ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Моя голова закружилась, а тело наполнилось приятной, томительной слабостью. Я отдала свои губы на растерзание Тимуру – он целовал, сминая их, будто он, испытывая сильную жажду, пил из моего рта. Я осмелилась положить свои ладони на его плечи, тут же ощущая, как напряглись мускулы Тимура под прохладной кожей куртки. Его правая рука, отцепившись от моей талии, потянулась вверх, обхватывая меня за затылок. Теплые пальцы, в которых ощущалась сила, начали массировать мне голову, и я почувствовала, как мой разум, а после – и мое тело, становятся пьяными. Эти ощущения были новыми для меня, неизведанными, и потому я испугалась их. Видимо, Тимур почувствовал это и, наконец, ослабил свое давление. Его губы не сразу, но постепенно, начали замедляться, и вот поцелуй закончился, но одурманенное состояние все еще было со мной, когда мужчина произнес:
- Я и забыл, как сладок твой рот.
Я вспыхнула от столь откровенного признания. Это были интимно, и то
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯМы вышли на улицу, держась за руки, как влюбленные. Удивительно. Увидь меня мама тогда – у нее, вероятно, случился бы шок. Я, примерная, милая девочка, шла за руку с человеком не самой лучшей репутации – впрочем, о репутации Тимура мне еще предстояло узнать. Только смогу ли я это переварить? К счастью, мама была в гостях, а еще – ни одна соседка-сплетница не попалась нам на пути. Тимур, уверенным шагом направился к припаркованному неподалеку черному бмв – купе. Он сменил авто? Будто слыша мои внутренние размышления, Тимур, снял машину с сигнализации и галантно открыл для меня дверь в бмв. Я замерла в нерешительности. Во-первых, мне никогда никто не открывал дверь, во-вторых, я никогда не садилась вот так, в чужую машину. Тем более такую машину. Она была шикарна для нашего города. И, последнее, я понятия не имела, куда меня повезут. Я стояла, нервничая, словно невеста, во время церемонии бракосочетания.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯТимур круто развернул бмв, и машина, нарушая все скоростные ограничения, помчалась на место недавней встречи с братьями. Я вцепилась пальцами в сиденье, силясь не впасть в панику. Я не осмеливалась смотреть на Тимура, потому что догадывалась – то, как он выглядит сейчас, может окончательно напугать меня.Наконец, через секунды, которые показались мне часами, бмв завернул за угол. Стон сорвался с моих губ, когда я увидела ужасную картину – опрокинутые, расстрелянные тела, лужи крови на новой брусчатке перед храмом. Минутами раньше эти мужчины смеялись и обнимались с Тимуром. А теперь… Господи, кто-то из них остался ли жив? Мой взгляд успел зацепить одного из этих мужчин – он лежал на спине, а с виска тонкой струйкой стекала темная кровь. Вокруг уже стала собираться толпа зевак. Воистину, любопытство сильнее страха смерти!Я всхлипнула от боли, и тут же, спешно, зажала рот дрожащей ладонью. Тошнота подкатила к
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯРыжеволосая ведущая монотонно – гнусавым тоном сообщала:- Вопиющий случай произошел сегодня в районе трех часов дня. На площади, рядом со строящимся собором были расстреляны члены банды, известной, как Золотая орда. Семеро потерпевших доставлены в городскую больницу, один скончался на месте. Глава банды скрылся с места расстрела на машине. Следствие ведет расследование. Напомню, что Золотая орда прославилась, как одна из самых успешных преступных группировок, крышующая главный рынок города, а так же ночные клубы, два завода, но, безусловно, это лишь малая часть, которая известна СМИ. Золотоордынцы знамениты своей жестокостью и мстительностью. Сейчас, их глава находится в розыске. В интересах следствия имена пострадавших не разглашаются.Мама перевела на меня задумчивый взгляд. Я молчала, не зная, что ей сказать.- Антон приставал к тебе? – наконец, раздался ее сдержанный голос.- Да, и не раз, - ответила я.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯМои губы сдались под натиском жестких, таких требовательных губ Тимура. Ошеломленная и обрадованная его внезапным и одновременно долгожданным появлением, я прикрыла глаза, наслаждаясь его поцелуем. Дверь позади меня скрипнула, и послышался голос Мурата Наильевича:- Тимур, и все-таки, я хочу напомнить, что это – общественное место, университет, если быть точнее.Тимур притянул меня к себе, разворачивая к профессору покрасневшим от стыда и страсти, лицом.- Да ладно, Мурат Наильевич, будто вы молодым не были, - произнес Тимур.Профессор, чуть улыбнувшись от собственных воспоминаний, покачал головой, добавляя:- Между прочим, Камила и так бы поступила, она очень талантлива и, что немаловажно, прилежная студентка.- Рад это слышать, - самоуверенно улыбнулся Тимур, кивая на прощание головой и увлекая меня к лестнице.Я шла, словно парила над полом. Я была взволнована и воодушевлена, физически ощущая, как з
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯЯ вжалась спиной в кожаную спинку скамейки, наблюдая за тем, как две группы мужчин, подобно двум разным течениям, столкнулись в битве. Они, как звери, вцепились друг в друга, опрокидывая попутно стулья, а затем – с оглушающим треском и столы. Я старалась следить только за Тимуром, но куда там, отбросив двоих противников, он пошел в атаку на парня, одетого в спортивный костюм.Что-то блеснуло в руках соперника Тимура, и я с ужасом поняла, что это нож. А что, если… Я не успела додумать, как Тимур, выбив нож из руки противника, уложил того прямо на другой, все еще стоящий стол, сразу нанося кулаками резкие удары по лицу. Видимо, Тимур сломал ему нос, потому что у спортсмена фонтаном брызнула кровь, заливая накрахмаленную, изумительно белую скатерть, яркими пятнами-лужами. Послышался женский визг: это официантки увидели, каким «украшенным» стал зал. И я понимала их. Я бы тоже закричала, только почему-то не могла.Я, ощущая
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯМое дыхание, на секунды, оборвалось. Жар и страх, сплетаясь воедино, обхватили мое горло, сдавливая его и мешая мне дышать. Широко распахнутыми глазами, я смотрела в потемневшие от желания, глаза Тимура. Его руки стали подниматься выше, касаясь кромки моего бюстгальтера, и я, словно очнулась. Было бы ложью сказать, что мне была неприятна ласка Тимура, но я должна была остановить его.- Тимур, не надо, прошу тебя, - это все на что была способна я в эти мгновения.- Почему не надо? – дерзко улыбаясь, прошептал он, вновь целуя мою шею. – Тебе же нравится.Боже мой, он чувствовал меня. Он знал, как влияет на меня своей властной лаской. Я всмотрелась в усмехающиеся, горящие огнем, глаза, Тимура. На меня, не мигая, смотрел настоящий искуситель. Я собралась с духом, и уже более настойчиво, стараясь не мямлить, сказала:- Не надо, Тимур.Он чуть остановился, но рук с меня не убрал. Сузив глаза, Тимур окинул мое лицо, п
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯЯ просидела в ванной около часа. Отмыкая в горячеватой воде, я успокаивала саму себя, шепча, что я все сделала правильно. Подтянув к себе колени, я качалась из стороны в сторону, тихо плача. Видит Бог, я хотела быть с Тимуром, но даже этого было недостаточно для меня. Это должно было быть взаимно. И, если наши отношения развалились из-за того, что я ему, грубо говоря, «не дала», то это к лучшему. Я переживу эту боль, пусть не сразу, но переживу. Потому что я не собиралась страдать от неуважительного отношения, позволять использовать мое тело и разрушать меня. Слишком много было в моей жизни мужчин, которые, так или иначе, приносили мне беды и разрушение.Выбравшись из ванны, я вытерлась и надела халатик, и только после осмелилась глянуть на себя в зеркало. М-да… Красные, распухшие глаза, покусанные губы, покрасневшая кожа шеи – зубы Тимура сделали свое дело. Я подтянула ворот халата, пытаясь скрыть эти украшения на шее.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯНастя окинула меня внимательным взглядом.- Камил, ты, как всегда, прелестна, но для этого места нужно одеться иначе, - деликатно начала подруга.Я окинула взором свой наряд – темные брюки, водолазка, что еще надо???- Понимаешь, это самое крутое место в нашем городке, о нем даже пару раз в Москве слышала. Так что, сорри, дорогая, но тебе придется переодеться, если мы хотим пройти фейс-контроль.- У меня ничего такого-то и нет, - пожала я плечами, растерянно глядя на Настю.- Вот поэтому, я и взяла пакет со своими вещами, - отозвалась она.Настя, как фокусница, извлекла из шуршащего, с фирменным логотипом, одежду.- Переодевайся, - скомандовала она.Я, понимая, что время поджимает, не стала спорить с подругой. Через пять минут я вышла из своей комнаты, с сомнением глядя на свое отражение – на мне были узкие, чернильно-синего цвета джинсы левайс и достаточно облегающая кофта насыщенного фио