- В общем, если в первый раз я еще сомневался, то крайний поступок Мишки на тот момент полностью убедил меня действовать. Да, пришлось снова дать денег, но опять же под расписку. Я поставил себя так, словно до сих пор являлся тем самым лошком из детства и ведусь на всякую дичь, именно поэтому Токарев без задней мысли писал каждую расписку, думая, что на этом все и закончится.
Мне приходилось продумывать множество деталей, учитывая поведение Мишки, корректировать по ходу план и ждать. Я выжидал именно определенный момент в сумме долга – миллион. Вот тогда-то и настала твоя очередь вступать в игру.
Я тяжело сглотнула, припоминая тот день, когда меня похитили средь бела дня. Хоть и трудно было слушать признание Игната, но я продолжала смотреть прямо в его открытые глаза и следить за каждой эмоцией. Сейчас ему было стыдно, мужчина не стеснялся показывать это, больше не закрываясь от меня и не отгораживаясь.
- Я не желал зла, моей задачей было открыть тебе глаз
Кроме того, все время казалось, что сейчас в магазин войдет Миша и устроит мне очередную пакость. К счастью, его не было с утра около подъезда. Как доложили Литвинову: ушел поздно ночью и больше не возвращался.Вечером, пока мы ехали, прикидывала, почему же на самом деле Миша так остро реагирует на Игната. Должна же быть некая деталь, которая и стала той самой точкой невозврата для Токарева. Ну ладно, в школе немного поиздевался, но дальше-то почему? И теперь вот снова предпринимает попытки ударить Литвинова больнее. Тут не иначе, как нечто личное, но что конкретно? На ум приходила только она мысль, что мамы парней дружили и Мише всегда ставили Игоря в пример. Вот только зная маман Мишки, такой вариант ну никак не вязался в голове. Да она бы голову скорее откусила кому угодно, если бы обидели ее чадо!К сожалению, я так и не смогла прийти к какому-либо выводу. Миша никогда не делился со мной подробностями из детства, да и вообще, рассказывал всегда о себе с огромной не
Месяц пролетел фактически незаметно, я все время старалась не сталкиваться с Никой, уезжала специально пораньше на работу и, когда могла, возвращалась позже.По сути, я была готова почти ко всему с ее стороны, но ничего глобального не происходило, вообще. Мне было больно и обидно поначалу, очень жаждала рассказать Игнату про ее разговор с приемной матерью, но решила повременить. Думала, вот-вот в комнату войдет Игнат и огорошит новостью о том, что к нам едет его мама. Прошел день, второй, третий – ничего. Удивительно. Да и не хотелось мне еще больше расстраивать Игната, поэтому промолчала, оставила все глубоко внутри себя.- Ну что, готова? – Литвинов вырвал меня из задумчивости.Понимая, что зависла с расческой в руке перед зеркалом, отложила ее и поднялась. Сегодня настал тот самый день «икс» - развод. Я специально отказалась от всего имущества, чтобы избежать суда, просто прийти в ЗАГС и подписать нужные бумажки спустя месяц размышлени
Переоделась, а уже потом, усевшись на кровать, решила признаться:- Не хотела тебе раньше говорить, но я слышала, как Ника…- Вик! – он резко перебил меня.В голосе присутствовали стальные нотки, я сразу заткнулась и поняла, что не следовало строить предложение подобным образом.- Хватит, серьезно. Мне вранья Николетты с головой хватает, если еще и ты начнешь вести себя подобным образом, у меня попросту лопнет терпение, и я вынужден буду перейти на крайние меры. Но мне, поверь, этого не хочется.Уж не знаю, что он имел в виду под крайними мерами, но желание говорить о чем-либо пропало напрочь. Время еще было, считай, детское, но я улеглась в постель и решила притвориться, что дико хочу спать.Обидно. Нику он, значит, выслушал, а меня просто заткнул, как какую-то постороннюю личность! Даже не дал возможности объясниться…Игнат улегся рядом, притянул меня к себе и поцеловал в щечку, но я оставалась непоколебимой. Он
Злилась, пиная в очередной раз машину. На меня уже люди стали косо смотреть, видимо, думая, что я пытаюсь угнать дорогой автомобиль. Наконец, я заметила бегущего ко мне Лёху и выдохнула.- Что за кипеж? – спросил он и нахмурился. – Даже на пять минут отойти нельзя. Ты куда собралась?- К Ире, у нее там что-то горит.- Трубы горят, что ли? – хохотнул он, мне же явно было не до смеха.Пока ехали, я не хотела себя накручивать, хоть и понимала, что Ира не стала бы звонить просто так. Даже когда ей было хреново, не просила все бросить и примчаться к ней. Но, с другой стороны, говорила она без слез и паники, значит, не все так ужасно?Лёха немного отвлек рассказом о маме Игната. Сказал, что та уже прилетела и ждет не дождется, чтобы познакомиться со мной. Ну, и не забыл упомянуть, что Ника съехала утром, но явилась опять, по просьбе ее приемной матери. Весело, чувствовалось, будет вечером.Мы, наконец, приехали, поднялись на этаж
Несколько дней пролетели для меня, как в тумане. Казалось, вот только вчера положили в больницу, как уже собираюсь домой. В отличие от подруги, я чувствовала себя прекрасно, даже бодро, учитывая, что пришлось пережить.Ее, хоть и перевели в палату еще вчера, но меня не пустили, а сегодня я собиралась в любом случае зайти к ней, и плевать на запреты. Специально собралась пораньше, пока не пришел Игнат.Мне очень хотелось поговорить с Ирой и узнать, зачем она намеренно подставила себя под удар. Волосы вставали дыбом, стоило только вспомнить ее сидящую на том чертовом стуле, бледную и в крови. Надеюсь, Мишке воздастся за все его грехи сполна! Может, нельзя откровенно желать человеку зла, но… С какой радости я должна сочувствовать и переживать? Он не сильно-то и волновался обо мне или других людях. Не заслужил Токарев прощения, как ни крути.Я подошла к палате, приоткрыла дверь и не решилась войти. Как оказалось, меня уже опередили.Лёха как раз начал
Мне не спалось, ворочалась с боку на бок, но сна ни в одном глазу. Игнат спал без задних ног. И я могла бы, конечно, нагло разбудить его, но не стала.Воспоминания нахлынули так некстати, и от них нереально было отмахнуться. Подумать только, полгода пролетели как по щелчку пальцев! За это время, по сути, мало что изменилось, разве что я стала размером с надувной шар и все время чувствовала себя беспомощной – ни согнуться, ни нагнуться, почти в каждой мелочи мне требовалась чья-либо помощь, просто кошмар какой-то. А ведь всего-то седьмой месяц пошел!Но, если отодвинуть бурчание и закрыть глаза на мелочи, я счастлива, как ни крути. Малыш хоть и не был для меня, как выяснилось, невозможным, только кто его знает, как скоро Миша перестал бы пичкать меня таблетками, и какие после них могли быть последствия!О Токареве я совсем ничего не слышала и, если уж по правде, не хотела знать, где он и что с ним. Для меня этот мужчина - давно перевернутая страница плохой
Глава 1И снова все напрасно. Я в сотый раз смотрела на отрицательный тест и не понимала, почему так происходит. Мы с Мишей пять лет женаты, но детей до сих пор не было и, похоже, уже не будет никогда. Я «пустая», как любили выражаться некоторые особо наглые личности в моей жизни. Завистливые подруги, так и норовящие уколоть больнее и разрушить мой идеальный брак с мужем. И ведь не пошлешь их – большая часть змеюк числились моими подчиненными продавцами, уволить которых имела право только хозяйка магазина.Я не поддавалась на издевки и провокации. Верила, что рано или поздно увижу заветные две полоски, чего бы мне это ни стоило.- Ой, ну, подумаешь, - вспомнила недавние слова своей псевдоподруги Кати, - Нет детей - какая катастрофа? Радуйся, что вообще удачно выскочила замуж и сейчас живешь, как у Бога за пазухой.Мы с Мишей учились в параллельных классах, но влюбились друг друга уже позже, когда случайно столкнулись в торговом цен
Игнат уселся обратно в кресло и коротко постучал пальцами по столешнице. В общем, все получилось так, как он и предполагал. Ему не хотелось думать, что будет дальше, по сути, все ходы давным-давно уже продуманы, так что…В кабинет, обрывая мысли, вошел Лёха – его правая рука и по совместительству лучший друг еще со студенческих времен. Прекрасный сыщик и человек, готовый отдать за друга даже голову на отсечение. Игнат в любой ситуации мог на него положиться и знать, что тот точно не предаст.Лёха по-свойски уселся на диван, раскинул руки по обе стороны спинки. Только ему Литвинов мог простить любую дерзость, даже самую вопиющую.- Я не понимаю, - задумчиво заговорил друг. – Зачем ты с ними панькаешься?В его серых глазах зажегся неподдельный интерес. Это был, пожалуй, первый и последний раз, когда Литвинов не делится подробностями дела. И не собирался это делать, по крайней мере, пока. Поэтому промолчал.- Давным-давно надо было