На кухне горел свет. Никитин знал, что гостьи вряд ли покинут его дом на ночь глядя, но всё же надеялся хотя бы сегодня обойтись без объяснений.
– Идём, – позвал своего нового друга, но псу даже не нужна была команда, он выпрыгнул из машины, как только открылась дверь.
Как Макс и думал, его ждала мать.
– Твои подруги уехали? – спросил он.
– Спят, мы завтра уедем все вместе, – с усталым вздохом ответила Анна Георгиевна и тут заметила пса. – А это что за гадость? Зачем ты приволок это в дом?!
– Мам, познакомься, это мой друг, – спокойным голосом ответил Макс, занимаясь поиском подходящей миски. Вот эта глубокая, пожалуй, сойдёт и эта пока тоже. Он налил воды и поставил в уголок. Во вторую миску насыпал купленный в круглосуточном супермаркете корм. И неожиданно понял, как именно назовёт собаку. – Иди сюда, Друг.
Пёс подошёл к нему, обойдя раздражённо сопящую мать по большому кругу. Гро
Мажор всю дорогу до города ехал за нами. Каждый раз, когда оборачивалась назад, я видела его внедорожник.– Не понимаю, что на него нашло, – попыталась извиниться перед Андреем.– А чего непонятного? – хмыкнул богатырь. – Приревновал тебя.Я смотрела на его опухающую скулу, и мне было стыдно. Потому что эти слова были приятны, ещё как приятны, вот только принять их, позволить им прорасти внутри меня, было совершенно невозможно.– Между вами разве что искры не летают, – продолжил он.– Боюсь, Макс не мой вариант, – вынуждена была признаться я, и в первую очередь, самой себе. – Я не могу ему доверять. У него постоянно какие-то тайны, невесты, куда-то нужно уезжать в самый неподходящий момент. Спасибо, но с меня хватит. У нас с ним могут быть только рабочие отношения.– Значит, у меня всё-таки есть шанс? – выгнул бровь богатырь.– Андрей, прекрати, не до шуток
С утра вся фабрика гудела – мажор вместе со своей собакой поймал поджигателей. Через приёмную мимо меня и Ленки шла шеренга тех, кто хотел поздравить Никитина с победой или выразить своё восхищение, или чего-то пожелать.Мало кто приходил с пустыми руками. В основном несли выпечку, варенья, разносолы и прочие домашние деликатесы.Спустя три часа такого паломничества Макс выскочил вслед за очередным посетителем с полубезумным видом и велел запереть приёмную. Кажется, у него даже дёргался глаз.А ты что думал, быть народным героем – это пожинать плоды своей славы. Я ухмыльнулась и тут же опустила глаза, но, видимо, опоздала, потому что спустя секунду мажор уже стоял у моего стола, опираясь на него ладонями.– Что? Ну что смешного?! – зарычал он.Я даже вздрогнула и тут же замотала головой.– Ничего…– и действительно, мне тут же перестало быть смешно. Особенно под изумлённым взглядом Ленки, увенчанным
На выставке было полно народу. Даже больше, чем в прошлом году.Нам досталось весьма неплохое место – проходное, не в самом конце, но и не в начале, когда посетители проходят, не задерживаясь, разглядывая, что там впереди.В этот раз наш стеллаж был выполнен в виде большой коробки шоколадных конфет «Виктория», в розетках которой лежали образцы продукции. Сырки тоже были представлены, вот только спрос на них был намного ниже.И я злилась, как будто мы с мажором были не одной командой, а настоящими конкурентами. И в некоторой степени так и было. Ведь «Виктория» – это его работа, его детище, кроме всего прочего, сделанное за моей спиной. Но самое главное – Никитин преуспел. В то время как я провалилась.Теперь я понимала, что приедь мы на выставку только с сырками, нас ожидал бы неминуемый провал. Нет, они тоже пользовались спросом, их тоже хвалили. Весьма сдержанно.А вот «Виктория» была настоящей
Поначалу я сопротивлялась по-настоящему, затем только делала вид, а потом и вовсе растворилась во вкусе его губ, лёгких касаниях языка, дышала его дыханием.Наконец он оторвался от меня и, подняв моё лицо за подбородок, с улыбкой посмотрел в глаза. Затем звонко чмокнул в нос. Он выглядел таким довольным, что я засомневалась, правильно ли понимаю, что здесь происходит.Видимо, этот вопрос я всё-таки задала вслух, потому что мажор вдруг развернул меня спиной к себе:– Ты не узнаёшь это место?Я оглядела помещение кафе.– Ты хочешь сказать…– Ага, мы здесь познакомились. Помнишь?Разумеется, я помнила. Ещё бы, забыть такое фееричное знакомство.– Так ты всё это спланировал?! – я почувствовала себя глупо. Гналась за ним как дура, а он тут гештальт закрывает.Толкнула Никитина руками в грудь. От неожиданности мажор отпустил меня.– Как я мог спланировать, что ты убежишь с рабо
Красная «Астон Мартин» с огромной скоростью мчалась по шоссе. Она догоняла меня, всё увеличиваясь в зеркале заднего вида.Я сильнее нажала на педаль газа, но мой старенький серебристый «фордик», разумеется, не мог сравниться в скорости с элитной спортивной машиной.К тому же дорога здесь была прямой на многие километры, что также давало фору моему преследователю.Я гнала по шоссе на предельной для моей машины скорости в сто пятьдесят километров в час. Ещё никогда в жизни я не ездила так быстро.Но «Астон Мартин» догнала меня за несколько минут и начала теснить к обочине. Пришлось сбросить скорость, чтобы не улететь в кювет.Красный автомобиль прижал меня к обочине, блокируя собой выезд на трассу.Ну всё, приехали! Сейчас он меня убьёт…Тридцать минут назадЯ возвращалась от бабушки в отличном настроении. Впереди было ещё целое воскресенье, и весь выходной день я
А с утра всё так закрутилось, что я и думать забыла про нахального мажора. Было просто не до него.Дизайнерская фирма «Омега-принт», с которой наша фабрика сотрудничала уже много лет, потребовала увеличение оплаты и сто процентов вперёд. Видите ли, раньше они работали на доверии с Андреем Ивановичем, а теперь проснулись. А то, что я уже полгода руковожу фабрикой, и прежде всех всё устраивало, ничего?Наш шеф, Андрей Иванович Никитин, очень долго болел, мы все знали и диагноз, и то, что это практически неизлечимо. Мы старались поддерживать его и радовать в силу своих возможностей. Шефа все любили.Перед тем, как уехать в Москву на операцию, он вызвал меня в свой кабинет.Андрей Иванович стоял спиной к окну, опершись о подоконник. Таким я его и запомнила – в ореоле солнечных лучей, пробивавшихся сквозь стекло.– Садись, Вика, – сказал он. – Ты знаешь, что дела мои плохи...– Андрей И... &nd
До города Макс добирался долго – не решался ехать с привычной скоростью. В глазах то и дело начинали плясать разноцветные пятна. А когда наконец впереди показался долгожданный указатель, он устал настолько, что единственным желанием оставалось – принять душ и лечь спать.Глазам нужен был полноценный отдых, как и самому Максу. Он, наверное, за всю жизнь не испытывал столько сильных эмоций, как за этот бесконечный день. Точнее даже полдня, поскольку сейчас только наступило обеденное время. И Никитин, слегка отойдя от потрясений, вновь начал чувствовать голод.Решено – надо искать гостиницу и хороший ресторан. И неважно, в какой последовательности.С гостиницей определился сразу, это было несложно – в городке на двадцать тысяч жителей она была единственной. Здание, интерьер и обслуживание остались с советских времён, но выбирать пока не приходилось.Макс потребовал самый лучший номер и заказал доставку еды. Пригрозил, что, если ему не
Макс чувствовал себя закипающим чайником. Эта самоуверенная девица выводила его из себя. Казалось, чаша его терпения готова в любой момент перелиться через край, и тогда эту Викторию, мать её, Владимировну унесёт волна настоящего цунами.Для Никитина подобные эмоции были внове. Возможно, поэтому он не мог справиться с ними так скоро и поддавался на провокации девицы. Ишь, управляющая она. И куда смотрел дядя Андрей? Разве что ей под юбку?Внезапная догадка неприятно царапнула где-то под рёбрами. Так вот кто она такая – обычная подстилка… Ради высокой должности готова согреть постель старичку…Конечно, положа руку на сердце, дядя Андрей ещё не был стариком, по крайней мере, пока не заболел… Но Максу почему-то хотелось думать именно так, он почти насильно нагнетал неприязнь и к нему, и к девице, чтобы испытывать только негатив. Чтобы не вспоминать, как сладко отзывались в паху прикосновения к её губам…Так, стоп! Решил же н
Поначалу я сопротивлялась по-настоящему, затем только делала вид, а потом и вовсе растворилась во вкусе его губ, лёгких касаниях языка, дышала его дыханием.Наконец он оторвался от меня и, подняв моё лицо за подбородок, с улыбкой посмотрел в глаза. Затем звонко чмокнул в нос. Он выглядел таким довольным, что я засомневалась, правильно ли понимаю, что здесь происходит.Видимо, этот вопрос я всё-таки задала вслух, потому что мажор вдруг развернул меня спиной к себе:– Ты не узнаёшь это место?Я оглядела помещение кафе.– Ты хочешь сказать…– Ага, мы здесь познакомились. Помнишь?Разумеется, я помнила. Ещё бы, забыть такое фееричное знакомство.– Так ты всё это спланировал?! – я почувствовала себя глупо. Гналась за ним как дура, а он тут гештальт закрывает.Толкнула Никитина руками в грудь. От неожиданности мажор отпустил меня.– Как я мог спланировать, что ты убежишь с рабо
На выставке было полно народу. Даже больше, чем в прошлом году.Нам досталось весьма неплохое место – проходное, не в самом конце, но и не в начале, когда посетители проходят, не задерживаясь, разглядывая, что там впереди.В этот раз наш стеллаж был выполнен в виде большой коробки шоколадных конфет «Виктория», в розетках которой лежали образцы продукции. Сырки тоже были представлены, вот только спрос на них был намного ниже.И я злилась, как будто мы с мажором были не одной командой, а настоящими конкурентами. И в некоторой степени так и было. Ведь «Виктория» – это его работа, его детище, кроме всего прочего, сделанное за моей спиной. Но самое главное – Никитин преуспел. В то время как я провалилась.Теперь я понимала, что приедь мы на выставку только с сырками, нас ожидал бы неминуемый провал. Нет, они тоже пользовались спросом, их тоже хвалили. Весьма сдержанно.А вот «Виктория» была настоящей
С утра вся фабрика гудела – мажор вместе со своей собакой поймал поджигателей. Через приёмную мимо меня и Ленки шла шеренга тех, кто хотел поздравить Никитина с победой или выразить своё восхищение, или чего-то пожелать.Мало кто приходил с пустыми руками. В основном несли выпечку, варенья, разносолы и прочие домашние деликатесы.Спустя три часа такого паломничества Макс выскочил вслед за очередным посетителем с полубезумным видом и велел запереть приёмную. Кажется, у него даже дёргался глаз.А ты что думал, быть народным героем – это пожинать плоды своей славы. Я ухмыльнулась и тут же опустила глаза, но, видимо, опоздала, потому что спустя секунду мажор уже стоял у моего стола, опираясь на него ладонями.– Что? Ну что смешного?! – зарычал он.Я даже вздрогнула и тут же замотала головой.– Ничего…– и действительно, мне тут же перестало быть смешно. Особенно под изумлённым взглядом Ленки, увенчанным
Мажор всю дорогу до города ехал за нами. Каждый раз, когда оборачивалась назад, я видела его внедорожник.– Не понимаю, что на него нашло, – попыталась извиниться перед Андреем.– А чего непонятного? – хмыкнул богатырь. – Приревновал тебя.Я смотрела на его опухающую скулу, и мне было стыдно. Потому что эти слова были приятны, ещё как приятны, вот только принять их, позволить им прорасти внутри меня, было совершенно невозможно.– Между вами разве что искры не летают, – продолжил он.– Боюсь, Макс не мой вариант, – вынуждена была признаться я, и в первую очередь, самой себе. – Я не могу ему доверять. У него постоянно какие-то тайны, невесты, куда-то нужно уезжать в самый неподходящий момент. Спасибо, но с меня хватит. У нас с ним могут быть только рабочие отношения.– Значит, у меня всё-таки есть шанс? – выгнул бровь богатырь.– Андрей, прекрати, не до шуток
На кухне горел свет. Никитин знал, что гостьи вряд ли покинут его дом на ночь глядя, но всё же надеялся хотя бы сегодня обойтись без объяснений.– Идём, – позвал своего нового друга, но псу даже не нужна была команда, он выпрыгнул из машины, как только открылась дверь.Как Макс и думал, его ждала мать.– Твои подруги уехали? – спросил он.– Спят, мы завтра уедем все вместе, – с усталым вздохом ответила Анна Георгиевна и тут заметила пса. – А это что за гадость? Зачем ты приволок это в дом?!– Мам, познакомься, это мой друг, – спокойным голосом ответил Макс, занимаясь поиском подходящей миски. Вот эта глубокая, пожалуй, сойдёт и эта пока тоже. Он налил воды и поставил в уголок. Во вторую миску насыпал купленный в круглосуточном супермаркете корм. И неожиданно понял, как именно назовёт собаку. – Иди сюда, Друг.Пёс подошёл к нему, обойдя раздражённо сопящую мать по большому кругу. Гро
Макс мчался в городскую больницу, нещадно давя на газ. Тревога на мать съедала его изнутри. Никитин прокручивал в голове последовательность действий. Во-первых, узнать о её состоянии, поговорить с лечащим врачом. Во-вторых, позвонить в Москву, забронировать место в клинике, где практиковал их семейный доктор. Возможно, придётся ненадолго оставить фабрику и… Викторию. Ничего, она справится с делами. Вика сильная и умная, она всё поймёт.Никитин кое-как припарковался, щёлкнул брелоком сигнализации и, не проверив, закрылась ли машина, бросился внутрь больницы.Узнав у дежурной медсестры этаж и номер палаты, Макс помчался к лифту. Нажал на кнопку и услышал, как где-то высоко дрогнула и тронулась с места кабина. Медленно и натужно поплыла вниз.Никитин не выдержал и бросился к лестнице. Здесь всего-то четвёртый этаж. Почти не заметил, как преодолел семь пролётов. Пробежал по длинному коридору, выискивая нужный номер. Так, сорок вторая, сорок четвёртая, с
Жизнь, как пошла наперекосяк, так и отказывалась налаживаться. Ещё и машина не завелась. Да что за …! Ведь хотела же в сервис её отвезти, чтоб посмотрели и проверили то, что они там обычно смотрят и проверяют. Так нет же, то работа, то личная жизнь, будь она неладна.Ещё и этот…Макс вдруг заговорил, с чего-то решившись наконец объяснить, какие отношения связывали их с Элиной. Точнее не связывали.Я делала вид, что не слушаю его объяснения, но на самом деле схватывала каждое слово. «Не невеста она мне и никогда не была…» Подумаешь, оправдывается он. Но и признаваться не буду, что после этих слов внутри потеплело. Вот ещё. Может, это от горячего чая, что мы с Ленкой напились, потеплело. Даже наверняка от него.И если уж совсем честно, я была рада, что не придётся ехать в полицию одной. Потому что всё-таки немного побаивалась, даже несмотря на то, что Семёнов был другом моего отца. Всё ж это полиция, кто их там знает, как за
– Что это сейчас было? – на лице у мажора ходили желваки, кажется, он даже скрипел зубами.– Что вы имеете в виду, Максим Сергеевич? – я удивлённо распахнула глаза и похлопала ресницами. Вот совсем не понимаю, чего он так рассердился.– Ты только что флиртовала с руководителем охранного агентства! Прямо у меня на глазах! – выражение лица Никитина сигнализировало, что он на грани.Но мной овладело какое-то бесшабашное веселье, да и интересно было посмотреть, что там у босса за гранью терпения. Поэтому я решила ещё некоторое время придерживаться выбранной линии поведения. Посмотрю, насколько его хватит.– А что, он женат? – и снова похлопала ресницами.Лицо Никитина покрылось красными пятнами. Вот теперь, кажется, хватит. Нужно срочно переводить тему и отвлечь его внимание от моей скромной персоны.Я скользнула глазами по кабинету и заметила на столе мажора какие-то цветные распечатки.&nd
Женщины активно обсуждали блюда, критикуя как отдельные ингредиенты, так и всю подборку.Макс взял в руки меню и начал листать, стараясь не слушать их перепалку. Хотелось чего-нибудь простого – мяса, картошки и овощной салат. Именно это он и назвал подошедшему официанту.Юноша быстро записал заказ Никитина и сосредоточил внимание на женщинах. Но они не спешили, изучая меню и не обращая на мальчишку внимания.– Думаешь, стоит взять стейк? – Элина задумчиво переводила взгляд с Макса на изображение блюда.– Не сомневайся, тебе понравится, – Никитин улыбнулся и подмигнул ей.– Раз ты рекомендуешь, Максик, я, пожалуй, тоже возьму стейк, – кивнула она официанту, – ещё салат с креветками, сырные вафли и клюквенный соус.– А мне… – Анна Георгиевна ещё раз задумалась и наконец решилась, – фалафель с хумусом… запеканку из артишоков и… салат из свёклы. Всё.Он