Глава 8 Пьянка до добра не доводит

Идём. И опять я млею от восторга, глазею по сторонам. Прежде мне никогда не приходилось видеть такого великолепия! Всё здесь настолько гармонично! Убери любую, пусть даже самую миниатюрную деталь интерьера, и будет чего-то не хватать, добавь — окажется лишней.

Так, зазевалась по сторонам, что напрочь забыла о сотне крутившихся в голове вопросов, адресованных как Арлетте, так и императору. Да и о волнении перед встречей с Леонелем тоже как-то запамятовала, всецело растворившись в величие и красоте окружающих интерьеров и открывающихся за окнами пейзажей.

И вот наконец передо мною очередные двери. По учащённо забившемуся сердечку поняла — он там, за нею. Как я чувствую его близость? Магия рода какая-нибудь, не иначе.

— Спинку поровнее, носик повыше, улыбайся, — совсем не как служанка, а скорее как наставница, шепнула мне на ухо Арлетта и распахнула дверь.

М-да… Шок — это по-нашему! Ни о какой приватной обстановке и откровенных разговорах можно даже не думать. Столовая оказалась просторным залом с длинным столом, за которым в этот момент восседает не меньше сорока человек… то есть, вельхоров. И все они, с нескрываемым любопытством, а кое-кто из числа присутствующих дам ещё и с ненавистью, уставились на меня.

Как я сдержала порыв убежать? Вот честно — не знаю. Но на краткий миг что-то внутри действительно дёрнуло меня обратно.

Дура! Какая же я дура! Ясное дело, император — не та личность, с которой можно пообщаться с глазу на глаз в пиршественном зале. Тут обязательно будет куча советников, родственников и прочих нахлебников.

Так, Ларетта, берём себя в руки. Как там сказала Арлетта? Спинку поровнее? Ага, вот так! Носик повыше? Задерём, что уж там. В конце-то концов, я вам не тяп-ляп, а личная гостья императора, наследница божественного рода, да и вообще последняя надежда вашего мира. Что там мне ещё велено? Ах да, улыбаться. Сделано! Правда, не уверена, насколько обаятельно смотрится это со стороны. Судя по тому, как скулы свело, улыбка моя сейчас больше походит на оскал. Ну и ладно, что уж есть. Другую, в сложившихся обстоятельствах, выдавить из себя я не смогу, при всём желании.

— Миледи, ваше место по правую руку от Его Величества, — подсказал подошедший ко мне слуга.

— Благодарю, — отозвалась я, направляясь к указанному месту.

Под прицелом внимательных взглядов, ощущаю себя словно модель на подиуме в свете софитов. Перед глазами от напряжения всё плывёт. Есть точки старта и финиша, так что главное сейчас — дойти из пункта А в пункт Б, не оплошав, не оступившись…

Обычно я неуклюжестью не страдаю, но от волнения всякое может случиться. Ведь закон подлости он такой…

Каждый шаг, словно пытка, будто в гору ползу с тяжеленым рюкзаком за спиной. При этом держа и ту самую спину, и мину.

Фух! Этот экзамен позади. Слуга предусмотрительно придвинул мне стульчик. Села, всё так же с улыбкой, и прямой спиной. Её уже, кстати, сводить начинает от напряжения.

Наконец-то взглянула на стол. Уууу… Мать же вашу! Приборы… Сколько их? Зачем? За что… За что мне это наказание?

Аппетит окончательно пропал. Зря я решила явиться сюда, ох зря. Только опозорюсь, посмешищем стану.

— Рад представить вам мою гостью, прибывшую сюда по моему приглашению, — с акцентом на «мою» и «моему», произнёс император.

И опять от звуков его голоса у меня туман перед глазами. Всё моё существо превратилось в одно большое ухо, готовое внимать и внимать…

— Герцогиня Ларетта Заславская, — продолжил монарх.

Ух ты, как гордо звучит. А он ведёт дальше:

— Прошу любить и жаловать. И, предупреждая ваше любопытство: её предки некогда перебрались с Раментайля на Землю. Поэтому в жилах герцогини присутствует определённая доля свежей крови, что и привело к частичной потере семейных черт.

— Зачем?.. — как мне казалось, едва слышно выдохнула я.

— Лучше сразу всё расставить на места, чем ждать, когда начнутся придирки и обвинения в самозванстве, — так же тихо отозвался император, и тут же добавил: — Тебе невероятно идёт образ леди нашего мира. В этом платье, с причёской по нынешней моде… Ты обворожительна!

Сказать, что я смутилась, всё равно что не сказать ничего. Меня на миг бросило в жар, затем в холод, и я ощутила, как вспыхивают, явно предательски краснея, мои щёки.

И снова, на фоне вызванного вниманием Леонеля смущения, я забыла обо всём, включая присутствующих надзирателей. И да, опять, схватив первый попавшийся под руку прибор, я стала накладывать себе всякие яства, коих здесь имелось в изобилии. Совсем понемножку, на пробу.

Леонель что-то говорил, невольно вынуждая меня прикрывать от удовольствия глаза, пока я смаковала блюда и наслаждалась музыкой его голоса. Смысл фраз ускользал, но кажется, я вполне своевременно успевала кивать или давать односложные ответы, что, судя по всему, вполне устраивало собеседника. Окружающие перестали для меня существовать. Остались лишь нежнейшие яства и сидящий рядом мужчина.

— Странно, но ты действительно неравнодушна к мясу бердонга, — ворвалась в моё затуманенное сознание фраза императора. — Кто бы мог подумать?

— Что? — вмиг растеряв всю эйфорию, воззрилась я на него.

— Ты уже по третьему разу подкладываешь себе блюда именно из него, — пояснил Леонель, а я…

Я вспомнила, о чём он говорит. Ядовитый гад! И да, тут же ощутила, как содержимое желудка устремились вверх, явно ища выход. Схватила стоящий неподалёку бокал и едва ли не залпом выпила всё содержимое. По нёбу прокатился приятный фруктовый вкус, а потом… Горло вспыхнуло, в голове зашумело, а окружающий мир как-то вмиг стал ярче и дружелюбнее. Захотелось улыбаться. Не скалиться натянуто, а от души…

— Пожалуй, ты переусердствовала, — вставая из-за стола, тихо произнёс Леонель и, взяв меня за руку, уже громче добавил, явно обращаясь к сотрапезникам:

— Нам пора откланяться, дела…

Идём. А я… Я тут лужицей расплываюсь при всём честном народе. Ведь он… Нет, не так — ОН, взял меня за руку!

Ощущения непередаваемые. Волны тепла по всему телу — это единственное, что я могу описать. Да ещё и дурман в голове от выпитого спиртного. Да-да, всё осознаю, в том числе и то, что глупо улыбаюсь во все тридцать два зуба. Но, увы, ничего с собой поделать не могу.

Что-то невероятное со мною творится в те моменты, когда рядом этот блондинистый красавчик, а уж теперь-то и подавно. Ведь я так мечтала прикоснуться к нему, убедиться, что он реален… Реален… Ладонь у него тёплая, сухая и неожиданно жёсткая, но это даже приятно.

Шальные фантазии возвращаются к ночному видению. Я представляю, как эти руки касаются моей кожи на груди, ласкают тело. Дыхание сбивается от избытка чувств, а меня всё куда-то ведут и ведут. Скорее даже тащат, как на буксире. Неужто так прижало мужика, что совсем уж невтерпёж?

Дверь за спиной неожиданно громко захлопывается, на миг возвращая меня в реальность, и в сознание проникает голос императора:

— Выпей это…

Моей руки касается прохлада бокала.

Хм… Забавный, споить меня решил? Делаю глоток, оставляя бокал на столик, чтобы не мешал.

— Да я и так на всё готовая…

— То-то и заметно, — недовольно поджимая губы, произносит этот красавчик.

Хм… Я что, вслух это сказала, да? Ну и ладно, пусть знает, не надо будет долго брачные танцы с бубном плясать.

— Да-да, я всё понял. Пей, давай, — отвечает на явно вновь вслух высказанную мною тираду, император.

И приставляет бокал к моим губам, уже отбросив надежду на мою способность самостоятельно принять очередную дозу неведомого пойла. Ну ладно, коль так уговаривают, чего ломаться? Главное, не вырубиться, а то пропущу свою большую и чистую.

Делаю глоток, второй. Странное пойло. Вкуса никакого, но вязкое какое-то.

— Вот так. Ещё немного. Хоть поотпустит немного, — приговаривает он, а я даже поперхнулась.

Он что недоволен? Совсем прибалдел? То есть я ему прямо в лоб заявляю, что на всё готова, а он? Он, вместо того чтобы как любой нормальный мужик схватить меня в охапку, начинает отпаивать, чтобы дурь прошла?

Не-е-ет, не понять мне такого благородства. Или я ему так неприятна? Не-е-е, быть такого не может. Помню же, какие взгляды на меня ещё там, в столовой, кидал. Хм… А может опозориться боится? Ну-у-у, девственник и всё такое, не знает с какой стороны к женщине пристроиться для свершения акта продолжения рода. Хм… Так я же образованная в этом плане, ща всё покажу!

— Иди ко мне, мой сладкий белобрысик, — бормочу, обвивая руками шею явно ошалевшего от такого натиска мужчины. — Я никому ничего не расскажу… Ну что же ты? Не бойся! Всё у тебя получится… Я помогу…

— Лара! — неожиданно рявкнул объект моих притязаний, выворачиваясь из захвата и, протягивая мне бокал с мутноватой жидкостью, вкрадчиво добавил: — Выпей это, и потом всё будет так, как ты захочешь.

Ммм… Какое заманчивое предложение! А я хочу, да! Как? Эм… А вот так, и так, и эдак, а ещё во-о-он там! Ага. А ты пока иди ко мне, мой ушастенький. Вот так.

— Тут я, тут, — вздыхает мужчина, у которого почему-то ушки подозрительно порозовели и глаз странно так подёргиваться начал. — Ты, главное, пей до дна.

Глоток. И ещё… Что, опять пить? Эх… Тяжко живётся алкоголикам. Уже и пить не хочешь, а принуждают. А я… Я тряпка, на всё согласная, да.

— Если захочешь, — как-то обречённо добавляет он, а у меня в этот момент словно пелена с глаз спала.

Вокруг кабинет, да, точно. Я… Буквально вишу на шее у Леонеля, обвив оную, словно лианой, одной рукой. Во второй — опустошённый бокал. Леонель уже просто бордовый, до самых кончиков своих длинных ушей. А у окна, делая вид, что он вообще тут ни при чём, стоит какой-то мужик.

Уууууу…

— Мне пить нельзя, — отпуская многострадальную шею императора, простонала я.

— Мы заметили, — отвечает он. При этом у него как-то подозрительно нервно дёргается щека.

Экие мы нежные! Дева его возжелала, да ещё и обнять посмела, теперь век вспоминать в страшных снах будет. Хотя, конечно, неудобно вышло, что я того мужика не заметила. Конфуз.

— Бывает и хуже, — отозвался незнакомец.

Уууу! Да сколько же можно трепаться почём зря? Или они мои мысли читают?

— Не читаем, — усмехнулся рассматривающий меня мужчина.

— Пришла в себя? — уточняет Леонель, и я киваю. — Видать ещё не окончательно, раз так спокойна, — добавляет он и, оборачиваясь к незваному свидетелю моей внезапной страсти, произносит:

— Целиус Витаэль, рад, что ты так быстро отозвался на просьбу появиться при дворе. Извини уж, что нарушил твоё затворничество. Познакомься с герцогиней Лареттой Заславской. Ларетта, этот господин — друг вашего рода и личный целитель.

— Ну, здравствуй, девонька, — произносит не без интереса рассматривающий меня мужчина. — Да, родовые черты налицо.

— Как видишь, у нас проблемы… — как ни в чём не бывало, продолжает распинаться император.

То есть, «проблемы»? Это я, что ли, «проблема»? Другой бы на твоём месте счастлив был.

Упс… Я что, опять это вслух сказала?

— Да-да, опять, — порадовал меня император. — Лучше попридержи сейчас язычок, чтобы потом не сожалеть о сказанном.

Хм…

— Чего к девчонке пристал? Сам же её белокряжью опоил. И не отнекивайся, я видел, — вступился за меня этот… Витаэль, вот, вспомнила!

— Я про вас в книжке читала! — радостно восклицаю. — А что за белокряжь?

— Она зачем-то за обедом схватила мой бокал с наливкой силерного корня, и залпом его… — проигнорировав мой вопрос, сдал меня с потрохами Леонель.

— Что за корень? — опять не смогла сдержать вопрос я.

— В условиях отсутствия магии этим настоем усиливают врождённые качества. Вернее, немного не так. Она позволяет стать чувствительнее, чем и усиливает некоторые родовые способности. Но пьют её маленькими глоточками, и медленно.

— Эм… Стесняюсь спросить, что же за способности тогда у моего рода, коль я тут же лужицей расплылась и на шее у первого попавшегося мужика повисла?

— Мужика??? — воззрилась на меня император.

— Первого попавшегося? — хмыкнул Витаэль.

Да ну их. Сговорились против бедной несчастной меня.

— А лучше пока даже не думай ни о чём, — почему-то обиженно буркнул император. — У настоя белокряжи есть неприятный побочный эффект, сродни эликсиру правды. Всё что на уме, тут же оказывается на языке, — припечатал монарх.

Хм… Это он так боится узнать, что я о нём думаю, да?

По скривившемуся лицу императора я поняла, что опять взболтнула лишнего. Уууу.… Ну за что мне это всё? Погодите, вот как отпустит окончательно, устрою разбор полётов! Никому, вне зависимости от титулов мало не покажется. Обещаю.