Пролог

Посвящается бабушке, ее предкам и потомкам.

Пролог

Дверь с грохотом отворилась. На пороге из темноты возникла высокая фигура в длинной черной одежде. Острый конец шляпы упирается в потолок, с бортов текут ручьи, на полу остаются небольшие лужи и по щелям между досками стекают обратно на улицу.

В руке фигуры метла, длинной в полтора человеческих роста. Помело от воды распушилось, прутья торчат в стороны, словно усы рассерженной кошки.

Она стряхнула капли с плеч и постучала черенком по краям шляпы. В стороны полетели капли, и летели до тех пор, пока шляпа не стала сухой.

Поставив метлу у стены к двум другим, женщина проговорил резко:

- Погода никудышная. Что за срочность? Предупреждаю, если вызвали из-за пустяка, в следующий раз не полечу. Даже если небо рухнет.

Ведьма закончила отряхивать одежду, и закрыла дверь - брызги от ливня попадают на помело, а оно и так натерпелось за полет сквозь грозу.

Потом сняла шляпу и положила на полку, где аккуратным рядком застыла шляпа с повисшим краем, по последнему слову моды. За ней притаилась шляпа вообще без бортов.

Женщина покривилась, в голубых глазах сверкнул лед, она обернулась в середину дома. На сухом, почти без морщин лице, застыл вопрос, а длинный, крючковатый нос шевельнулся, будто пытается уловить едва заметные запахи.

- Носить чародейские шляпы - моветон, - презрительно проговорила она и провела пальцами по седому пучку на макушке. - Не верится, что в наш нерушимый Круг пробралась эта зараза.

- Не причитай, - отозвалась упитанная старуха за столом. – Легче отбиться от приставаний Асмодея, чем тебе угодить. Вон, даже погода попортилась от твоего злобства.

- Я не злобная, а прямолинейная, - сообщила первая ведьма так, словно это очевидная истина. – В такую погоду, ни одна приличная карга не вылетит. Одни неприличные летают.

Она подошла к печке и подставила ладони к огню. От одежды повалил пар, ткань расправилась и заблестела, как настоящий атлас. Ведьма довольно вздохнула и лицо расплылось, как у кота, получившего миску сметаны.

- Хорошие поленья, - проговорила она, - долгоиграющие. Надо и мне таких.

- Надо, - согласилась вторая. – Только за ними через горы в Тулуарский лес слетать придется. А там яга.

Первая ведьма резко обернулась, глаза округлились.

- Сдурела ты, карга, такое на ночь говорить? Еще яги нам не хватало. И так ее рой через Долину летает.

Старуха за столом достала мундштук, в котором торчит короткая, но толстая самокрутка, и щелкнула пальцами. Самокрутка вспыхнула, кончик затлел, тихо потрескивая, словно что-то шепчет на лишь ему понятном языке.

Откинувшись на спинку стула, вторая ведьма приподняла края мундштука. Самокрутка моментально прогорела, пепел осыпался прямо на пол, но ведьма даже не посмотрела.

- Зачем зажигать, если не куришь? – фыркнула остроносая.

Ее платье окончательно высохло. Она подошла к столу и чинно опустилась на деревянный табурет.

Вторая ведьма покрутила сгоревшую самокрутку перед носом. Левый глаз прищурился, всматриваясь в тлеющий огарок.

- Курить вредно, - произнесла она. - От этого кожа портится. Зато глянь, какая я загадошная. Прям как Дона Эльза на картине.

- Дона Эльза не курила, - произнесла остроносая карга и поправила выбившуюся из пучка седую прядь. – Так что за дело? Обратно по такой погоде не полечу. Дождь прекратится только утром, придется терпеть меня всю ночь.

- Да уж, счастье привалило, - хохотнула толстуха, ковыряя в зубе. – Но мы постараемся побыстрее.

Остроносая скривилась и произнесла едко:

- Премного благодарна.

Из темного угла шагнула третья ведьма, совсем молодая, с огненно-рыжими волосами и глазами цвета травы. В руках небольшой пузырящийся котел. По всем законам физики он должен оставлять ужасные ожоги на нежной коже, но ведьма держит чугунок и лишь улыбается.

Пройдя по скрипучему полу, рыжая поставила котел на середину стола, и все трое одновременно заглянули внутрь.

Прозрачная зеленоватая жидкость пенится, выплескивая на столешницу капли, похожие на изумруды. В середине что-то шипит и посвистывает.

Первая ведьма потянула носом и удивленно приподняла бровь.

- Ямайский перец? – поинтересовалась она.

Губы рыжей растянулись в кривой улыбке, она откинула непослушные космы, и проговорила:

- Он самый. Пришлось три дня за ним гоняться. Обычно кладу его в молодильное зелье, а тут решила в зрячий котел добавить. Для качества изображения. И знаете, что?

- Что? – хором спросили ведьмы.

- Ни черта он не помогает, - сообщила рыжая.

Ведьмы сочувственно закивали, потому, что все знают – когда долго готовишь варево, а оно не срабатывает, это бьет по репутации. А репутация для ведьмы самое главное.

Они еще немного покорчили скорбные лица, потом сделали вид, что обо всем забыли, и уставились в середину котла. То, что ямайский перец не улучшил качество изображения, вовсе не значит, что его нет.

Рыжая что-то пошептала, покрошила в бурлящую жидкость оранжевый порошок. Затем хлопнула в ладоши и смачно плюнула в варево.

Жидкость зашипела и пошла мелкими белыми пузырями, какое бывает на убегающем молоке. Пена быстро пошла вверх, когда достигла краев и едва не перелилась, ведьмы хором рявкнули. Пена осела.

В середине пузырьки разошлись и открыли чистую зеленую воду. Через секунду проявились картинки, замелькали дома, машины. На отдельных участках светофоры и крошечные человечки, которые бегут через выкрашенную полосками дорогу.

- Ну и варвары, - буркнула остроносая. – Несутся, как оглашенные, не видя света белого.

Картинка сместилась и на поверхности появилось молодое женское лицо с белыми волосами. Голубые глаза смотрят прямо на них, девушка сжимает губы, словно размазывает помаду. Потом покачала головой, и взгляд переместился куда-то вперед.

- Эт где она? – спросила пухлая ведьма и наклонилась пониже, чтобы рассмотреть.

Рыжая подняла палец и произнесла значительно:

- В машине.

Остроносая сосредоточенно смотрела, как блондинка крутит руль, что-то тыкает справа от себя. Потом картинка вновь переместилась, теперь на другую улицу, где на бешеной скорости несется еще одна машина – большая и черная.

- А это кто? – спросила ведьма строго.

Вторая закряхтела.

- Не знаю, - сказала она недовольно. – Но чую, с такой прытью, ничего хорошего не жди. Гляди как мчит, глаза круглые.

Первая ведьма наклонилась, едва не касаясь носом бурлящей жидкости, несколько секунд что-то разглядывала и бормотала, потом резко выпрямилась и сказала возмущенно:

- Вы чего сразу не сказали?

- Так ты бухтела, как карга, - ответила толстуха. – На мундштук мой обзывалась.

Остроносая кивнула.

- И еще обзовусь, - произнесла она. – Она та, кто я думаю?

- Да уж как иначе…

- Тогда высылайте ворона, - сказала она, поднимаясь с табуретки. - И охрану. Срочно.