ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Настя окинула меня внимательным взглядом.
- Камил, ты, как всегда, прелестна, но для этого места нужно одеться иначе, - деликатно начала подруга.
Я окинула взором свой наряд – темные брюки, водолазка, что еще надо???
- Понимаешь, это самое крутое место в нашем городке, о нем даже пару раз в Москве слышала. Так что, сорри, дорогая, но тебе придется переодеться, если мы хотим пройти фейс-контроль.
- У меня ничего такого-то и нет, - пожала я плечами, растерянно глядя на Настю.
- Вот поэтому, я и взяла пакет со своими вещами, - отозвалась она.
Настя, как фокусница, извлекла из шуршащего, с фирменным логотипом, одежду.
- Переодевайся, - скомандовала она.
Я, понимая, что время поджимает, не стала спорить с подругой. Через пять минут я вышла из своей комнаты, с сомнением глядя на свое отражение – на мне были узкие, чернильно-синего цвета джинсы левайс и достаточно облегающая кофта насыщенного фио
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯГубы Тимура были беспощадны, настойчивы и… так желанны для меня. Я позволила себе несколько секунд насладиться поцелуем, прежде чем неистово замотать головой, помня, слишком ярко помня, что было минутами раньше здесь. Видимо, мой протест был ощутимо сильным, потому что Тимур прекратил целовать меня. Он чуть отстранил свое лицо и, сверля меня взглядом, спросил:- Что за бунт?Я шумно вздохнула, осмеливаясь посмотреть в глаза Тимура – они по-прежнему были темными, но теперь так не пугали меня.- Не хочу, чтобы ты целовал меня, когда минутами раньше этими губами целовал, - я сглотнула, понимая, какая дура, как нелогично все у меня, - я не могу так быстро. Прекрати.- Какая ты глупенькая, - усмехнулся Тимур, целуя меня – но уже не в губы, а в шею, - я целую только тебя, и позволяю целоваться – только тебе.Я всхлипнула и зажмурилась так сильно, что моим глазам стало больно.- Отпуст
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯМои глаза уперлись в мужскую фигуру, прошлись по лицу, не отмеченному растительностью, спустились на толстые пальцы, сжимавшие мой личный бокал, с надписью на ней английскими буквами «доброе утро». Это Славик сидел на моем излюбленном месте, и пил из моего бокала чай. Я сглотнула, наблюдая, как его пальцы сжимают мой бокал, отчего-то мне показалось, что они сжали и мое тело: я тут же брезгливо поморщилась. Надо будет потом выкинуть этот бокал. Он перестал быть моим, он перестал быть моим любимым.- Камила, вернулась, - раздался позади меня мамин голос, полный тревоги.- Добрый вечер, Камила, - поздоровался Славик, одаривая меня улыбочкой. Я резко отвернулась от него, даже не удосужившись ответить на его приветствие, и обратилась к маме с вопросом:- Мам, а почему Славик, ночью, у нас дома?Мама виновато улыбнулась:- Камил, у них квартиру сверху соседи затопили, а родственников-то у них нет. Вот приехали у н
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯЯ уснула. Сколько я так проспала – я не сразу поняла. Распахнув глаза, я уперлась сонным, ничего не понимающим взглядом в лобовое стекло бмв. Мы все еще были в пути: вдали мигали огни проезжающих мимо машин, отблески фонарей и скромное сияние одинокого месяца. Мой взгляд метнулся на Тимура – тот с сосредоточенным выражением на лице, смотрел вперед. Суровый, уверенный, внушающий почтение и трепет. И он приехал за мной. Я улыбнулась, переводя взор на приборную панель: 00:50. Надо же, меня просто вырубило на эти полчаса.- Скоро будем на месте, - произнес Тимур, и воздух в машине наполнился особым обещанием и теплом.- Хорошо, - отозвалась я, расслабленно улыбаясь. Я все еще пребывала в сонной неге и ни о чем не беспокоилась.Вскоре, машина, задержавшись на полминуты у какого-то блокпоста, вновь двинулась вперед, по бетонированной дороге. Я припала лицом к прохладному боковому окну, пытаясь разглядеть в ночной тьме примерное
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯМожно ли доверять человеку, когда ты знаешь о нем так мало? Ты не знаешь его родителей, не знаешь его прошлого, и уж, тем более, будущего. Доверять в таком случае – сумасшествие. Так скажет большинство. Но я не относилась к тем, кто слушал большинство, я не была той, у кого мерилом доверия было знание всей подноготной человека.Моя мама знала многое об отце – и он изменял ей и приносил боль. Я знала о Кате немалое – все-таки 10 лет дружбы это приличный срок, и это не помешало ей в один день предать нашу дружбу. Годы, знания – ничто. Все могло в любой момент рухнуть, если это был не твой человек.Но сейчас, этим мартовским утром, лежа в объятиях Тимура, я зорко чувствовала сердцем – Тимур тот самый, мой человек, моя родственная душа. Я пошевелилась – и тут же, сильные руки обхватили меня поверх одеяла – я все еще была укутана в него. Стоило вчера мне зайти в спальню, как Тимур, схватив в
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯМы были в пути уже три часа. Две машины: бмв Тимура, и ниссан его братьев, которые ехали вместе с нами, впереди. День окутывался сумерками: мягкими, пахнущими путешествиями и свободой. Я скользила взглядом по проносившимся мимо верхушкам деревьев, по высоким холмам, с которых уже сошел снег и неглубоким оврагам. В сердце мое закралось предвкушение, ожидание чего-то необыкновенного.Ниссан и бмв завернули на заправку, и я вышла наружу, чтобы немного размять ноги. Я шумно вздохнула – воздух хоть и пах бензином, но все равно казался мне вкусным. С интересом, я оглядывалась по сторонам – по трассе проезжали огромные грузовики, другие машины. Надо же, как далеко я забралась! Мое последнее путешествие было с классом – в Болдино. Помню, как я была впечатлена поездкой в имение великого поэта, но тогда мне было 11. А сейчас я была в компании молодых мужчин, бандитов, на пути в Казань. Когда моя жизнь успела так резко измениться?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯЧетыре тонированные иномарки распахнули свои блестящие черные двери – и из них стремительно вышли мужчины. Я замерла, наблюдая за незнакомцами и считая их – 20 человек, одетых кто в деловые костюмы, кто просто в рубашки и джинсы, окружили Тимура и его братьев. Затаив дыхание, впившись ногтями в ладони, я смотрела на них, испытывая прилив адреналина. Кровь стучала в моих ушах, во рту все пересохло. Что все это значит?!И тут случилось то, что просто заставило меня подпрыгнуть на месте от радости и облегченно выдохнуть – мужчины начали обниматься, пожимать друг другу руки и на их некогда хмурых, брутальных лицах проскользнуло что-то, отдаленно напоминающее улыбку.Господи. Спасибо.Я поймала себя на том, что шепчу эти слова.Мужчины о чем-то говорили, и пару раз бросили взоры в сторону бмв – и сейчас я была особенно рада, что иномарка Тимура была прекрасно затонирована: я была спрятана от любопытных гл
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯЯ тут же поникла. Слово «дела» у меня не ассоциировались с хорошим. А, понимая, чем занимается Тимур, «дела» приравнивались к чему-то опасному.- А надолго, эти дела? – почти капризничая, вопросила я, притормаживая. Тимур подтянул меня к себе, так что я ударилась об его грудь своей грудью.- Надолго, идем, - скомандовал он, властно обхватывая мою ладонь своими жесткими, но добрыми к моей коже, пальцами. Мы прошли несколько метров, пока не остановились возле ювелирного магазина с громким названием на синей вывеске «Бриллиант».Стоило Тимуру отворить стеклянные двери, как навстречу ему выбежала очаровательная блондинка. Цокая тонкими каблуками изящных туфелек, она встретила нас широкой улыбкой неестественно белоснежных зубов.- Добрый день, я вам звонил, - начал по-деловому Тимур.Женщина еще шире улыбнулась, так, что ее нарумяненные щеки судорожно дернулись:- Тимур?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯЯ перевернулась на бок, и тут же была подтянута сильными руками назад, так, что наши тела – теплые, обнаженные, соприкоснулись, и сладкая нега растеклась по моим венам, а губы непроизвольно изогнулись в улыбке. Мои глаза распахнулись, когда Тимур медленно поцеловал мою шею, сзади. Мурашки побежали по коже, и я вновь окунулась в волнующие воспоминания, что случились прошедшей ночью. Тимур уловил это и, развернув меня лицом к себе, завладел моими губами. Они все еще были чувствительными, после ночной страсти. Я ответила на поцелуй мужа – чуть сдержанно, но ласково. Я наслаждалась его прикосновениями, размышляя – а понравилась ли ему наша ночь, проведенная вместе? А доволен ли он тем, что получил? Или я оказалась не столь прекрасной, как Тимур представлял меня?Наша утренняя, нежная страсть была прервана пиликанием телефона. Тимур с неким сожалением отпустил мои губы и потянулся за мобильником.- Да? – его голос был нед