлением свободы. Я собирался сделать это потому, что мог. И потому что был готов ответить за любые последствия.По пальцам словно пробегали короткие электрические разряды, жар поднимался изнутри и расходился по телу. В токе крови бурлила магия, я ощущал ее тяжелую тягучую сладость каждой клеткой тела.Я убрал маскировку &nd
ФранческаХмурое утро. Небо обложили тучи – тяжелые, серые, как комки грязного теста. В воздухе запах гари.Осень.Я смотрю на своего отца, и он отводит взгляд.Только что он отрекся от меня.Челядь и солдаты, напротив, даже не смотрят – глазеют. Жадно, словно на выступление заезжих комедиантов. Чтобы запомнить и рассказать потом друзьям и соседям, как оно было.Только мысль об этом не дает мне разрыдаться. Выпрямляюсь через силу. Все еще надеюсь, по-глупому надеюсь, что отец сейчас рассмеется и скажет “Это шутка, Фран. Неужели ты поверила?”.Герцог не любит шуток.Его лицо сумрачно и враждебно, челюсть стиснута. Сколько ни пытаюсь, не могу поймать взгляд. Словно ему неприятно меня видеть.- Отец!Он отворачивается.За что?Оглядываюсь, ищу в толпе брата. Его нет. Так и не вышел проводить меня.Это наказание? В чем я провинилась?Тяжелая рука лож
ЭлвинНе стоило надевать на Франческу ошейник. Но кто знал, что она так это воспримет?Я залпом прикончил кубок и скривился. Стараниями Фергуса в доме не осталось приличного вина. Какого демона он всегда выпивает сначала лучшее?Не знаю, чего она себе там напридумывала, но я не собирался мстить. Я хотел… а, сам не знаю, чего я от нее хотел. Не унижать и не делать больно – это точно. Кто бы смог меня остановить, пожелай я сделать с ней хоть что-то?И раз уж Франческа не дура, должна это понимать.А если понимает, то какого демона продолжает свои фокусы? Еще в дороге девица словно задалась целью меня спровоцировать.Как ни смешно, только безграничная власть удержала от того, чтобы прибегнуть к этой власти.Один взгляд на тонкую полоску кожи на ее шее, одно случайное прикосновение к протянутой меж нами магической нити остужали гнев почище ведра ледяной воды. Франческа теперь была не просто человеческой девчо
Фергус салютует ему бокалом:- Привет, братик. Твоя кисонька, оказывается, ничего не знает про минет. Чего не научил?- Живо в свою комнату, сеньорита, – сквозь зубы говорит маг и щурит потемневшие от гнева глаза.Я встаю и по стеночке иду к выходу, невольно втягивая голову в плечи. Быстрей бы выбраться отсюда! Он по-прежнему стоит в дверном проеме и не думает посторониться, поэтому мне приходится протискиваться почти вплотную.От него пахнет алкоголем и женскими духами – горький цитрус с ноткой миндаля.Уже поднимаясь по ступенькам, слышу за спиной резкий голос мага, обращенный к брату:- Пришло время съезжать.Потом Элвин входит в библиотеку и прикрывает за собой дверь. Больше не доносится ни звука, и я гоню прочь мысли подслушать их спор. Страшно подумать, что маг со мной сделает, если поймает за этим занятием.Приходится и правда идти в свою комнату.Может, они совсем поругаются и поубивают друг друга? Бы
Мгновение я колеблюсь. Бежать? Сопротивляться? Или подчиниться? Элвин предупреждал меня насчет Фергуса. Чтобы я по возможности не попадалась ему на глаза. А если уж попалась – не заговаривала.Но Элвин – мой враг. И он, судя по всему, не в лучших отношениях со своим братом.Враг моего врага мой… кто? Не знаю. Стоит проверить.- Хорошо, давайте выпьем, – соглашаюсь я.На лице альбиноса мелькает удивление, потом он свистом подзывает брауни и велит принести два бокала.Вино красное, но не того насыщенного темно-рубинового оттенка, которым славятся вина моей родины. Я даже по запаху чувствую – эта лоза из провинции Шан. Мне не нравятся анварские вина, они слишком кислые, но из вежливости касаюсь губами края бокала.- Значит, ты новая подстилка моего братца? – начинает Фергус, сделав большой глоток. – Ты пей, пей, сладенькая.- Я не подстилка! – гневно возражаю я на это.- А как тебя
Иногда мне кажется, что это не любовь, но болезнь. Как зависимость от маковой вытяжки. И дело не только в том, что лед и огонь до печального плохо совместимы. Иса пробуждает во мне все худшее. Входя в нее, я чувствую ненависть, настолько сильную, что она почти похожа на нежность. Ее царственность, мнимая покорность, красота, равнодушие – все вызывает ярость. Хочется слышать крики боли, хочется сломать, растоптать, уничтожить эту женщину. И каждый раз после соития, обессиленный и опустошенный, я думаю, что утолял жажду морской водой.Что я для нее? Игрушка? Очередной мальчик? Не знаю. Кто может представить себе помыслы повелительницы фэйри? Не я. Страшусь даже подумать о том, сколько ей лет. Мне нравится делать ей больно и заставлять подчиняться. И если Иса фрой Трудгельмир согласна на это, значит, ей тоже нравится грубость. Она не из тех, кто станет терпеть.Иса не способна любить. Такова ее природа – природа фэйри льдов и туманов. Такова ее суть. Она не ум
Все было слишком неофициально, и мне это заранее не нравилось. Проклятье, кто приглашает для дружеской беседы выпить вина в спальне? Хорошо, не вина – рябиновой настойки. Не суть.Она сделала перестановку. Теперь везде были зеркала, множество зеркал. Одно прямо над гигантским ложем – на такой постели могла бы разместиться половина Братства. Резные столбики, полог убран, вызывающая белизна простыней.Слишком толстый намек на ожидаемое завершение вечера.И эта грискова тряпка на фэйри слишком уж обтягивала ее тело. Кажется, без одежды она и то смотрелась бы менее голой. Готов поставить всю свою коллекцию артефактов против грязного носового платка, что под тонкой тканью не было ничего.Мне приходилось прилагать усилия, чтобы смотреть ей в глаза, а не ниже. Туда, где в вырезе декольте призывно покачивался шарик голубого топаза на серебряной цепочке.Забавно, как быстро ее намеки перешли с “Ты мне не слишком-то интересен” и &ldqu
- Простите, ваше высочество, – я преодолел разделявшее нас расстояние и поклонился.- За что вы извиняетесь?- Я опоздал.А еще я вернулся в город, который княгиня приказала мне покинуть двенадцать лет назад.Вернулся без разрешения.При взгляде на нее привычно перехватило дыхание. Как всегда – ошеломительна. Также лишена красок, как и Фергус, но если братец – чудовище, то Иса – само совершенство. Ее кожа – голубой жемчуг. Волосы цвета первого снега, глаза – две синие льдинки. Точеная безупречность ее лица навевает мысли скорее о мастерстве скульптора, чем живой человеческой красоте.Подчеркнутая простота наряда княгини спорила с богатством облачения двора. Тонкий венец из плетеного серебра. Платье-туника бледно-голубого шелка, перехваченное поясом на талии. Из-под платья выглядывали босые ступни с крохотными пальчиками – почему-то именно эта мелочь меня особенно восхитила.Мелочи, нюансы, дет
Хоровод в воздухе. Рука об руку с сестрами.Мы смеемся и кружим в вихре танца.Гладкая скорлупа купола над головой и блестящее озеро меди под ногами.Становится жарче. Озеро раскаленного текучего металла бурлит и вспенивается. В нежном пении арфы нарастают зловещие нотки. Танец ускоряется, струны звенят торопливо, тревожно. Все трудней поспевать за мелодией. Купол над головой наливается темным пламенем.У меня кружится голова.Все плывет, сливается в мельтешении золотых искр.Вспышки света.Бесконечный бег по кругу.Арфа грохочет, взвизгивает, дребезжит – разнузданно и фальшиво.Задыхаюсь. Сердце бьется, как сумасшедшее. Слишком быстро. Больше не могу так…Щеку ожигает болью, и все прекращается в один миг.Я сижу на полу, и Элвин, склонившись, трясет меня за плечи.- С возвращением к о
ФранческаЯ заплетаю косу, гадая, есть ли на Изнанке прачки. У меня не осталось чистых платьев, надо бы что-то сделать с этим.Он стучится и заглядывает внутрь, не дожидаясь моего разрешения.- Меня не будет до вечера, сеньорита. Ведите себя хорошо и постарайтесь не попасться на глаза Фергусу.И исчезает прежде, чем я успеваю что-то ответить. Слышно, как за стеной хлопает дверь.Ну конечно! Я же вещь, домашнее животное, бессловесная скотина. Кого волнует, что я собираюсь сказать?! Или что я могу быть не одета!Хочу засов в свою комнату! Чтобы он не смел вторгаться в любой момент, когда пожелает!Бормоча сквозь зубы нелестные слова в адрес мага, надеваю все то же темно-синее платье из шерстяного муслина. Оно меньше прочих нуждается в стирке.А еще я заметила, что оно не нравится Элвину. Смешно, но мне хочется хоть так досадить ему.В моих покоях большое зеркало. Смотрю на женщину в нем. У нее зло сощуренн
Незнакомка изучала мое лицо с подозрительным вниманием, точно не была уверена, что я – тот, за кого себя выдаю. Я старался держаться в тени и вспоминал черты покойного. Ошибся? Или все верно? У меня хорошая, даже отличная память на лица, но стоило хоть раз бросить взгляд в зеркало перед тем, как отпирать.- Что у вас с голосом? – спросила женщина.- Заболел.- Так вы поэтому сегодня не пришли? – она неодобрительно покачала головой. – Стоило предупредить. Гонфалоньер беспокоился.Она сказала “гонфалоньер”? И, готов поклясться, имела в виду не какого-нибудь военачальника одного из разеннских герцогств.Я поздравил себя с удачей. Отличная была идея – выдать себя за мейстера. Просто превосходная!Так уж получилось, что разговорчивая парочка из Рино – Альберто и Орландо упоминали, что в Ордене имеется лорд-командор, гофмаршал и гонфалоньер. Помнится, тогда меня еще позабавило, что при этом у культис