Пока гоблин молча управлял лошадьми, и кряхтел, поглядывая в мой пергамент, я увлеченно разглядывала значки и полоски, обозначающие реки, дороги и границы.
Судя по желтоватому изображению, местность, в которую я попала, очень обширная – почти в середине кирпичной стеной обозначен город, над которым кривым почерком выведено «Парсапольд», вокруг много леса, каких-то дорог, по всей карте еще куча каких-то надписей и обозначений, очевидно, обозначающих населенные пункты и значимые места. Через карту извилистой змейкой вьется река, слева не закрашенное пространство, подписанное «Отпредельное море», а на противоположной стороне справа горы с надписью «Параллельный раздел». Дальше карта обрывается, потому что заканчивается лист. На всякий случай, чтобы проверить, я посмотрела на оборотную сторону, но там пусто. Я удивилась, что карта соответствует именно месту, где я оказалась. Хмыкнув, решила, видимо Варвара догадывалась, что мо
Мне пришлось с ходу сочинить целую историю, в которой я оказалась брошенной на чернолесном тракте недобросовестным возницей, как пришлось добираться до города, рискую попасть в лапы зверям. О зеленолицем умолчала, чтобы не подставлять. Хотя, при желании стражники могут спокойно выяснить, каким образом я прибыла к городу. Однако сейчас они передо мной, а мобильников или рации у них что-то не увидела.В общем-то, история моя оказалась не слишком уж выдумкой, не считая того, что о прибытии из другого мира умолчала. Как и об Асмодее. Зато серого халка и его попытку позариться на мое добро описала в таких красках, что у обоих стражей на лицах появилось сочувственное выражение.Они так прониклись, что пропустили через ворота в город, да к тому же подсказали, как добраться до Хвощевой улицы. Ибо, пока вещала им о тяготах скиталицы, успела подумать, что на карте параллельный раздел от Парсапольда достаточно далеко. Пешком и впрямь буду ползти вечность
На вкус травяной чай оказался похож на ромашку с мятой, слегка сладковатый и приятный, хотя я ожидала какой-нибудь отвязной горечи и гадости.– Вкусно, – сказала я, отпив еще немного.– Вы удивлены? – почему-то удовлетворенно спросил кудесник.– Если честно, да, – согласилась я. – Никогда не любила травы, да и вместо чая предпочитаю кофе. Но это вполне ничего.– Ваше мнение бесценно для меня, – улыбнувшись как-то по-кошачьи, отозвался кудесник. – Может вам стоит отдохнуть? Судя по вашему рассказу, дорогу вы проделали длинную. А предстоящий путь еще дольше и опасней.От его предложения внутри все как-то напряглось. К тому жерассиживаться у меня намерения не было, о чем собралась сообщить этому Рембо, но к своему изумлению,вдруг отчетливо ощутила, что отдохнуть весьма хочется. То ли потрясения минувших суток так сработали, то ли от жары разморило.
На улице все те же дома с маленькими крылечками, ставни на окнах, прохожие идут по своим делам, вот мимо пробежала собака, из-за угла вывернула закутанная в кожанку дородная женщина с тазиком. Закутана она потому, что на всем этом великолепии сверкающим слоем лежит снег.Некоторое время я оторопело таращилась на него, даже не чувствуя холода. Лишь когда стало колоть пальцы, а тело мелко задрожало, спешно натянула пальто и застегнула до горла.– Как же это… – вырвалось у меня.Осознание, что за время, пока я превращалась в розовый куст, прошла осень заставило содрогнуться. За это время с Кириллом могло произойти ужасное. В голову полезли мысли одна другой страшнее, и среди них громадиной возвысился плохо очерченный облик ледяной колдуньи, окруженной клубами метели.– Боже мой… – пробормотала я. – Надеюсь, он жив…В груди сжималось от одной только мысли, что я опоздала.
Дальше в сопровождении девушки мне пришлось пройти к невысокой сцене, где музыканты уже освободили место. Местная танцовщица натянула мне на голову фривольную шляпку с гусиным пером.– Вот, – проговорила она, – так поярче будет. У тебя красивые волосы, но правильная шляпка уже полдела. Давай, не дрейфь. Помни, что я говорила о картинке.После этого она как-то быстро затерялась в толпе, а я осталась наедине с кучей мужчин, в чьих глазах голодное ожидание.Они заулюлюкали, громко приветствуя меня, а я нервно сглотнула и стала судорожно вспоминать хоть одну песню, которая в моем исполнении не распугает посетителей.Пауза затягивалась, а я все молчала, чувствуя, как потеет спина и дрожат колени. Гвалт по немного стихал, и теперь даже посетители смотрят на меня с растерянным ожиданием, мол, когда обещанное шоу.Меня потряхивало, но все же на губы натянуть улыбку смогла. Почему-то единственная песня, котору
Едва дилижанс сдернулся с места, я ощутила все прелести брусчатой дороги. Судя по всему, амортизация в колёсах, рессорах или где их делают на дилижансахвсё-таки есть, но на мостовой трясёт, как в массажном виброкресле, какие ставят в торговых центрах.Я уцепилась пальцами за край сиденья, опасаясь, что долго в таком режиме не выдержу, а, выглянув в окно, с изумлением обнаружила, что едем мы достаточно быстро для такого нереактивного транспорта – дома и свет в окнах мелькают, словно я мчусь в такси по проспекту. Только очень трясучему. Видимо, наличие четырех лошадей, всё же, сказывается.Потом подумала о том, какой волей должен обладать человек, который сидит на козлах и управляет этой бешеной четверкой. Стало жутко, волосы на затылке зашевелились.Чтобы как-то отвлечься, начала думать, как быть дальше, что делать, когда доберусь до этого мифического параллельного раздела. Яга и все остальные хором говорят, что место это опасное, ос
Пока повозка покачивалась от дикой для такого транспорта скорости, я перебирала варианты того, как быть с Асмодеем. Это еще одна из проблем, которую непонятно, как решать. Он определенно будет пытаться довести начатое до конца, а у меня против него только обережень и вода. Тем не менееменя переполняла решимость.Дремля под тихий скрип колес, я не заметила, как пришло утро. Очнулась, когда свет заполнил дилижанс.Открыв глаза, обнаружила перед собой демона и вздрогнула. Он смотрел так, словно собирается сожрать, но не может решить, с чего начать.– Уйди, – сказала я нервно.– Уйду, – согласился тот, – когда закончу дела.– Меня твои дела не интересуют.– Думаю, все же наоборот, – отозвался он. – К тому жеесть небольшая проблема.Я покривилась, потирая глаза.– Проблемы твои меня тоже не касаются.
Отстранившись, посмотрела на него уже внимательней, и в груди тревожно сжалось. Взгляд Кирилла безмятежный, пустой и холодный, как и все в этом замке. Кожа бледная, на волосах иней.– Кир… – выдавила я, чувствуя, как к горлу подступают слезы. – Кир, очнись!Я стала трясти его за плечи, пытаясь привести в сознание.– Кирилл, прошу! Что она с тобой сделала!Но Кирилл продолжал безмолвствовать, глядя в никуда перед собой.– Те трать понапрасну силы, – раздался из-за спины голос, от которого может застыть само время.Медленно, будто заторможенная, я повернулась. В середине зала женщина, сложно сказать, сколько ей лет, но определенно молодая. Кожа цвета первого снега, волосы такие же, одета в платье в пол с длинными рукавами кроличьей опушки. Она смотрит на меня голубыми, почти белыми глазами и на лице бесстрастность и покой. Так могла бы смотреть ледяная глыба или сне
Видимо, мои слова озадачили существо, прикинувшееся Кириллом, что вообще-то очень эффектно. Оно вытаращило на меня сверкающие глаза и вновь потянулось рукой. Я же на автомате сунула пальцы в сумку, они нащупали рукоять ножа, который положила туда Варвара.Дальшепросто выхватила его и с размаха ударила.Образ Кирилла разлетелся в стороны мириадами снежинок, которые заклубились в бешеном танце. Воздухе снова завыло, словно раненый зверь.– Тебе меня не запутать! – прокричала я вверх. – Слышишь, ты, колдовской снег! Не запутать!В каком-то бешеном запале я ринулась дальше, сжимая в пальцах простой кухонный нож.Внезапно пурга кончилась. Я выскочила на тропинку, отсыпанную песком и растерянно заозиралась. Вокруг розы, весна, беседка, увитая лозами. Но все какое-то голубоватое, будто поддернуто дымкой.– Это что… – проговорила я себе, а потом увидела, как в бесед