Мне казалось, что все, что происходит сейчас вокруг, не может быть реальностью. Не может. Так, будто ты находишься в каком-то гребаном зеркальном лабиринте, липкой паутине, мечешься, бежишь куда-то, суетишься, но все это – чья-то изощренная и тщательно продуманная игра. Игра человеческими жизнями. А мы, как пешки, снуем по этим коридорам, комнатам без окон и с сотней выходов, не зная, куда свернуть и что нас ждет в следующую секунду.
(с) Ульяна Соболева. Паутина
Кузьмин заподозрил неладное с самолетом еще до того, как объявили о поломке. Предложил ехать в гостиницу на других машинах, а на самолете полетит дублер, так сказать. Заодно проверит – поломка случайная была или… Для «или» существовали обученные люди, готовые заменить главу государства в любой момент и в любом месте.
А они с Александром поехали с минимальным штатом охраны в местную гостиницу, где, как сказал Кузьмин, мышь не пробежит без его
Я ощутила, как между нами разверзлась пропасть. Она невидимая…но я ее вижу. Я даже вижу, как из-под моих ног вниз летят камни, и я вот-вот сорвусь, чтобы там, на дне, разбиться насмерть. И мне вдруг привиделось, что когда я буду умирать, истекая кровью, он будет смотреть сверху и хохотать…(с) Ульяна Соболева. ПаутинаОн стоял надо мной. Огромный, сильный, ужасно большой и такой реальный. Кто еще мог проникнуть на яхту, где даже мышь не проскочила бы? Кто еще мог бы поставить на колени всех, включая пограничников, и всю эту свору торгашей человеческим телом?Только ОН. Как сам Сатана из преисподней стоит надо мной. Впервые совершенно один. Без охраны, без вечного сопровождения и без костюма. Он скорее похож на бандита. В черной футболке, потертых джинсах с развевающимися на сухом ветру волосами. Какой же он жуткий и красивый. Как сильно впали его глаза, и чернеют круги под ними, делая их еще больше, как заросла
Секунды, минуты, часы. Длиной в вечность и неизвестность. Я ждала. Это самое невыносимое - ждать. Нет, именно его я могла ждать бесконечно долго. Но сейчас я ждала НАС. Будем ли МЫ еще или НАС уже нет?(с) Ульяна Соболева. ПаутинаВ Израиле мы пробыли еще несколько дней. Волшебных и совершенно необыкновенных. Я ожидала, что мы поедем обратно в тот дом, но Римузин*1 с новым водителем вез нас в совершенно другое место. С кабиной нас разделяла звуконепроницаемая черная перегородка. Вместительный салон, похожий скорее на комнату, чем на салон авто. Мини-бар, широкие кресла из черной мягкой кожи, черный ворсистый ковер на полу и совершенно затонированные стекла.– Куда мы едем?Спросила я, прислонившись к нему всем телом в машине, склонив голову на плечо и чувствуя, как он напрягся, когда я погладила его запястье большим пальцем, и отнял руку. Я уже заметила, что его напрягало любое проявление ласки с моей стороны. Как буд
Нет, я не умер. Я убеждался в этом каждую секунду.Мертвым уже похрен. Нет, я не умер, я завидовал мертвецам, потому что завис всобственной агонии, умноженной на бесконечность. Понимал, что творю что-тофатальное, что-то, чего не прощу себе сам…(с) Ульяна Соболева. Паутина
Хотелось ли мне, чтоб меня нашли? Не знаю. Наверное, тогда ещенет. Я хотела быть спрятанной им и находиться рядом. Я все еще надеялась найтиего во тьме. Наивное упрямство, которое каждый раз разбивается о гранит егоцинизма и ненависти.
Разве он не был собой? Я просто наивно поверила в своюуникальность, в свою особенность. Поверила, что если я вошла в клетку к зверю,глажу его, кормлю с руки, то он не перегрызет мне глотку, если вдруг ему что-тоне понравится. И теперь хищник оставил меня в своем логове, чтобы наслаждатьсяагонией любимой жертвы
Вначале есть неверие и надежда, что все вернется накруги своя, выровняется, исправится каким-то чудом, а потом понимаешь, что тынесешься под откос на аномально быстрой скорости, и отрезок от того момента,где ты потерял управление своей жизнью и до момента, когда она разлетитсявдребезги равен неизвестности.
У любви нет пола, нет возраста, нет расстояния. Онасуществует вне измерений, логики и рамок. Ей плевать на все границы. Она ломаетзапреты, как тонкое стекло, оставляя порезы и шрамы. Она сметает стихийнымбедствием все, к чему привыкаешь, и создает новую вселенную среди полнейшегохаоса...
Свобода – это решение. Это внутренниймир каждого. Её не отнять ни цепями, ни кандалами. Рабами не становятсяпоневоле. Самый свободный на вид человек может быть рабом своих желаний,потребностей, работы, а самый презренный раб, умирающий от голода и побоев,может быть свободным.