LOGINShare
30
Last Updated:
2024-10-29 19:42:56ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Ильнур, подавившись кофе, выплюнул его обратно в бокал. Равиля-апа уронила крышку кастрюли – та, упав на пол, зловещим гулом расколола секундную тишину, возникшую после моих слов. И только Тимур сидел недвижимый, как какая-то статуя. Лишь его левая бровь дернулась – всего один раз.
- Что? – тихо, слишком тихо (и в этом обманчиво тихом голосе слышалась явная угроза) спросил он, глядя на меня немигающим взором.
Равиля-апа спешно ретировалась с кухни, а вот Ильнур, пораженный, словно прирос к табурету и не собирался уходить.
- Я хочу развод, - сосредоточив на коротко остриженных волосах Тимура все свое внимание, произнесла я. Только так я могла смотреть в его сторону.
- Выйди, - рявкнул муж брату, и тот, словно пробудившись, быстро подскочил на ноги и ушел. Теперь я была с Тимуром наедине. Он развернулся ко мне корпусом и, чуть сжав челюсти, произнес (но звучало так, что приказал):
- Повтори.
Я сг
Related chapters
Золотая орда. Восхождение 31
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯПять дней я безвылазно находилась в новой квартире. Ни капли не хотелось гулять, тем более, вместо золотой осени наступила дождливая погода. Дождь – то сильный – безжалостно хлестал по окнам, то неспешный – раздражал своей монотонностью, небо – серое, словно налитое свинцом, нависало над крышами новостроек и давило своим угнетающим видом. Погода была в унисон моему душевному состоянию. Такие же тучи сгустились и внутри меня. И даже если сейчас мои глаза были сухими (казалось, я выплакала все слезы за эти мучительные дни), мои душа и сердце продолжали рыдать. И лишь разум удерживал меня от каких-либо действий.Щелкнул выключатель: чайник вскипел. Я, отлипнув от кухонного окна, у которого стояла последние 5 минут, наложила растворимый кофе в три бокала: себе и своей охране, которая сейчас, сидя за овальным, из полированного, светлого дерева столом, делала вид, что не наблюдает за мной. Что они теперь говорили обо мне? И хотя,
Золотая орда. Восхождение 32
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯКак пахнет больница? Хлоркой, которой, казалось, обрабатывают абсолютно любую поверхность, отчего воздух пропитывается ей так, что трудно дышать, лекарствами, спиртом, из-за запаха которого внутри меня тут же поднимается тошнотворно-слабая волна, а еще, есть другие, особо проникновенные, западающие в душу, ароматы: смерти и утраты, болезни и отчаяния, скорби и одиночества. Страшно тут, особенно страшно, когда понимаешь – ты не можешь ничем помочь. Хочется лезть на стену от собственной беспомощности, кричать или тихо молиться, чтобы хоть что-то изменилось. Но врачи – не Господь Бог. Они – всего лишь люди. Да, люди, обладающие умением, некоторые даже талантом. И все же, последнее слово – всегда за Создателем. Почему-то вспоминаем о Нем лишь тогда, когда совсем прижало… Серый свет с окон, противное, холодное освещение ртутных (еще с советских лет), временами мигающих, ламп. Местами, обшарпанные стены, неровный по
Золотая орда. Восхождение 33
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯЯ в очередной раз посмотрела на мужа – он, с нечитаемым выражением на лице, сохраняя молчание, завел свой бмв. Как и прежде, машина, подобно хищнику, зло зарычала. Под стать своему хозяину. Я щелкнула ремнем безопасности. Шумно сглотнула. Снова посмотрела на Тимура: такой холодный, отстраненный. Губы чуть сжаты, глаза сощурены. Только что мы вышли из здания, которое, довольно быстрым шагом покинули. Муж шел так, словно куда-то опаздывал. Только куда? Я так и не знала – простил ли он меня. Мои слова остались висеть в прохладном воздухе.Зашуршали шины. Бмв покинуло парковку. Я прошлась взглядом по смуглым пальцам мужа – он крепче, чем обычно, сжимал руль авто. Только лишь это выдавало состояние Тимура. Я перебирала в уме слова, которые хотела сказать ему, что-то такое, что наполнило бы салон машины теплом. Но понимала – это нереально. Я молчала, глядя то на мужа, то вперед – на дорогу. Молчал и Тимур, и с каждой минуто
Золотая орда. Восхождение 34
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯЯ сделала глоток какао. Зажмурилась от удовольствия. Все-таки, я еще та сладкоежка. Пить какао в пасмурный день – превеликое удовольствие. Его, кстати, я сварила сама. Покупной, растворимый, не идет ни в какое сравнение с какао знаменитой российской фабрики. Приготовление шоколадной напитка – это всегда какая-то магия, действие, в которое вложены хорошее настроение, мечты… А сердце было полно ими.- Камил, чай завари, - раздался мужской голос позади меня. Я обернулась – на кухню зашел Тимур. Скользнула теплым взглядом по нему: спортивные трико, майка, на лбу и плечах – словно капли росы, капельки пота. Видимо, только закончил тренировку. Прошел своей привычной походкой – с грацией хищник, плавно сел за стол.- Тебе с лимоном? Медом? – я насыпала ароматной заварки в красивый, с пионами, заварочный чайник. – Или, может, какао? Я только сварила. Вкусно…- Камила, - растягивая гл
Золотая орда. Восхождение 35
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯГул стоял в моей голове, тело, не подчиняясь мне, сотрясалось от ужаса. Мне было столь страшно, что я перестала чувствовать боль в разбитых коленях. Лишь две мысли сейчас интересовали меня: а что, если бы мы были в машине? И – это все, или только начало, и мы под прицелом? Муж сильнее сжал меня, его пальцы впились мне в спину, затем он вовсе убрал левую руку, и я увидела, что теперь она держит пистолет. Другой рукой Тимур извлек из куртки телефон и начал что-то набирать, затем, включив громкую связь, произнес:- Данияр Ренатьевич, только что взорвали мой бмв, и я уверен – только начало. Срочно высылайте бойцов к 5 больнице.-Секунду, - на другом конце провода послышался громкий, отрывистый приказ, – выезжают. Камилка как?- В состоянии шока, все, полковник, жду, не подведи.Затем, Тимур сделал другой звонок. Один гудок, мужской голос, и полный холодной ярости приказ:- Все к 5 больнице, только что мою м
Золотая орда. Восхождение 36
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯТИМУРМарт, 2005 годЯ не считал себя романтиком, счастливчиком и баловнем судьбы. Все, что мне давалось – я выбивал, выгрызал, достигал через преодоления, ломку себя, через боль и кровь. И как хорошо, что чужой крови было больше. Сентиментальные чувства казались мне слабостью, блажью, которую нормальный (подчеркиваю, нормальный, а не психически неуравновешенный) мужик не мог себе позволить. Любое проявление любви, привязанности – все это считалось слабостью в моих глазах, и, что кривить душой, после жизни с матерью-шлюхой и отцом, каждый день все больше и больше проваливавшимся в бездну отчаяния и унижения, я не собирался кого-то любить, кроме своих братьев. Казалось, любовь к женщине во мне была убита на корню. Я люто ненавидел свою мать за ее предательство: отца, нас, ее сыновей.Мартовским днем я и мои братья шли в местный дворец культуры. Хотя ничего культурного там не было, под красивой вывеской-зазывалкой
Золотая орда. Восхождение 37
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ- Сейчас будет больно, - ровным голосом, предупредил меня Тимур, одним резким движением срывая с моих ног джинсы. За это время кровь успела подсохнуть и прилипнуть вместе с джинсовой тканью к моим раненым коленям. Я укусила себя за ладонь, чтобы не закричать. И все же, такое резкое движение было значительно лучше, чем медленно, мучительно медленно отрывать ткань сантиметр за сантиметром. Муж склонился над моими ногами, и я видела лишь его темный затылок, а еще – улавливал запах – горько-пряный, смешанный с металлической сладостью. Хотелось обнять Тимура, коснуться его коротких волос, но руки, вмиг ослабевшие, сейчас не слушались меня.Обжигающая боль помогала отвлечься от недавних воспоминаний. Те страшные минуты, что я провела возле Ильнура. За себя страха не было. Боялась за брата, который хоть и пытался все еще шутить, выглядел с каждой секундой слабее и слабее, еще больше боялась за Тимура, когда до меня стало доходить, что
Золотая орда. Восхождение 38
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯМерседес, тот самый мерседес, который был у Тимура в прошлом году, мчит нас по ночной трассе. Мы – я и муж едем домой. Впереди – на внедорожнике нас охраняют братья: Рустем и Айрат. Удивительно теплая ночь. Я открываю окно – и в салон автомобиля врывается воздух. Осенью он особенный: пахнет кострами, листьями, уходящим теплом. А еще для меня это пряный воздух, чувственный, настраивающий на особый лад…Я счастлива. Причин для счастья немало.Первая – я и Тимур вместе. Вторая – Ильнура успешно прооперировали, и он же в сознании и хватает медсестричек за мягкое место (значит, совсем хорошо себя чувствует). Третья – а зачем третья? Я просто СЧАСТЛИВА. Бросаю взгляд на Тимура – на полных губах блуждает задумчивая улыбка. Люблю его. Еще сильнее, чем раньше. Не знаю, хорошо это или плохо любить такого человека. Даже не пытаюсь оценивать, потому что – сердце выбирает само, но прежде &nda
Latest chapter
Золотая орда. Восхождение 38
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯМерседес, тот самый мерседес, который был у Тимура в прошлом году, мчит нас по ночной трассе. Мы – я и муж едем домой. Впереди – на внедорожнике нас охраняют братья: Рустем и Айрат. Удивительно теплая ночь. Я открываю окно – и в салон автомобиля врывается воздух. Осенью он особенный: пахнет кострами, листьями, уходящим теплом. А еще для меня это пряный воздух, чувственный, настраивающий на особый лад…Я счастлива. Причин для счастья немало.Первая – я и Тимур вместе. Вторая – Ильнура успешно прооперировали, и он же в сознании и хватает медсестричек за мягкое место (значит, совсем хорошо себя чувствует). Третья – а зачем третья? Я просто СЧАСТЛИВА. Бросаю взгляд на Тимура – на полных губах блуждает задумчивая улыбка. Люблю его. Еще сильнее, чем раньше. Не знаю, хорошо это или плохо любить такого человека. Даже не пытаюсь оценивать, потому что – сердце выбирает само, но прежде &nda
Золотая орда. Восхождение 37
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ- Сейчас будет больно, - ровным голосом, предупредил меня Тимур, одним резким движением срывая с моих ног джинсы. За это время кровь успела подсохнуть и прилипнуть вместе с джинсовой тканью к моим раненым коленям. Я укусила себя за ладонь, чтобы не закричать. И все же, такое резкое движение было значительно лучше, чем медленно, мучительно медленно отрывать ткань сантиметр за сантиметром. Муж склонился над моими ногами, и я видела лишь его темный затылок, а еще – улавливал запах – горько-пряный, смешанный с металлической сладостью. Хотелось обнять Тимура, коснуться его коротких волос, но руки, вмиг ослабевшие, сейчас не слушались меня.Обжигающая боль помогала отвлечься от недавних воспоминаний. Те страшные минуты, что я провела возле Ильнура. За себя страха не было. Боялась за брата, который хоть и пытался все еще шутить, выглядел с каждой секундой слабее и слабее, еще больше боялась за Тимура, когда до меня стало доходить, что
Золотая орда. Восхождение 36
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯТИМУРМарт, 2005 годЯ не считал себя романтиком, счастливчиком и баловнем судьбы. Все, что мне давалось – я выбивал, выгрызал, достигал через преодоления, ломку себя, через боль и кровь. И как хорошо, что чужой крови было больше. Сентиментальные чувства казались мне слабостью, блажью, которую нормальный (подчеркиваю, нормальный, а не психически неуравновешенный) мужик не мог себе позволить. Любое проявление любви, привязанности – все это считалось слабостью в моих глазах, и, что кривить душой, после жизни с матерью-шлюхой и отцом, каждый день все больше и больше проваливавшимся в бездну отчаяния и унижения, я не собирался кого-то любить, кроме своих братьев. Казалось, любовь к женщине во мне была убита на корню. Я люто ненавидел свою мать за ее предательство: отца, нас, ее сыновей.Мартовским днем я и мои братья шли в местный дворец культуры. Хотя ничего культурного там не было, под красивой вывеской-зазывалкой
Золотая орда. Восхождение 35
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯГул стоял в моей голове, тело, не подчиняясь мне, сотрясалось от ужаса. Мне было столь страшно, что я перестала чувствовать боль в разбитых коленях. Лишь две мысли сейчас интересовали меня: а что, если бы мы были в машине? И – это все, или только начало, и мы под прицелом? Муж сильнее сжал меня, его пальцы впились мне в спину, затем он вовсе убрал левую руку, и я увидела, что теперь она держит пистолет. Другой рукой Тимур извлек из куртки телефон и начал что-то набирать, затем, включив громкую связь, произнес:- Данияр Ренатьевич, только что взорвали мой бмв, и я уверен – только начало. Срочно высылайте бойцов к 5 больнице.-Секунду, - на другом конце провода послышался громкий, отрывистый приказ, – выезжают. Камилка как?- В состоянии шока, все, полковник, жду, не подведи.Затем, Тимур сделал другой звонок. Один гудок, мужской голос, и полный холодной ярости приказ:- Все к 5 больнице, только что мою м
Золотая орда. Восхождение 34
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯЯ сделала глоток какао. Зажмурилась от удовольствия. Все-таки, я еще та сладкоежка. Пить какао в пасмурный день – превеликое удовольствие. Его, кстати, я сварила сама. Покупной, растворимый, не идет ни в какое сравнение с какао знаменитой российской фабрики. Приготовление шоколадной напитка – это всегда какая-то магия, действие, в которое вложены хорошее настроение, мечты… А сердце было полно ими.- Камил, чай завари, - раздался мужской голос позади меня. Я обернулась – на кухню зашел Тимур. Скользнула теплым взглядом по нему: спортивные трико, майка, на лбу и плечах – словно капли росы, капельки пота. Видимо, только закончил тренировку. Прошел своей привычной походкой – с грацией хищник, плавно сел за стол.- Тебе с лимоном? Медом? – я насыпала ароматной заварки в красивый, с пионами, заварочный чайник. – Или, может, какао? Я только сварила. Вкусно…- Камила, - растягивая гл
Золотая орда. Восхождение 33
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯЯ в очередной раз посмотрела на мужа – он, с нечитаемым выражением на лице, сохраняя молчание, завел свой бмв. Как и прежде, машина, подобно хищнику, зло зарычала. Под стать своему хозяину. Я щелкнула ремнем безопасности. Шумно сглотнула. Снова посмотрела на Тимура: такой холодный, отстраненный. Губы чуть сжаты, глаза сощурены. Только что мы вышли из здания, которое, довольно быстрым шагом покинули. Муж шел так, словно куда-то опаздывал. Только куда? Я так и не знала – простил ли он меня. Мои слова остались висеть в прохладном воздухе.Зашуршали шины. Бмв покинуло парковку. Я прошлась взглядом по смуглым пальцам мужа – он крепче, чем обычно, сжимал руль авто. Только лишь это выдавало состояние Тимура. Я перебирала в уме слова, которые хотела сказать ему, что-то такое, что наполнило бы салон машины теплом. Но понимала – это нереально. Я молчала, глядя то на мужа, то вперед – на дорогу. Молчал и Тимур, и с каждой минуто
Золотая орда. Восхождение 32
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯКак пахнет больница? Хлоркой, которой, казалось, обрабатывают абсолютно любую поверхность, отчего воздух пропитывается ей так, что трудно дышать, лекарствами, спиртом, из-за запаха которого внутри меня тут же поднимается тошнотворно-слабая волна, а еще, есть другие, особо проникновенные, западающие в душу, ароматы: смерти и утраты, болезни и отчаяния, скорби и одиночества. Страшно тут, особенно страшно, когда понимаешь – ты не можешь ничем помочь. Хочется лезть на стену от собственной беспомощности, кричать или тихо молиться, чтобы хоть что-то изменилось. Но врачи – не Господь Бог. Они – всего лишь люди. Да, люди, обладающие умением, некоторые даже талантом. И все же, последнее слово – всегда за Создателем. Почему-то вспоминаем о Нем лишь тогда, когда совсем прижало… Серый свет с окон, противное, холодное освещение ртутных (еще с советских лет), временами мигающих, ламп. Местами, обшарпанные стены, неровный по
Золотая орда. Восхождение 31
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯПять дней я безвылазно находилась в новой квартире. Ни капли не хотелось гулять, тем более, вместо золотой осени наступила дождливая погода. Дождь – то сильный – безжалостно хлестал по окнам, то неспешный – раздражал своей монотонностью, небо – серое, словно налитое свинцом, нависало над крышами новостроек и давило своим угнетающим видом. Погода была в унисон моему душевному состоянию. Такие же тучи сгустились и внутри меня. И даже если сейчас мои глаза были сухими (казалось, я выплакала все слезы за эти мучительные дни), мои душа и сердце продолжали рыдать. И лишь разум удерживал меня от каких-либо действий.Щелкнул выключатель: чайник вскипел. Я, отлипнув от кухонного окна, у которого стояла последние 5 минут, наложила растворимый кофе в три бокала: себе и своей охране, которая сейчас, сидя за овальным, из полированного, светлого дерева столом, делала вид, что не наблюдает за мной. Что они теперь говорили обо мне? И хотя,
Золотая орда. Восхождение 30
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯИльнур, подавившись кофе, выплюнул его обратно в бокал. Равиля-апа уронила крышку кастрюли – та, упав на пол, зловещим гулом расколола секундную тишину, возникшую после моих слов. И только Тимур сидел недвижимый, как какая-то статуя. Лишь его левая бровь дернулась – всего один раз.- Что? – тихо, слишком тихо (и в этом обманчиво тихом голосе слышалась явная угроза) спросил он, глядя на меня немигающим взором.Равиля-апа спешно ретировалась с кухни, а вот Ильнур, пораженный, словно прирос к табурету и не собирался уходить.- Я хочу развод, - сосредоточив на коротко остриженных волосах Тимура все свое внимание, произнесла я. Только так я могла смотреть в его сторону.- Выйди, - рявкнул муж брату, и тот, словно пробудившись, быстро подскочил на ноги и ушел. Теперь я была с Тимуром наедине. Он развернулся ко мне корпусом и, чуть сжав челюсти, произнес (но звучало так, что приказал):- Повтори. Я сг
