Целую неделю Валдаев самоотверженно посвятил заботам о семье друга. Это позволило ему избежать встреч с Лизой.
- Не понимаю, - удивлялся Здоровякин. - Чего ты тянешь? Прекрасная ведь девчонка! И влюблена в тебя!
- Я тоже влюблён, - признался Валдаев. - Особенной любовью.
- Специфической, я бы сказал.
- Я как винтик на границе магнитного поля. Ещё один неверный шаг, и мощная сила притяжения бросит меня в объятья магнита, прилепит к нему.
- Так делай этот шаг!
- Значит, жениться?
- Да!
- И-эх! Наверное, ты прав. Женюсь и точка. Швобода, швобода! Как мне будет её не хватать! - вздохнул Валдаев. Вздох его был трагическим, в глазах читалось выражение присущее корове, которую ведут на бойню.
- Маша сказала, что ты как Пушкин.
- Александр Сергеевич?
- Угу.
- Ну, она несколько переоценивает мои литературные способности. Хотя, да, язык у меня подвешен.
- У тебя язык без костей. Но Маша не то имел
Никакие уговоры, чертовское обаяние Валдаева, его красноречивое описание соблазнительных сюрпризов предстоящей ночи не имели положительного эффекта. Они подъехали на такси к Лизиному дому, но Саше не удалось проникнуть в девичью светёлку, чтобы возобновить прерванное на самом сладком поцелуе действо.- Знаешь, уже поздно, - сказала Лиза. Они стояли у подъезда в круге белого света под фонарем. Моросил мелкий ледяной дождь. - Езжай домой.- Я не доеду! Темно!Валдаев теребил девушку за плечи, гладил её по голове, прижимался губами к гладкому, мокрому лбу. Он нервничал, волновался, как голодный посетитель ресторана, которому позволили отведать кусочек аппетитного блюда и тут же коварно убрали яство прочь. Ну почему, почему нельзя подняться наверх, к Лизе, и закончить трапезу?- Мне ещё собирать чемодан.- Зачем?- Через четыре часа самолёт.- Лиза! Какой самолёт?!- В Париж.- И ты молчала?! Если б я
Париж. Май 2001 г.За неделю, проведённую в Париже, мнение Лизы о собственной привлекательности взметнулось на умопомрачительную высоту. Она сравнивала себя с француженками и находила, что она - гораздо красивее.…Лиза и её мама только что совершили головокружительный променад-галоп по Елисейским полям и, свернув на Рю Франсуа, нацелились на фешенебельную Авеню Монтень. Там Лизина мама, гений шоппинга, планировала растратить последние деньги.У маленького кафе «Жорж» Лиза взмолилась о пощаде и рухнула в плетёное кресло рядом со свободным столиком. Алина Владимировна - всегда неутомимая и полная энергии, прощебетав: «Ну, отдохни пока!» - нырнула в парфюмерный бутик напротив.Вход в магазин был отделан фиолетовым мрамором, два одинаковых тёмно-зелёных деревца, подстриженные в форме пушистых шаров, стояли, словно швейцары, по обе стороны сверкающих золотом и тонированны
- Он очень спокойный мальчик, - неуверенно говорила Мария Здоровякина даме, претендующей на роль гувернантки для её маленького сына. - Я бы даже сказала - флегматичный. Инертный. Склонный к аутизму.Потенциальная нянька с недоверием смотрела на Эдика. Тот сидел на диване, предъявленный к осмотру, нарядный и прилизанный, и усиленно таращил голубые глаза, пытаясь соответствовать образу идеального ребенка. Надо сказать, что сидеть неподвижно ему было невероятно трудно. Но он старался ради бедной мамули.- У вас прохладно. На улице ужасный зной, просто какое-то августовское пекло. Да, кондиционер - отличная вещь, - удовлетворенно заметила дама. Пока это была единственная деталь, понравившаяся ей в квартире Здоровякиных. Все остальное, включая обитателей, не радовало строгую женщину.- Да. У нас кондиционер. И масса прочих удобств. Ваши функции в техническом плане будут максимально облегчены.- Сколько ему? - осведомилась Татьяна
В офисе московского представительства французской компании «ДеГрос» витало настроение переезда. Файлы с документами, сваленные беспорядочными кучами на столах, выпотрошенные шкафы, покрасневшие от натуги машинки для уничтожения бумаг. Через пару недель представительство закрывалось. Сотрудники-французы собирались домой, москвичи подыскивали новые места работы.Ещё месяц назад Лариса Бояринова расценила бы факт закрытия фирмы как новое подтверждение собственной фатальной неудачливости. Она проработала переводчицей в московском офисе «ДеГрос» год, ей стоило невероятных усилий попасть в престижную стабильную фирму, и Лариса дорожила местом. Бесплатные обеды, поездки, стажировки, подарки, тренинги, презентации… А размер вознаграждения, вручаемого каждые две недели в голубом конверте, имел непревзойденный стимулирующий эффект.Теперь лавочка закрылась, нужно было суетиться, рассылать резюме, бегать на собеседования. Нич
У двадцатисемилетнего Поля Деманже были собственные, довольно экзотические представления о внешнем виде руководителя. Сегодня он облачился в рубашку с игривыми крокодильчиками на светло-розовом фоне. Три верхние пуговицы были расстёгнуты, позволяя всем желающим насладиться видом умеренно волосатой груди. Только двадцатиградусная температура воздуха уберегла Поля от мысли облачиться в любимый кожаный пиджак вишневого цвета. Но солнцезащитные очки с нежно-лиловыми линзами он не снимал и в офисе. Вероятно, предпочитал видеть жизнь розовой.Впрочем, Лариса знала, что у Поля есть другие, более эффективные приемы улучшить мировосприятие. Мсье любил вино, водку, женщин и дорогие рафинированные наркотики. При этом оставался ловким, подкованным юристом и сделал бы приличную карьеру у себя на родине, во Франции, если бы умел обуздывать бушующую в нём страсть к бесконечным удовольствиям.- Поль, я исчезну? - спросила Лариса, заглядывая в кабинет босса.- Es-tu
В семь утра сработал таймер у музыкального центра, и комната наполнилась голосом Земфиры. Маша резко подскочила, едва не уронив Эдика. Детёныш, несмотря на запреты и убеждения, ночью вновь припёрся спать с мамой и вконец измучил родительницу сопеньем, пыхтеньем, беспрестанной возней. Кроме того, из-под подушки торчали два хвоста - валдаевские котята тоже предпочитали делить кровать с Марией.С легкой грустью вспоминая благодатные времена, когда она встречала рассвет за ноутбуком, Маша подсунула спящего Эдика Илье и отправилась будить близнецов.Но в этом не было необходимости. Четырехлетние юноши, очевидно, уже давно проснулись, так как в их спальне работал телевизор. На экране заманчиво извивались полуобнаженные девицы. Алексей и Антон сосредоточенно наблюдали за движениями голых поп и подпрыгиванием почти неприкрытых бюстов.- Это что? - отпрянула Маша. - Доброе утро! Что вы смотрите?- Клип, - лаконично ответили близнецы.
Считается, что иногда (наверное, в крайне редких случаях), любовница, ярким Сириусом вспыхнув на небосклоне семейной жизни, способна не разрушить, а укрепить отношения супругов.Виноватый муж, не получив от измены особой радости, приползёт к ногам несчастной, но милосердной жены, и их совместное существование пропитается соком новой, неизведанной страсти… И всё у них будет хорошо. Даже прекрасно.«Как бы не так!» - размышлял Здоровякин, поджидая на перекрёстке Валдаева. Серебристый автомобиль вот-вот должен был показаться из-за поворота.Настасья ворвалась в жизнь Здоровякиных два года назад и прошлась по ней огнём и мечом. Позади осталось вытоптанное поле, словно по хрупким зелёным росткам промчалась на резвых скакунах охотничья процессия - с зайцами, борзыми, свистом, улюлюканьем и звуком рожков.Загадочным образом на этом пепелище проклюнулся свежий побег. Руководствуясь инструкцией, почерпну
Несчастное, жалкое существо с воспаленными от слёз глазами и опухшим ртом - да, вид у Ларисы Бояриновой, когда она возникла в автомастерской, был безумно привлекателен.Лариса появилась в автосервисе «Аспект» около станции метро «Шоссе Энтузиастов», конечно же, не для того, чтобы поменять свечи в «мерседесе», - личной машины у неё никогда не было. Она приехала сюда в робкой надежде вновь увидеть слесаря Олега Данилкина - бесчестного, жестокого, и… любимого.Два дня беспрестанных слёз. Лариса не смогла бы сказать, о чем она жалеет больше: о деньгах, отнятых у неё обманом, или о разбитой в мириады розовых осколков мечте. Мечте о добром, обаятельном парне, которым Олег Данилкин, на самом деле, никогда и не был. Мужчина, влюбивший в себя скромную переводчицу, никогда не существовал на свете, это был продукт творческой изобретательности Олега, умноженной
Никакие уговоры, чертовское обаяние Валдаева, его красноречивое описание соблазнительных сюрпризов предстоящей ночи не имели положительного эффекта. Они подъехали на такси к Лизиному дому, но Саше не удалось проникнуть в девичью светёлку, чтобы возобновить прерванное на самом сладком поцелуе действо.- Знаешь, уже поздно, - сказала Лиза. Они стояли у подъезда в круге белого света под фонарем. Моросил мелкий ледяной дождь. - Езжай домой.- Я не доеду! Темно!Валдаев теребил девушку за плечи, гладил её по голове, прижимался губами к гладкому, мокрому лбу. Он нервничал, волновался, как голодный посетитель ресторана, которому позволили отведать кусочек аппетитного блюда и тут же коварно убрали яство прочь. Ну почему, почему нельзя подняться наверх, к Лизе, и закончить трапезу?- Мне ещё собирать чемодан.- Зачем?- Через четыре часа самолёт.- Лиза! Какой самолёт?!- В Париж.- И ты молчала?! Если б я
Целую неделю Валдаев самоотверженно посвятил заботам о семье друга. Это позволило ему избежать встреч с Лизой.- Не понимаю, - удивлялся Здоровякин. - Чего ты тянешь? Прекрасная ведь девчонка! И влюблена в тебя!- Я тоже влюблён, - признался Валдаев. - Особенной любовью.- Специфической, я бы сказал.- Я как винтик на границе магнитного поля. Ещё один неверный шаг, и мощная сила притяжения бросит меня в объятья магнита, прилепит к нему.- Так делай этот шаг!- Значит, жениться?- Да!- И-эх! Наверное, ты прав. Женюсь и точка. Швобода, швобода! Как мне будет её не хватать! - вздохнул Валдаев. Вздох его был трагическим, в глазах читалось выражение присущее корове, которую ведут на бойню.- Маша сказала, что ты как Пушкин.- Александр Сергеевич?- Угу.- Ну, она несколько переоценивает мои литературные способности. Хотя, да, язык у меня подвешен.- У тебя язык без костей. Но Маша не то имел
- От Лизы привет, - бросил Здоровякин. Он втиснулся в джип. А там шло бурное обсуждение, нужно ли господам Деманже брать с собой во Францию рыжеволосую валькирью Ирину.- Что, Лиза у вас? - спросил Валдаев.- Да.- О! - только и молвил Валдаев и вернулся к животрепещущей теме. - Не понимаю вас, Анн-Мари! Мало того, что эта бессовестная девица месяц мурыжила вашего внука на озере по заказу преступника, вы собираетесь устроить ей райские каникулы!Непонятно, почему Александра так волновало, поедет Ирина в Париж или не поедет?- А что я сделаю? - пожала плечами Анн-Мари. - Поль так хочет. Она его околдовала. Да и мне она понравилась. Сейчас скажу, сейчас… Потрясная гёрла! Во, вспомнила выражение.- Да уж, - вздохнул Валдаев. - Потрясная.Илья посмотрел на друга с иронией.- От Лизы тебе привет, - повторил он зачем-то.- Да слышал я, - небрежно отмахнулся Валдаев.Набег на магазины длился сравнительно нед
Субботним утром счастливая, окрылённая Анн-Мари попросила покатать её по магазинам. Желание казалось довольно экзотичным, так как через несколько дней её ждал самолёт в Париж.- В Тулу с самоваром? - удивился Саша. - Оригинально.Ирина (она прочно обосновалась в гостинице и явно не собиралась расставаться ни с Полем, ни с мадам Деманже), услышав слово «магазины» посветлела лицом.- Я с вами! - воскликнула она.- Конечно! - загорелся Валдаев. - Обязательно! И тебе чего-нибудь купим.- Останешься со мной, - безапелляционно отрезал Поль. - У меня грандиозные планы.- Да? - мурлыкнула Ирина. Она обвила шею Поля руками и чмокнула его в нос. - Тогда я, конечно, останусь.Здоровякин покраснел, Валдаев вздохнул разочарованно и с завистью.- Так мы едем или нет, пацаны? - нетерпеливо спросила Анн-Мари. - Я готова.- Поосторожнее там! - сказал вдогонку Поль. - Не затевайте драк. Мужики, надеюсь
- Достаточно услышать слово «сюрприз» из уст драгоценной Анн-Мари, и меня прошибает холодный пот, - говорил Валдаев Здоровякину по дороге в офис.Мушкетёры милой француженки сто лет не заезжали в родную конторку. И вот Анн-Мари, загадочно блестя глазами, сказала, что их «ждёт сюрприз».- Заминировала крыльцо, - догадался Александр. - А, Илюша? Каких ещё сюрпризов ждать от Анн-Мари? Она сама - сплошной сюрприз!- А меня волнует другой вопрос. Скажи, Саня, как из толпы хорошеньких девчонок ты безошибочно выбираешь ту, что вот-вот получит известие о наследстве? Ты их спинным мозгом чувствуешь?- Обязательно, - тускло ответил Саша.- В твоей биографии была Маргарита. Теперь вот - Елизавета.- С Марго ничего не вышло. Кстати, видел кассету в продаже. Боевик. И она там на обложке. Виртуозно бьёт кого-то пяткой в челюсть. И даже в титрах указана.- Колоссально!- Надо купить.
Алина Владимировна отреагировала на скорбное известие совсем не так, как ожидала Лиза.- И ты не расспросила её подробнее?! - возмутилась она. - Почему ты не узнала, сколько тебе причитается по завещанию?! Жди теперь, когда объявится этот… как его… Поль Деманже!- Мама, как тебе не стыдно!Алина Владимировна только сейчас заметила, что у дочери заплаканы глаза.- Ах, Лиза! Ты переживаешь. Милая моя. Прости. Нет, но ты подумай… У Андрея была компания! В Европе! Значит, раскрутился. Сколько же это стоит, а, Лиза? - у Алины Владимировны перехватило дыхание от вожделения. Её глаза плотоядно горели. - Миллион, не меньше! Или два! Три!- Тридцать три! - рявкнула Лиза.- Тридцать три! - схватилась за сердце лучезарная Алина Владимировна, - ты серьёзно?! Эта московская дама тебе сказала?!- Опомнись! - бросила Лиза, уже поворачиваясь спиной к алчной мамаше и направляясь к двери. - Ничего она мне не сказала!-
Маша сидела на диване, держала в одной руке банку пепси, в другой - журнал «Компьютерра». Но журнал она не листала, а пепси не пила. Маша задумчиво разглядывала стену напротив.- Тут что-то висело, - вспомнила она наконец. - А теперь не висит. Постер. Я ещё удивлялась, что ты запросто прилепила на стену плакат с чьей-то физиономией. Так делают дети, солдаты и заключённые. А ты художница, существо утончённое. Приклеила скотчем. Даже без рамки. Кто там был? Какой-то киноактёр.- Не какой-то. А Брэд Питт.- Ага. Имя мне знакомо.- Наверное, Саша и тебе жаловался на бывшую подругу. У неё мозги заклинило на почве любви к этому актёру.- Точно! - обрадовалась Мария. - Точно-точно! Ева! Ох, и намучились мы с ней!- Ты-то причём?- Ежедневно мы получали отчёт страдальца. По ночам Ева называла беднягу Брэдом. Как же ему было обидно! Но он терпел.- Интересно, почему он с этим мирился?
Один из преследователей зачем-то с разбегу врезался в кулак Здоровякина. Наверное, был прожжённым мазохистом. Наблюдение подтверждалось тем, что, не удовлетворившись первой зуботычиной, он снова бросился на Илью.Второй мальчуган замер в нерешительности – ему достался необычный противник. Элегантная дама преклонных лет в дорогих шмотках. Бить бабулю, тщательно причёсанную, одетую и накрашенную, не поднималась рука. Поэтому парень устрашающе рыкнул, показал бабуле «козу» и повернулся к Валдаеву. Это было одной из наиболее серьёзных ошибок в его жизни. Так как импозантная старушка тут же подобрала с земли увесистую корягу и со словами «получи, фашист, гранату!» - более чем странными в устах парижской дамы! - опустила её на затылок парня.- Ты что сдурела, старая! – заголосил тот, хватаясь за голову. Но взбить из Анн-Мари омлет не успел, потому что попал в распоряжение освободившегося Здоровякина.
- Он не может говорить. Он перезвонит. Он ужасно занят, - глубоко вздохнула Лиза. – Я узнала его телефон. Я впервые решилась позвонить сама. Думала просить помощи. Но… Для меня у него никогда нет времени!- Что ты там бормочешь? – удивился Родион.- Да так, - небрежно отмахнулась Лиза. Потом, заметив тень на лице коллеги, исправила ошибку. Она улыбнулась. – Представь, разговариваю сама с собой. Странно, да? Наверное, схожу с ума.Да, Лизе было от чего сойти с ума. На неё падало свинцовое небо, сотрясаясь от ударов грома. Весь её мир рушился, как древняя Помпея, содрогаясь, разлетаясь обломками, покрываясь пеплом.Утром она узнала, что Руслан ковырялся в её «тойоте», спровоцировав тем самым аварию. Днём раньше обогатилась знанием, что Руслан - вовсе не Руслан, а не понятно кто. И этот непонятно кто распускает о ней, милой, скромной девушке отвратительные сплетни!..Но – несмотря на л