Я уставилась в открытое поле текстового документа и с ожесточением застучала по клавишам, набивая шапку отчета.
Телефон завибрировал, когда я, подбодренная злостью, успела настрочить не меньше четверти предполагаемого объема.
Я схватила телефон и с трудом подавила разочарованный вздох — мама.
— Привет, мам! Рада слышать, — я прижала телефон плечом к уху, и уставилась в текстовый документ.
— Здравствуй, милая. Как ты?
Знакомый с детства голос грел сердце.
Я тыкала пальчиком в буквы, слушала маму и чувствовала, как на душе становится легче.
Ну его, этого Маккоя!
Мы его сейчас с мамой на двоих обшипим, и совсем хорошо станет!
Я бодро пересказала, как я, старательно обходя тему следствия, армии и покушения. Просто так, потому что не хотелось &m
Торон заметно скис и пробормотал что-то похожее на «ну нет, так нет, что уж сразу…», а вот мою улыбку можно было смело использовать как заменитель сахара.— Мисс Феррес, газета «Факты». Скажите, правда ли, что ваш бывший руководитель, Роберт Экеой, задержан по обвинению в покушении на убийство?— Без комментариев! — стремительно вмешался в диалог специалист по связям с общественностью от армии, скорее всего, как раз для такого случая и приставленный. — Ведется следствие, по его итогам будет сделано заявления для прессы, а в текущий момент нам нечего сказать по этому поводу!А я вспомнила, как на четвертый день после первого допроса меня снова пригласили в переговорную. Гийом Кан поздоровался через стекло и отправил мне по зачарованной столешнице очередной документ.В этот раз им оказалось заключение о проведенной экспертиз
Я буквально ощутила, как сомкнулся над моей головой воображаемый омут. Теперь только вперед и вверх, и уже не останавливаться: остановишься — не выплывешь.Фотокамеры, не смолкая, щелкали вспышками, журналисты повскакивали с мест и тянулись ко мне микрофонами, силясь перекричать друг друга:— Мисс Феррерс, согласована ли эта законодательная инициатива с партией, возглавляемой вашим братом?— Мисс Феррерс, как к этому вашему решению отнесся лорд Феррерс, занимавший некогда кресло министра?— Мисс Феррерс, собираетесь ли вы на этом построить свою политическую карьеру?— Мисс Феррерс! Мисс Феррерс! Мисс Феррерс!К концу конференции я была выжата, выкручена и протерта через чайное ситечко.Еще недавно чинные и интеллигентные представители прессы рвались любой ценой задать свой вопрос
— Как — что? — вознегодовал братец. — Во-первых, ты же запустила руку в карман моих соратников! Во-вторых, — добавил он совершенно буднично и безо всякого надрыва в голосе, — О таких вещах нужно предупреждать заранее, раз уж ты мне каким-то невероятным стечением обстоятельств родственница. Мы бы хоть морально подготовиться успели и пресс-секретаря должным образом проинструктировали…Я вздохнула, чувствуя мимолетный укол чувства вины:— Прости, Ричи, это было спонтанное решение, — куда более спонтанное, если честно, чем кто-либо мог бы себе предположить, и я никогда никому не признаюсь, что на его обдумывание у меня ушло секунды три. — Мне не упоминать твою партию в будущем рядом с этим проектом?— Конечно, упоминать, — легко откликнулся Ричи. — В гробу я видал таких соратников.Я ухмыльнулась &mdash
Ив— Мы сейчас доставим вас домой, — отчитывался мне деловитый маг в штатском с переднего сидения. — Продукты, все необходимое вам доставят. Особого смысла устранять вас нет, но всё равно — проявить разумную осторожность не помешает…Второй сопровождающий сидел рядом и с умным видом кивал в ключевых местах, водила молча рулил.Я слушал безопасника, а в башке крутился один мат.Поговорили, мать его!Губы с незнакомым вкусом помады, гибкое отзывчивое тело, горячее, упругое, тесное…Бледно-розовое кружево, жгущее теперь карман брюк.Поговорили!!!Поганка, устроившись на коленях, на груди и отчасти под ногами (хвост отрос и теперь требовал себе солидную площадь), мерно курлыкала. С ее точки зрения, пока ей
— Пока, дружище, — отозвался Бен, и легко добавил. — Я рад, что ты жив и вернулся. Молодец, что не дал себя согнуть. Наши все на твоей стороне. У нас тут в части тоже стажер-аристократ попытался взбрыкнуть, но у кэпа не забалуешь. Так что держись, брат!Спеца по огненным защитам я впускал в некотором офигении.Как-то… не ожидал.Хотя, Бен, конечно, прав: у мужика, имеющего привычку порой гонять подчиненных из брандспойта, фиг забалуешь!Он оказался старше, чем я ожидал. А вот дети — младше. В мою квартиру вслед за отцом вошли двое , чинно держась за руки, двое малышей.Всё, что я мог о них сказать — это мальчик и девочка. Двойняшки, словно по одной отливке сделанные, светловолосые и светлокожие до такой степени, что практически бесцветные.Умение определять детский
Нужный адрес я знал.Не учел только, кое-каких деталей.— Простите, мистер Маккой, но вас нет в списке одобренных гостей. Попросите мисс Феррерс позвонить нам, и подтвердить, что она вас ждет.Телефон уцелел чудом. Маккой тоже.Предки, какой… Нет, всё, с меня хватит! Конец этим недоотношениям, видеть его больше не хочу! Чтоб его...Что-то мужчины меня сегодня не радовали. Отрешившись от желания испепелить мерзавца на месте, я связалась с тем представителем мужской половины человечества, который меня пока не подводил.Оливер Дорн ответил на звонок сразу, новое задание воспринял с философским спокойствием, только осторожно уточнил — в курсе ли родители?— Не представляю, каким образом проверка условий стажировки Уильяма Дарскота касается моих р
Еще час назад, до истерики Поганки и всей кутерьмы вокруг бедного ребенка, я пришла сюда, чтобы закатить скандал, проораться, пошвыряться чем-нибудь грозным, но мимо… Ну, в самом крайнем случае — по касательной! А сейчас я смогла только повторить Ивов жест с потиранием лба и честно признаться наконец:— Я забыла. Ты не поверишь, но это правда — я про него забыла.Он закрыл глаза, открыл. Посмотрел куда-то поверх моей головы. И с непередаваемой гаммой чувств, написанной на лице, уточнил:— Забыла?Наверное, надеялся на слуховые галлюцинации.— Забыла, — подтвердила я.Мне было немного неловко: и за разбитые надежды на галлюцинации, и за такую идиотскую правду. Поганка, прочно оккупировавшая мои колени, подала сочувственное «ку!»Спасибо, милая, за моральну
В этот раз проникновение было мягким. Медленным. Я вытянулась под Ивом, подаваясь к нему бедрами и прижимаясь грудью. И снова мои руки были прижаты к постели, и снова мы переплелись пальцами. Горячий, твердый член двигался во мне долгими, сладкими толчками, а перед глазами у меня были широки плечи и самое любимое, самое родное лицо, и глаза, темные от страсти. Ив смотрел мне в глаза, и медленно наращивал темп. Садистски медленно. Издевательски медленно. Я кусала губы и цеплялась пальцами в его пальцы, с трудом удерживаясь, чтобы не начать умолять — быстрее, любимый! Пожалуйста, быстрее! И держалась на чистом, мучительном упрямстве.Звонок в дверь раздался, когда до падения крепости оставались считанные секунды.— Лесом! — выдохнул сквозь сцепленные зубы замерший было Маккой, и вернулся глумливо-медлительным движениям, от которых вскипала кровь и вставали дыбом волоски на руках.Но