ГЛАВА ВТОРАЯ
Смириться с этой новостью оказалось не так просто, как думал Оллрик. Несмотря на прирожденную мягкость, Жасмин испытала сильное чувство злости по отношению к сложившейся ситуации. А еще ей овладело другое чувство – горькое, отнимающее после силы – чувство безысходности. Не будь этой проклятой войны, не будь этой междоусобицы и нищеты, ей не пришлось бы становиться женой человека, который не вызывал у нее никаких приятных чувств.
С этими мыслями Жасмин заплетала свои волосы в косу, которую после закрепила наверху. Девушка откинула крышку старого, деревянного сундука – на его дне лежал свадебный наряд матери – цвета слоновой кости, длинное платье. Девушка померила его, с сожалением отмечая, что оно значительно коротковато для нее – платье доходило ей до середины икры – все-таки, ее мать была миниатюрной женщиной, а она, Жасмин, унаследовала рост отца. Жаль, что не его храбрость. Сейчас она бы понадобилась ей как никогда раньше.
Девушка, покопавшись в своих вещах, достала самое новое платье из всего, что было у нее – и оно было траурного, черного цвета. Какая разница, что она наденет? В конце концов, Жасмин не считала сегодняшнее событие каким-либо торжеством. Она не собиралась выглядеть красивой. Да, она выйдет замуж за Сандалфа, но это не значит, что это говорит о ее согласии. Девушка просто выполняла волю старшего брата. Жасмин не желала быть обузой для него – Оллрик и так много сделал для нее, и ему тоже было пора строить собственную семью, а не нянчиться с давно повзрослевшей сестрой. Лишь из любви и благодарности к старшему брату Жасмин согласилась стать женой Сандалфа.
Сандалф. Боже, она даже не знала, как он выглядит. Все друзья брата были для девушки на одно лицо – все высокие, крупные, светловолосые. Девушка грустно улыбнулась – да какое это теперь имеет значение? Вряд ли бы Оллрик отдал свою сестру за плохого человека, поэтому самое главное - что из себя представляет ее будущий муж, а не как выглядит.
Муж. Жасмин нахмурила свои темные брови. Она мало знала о том, что происходит между мужем и женой в постели – у девушки не было подруг, которые могли поведать ей. Все почему-то избегали ее, и за все эти годы девушка так и не обрела ни одной подруги, хотя старалась быть дружелюбной и открытой. Жасмин не знала в чем причина этому, хотя однажды Оллрик обмолвился, шутя, что все другие девушки на фоне его сестры выглядят уродинами, от того-то и сторонятся ее. Жасмин не знала – правда это или нет. Она старалась думать о людях хорошо, хотя это не всегда ей и удавалось. Как же ей сейчас не хватало матери! Она бы успокоила, объяснила, вселила спокойствие, и мир в ее душу.
Но ее прекрасная, темноглазая мама, источник тепла, нежности и красоты – была уже давно мертва. И некому из живых, было поддержать молодую девушку, стоявшую на пороге изменений. Не было того, кто вытер бы ее слезы с лица. Кто обнял бы и просто понял все то, что творилось в ее душе. Кто благословил бы ее и прочел молитву о ней…
В спальню заглянул Оллрик – он обнаружил сестру, сидевшей на кровати и устремившей свой взор в окно. Там уже начали сгущаться сумерки, снаружи доносились мужские и женские голоса – свадьбу намеревались сделать прямо на улице, дабы все жители их деревни видели это торжество.
- Ну и наряд у тебя, сестрица, - заметил молодой мужчина.
Плечи девушки вздрогнули от его слов – она, слишком погруженная в воспоминания о матери, даже не услышала, как брат оказался рядом.
- Какой есть, - Жасмин разгладила ладонями несуществующий складки на юбке платья.
- Так не пойдет, - Оллрик вышел из спальни и вскоре вернувшись, накинул на плечи сестры голубую шаль, добавляя:
- Вот так – значительно лучше. Идем.
Жасмин поднялась на негнущиеся ноги, окидывая испуганным взглядом улыбающееся лицо брата.
- Смелее – смелее, все невесты боятся перед свадьбой, - заметил он, беря сестру за дрожащую руку.
Девушка вымученно улыбнулась брату, и спешно отвернула от него свое лицо – на глаза ее тут же навернулись непрошенные, совершенно ненужные слезы. Брат и сестра стали выходить из дома. Десятки пар глаз устремились на них, останавливаясь на прекрасной Жасмин. Девушка вспыхнула, ощутив столь пристальное внимание. Она перевела свой взор вдаль и увидела ожидающего ее будущего мужа. Тот так же не сводил с нее глаз. На лице его блуждала счастливая улыбка. Жасмин сильнее сжала ладонь брата, силясь не сбежать с собственной свадьбы. Она выйдет за Сандалфа и не подведет своего дорогого Оллрика.
Когда до будущего мужа оставалось шесть шагов, внезапно, все изменилось…
ГЛАВА ТРЕТЬЯПервое, что услышала Жасмин – это было безудержное, громкое ржание коней и оглушающий топот их копыт. Через миг с десяток всадников ворвались на территорию деревни, ломая ограждения на своем пути, подобно сухим тонким веткам.- Сарацины! – закричал Оллрик. Глаза его наполнились яростью. Он уже выхватывал висевший на поясе отцовский меч, готовый броситься в атаку. Сандалф поспешил было к своей нареченной, но один из всадников сшиб его с ног – остался ли тот после падения живым, Жасмин не знала – брат уже волок ее к дальней стороне двора, желая спасти. Со всех сторон раздавались испуганные женские крики, а так же лязганье мечей, схлестнувшихся в битве. Краем глаза девушка заметила, как огонь охватил ближайшие дома – тот жадно начал пожирать деревянные постройки, а густой, черный дым, казалось, потянулся до темного неба. Молодая красавица тут же закашлялась от едкого запаха. Она пыталась поспевать за Оллриком, но силы стали покид
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯХалиду понравился ответ его новой пленницы – холодная, циничная улыбка с оттенком мужского самодовольства изогнула его губы, а правая рука ухватила девушку за плечо. Его крепкие пальцы сжали нежную плоть под собой, заставляя этим действием задрожать Жасмин. Она подняла на мужчину глаза – в них он увидел обреченность. Пусть будет так. Халиду было все равно. Эта женщина должна быть благодарна ему за то, что он оказал ей честь, взяв себе.- Иди за мной, - приказал мужчина, сверкнув темными глазами. Они у него, надо добавить, были невероятно черного, завораживающего цвета. Этакие, поглощающие волю, драгоценные обсидианы.Халид отвернулся от Жасмин, и стремительным шагом направился вперед. Девушка поспешила за ним, стараясь избегать взгляды чужих людей. Когда она проходила, мимо Селима, то явственно ощутила его горечь и недовольство. Их взоры все же встретились – и Жасмин успела заметить в его голубых глазах - сожаление. 
ГЛАВА ПЯТАЯЖасмин тщетно пыталась привести жалкие куски темной материи во что-то, напоминающее платье. Руки воина были слишком сильны, чтобы оно уцелело. Уцелеет ли она, Жасмин, когда тот овладеет ее телом? Одно она точно не сможет сохранить – свою девственность. Девушка накинула кусок ткани на плечи, прикрывая слишком заметную грудь под нижним платьем. Она, наконец, немного, совладав со своим страхом, поднялась на ноги и стала ходить туда-сюда по шатру. Жасмин не желала встретить мужчину лежа, словно поверженная и слабая рабыня. Даже будучи пленницей, можно и нужно было сохранять свое достоинство.Жасмин остановилась возле открытого сундука – в глаза ее тут же бросилось изысканное, прекрасное своей смертельной красотой оружие – здесь было около двух десятков кинжалов, на самом дне виднелось еще какое-то оружие, какое именно, девушка не могла понять. Наверное, более отчаянная и смелая пленница уже давно бы прихватила кинжал, готовясь к встрече с враг
ГЛАВА ШЕСТАЯЖасмин медленно открыла глаза. Она обнаружила себя, полностью обнаженной, прикрытой какой-то тканью, лежащей среди подушек. Чуть подальше, к ней спиной, сидел полуобнаженный мужчина. Девушка впилась взглядом в его широкую, смуглую спину. Жасмин невольно заметила несколько шрамов на пояснице и плечах Халида – они были старые, белесого цвета. Видимо, этому мужчине пришлось участвовать в боях, и не раз. Он был настоящим воином. Девушка нервно сжала ткань, прижимая ее к своему телу. Неужели это случилось? Неужели этот мужчина овладел ей, пока она была без сознания? Сколько же времени ей довелось пробыть в обморочном состоянии? Какой ужас…А может, это и к лучшему, что она ничего не почувствовала и не увидела?Жасмин поморщилась – ее щеки, казалось, горели огнем, а все тело обволокла сильная слабость. Мужчина поднялся на ноги и повернулся к девушке, окидывая ее многозначительным, исключительно собственническим взглядо
ГЛАВА СЕДЬМАЯ.С женщиной проблем не будет.Кажется, именно это сказал Халид себе и своем верному воину.Однако он ошибся. Проблемы появились сразу же, как только Халид усадил девушку на коня, перед собой. Тело мужчины тут же отозвалось на присутствие Жасмин, окатывая Халида возбуждением, смешанным со злостью. Несмотря на то, что его пленница, с головы до ног укутанная, сидела, не шевелившись, не проронив ни одного слова, одного ее присутствия было достаточно, чтобы воин ощутил жгучее, болезненное желание. Будь у него время, он приказал бы сделать отдельную, просторную повозку для женщин, захваченных в деревне. Но они спешили. Эмир приказывал прибыть им в кратчайший срок.И все же, ближе к вечеру, пришлось остановиться. Жасмин ведь была не единственной женщиной, захваченной в плен, и не только она отвлекала и мешала всаднику. Были и другие. Тогда было решено переместить все семнадцать девушек в повозку, везущую сложенные шатры. Пленниц усадили прямо повер
ГЛАВА ВОСЬМАЯСосредоточив свой взгляд на дороге, Халид размышлял. Почему он позволил своей пленнице уйти, вместо того, чтобы дать ему насладиться ей? Он ведь был ее господином, хозяином, и имел на это право. Жасмин была женщиной, добытой в военном походе. Он первым заприметил ее, и та принадлежала ему вся. Что же остановило его в этот раз?Девушка поежилась в объятиях воина – вот уже треть дня она спала, успокоенная в мужских руках. Она устала. Но отчего? От того что лежала в повозке? Халид усмехнулся. Ему никогда не понять женщин – это факт. Да и незачем. Пусть лучше они учатся понимать его и доставлять наслаждение. Хоть какая-то польза.Когда Жасмин проснулась, то сразу заметила, как изменился пейзаж вокруг – кругом были зеленеющие холмы, вдали, поблескивая, протекала речка. По правую руку тянулся молодой лес, солнечные лучи, сияя меж деревьями, устремлялись на поля, усыпанные белыми и красными цветами.- Как красиво
ГЛАВА ДЕВЯТАЯЖасмин устало шла по каменному дворику, расположенному внутри богатого дома, принадлежавшему одному из визирей эмирата. Именно в его жилище разместились воины Халида, а так же Селим и пятьдесят солдат из войска. Остальные двинулись, не останавливаясь, прямиком в Кордову. С ними же уехали почти все женщины. Сердце девушки болезненно сжалось от одной мысли о том, что она, вероятно, больше никогда не увидит своих соплеменниц. Прощайте, милые сестры, по несчастью.Девушка почти все время оставалась одна – стоило только Дауду что-то шепнуть хозяину дома, как тот, оживившись, приказал своим многочисленным слугам сопроводить Жасмин в отдельные покои – просторные, уютные. Не успела Жасмин оглядеться, как следом за ней, в комнате оказалось несколько слуг – одни из них принесли светлую ванну, почти до краев наполненной водой, другие – поставили на низкий столик несколько подносов с различной едой. Не проронив ни слова, прислуга покинула деву
ГЛАВА ДЕСЯТАЯЖасмин оставалось лишь подчиниться. У нее не было другого выбора.Женщины в блестящих одеждах, улыбаясь мягко и по-доброму, отвели девушку в баню. Никогда не бывавшая в таком месте, Жасмин испугалась, обнаружив, как там жарко. Она, полуобнаженная, готова была покинуть просторное помещение, движимая своими инстинктами. Но, к счастью, одна из темноглазых женщин, возрастом примерно, как умершая мать девушка, успокоила ее, глядя на Жасмин ласково, почти по-матерински.- Не бойся, - промолвила незнакомка, - это всего лишь купание в теплом помещении. Нам приказали помочь тебе предстать во всей красоте перед халифом. Не каждая одаривается вниманием столь знатного человека. Но тебе повезло.- Повезло, - печально усмехнулась Жасмин, позволяя обмазать тело в некоторых местах тягучей массой, которая приятно пахла розами. – Лишиться свободы – это не везение, это – горе.- Когда-то я так же размышляла, - улыбнулась в ответ женщин
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯСвадьба прошла по всем канонам ислама и была самым радостным событием в жизни Халида и Жасмин. Дамаск праздновал это событие три дня. Множество подарков было подарено для халифа и его прекрасной жены. И, конечно, сам Халид одарил свою любимую богатыми, изысканными украшениями, которые стоили целое состояние. Его Жасмин была достойна этого.Затем наступил священный для всех мусульман, месяц Рамадан – месяц поста. С рассвета до вечера жители Дамаска соблюдали пост – воздерживаясь в течение этого временного промежутка от воды и еды, а так же близости. Первые дни поста давались Жасмин с трудом, но уже на четвертый день она ощутила облегчение, слабость тела покинула ее, уступая место бодрости.Вместе с Халидом девушка продолжала изучать Коран днем, в середине ночи же, после молитвы в мечети, теперь уже муж и жена, шли в самые бедные районы Дамаска, относя, как и прежде, тайком, еду для нуждающихся. Затем, они возвращались
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯХалид коснулся теплыми губами правой лопатки Жасмин. Девушка, наслаждаясь приглушенной лаской, перевернулась с живота на спину, прижимаясь к нависшему над ней Халидом. Как она соскучилась по нему! Мужчина провел кончиком пальца по аккуратному носику Жасмин. Поцеловал ее подбородок, затем, сев в постели, обратился к наложнице, не сводя с нее глаз:- Так значит, ты видела меня и Самиру?- Да, - резко побледнев, перекосившись лицом от боли, прошептала девушка. В этот миг Халид увидел собственные страдания на лице Жасмин. Ему тоже было больно тогда. Как и ей.Не желая продлевать мучения своей женщины, мужчины произнес:- Я прогнал ее. Прогнал ее тогда, а потом – ее и других женщин гарема освободил, давая им право выбора - как и где жить дальше. Сказать тебе, что случилось потом? Каждая в течение двух недель вышла замуж. Каждая из сорока женщин.Жасмин ошеломленно посмотрела на Халида, а тот приглушенно продолжил:
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯРассветные лучи заскользили по куполам мечети, и те засияли, подобно драгоценным камням. Запели свою песню соловьи, разрушая последние минуты ночной тишины. Начался новый день – со своими новыми испытаниями и радостями. Торговцы спешили на рынок – чтобы поскорее разложить товар. На кухнях повара замешивали тесто, чтобы потом, слепив из него лепешки, окунуть их в печи. Вскоре, воздух наполнился ароматом свежего хлеба и сладких цветов.У каждого была своя работа.И у палача тоже.Совсем недавно он наточил свой меч, делая его смертельно острым. Если убивать – то именно так – быстро и эффективно, чтобы не мучить жертву. А сегодня, впервые за эти недели, она будет. Молодой мужчина, преступивший закон Аллаха. Сегодня он умрет. Таков был приказ халифа. А приказы халифа не обсуждаются.Солнце, показавшись на востоке, тут же начало прогревать воздух, делая его сухим и теплым. Палач устремил взор вдаль – приговор
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯАз – Захрави, закончив делать лечебную мазь, заметил, глядя на Халида:- Раны глубокие, мой повелитель, и все же, хвала Аллаху, воспаления нет. Наносите эту мазь три раза в день и не мочите раны.- Благодарю тебя, - халиф улыбнулся, надевая рубаху и поправляя ее на себе. Затем, бросив задумчивый взгляд на ученого, попросил его:- Прошу тебя, сделай подобную мазь для моего коня – он получил ранение в шею, но все же, выжил.Лекарь качнул головой, произнося:- Как прикажете, повелитель.Негромко скрипнула дверь. Жасмин тут же подскочила, спрыгивая с кровати и идя навстречу к долгожданному мужчине. Халид неспешно прошел в спальню, по пути сбрасывая со своих плеч кольчугу, а следом за ней и рубаху. Он неотрывно смотрел на девушку, с жадностью во взгляде отмечая ее красоту и соблазнительную притягательность.Жасмин чуть покраснела – она отвыкла от таких откровенных взглядов
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯЖасмин с грустью смотрела сквозь решетчатое окно, на бескрайние, казалось бы, пески, что простирались за неприступными стенами Дамаска. С самых верхних комнат дворца открывался волшебный вид на город и то, что были за его пределами. Вот уже неделю девушка приходила сюда в надежде увидеть знакомый силуэт дамасских всадников, среди которых был он.Халид.Сердце болезненно сжалось при одной-единственной мысли о том, что он мог не вернуться. Но Жасмин не стала развивать эту мучительную мысль. Она вновь взмолилась, прося Аллаха вернуть Халида и воинов живыми и невредимыми.Жасмин полюбила Халида. Всем своим сердцем, своей светлой, чистой душой. Он стал для девушки настоящим открытием, судьбоносным мужчиной в ее жизни. Раньше Жасмин и не думала, что сможет кого-то так сильно полюбить, тем более человека, сделавшего ее пленницей. Привыкнуть – да, но полюбить…Она ошиблась. Смогла. Смело, безгранично смело Жасмин п
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯСтояла полуденная жара. Сорокатысячное войско Халида расположилось у подножия горы с самой пологой ее части. На гребне горы разместились лучники, готовые осыпать поле боя градом из стрел. Лучники запаслись так же круглыми валунами, на случай отражения от вражеской пехоты. Так же, они подняли несколько бочек с маслом – чтобы пропитывать им стрелы и поджигать их. Запас еды и воды у всего войска был на три дня.Так как Селим был знаком с тактикой ведения войны и стратегиями Халида, то халиф решил действовать иначе. Но и Селим, как оказалось позже, задумал хитрость, желая победить любой ценой. Халид принимал новые отряды конницы и выставлял их по флангам. Его военачальники отделяли их от своей постоянной армии, в итоге к войску примкнуло около сорока тысяч воинов из различных провинций.Воины, верхом на верблюдах и конях, не были профессионалами военного дела. Селим, назначенный полководцем персидской армии, выстраивал свое сто двадцати
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯОна не хотела, чтобы Халид знал об этом. Но он узнал - в первый же день о случившихся в ее жизни переменах. Жасмин планировала, по возможности, скрыть от мужчины то, что она стала мусульманкой. И ей это казалось не таким уж и сложным – Халид каждый свой намаз читал в мечети, и, значит, не мог видеть, как она будет совершать молитву втайне ото всех. Но он узнал.Причина, чтобы не говорить ему об этом была одна – Жасмин не желала, чтобы мужчина думал, что она приняла ислам из-за него, желая угодить ему. Это было не так. Стать мусульманкой – это было слишком серьезным, жизненно важным решением для девушки, чтобы делать это ради мужчины. Нет.Скорее, это решение созревало все эти недели жизни в солнечном Дамаске, а первые семена для размышления были посажены еще в блистательной Кордове. Теперь же, после смертельного испытания, ислам влился в жизнь Жасмин естественно и органично.- Халид, - выдохнула Жасмин, желая
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯЛишь спустя две недели Жасмин смогла вновь приступить к урокам. Но, чтобы добиться этого, ей пришлось хорошенько постараться. Потому что Халид был категорически против того, чтобы девушка покидала его покои. Только при одном условии он был не против - если наложница будет находиться рядом с ним. Но халиф был часто занят. Первые дни выздоровления Жасмин он был значительно больше времени с ней, нежели теперь. Накопившиеся государственные дела требовали его внимания.Жасмин понимала Халида. Бремя власти – не из самых легких. Но и ей теперь было не так легко, как раньше. Побывав на краю пропасти, между жизнью и смертью, познав тяжесть этого состояния, девушка хотела найти ответы на вопросы, терзавшие ее душу. Так же, она хотела найти успокоение. Но сделать это, будучи запертой, пусть и в роскошных комнатах, Жасмин не могла. Наконец, по истечению двух недель после исцеления, девушка получила разрешение посещать уроки. Правда, Хал
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯМаленькая, такая юная и невероятно бледная – вот какой сейчас виделась Жасмин Халиду. Она лежала на его кровати, раскинув руки по сторонам. Халиф то и дело подходил, нащупывая синюю жилку на узком запястье. Пульс бился слабо, робко. Но бился.Пока Дауд вел лекаря, Халид сделал все, что знал и чем мог помочь своей наложнице. Не брезгуя, он, надавив на корень ее языка, вызвал очередную рвоту у Жасмин. Когда, наконец, желудок девушки стал исторгать остатки своего содержимого, наложница застонала от боли и слабости, а потом потеряла сознание.И в эти мгновения Халид взмолился, прося у Аллаха спасти Жасмин. Он подхватил ее бледное тело, прижимая к себе, совершенно не обращая внимания на отвратительный запах рвоты. Лишь бы дышала. Лишь бы жила.Подоспевший лекарь, Касим аз-Захрави, подтвердил предположение, что девушка была отравлена. Но шанс спасти ее оставался. Из ужина Жасмин съела совсем немного, к тому же, еду тщательне