Я лечу. Парю под облаками не хуже ястреба. Счастье зашкаливает за самую высокую отметку, которой мне когда-либо было суждено достичь. Грудь буквально разрывает от обилия разнообразнейших ощущений. Хочется петь, плакать и даже взорваться на тысячу маленьких пташек, чтобы распределить эту чудовищную наполненность, пролиться благодатным дождем на сухую потрескавшуюся землю, которая старой тарелкой лежит внизу.
Люди отсюда кажутся несмышлеными букашками. Мне невероятно жаль их, ведь они никогда не прикоснутся к облакам, не воспарят к чистым лучам солнца, купаясь в его изысканном тепле, еще не растраченном на землю, листья, траву…
Сильно кольнуло в груди. Словно сработал некий загадочный тумблер, неожиданно лишивший меня способности парить. Переполняющее ощущение могущества сразу стало настолько тяжелым, что в следующий миг я камнем рухнул вниз. Скрутило желудок, уши заложило. А тело становилось все тяжелее. Земля огромным волчком вращалась быстрее и быстрее.
Я, наконец, обратил внимание на кристально чистые, натертые до блеска, поверхности. Внимательно посмотрел на руки: ни пылинки! А ведь я обшарил все статуи и колонны. Покачал головой:— Вы правы. Убраться нужно лишь на кухне и в спальне, — показал на распахнутую дверь над витой лесенкой.Леди деловито кивнула, недовольно скрипнул подхваченный саквояж, маленькие ножки посеменили по ковру. Я же вздохнул и устало плюхнулся в кресло. Даже легкая работа, которая не приносит никакого результата, выматывает больше, чем самый тяжелый труд. Как же дама в белой шубке смогла незаметно выскользнуть из комнаты? Я перевел взгляд на спальню, в которой сейчас усердно трудилась уборщица. Надо бы и там посмотреть, ведь Мор тоже куда-то исчез.Облизал сухие губы, взгляд скользнул к кухне. Очень хочется пить. Поднялся и обреченно направился к жилью, облюбованному мелкой противной живностью. Ступив на порог, застыл в изумлении. Маленькая комнатка просто сверкала. Даже воз
Меня разбудило навязчивое чириканье за окном. Поморщился. Как достали эти пичуги! Что, Карл не может на свои бабки пластик поставить на окна, что ли? Или хотя бы в моей комнате. Впрочем, надеюсь, это моя последняя ночь в этой секте. Вспомнил об охраннике. Одеяло полетело в сторону, я вскочил с кровати, ковер чуть слышно шуршал под босыми стопами, выглянул в коридор. Пусто. Тело сжалось, в ушах стучит пульс, но все равно прокрался к лестнице — никого! Прислушался: тишина.Сейчас самое время уходить! Понёсся обратно, поспешно натянул джинсы. Непослушные рукава толстовки не хотели быстро выворачиваться налицо, шнурки выскальзывали из непослушных пальцев. Едва одевшись, схватил мобилу, планшет, уже на бегу сунул в куртку. Хлопок двери, мелькание ступенек. Осеннее утро встретило меня сумеречной свежестью. Я застыл в растерянности. Не решаясь спросить вслух, набрал вопрос на айпаде: «Как выбраться за ограду?»«А девочка? Бросишь?»—
Фары все-таки включил. Дорогу стало видно лучше, но сумерки словно бы сгустились. Указательный палец коснулся панели, тихая музыка наполнила салон. Зеркало услужливо подсказало, что бывшая пленница спит. Или делает вид, что, в общем-то, все равно. «Книга» заранее показывала повороты. Осторожность таяла в приятном настроении, охватившем меня.«Снизь скорость», — экран замигал красным, я послушно надавил на тормоз. Стрелка неохотно поползла к восьмидесяти, заметил, как мелькнул нос бело-синей машины. Усмехнулся — засада! Посветлевшее небо предвещало скорый рассвет, на дороге становилось все более оживленно. Поворот, и уже пришлось втискиваться в плотный ряд машин.— Шарья, — удивленно пробормотал, прочитав название городка на синей табличке.Оказывается, мы остались в костромской области. Конечно, от моего родного города мы находились примерно на таком же расстоянии, как и Кострома от Москвы, но все же возникло стран
Высунулся из машины. Слух уловил лишь далекий гул машин да ругань ворон, делящих добычу на помойке. Пошарил в ворохе бумаг под открытым бардачком, нашел завалившийся планшет, экран слегка осветился. Прихватил пакет с покупками и выскользнул наружу — пусть принцесса спокойно переодевается.— Ну, рассказывай, — щелкнул зажигалкой, струйка сигаретного дыма чуть коснулась айпада, — что произошло, пока я магазине был.Экранчик замерцал разноцветными пятнами, корпус планшета поплыл, словно он внезапно попал в раскаленную печь. От неожиданности я вскрикнул, рука дернулась, в кучу углей, сора и пыли под ногами упала металлическая клякса. Следом легла выроненная сигарета. Клякса мгновенно раздулась в светящийся шар, вороны с дикими криками сорвались с насиженного места, шар же все рос, как огромный мыльный пузырь.Зажмурившись от ужаса, я наступил на дымящийся окурок. Гулкий хлопок, казалось, услышали все в округе. Но ни взрывной волны, ни боли, я
— Эй!Я ощутил прикосновение к плечу и вздрогнул. Распахнул глаза и уставился на Мора, озабоченно склонившегося надо мною. Тот облегченно вздохнул, присел на корточки и внимательно всмотрелся в мое лицо.— Ты что тут натворил?— Натворил? — переспросил я, отчаянно пытаясь понять: визит обнаженной девицы был на самом деле или это плод больного воображения.Я лежал в углу кладовки, скрючившись в три погибели, подпирал плечом большой ящик, пустой кувшин в моих руках отзывался эхом на каждый шорох. Вокруг страшный беспорядок: раскрытые книги свалены в кучу, мятые страницы перемешались с туго скрученными листами бумаг. Многочисленные цветные тряпки, пропахшие чужими обычаями, затейливые фигурки из дерева, разбитые склянки и пустые коробки…— Да, — Мор поцокал языком. — Ну и разгром ты тут учинил! Да еще и вещь хорошую испортил — ковер мне прожег.Он гулко щелкнул по мятому боку сосуда. Я сгло
Он залпом допил содержимое стакана, а я задумался. Что же в моих воспоминаниях сон, а что явь? В голове возник ясный образ старухи, летающей на стойке капельницы. Да, я не слышал ее слов во сне, но сейчас мне казалось, знал, что именно она пыталась сказать.— Мерцана, — прошептал я. Оглянулся на Мора. Тот сидел в кресле, вытянув ноги и прикрыв глаза. Стакан сиротливо стоял на подлокотнике. Я повысил голос: — Ты знаешь, где находится бар «Хоббит»?Мор, словно ленивый кот, приоткрыл один глаз.— Зачем тебе?— Я не помню, — солгал я, не зная, стоит ли делиться с ним событиями, произошедшими в больнице. Ведь зная часть, он может узнать и все. Конечно, телевизора у Мора не было, как и радио… Но это не значило, что хозяин не слышал о трагедии в больнице. Вряд ли ему понравится то, что он скрывает у себя возможного убийцу. — Это название постоянно крутится в голове. Может, попав туда, я что-нибудь вспо
Мор покосился на меня и нахмурился, ожидая продолжения. Между нами словно натянули струну, по которой побежали искорки предупреждения. Мне сразу расхотелось расспрашивать своего нового знакомого о доме. Я поежился под тяжелым взглядом и выдавил улыбку:— Сколько же ты платишь за уборку?Мор весело расхохотался и положил руку мне на плечо.— Нравишься ты мне, парень! — широко улыбаясь, заявил он. — Может, оно и к лучшему, что ты угодил мне под колеса…— Интересный у тебя способ заводить друзей, — иронично усмехнулся я.Настороженность мне лишь показалась?— Погоди, — Мор потянул меня за рукав.Я остановился и с удивлением посмотрел в его встревоженное лицо. Он ткнул пальцем в мою щеку:— Почему у тебя рот перекошен?Я вопросительно приподнял брови, а сам вдруг ощутил, что уголок рта, в котором я держал мундштук, немного онемел. Я вздрогнул и поспешно вытащ
Минуты бесследно таяли одна за другой в огоньках черных свечей. На темном, словно пропитанном кровью, деревянном столе уже выстроилась батарея пустых стаканов. Одна из моих спутниц уже похрапывала, навалившись на меня всем телом. Другая задумчиво сливала остатки красного сока с водкой в один стакан. Стразы на сумочках, казалось, померкли, яркий макияж размазался по краям граненых стаканов и моим щекам, шубки валялись на полу.Внезапно гул в зале стих, умолкла даже музыка. Все явно чего-то ждали. Я поежился, мучительно соображая, что буду делать, если от меня что-то потребуют. Или появится человек, за которого меня тут принимают.— Выступает Мерцана! — объявил загадочный голос свыше.Я вздрогнул и попытался рассмотреть в толпе человека с микрофоном. В следующий миг воздух пронзили острые звуки инструментальной музыки. В темноте зала возник белый столб света, в середине которого неподвижно замерла тоненькая фигурка.Гром нарастал. Музыка била по
Сон. Яркий, тягучий, обволакивающий. Он не давал ступить и шагу, сковывал движения, парализовал мысли. Контролировал все, кроме эмоций. Чувства, плененные в паутине образов, в панике рвались на свободу. Холод трогал сердце, оставляя ноющие отпечатки боли. По телу расползалась липкая масса немощи. Краткий миг, озарение, острое желание скорой смерти. Она принесет долгожданное облегчение. И снова страх. Он сжимал горло, не давая стонам вырваться на свободу. Взрыв! В сияющих осколках ледяного ужаса метались отражения снов. И медленно таяли, сдавая позиции подкрадывающейся тьме.Это лишь сон. Спокойно, Серый! Тебе всегда снятся эти кошмарные сны про чужие жизни. Зачем каждый раз дрожать, как продрогшая Каштанка? Но дрожь не унималась, становилась лишь холоднее. Это я так вспотел? Как же больно! Боль, кажется, пронизывала каждую клеточку тела. Страшно повернуться. Не хочется шевелиться. Онемение кожи постепенно проходило. На лице ощущались ледяные уколы. Попытался открыть глаза.
Фиолет, освободив всех маров, тающим туманом стелился по земле, обтекая оранжевую живу. Жаль, но, видимо, сила судьбоносной не настолько мощна, чтобы просочиться сквозь украденную силу Источника и коснуться монстра.— Уходите, — тихо произнесла девушка, обращаясь к марам, и закрыла книгу.— Ты что? — воскликнула одна из раган. — Не отпускай их! Нужно убить монстра прямо сейчас, пока он не набрал свою силу!— Они не способны сейчас сражаться, — покачала головой Мерцана. — Монстр их высосал уже давно. Хорошо бы, до дома дошли…— Не время для сострадания, — отмахнулась женщина. — Пусть просто его задушат, задавят массой, пока мы удерживаем монстра на месте.— Нет, — упрямо покачала головой Мерцана. — Алекс… он сильный, он может победить. Нужно только подождать. И помочь…— Да мальчишка уже давно мёртв! — вскричала взбешенная рага
Я же до сих пор ощущал боль от прикосновения к мальчишке. Кора дымилась, словно он был не живым человеком, а раскалённым железом. Оранжевые струи живы постепенно втягивались в тело юноши, очень медленно. Что же, дед умер, перерождение не завершено. Кажется, ловушка для весса не удалась. Неужели монстр, столько столетий порабощающий тела моих предков, погиб? Если да, почему мары не двигаются с места? Возможно, они зачарованы так, что способны лишь выполнять приказы хозяина. И даже его смерть не повод ослушаться. Тогда им предстоит остаться здесь навеки, словно погребальным китайским воинам.— Тебя нужно срочно отвезти в больницу. — Аудра помогла Карлу подняться.— Брось, — возражает тот. — Это тебя нужно срочно отправить к сёстрам. Может, ещё можно всё исправить. Иначе ты лишишься волос, может, ещё чего…— Я едва не лишилась большего, — грустно улыбнулась рагана. — Чего, думала, давно уже лишилась.Мер
Они окружили дерево. Они стоят уже несколько часов. Глаза чёрные, тела неподвижные. Как я это вижу? Не понимаю. Где я сам? Не знаю. Но они здесь, их много. И ещё нарастало ощущение тревоги. Летали махровые снежинки, лёгкий ветерок едва касался кистей. Это не руки. Это ветви дерева. Я что, теперь дерево? А где же Шайри? Девушка не отзывалась.Круг медленно расступился, на утоптанную марами полянку вступил мой собственный дед. Остатки белых волос развевались, взгляд сиял мрачным огнём. За ним с трудом двигался Карл, на руках у него бесчувственная женщина в белой шубке. Это же та, которую я встретил в доме Мора!Следом плелась задрогшая Мерцана. За девушкой шагал я… Думаю, у меня бы закружилась голова, если бы она была. Видеть себя со стороны очень странно. Голова опущена, плечи сникли, босые стопы в крови. Ужас, что сотворил с моим телом этот мелкий хулиган!Но что они здесь делают?Дедушка остановился и охватил поляну хозяйским взглядом. Видимо, всё
Я хмыкнул: понятна нелюбовь Мари к братцу! Мне бы тоже такие шуточки не понравились. И Карл хорош! Снимал через несколько часов, так и не сообщив племяннице самостоятельный выход.— Никого, — ответил я на встревоженный взгляд раганы в сторону холла. — Может, сбежим?— Вряд ли, — обречённо ответил Карл. — Мой дед очень хороший маг, а если в нём ещё это нечто, то мы обречены в любом случае.— Твой оптимизм, Карл, очень воодушевляет, — саркастично заметила Аудра.Впрочем, судя по кривой улыбке, и она не питала особых надежд.— Нет времени для оптимизма, — отмахнулся мужчина. — Но нужно хотя бы попытаться предотвратить перерождение.— А мары? — со слабой надеждой спросил я. — Они могут нам помочь? Их же тут много!— Было, — отрубил Карл.Аудра добавила:— Мары разделились на два лагеря, Алекс. Одни предпочитают просто не доп
— Открывай свои прекрасные глазки, братик!Голосок, словно перезвон колокольчика. Такой приятный, но следовать ему не хочется. Стопы ноют, шея затекла. Не знаю, смогу ли поднять голову.— Я знаю, что ты уже не спишь, — не отстаёт девушка.Вздохнул, с трудом разлепил веки. Шея не слушалась, удалось лишь немного повернуть голову. Увидел светящуюся от счастья девчушку с короткими волосами. Это та Мари, которая так ловко подвесила меня вчера.— С днём рождения! — весело вскричала она. И криво ухмыльнулась: — Точнее, с днём смерти, Алекс.И расхохоталась. Я вздрогнул, смех скорее истеричный. Так хохотали бомжихи в притоне, где я прятался от мороза. Но слышать такой неестественный хохот из уст молоденькой девушки странно до жути. И я верю ей, Алекс сегодня умрёт. Проблема в том, что неизвестно, погибну ли при этом я.— Ну и семейка у вас, — ворчу. — Адамсы отдыхают…Она мерзко хих
Но что я ещё мог? Мерцание растаяло в деревянной поверхности, но ничего так и не произошло.— Мерцание, — озарение было ярким.— Что? — немедленно отозвалась девушка. — Не получилось?— Не получилось, — этом отозвался я, пытаясь сообразить, как же получилось так, что я раньше не додумался о значении имени девушки.— Не хочу, — Мерцана в отчаянии коснулась лбом поверхности двери. Я потрясённо наблюдал, как синее мерцание возвращается к ней из дерева. Девушка задрожала. — Я боюсь, Алекс!— Чего? — замер я в догадке. — Или кого?Мерцана вдруг отпрянула от двери, быстро отползла к кровати.— Их, — прошептала она. — Я поняла! Я знаю их! Они часто приходили в «Хоббита». Но никого не трогали, только охраняли его…Последнее слово она произнесла с таким ужасом, что я потерял желание о чём-то ещё спрашивать девушку.
Мгновение, и в белой палате. Воздух наполнен тихими голосами. Много кроватей. На некоторых лежат люди. Другие стоят с голыми матрасами, покрытыми многочисленными пятнами чужих болезней.Передо мной — старуха. Бледная кожа, глаза закрыты. Под носом внушительных размеров шевелятся сморщенные губы. Склоняюсь к ним, чтобы расслышать слова:— Моя жива тает. Я делаю, что могу, чтобы помочь вам. Прошу лишь одного — спаси мою внучку. Она умирает. Сохрани ей жизнь, весс. И моя сила в твоём распоряжении. Останови монстра. Иначе ловушка захлопнется. Тебе нужны ответы, весс…Фиолет оттолкнул меня обратно в пустоту. Ладошки Шайри я не ощущал. Поднёс руки к глазам. Пальцы дрожали, по коже словно пробежал оранжевый ток. Теперь я знаю, что это жива, моя сила.— Шайри, — тихо позвал я.Она мгновенно проявилась в золотисто-зелёном облаке. Бледное от страха личико осветила робкая улыбка надежды.— Ты вернулся, —
— Сокрыта в глубине овады златая нить богини Рады.Голос нарастал, становился похож на завывание ветра. Звучал и свистел, разрывал меня, не давал отвлечься ни на мгновение. Снова и снова.— Сокрыта в глубине овады златая нить богини Рады. Сокрыта в глубине овады…Хотелось кричать, хотелось оттолкнуть этот голос, заставить его замолкнуть. Но я не знал, где его источник. Кажется, он звучал везде, и даже во мне. Где я? Пустота.— Пойдём со мной, — звала маленькая девочка.Она бежала по лесной тропинке, чёрные волосы развевались, ветер играет с ней наперегонки. Или я — это ветер? Обогнал её, она обиженно остановилась. Топнула ножкой. И тут же провалилась в землю. Хотел помочь, но не знал, как. У меня нет рук. Она даже не кричала, просто хмуро смотрела на меня чёрными глазёнками. А я ничего не мог сделать. Меня нет. Кто же я? Пустота.— Тебе нужны ответы, весс! — громкий шёпот заполнил меня, как во