- Мы идём гулять! - сообщил Митя. Под мышкой у него висел принаряженный Эдик: в бело-голубой матроске, кроссовках и кепке. В руках Эдуард крепко держал лопатку, ведёрко, машинку, лейку, три формочки для песка и старую видеокассету. Он собирался славно поиграть в песочнице. Изо рта у него торчала палочка чупа-чупса.
- Я подозреваю, что вы сейчас никуда не пойдёте! - отозвалась от окна Маша. Она наблюдала за тем, как во двор въезжает восьмой по счёту навороченный «мерс». Семь, как на авторынке, уже стояли где попало, включая детскую площадку. Пара десятков хорошо одетых мужчин, необъяснимо похожих друг на друга (особым выражением лица, интерпретирующим фразу «Позволено всё!»), кучковались под черёмухой и рябиной, разговаривая и дымя сигаретами.
- Ужас, - вздохнула Мария. - Заплюют весь двор. Куда мы попали? Почему бы им не устраивать сходки в каком-нибудь ресторане?
- М-да, - произнес Митя, заинтере
Благодаря денежным вливаниям Руслана, Алина Владимировна устроилась в больнице как в неплохом отеле. Пациент коммерческой палаты имел в пользовании итальянский ортопедический матрас, кабельное ТВ, классное постельное бельё и т.д.Три дня Алина Владимировна провела, упиваясь заботой и сочувствием дочери, медперсонала и будущего зятя. Страшные увечья, полученные в автомобильной аварии, не беспокоили, но чтобы не разочаровывать окружающих, Алина Владимировна старательно подавляла присущую ей жизнерадостность, постанывала, душераздирающе вздыхала.Рудницкий бесперебойно поставлял изумительные букеты. Дочь старалась предугадать каждое движение «бедной мамулечки». Медсестры светились заботой. Но - самое важное - в жизни Алины Владимировны возник тридцатилетний хирург Сергей Маратович. Они сразу поняли друг друга. Алина Владимировна беззастенчиво и напропалую кокетничала…- А где моя мама? - не веря глазам, думая о самом
Маша горько рыдала на груди Валдаева. Рубашка детектива промокла, словно в него выстрелили из водного пистолета. Сыщик крепко, но политкорректно обнимал несчастную подругу за худые плечи, стараясь не переусердствовать. Мария была морально истерзана, и нуждалась в таком интенсивном утешении, что Валдаев побаивался, не будут ли его активные действия (ах, как он умел утешать женщин!) расценены как предательство друга.- Нет, Саша, признайся, он кого-то себе завел! - гудела на волынке Мария. Эту фразу она произнесла, по крайней мере, 689 раз. Сегодня она прямо-таки радовала разнообразием. - Не скрывай от меня!- Я ничего не скрываю! Илья тебе не изменяет! Клянусь. Чем поклясться? Клянусь здоровьем Пульсатиллы. Ты ведь знаешь, как она мне дорога. Клянусь исправностью твоего ноутбука. Пусть у меня выпадут все волосы на ногах, если я вру. Пусть с нашего «ленд-ровера» слезет краска. Пусть…- Ты ни с кем его не знако
Нельзя было представить, что путь от дома Маши до дома Лизы, окажется столь извилистым. Очарованные странники петляли, как шпионы. Совместными усилиями им удалось растянуть прогулку на три часа. И всё равно, достигнув конечной цели путешествия, они не хотели расставаться.Чудесная погода соответствовала романтичному настроению. Великолепный сентябрьский вечер, тёплый, но свежий, с неподвижным прозрачным воздухом, наполненным терпким запахом увядающей листвы, красиво оттенял их чувства. Отношения находились в начальной стадии, и это придавало им неизъяснимую прелесть. Ещё всё было впереди.Так как Лиза не пресекла уверенного вторжения Валдаева в её подъезд, и позволила прыткому товарищу достигнуть заветной двери, сердце того затрепетало. Саша понял - его пригласят на кофе. И оставят ночевать. На самом деле, после нападения Лиза всякий раз покрывалась испариной, поднимаясь по лестнице в одиночестве: она боялась повторения.А Саша, к собстве
Испанец, отсидевший пять лет в одиночке, с меньшим вожделением набросился бы на жену, чем Валдаев и Здоровякин на Веру. Они встречали девушку в аэропорту, когда та прилетела из Ганновера.Стюардессу в малиновой униформе трясли, как пальму, целовали, тормошили, гладили и одновременно высказывали ей всё, что думали о её неделикатном поступке.- Это бесчеловечно, Вера! - вопил Александр- Ты коварна до невозможности! - вторил Илья. - Скорее колись! Где наш француз?!- Его бабуля сведёт нас в могилу в ближайшие три дня! Офис разгромлен!- Валдаев навсегда охромел, как Луиза де Лавальер…- Как Байрон, - поправил Саша. - В отеле нас слёзно умоляют забрать подопечную и отправить её посылкой обратно во Францию - гостиница приходит в негодность.- За последнюю неделю мы два раза прокололи колесо. Проколоть колесо у джипа - это надо умудриться!- Монстр какой-то, а не бабуля! - поразилась Вера.- При
Спустя четыре (!) часа обновлённая, посвежевшая Мария вышла на крыльцо салона. Её провожали всем коллективом, любуясь плодами совместных усилий. Комплексный обед удался на славу. Короткая стрижка бесподобно шла Марии, открывала хрупкую шею, каждый волосок сиял в лучах осеннего солнца рубиновым блеском.В роскошном бутике по соседству с салоном красоты Маша переоделась в костюм из тонкой тёмно-вишнёвой кожи и такие же туфли. На плечо ей повесили новую сумочку, несравненно более изящную, чем предыдущая. Деньги Маша переложила в фирменный пакет. Продавщицы, влюблённые в богатых покупательниц, подобрали шифоновый платок, экстравагантный ремень, браслеты, кольца, духи, леопардовое нижнее белье…- Водительские права-то у вас есть? - спросил менеджер-консультант автосалона шикарную девицу, затянутую в амуницию из тёмно-вишнёвой лайки.Яркая девица, стройная, изящная, глазастая, плюхнулась за руль новенькой изумрудной «во
Лиза смотрела сон. Во сне всё сияло прозрачной бирюзой. Солнечно-жёлтый обрушивался сверху и лился непрерывным потоком, переходя постепенно в оранжевый. Полыхал пурпурный, ручьями струился небесно-голубой, сверкал ультрамарин. Потом всё исчезало, уступив место ослепительно-белому цвету, радостному и праздничному.Лиза проснулась. Наверное, улыбка проснулась раньше неё: Лиза начала улыбаться ещё до того, как открыла глаза. Влюблённая птица за окном бешено орала о своей любви - замысловатые рулады сменялись пощёлкиванием и посвистыванием…Асфальт был мокрым от ночного дождя, утренняя осенняя прохлада приятно освежала. Лиза торопилась на работу, стучала каблуками, напевала. После вечера, проведённого с Валдаевым, Елизавету несколько дней не покидало ощущение счастья и ликования.Вечеринка, надо отметить, было предельно целомудренной. Выпив чаю и не удовлетворившись им, Валдаев заказал по телефону пиццу и курицу-гриль. 
Траурные ленты повисли над входом в «Артиссимо». Мрачная тень невосполнимой утраты закрыла солнце.- Лиза, Лиза! - скорбно покачал головой Апогей Палыч. - Не ожидал от тебя!Труд нескольких месяцев, мечта, озарявшие дизайн-студию, - всё было безвозвратно уничтожено одним движением Лизы. Прощай, Италия! Прощай, невиданный гонорар!Родион ссутулился около кульмана и не смел поднять глаз на объект своих желаний. Лайма сочилась праведным гневом.Дизайнеры Андрей и Жанна, прервав отпуска, сегодня тоже пришли в «Артиссимо». Осчастливила присутствием и бухгалтер фирмы Светлана Вадимовна, обычно работавшая дома. В случае победы в конкурсе весь коллектив собирался закатиться в ресторан и бурно отпраздновать событие. И вот…- Ты понимаешь, чем это чревато? Лиза! - стонал Апогей Палыч. - Мы не только конкурс проиграли, что само по себе ужасно! Весь город узнает о нашем поражении! Нет, не только конкурс! Л
Виновная в разгроме офиса, Анн-Мари немного умерила пыл. Она уже не стремилась пристально контролировать процесс поисков. Освобождённые от надзора, мужики вздохнули свободно.Теперь мадам Деманже занялась ремонтом конторы. Сидеть без дела она себе не позволяла, только кипучая деятельность заглушала тревогу за судьбу пропавшего Поля и не давала волнению переродиться в панический ужас и умственное помешательство.Строительная фирма, по недоразумению разворотившая штаб-квартиру «Поможем!», абсолютно бесплатно выделила отделочников и необходимые материалы. Не рискнули связываться с искушёнными в юридической казуистике пареньками. Ремонт офиса вполне бы закончился через неделю, но трепетное желание мадам вознаградить сыщиков за нанесённый моральный ущерб и «сделать всё красиво» привело к закономерным последствиям. Грандиозному строительству не видно было конца. И всё почему-то шло наперекосяк. Было ли виной тому вд
Никакие уговоры, чертовское обаяние Валдаева, его красноречивое описание соблазнительных сюрпризов предстоящей ночи не имели положительного эффекта. Они подъехали на такси к Лизиному дому, но Саше не удалось проникнуть в девичью светёлку, чтобы возобновить прерванное на самом сладком поцелуе действо.- Знаешь, уже поздно, - сказала Лиза. Они стояли у подъезда в круге белого света под фонарем. Моросил мелкий ледяной дождь. - Езжай домой.- Я не доеду! Темно!Валдаев теребил девушку за плечи, гладил её по голове, прижимался губами к гладкому, мокрому лбу. Он нервничал, волновался, как голодный посетитель ресторана, которому позволили отведать кусочек аппетитного блюда и тут же коварно убрали яство прочь. Ну почему, почему нельзя подняться наверх, к Лизе, и закончить трапезу?- Мне ещё собирать чемодан.- Зачем?- Через четыре часа самолёт.- Лиза! Какой самолёт?!- В Париж.- И ты молчала?! Если б я
Целую неделю Валдаев самоотверженно посвятил заботам о семье друга. Это позволило ему избежать встреч с Лизой.- Не понимаю, - удивлялся Здоровякин. - Чего ты тянешь? Прекрасная ведь девчонка! И влюблена в тебя!- Я тоже влюблён, - признался Валдаев. - Особенной любовью.- Специфической, я бы сказал.- Я как винтик на границе магнитного поля. Ещё один неверный шаг, и мощная сила притяжения бросит меня в объятья магнита, прилепит к нему.- Так делай этот шаг!- Значит, жениться?- Да!- И-эх! Наверное, ты прав. Женюсь и точка. Швобода, швобода! Как мне будет её не хватать! - вздохнул Валдаев. Вздох его был трагическим, в глазах читалось выражение присущее корове, которую ведут на бойню.- Маша сказала, что ты как Пушкин.- Александр Сергеевич?- Угу.- Ну, она несколько переоценивает мои литературные способности. Хотя, да, язык у меня подвешен.- У тебя язык без костей. Но Маша не то имел
- От Лизы привет, - бросил Здоровякин. Он втиснулся в джип. А там шло бурное обсуждение, нужно ли господам Деманже брать с собой во Францию рыжеволосую валькирью Ирину.- Что, Лиза у вас? - спросил Валдаев.- Да.- О! - только и молвил Валдаев и вернулся к животрепещущей теме. - Не понимаю вас, Анн-Мари! Мало того, что эта бессовестная девица месяц мурыжила вашего внука на озере по заказу преступника, вы собираетесь устроить ей райские каникулы!Непонятно, почему Александра так волновало, поедет Ирина в Париж или не поедет?- А что я сделаю? - пожала плечами Анн-Мари. - Поль так хочет. Она его околдовала. Да и мне она понравилась. Сейчас скажу, сейчас… Потрясная гёрла! Во, вспомнила выражение.- Да уж, - вздохнул Валдаев. - Потрясная.Илья посмотрел на друга с иронией.- От Лизы тебе привет, - повторил он зачем-то.- Да слышал я, - небрежно отмахнулся Валдаев.Набег на магазины длился сравнительно нед
Субботним утром счастливая, окрылённая Анн-Мари попросила покатать её по магазинам. Желание казалось довольно экзотичным, так как через несколько дней её ждал самолёт в Париж.- В Тулу с самоваром? - удивился Саша. - Оригинально.Ирина (она прочно обосновалась в гостинице и явно не собиралась расставаться ни с Полем, ни с мадам Деманже), услышав слово «магазины» посветлела лицом.- Я с вами! - воскликнула она.- Конечно! - загорелся Валдаев. - Обязательно! И тебе чего-нибудь купим.- Останешься со мной, - безапелляционно отрезал Поль. - У меня грандиозные планы.- Да? - мурлыкнула Ирина. Она обвила шею Поля руками и чмокнула его в нос. - Тогда я, конечно, останусь.Здоровякин покраснел, Валдаев вздохнул разочарованно и с завистью.- Так мы едем или нет, пацаны? - нетерпеливо спросила Анн-Мари. - Я готова.- Поосторожнее там! - сказал вдогонку Поль. - Не затевайте драк. Мужики, надеюсь
- Достаточно услышать слово «сюрприз» из уст драгоценной Анн-Мари, и меня прошибает холодный пот, - говорил Валдаев Здоровякину по дороге в офис.Мушкетёры милой француженки сто лет не заезжали в родную конторку. И вот Анн-Мари, загадочно блестя глазами, сказала, что их «ждёт сюрприз».- Заминировала крыльцо, - догадался Александр. - А, Илюша? Каких ещё сюрпризов ждать от Анн-Мари? Она сама - сплошной сюрприз!- А меня волнует другой вопрос. Скажи, Саня, как из толпы хорошеньких девчонок ты безошибочно выбираешь ту, что вот-вот получит известие о наследстве? Ты их спинным мозгом чувствуешь?- Обязательно, - тускло ответил Саша.- В твоей биографии была Маргарита. Теперь вот - Елизавета.- С Марго ничего не вышло. Кстати, видел кассету в продаже. Боевик. И она там на обложке. Виртуозно бьёт кого-то пяткой в челюсть. И даже в титрах указана.- Колоссально!- Надо купить.
Алина Владимировна отреагировала на скорбное известие совсем не так, как ожидала Лиза.- И ты не расспросила её подробнее?! - возмутилась она. - Почему ты не узнала, сколько тебе причитается по завещанию?! Жди теперь, когда объявится этот… как его… Поль Деманже!- Мама, как тебе не стыдно!Алина Владимировна только сейчас заметила, что у дочери заплаканы глаза.- Ах, Лиза! Ты переживаешь. Милая моя. Прости. Нет, но ты подумай… У Андрея была компания! В Европе! Значит, раскрутился. Сколько же это стоит, а, Лиза? - у Алины Владимировны перехватило дыхание от вожделения. Её глаза плотоядно горели. - Миллион, не меньше! Или два! Три!- Тридцать три! - рявкнула Лиза.- Тридцать три! - схватилась за сердце лучезарная Алина Владимировна, - ты серьёзно?! Эта московская дама тебе сказала?!- Опомнись! - бросила Лиза, уже поворачиваясь спиной к алчной мамаше и направляясь к двери. - Ничего она мне не сказала!-
Маша сидела на диване, держала в одной руке банку пепси, в другой - журнал «Компьютерра». Но журнал она не листала, а пепси не пила. Маша задумчиво разглядывала стену напротив.- Тут что-то висело, - вспомнила она наконец. - А теперь не висит. Постер. Я ещё удивлялась, что ты запросто прилепила на стену плакат с чьей-то физиономией. Так делают дети, солдаты и заключённые. А ты художница, существо утончённое. Приклеила скотчем. Даже без рамки. Кто там был? Какой-то киноактёр.- Не какой-то. А Брэд Питт.- Ага. Имя мне знакомо.- Наверное, Саша и тебе жаловался на бывшую подругу. У неё мозги заклинило на почве любви к этому актёру.- Точно! - обрадовалась Мария. - Точно-точно! Ева! Ох, и намучились мы с ней!- Ты-то причём?- Ежедневно мы получали отчёт страдальца. По ночам Ева называла беднягу Брэдом. Как же ему было обидно! Но он терпел.- Интересно, почему он с этим мирился?
Один из преследователей зачем-то с разбегу врезался в кулак Здоровякина. Наверное, был прожжённым мазохистом. Наблюдение подтверждалось тем, что, не удовлетворившись первой зуботычиной, он снова бросился на Илью.Второй мальчуган замер в нерешительности – ему достался необычный противник. Элегантная дама преклонных лет в дорогих шмотках. Бить бабулю, тщательно причёсанную, одетую и накрашенную, не поднималась рука. Поэтому парень устрашающе рыкнул, показал бабуле «козу» и повернулся к Валдаеву. Это было одной из наиболее серьёзных ошибок в его жизни. Так как импозантная старушка тут же подобрала с земли увесистую корягу и со словами «получи, фашист, гранату!» - более чем странными в устах парижской дамы! - опустила её на затылок парня.- Ты что сдурела, старая! – заголосил тот, хватаясь за голову. Но взбить из Анн-Мари омлет не успел, потому что попал в распоряжение освободившегося Здоровякина.
- Он не может говорить. Он перезвонит. Он ужасно занят, - глубоко вздохнула Лиза. – Я узнала его телефон. Я впервые решилась позвонить сама. Думала просить помощи. Но… Для меня у него никогда нет времени!- Что ты там бормочешь? – удивился Родион.- Да так, - небрежно отмахнулась Лиза. Потом, заметив тень на лице коллеги, исправила ошибку. Она улыбнулась. – Представь, разговариваю сама с собой. Странно, да? Наверное, схожу с ума.Да, Лизе было от чего сойти с ума. На неё падало свинцовое небо, сотрясаясь от ударов грома. Весь её мир рушился, как древняя Помпея, содрогаясь, разлетаясь обломками, покрываясь пеплом.Утром она узнала, что Руслан ковырялся в её «тойоте», спровоцировав тем самым аварию. Днём раньше обогатилась знанием, что Руслан - вовсе не Руслан, а не понятно кто. И этот непонятно кто распускает о ней, милой, скромной девушке отвратительные сплетни!..Но – несмотря на л