Морда оборотня задумчиво вытянулась. Он громко поскреб когтями подбородок и прохрипел:
- Какая сообразительная. Быстро переметнулась. Думаешь, я тупая зверина, не понимаю, что задумала?
Перспектива потерять последнюю надежду к спасению вдохновила на новую ложь. Я медленно поднялась, упираясь спиной в изголовье. Сзади послышался шорох старых досок, словно крошатся, как хлебный мякиш.
- Не знаю, о чем ты, - проговорила я твердо. – Думала, ты из тех, кто не упускает добычу. Потому и смирилась. Я ж умная.
- Хе, - усмехнулся оборотень. – Ишь, умная.
Он сделал еще шаг, шерсть на загривке вздыбилась. Зверь нервно дернул ушами и закачал хвостом, но не как добродушные собачки, а размеренно и вдумчиво. Словно от этого зависит его статус.
Несколько мгновений он сверлил меня взглядом. Буквально кожей ощущала, как скользят звериные мысли по телу, даже черное платье не укрывает. И если от взгляда Асмодея в низу живота растекается приятное тепл
Я погружалась все глубже. Оказалось, земля может быть жидкой, и одновременно, не заливаться в нос и уши. Вокруг поплыли жирные дождевые черви, разноцветные кивсяки с хитиновыми панцирями, какие-то букашки. Перепуганный крот вытаращился на меня слепыми глазами и быстро задергал носом.Меня несло бурным, но целенаправленным потоком мимо корней и ходов подземных животных. Даже не думала, что под землей дерево такое же раскидистое, как и сверху. Корневища замысловато переплетаются, расходятся в ширь и в глубь.Я посмотрела вниз и ахнула. Подо мной зияет бездна, в сравнении с которой Марианская впадина просто овражек.Из пропасти тянет холодом и небытием. Когда-то давно я была на горном озере. Красивое, холодное, с маленькими тритонами. Вода была настолько прозрачной, что возникал обман зрения, и камешки на дне казались совсем рядом. Но стоило нырнуть, погружалась на два метра. Озеро было тектонического происхождения и располагалось в каком-то жутком ра
Туман расступился, внизу раскинулись белоснежные кудри облаков. Воздушные клубы, как куски ваты, медленно перекатываются друг черед друга, и небо на их фоне кажется концентрированно голубым. Такой насыщенный цвет я видела лишь однажды в стакане с коктейлем Наташи с громким названием «блю-курасиу». Этот самый «блю» растекся по небесам ровным слоем.Сверху тоже облака, только отдельными островками, но такие пышные, что кажется, в небе кто-то разбросал куски дрожжевого теста. Горизонт заполнен убегающей вдаль пушистой рябью, которая в лучах холодного солнца и концентрированной синевы сама отливает индиго.Вокруг мертвая тишина. Если в Преддевериях Ада и Лимбе слышались шорохи, крики птиц и завывание ветра, то здесь аж в ушах звенит. Слышно, как стучит сердце, как раскрываются легкие, даже как кровь носится по венам.- Очуметь… - вырвалось у меня.Герман слева тоже застыл с открытым ртом, но когда заругалась, недовольно по
Я еле успела сделать равнодушную мину, чтобы коротышка не начал подозревать. Лишь теперь обилие облаков, солнце, которое почему-то не греет, и небо цвета блю-курасио» обрели смысл. Хотя мороз совсем не райский.- Гм, - хмыкнула я. – Действительно. Наверное, от холода мозги замерзли.Глаза коротышки превратились в льдины, взгляд стал пронзительным и колючим. Он свесился с буфера, все еще держась одной рукой за ручку, и спросил с нажимом:- Ты холод чувствуешь?Я чуть не застонала, запоздало догадавшись, что тут, как и в Преддвериях, живых скорее всего не жалуют, в отличии от равнодушного Лимба. В голове, как муравьи по раскуроченному гнезду, забегали мысли, пока взгляд карлика становился внимательней, глаза синели, пока не превратились в сапфировые.Подумала даже, сейчас позвонит по небесному телефону, голубя отправит, или как тут у них принято. Явится стража в горящих доспехах, и живую ведьму низвергнут в Тартар.Картина представ
Меня обдало холодом. Дама с собачкой быстро менялась в лице. Из ошарашенной физиономия стала возмущенной, даже надменной.Я пробормотала:- Почему они так не любят живых? В Аду ладно, там жарко, воды нет. Но тут?.. Жаль, а ведь я хотела тебя ей оставить.- Что-о? – изумился Герман.- Не переживай, - отозвалась я. - Теперь вижу, эта грымза ничуть не лучше твоей вдовы.Женщина, наконец, пришла в себя и выпалила, потянувшись к кнопке на стене:- Живым запрещено здесь находиться.Я поспешно поднялась и попятилась в сторону второго вагона, махая мертвецу, чтоб тот пошевеливался и следовал за мной. Тот не сразу понял, что от него требуется, глупо хлопал ресницами и переводил взгляд с меня на даму, и обратно.Когда, все же, додумался, долговязая нажала на кнопку. Кнопка беззвучно мигнула синим, но где-то непременно раздался оповестительный сигнал.- Думаю, нам пора, - проговорила я, толкая задом дверь в тамбур.Ока
В лицо пахнуло холодом, щеки покрылись водяной пленкой. Ветер в ушах засвистел, как взбешенный соловей-разбойник, а на встречу понеслись прозрачные фигуры с перепуганными глазами.Рядом дрыгается Герман. Судя по морщинам на лбу и перекошенному рту, прыгать ему не хотелось, и теперь он неумело уворачивается от потока умерших, которые локомотивом несутся снизу. По началу я тоже пыталась откланяться в полете, но души напирают с лосиной мощью. Пришлось смириться.С протяжными стонами, вроде "у-у-у" и "му-а-а", они пролетают сквозь меня, заставляя проноситься мурашки по коже, размером с горошину. А в носу остается похожий на смесь меда и земли, запах.Платье вновь поднялось к макушке. Только невероятными стараниями удалось вернуть подол вниз и перевернуться на живот.Герман прокричал жалобно:- Какая муха вас укусила?- Что? – крикнула я в ответ, пытаясь удержать равновесие.- Прыгнули зачем, спрашиваю, - от
Я оцепенела, только руки медленно поднялись над головой. Дед скривил физиономию и сурово смотрит. Седые волосы короткие и всклоченные, словно не мыл их неделю. Лицо сухое и в морщинах, даже в темноте видно шрам на лбу. Облачен в старый сюртук и штаны.Двустволка вытаращилась на меня парой черных отверстий. Никогда прежде не приходилось быть на прицеле, ощущение беспомощности и обреченности поползло из живота, колени подкосились. Лишь усилием воли не дала себе рухнуть в пыль.Из избы пахнуло свежим хлебом и пирогами, в груди шевельнулась надежда, но тут же потухла, когда зарычала собака. Псина все еще держится рядом и скалит пасть, готовая кинуться в любую секунду, едва хозяин прикажет.Дед шагнул на крыльцо и поправил приклад.- Воровка пожаловала, - проговорил он старческим голосом. – Ишь какая. Молодец, Полкан, поймал расхитительницу. Отработал кость с мясом.Я попыталась опустить руки, те в поднятом положении быстро затекли, но дед пригроз
Пока меня тащило по дымоходу, успела подумать – как же я заберу Германа, если выберу сторону. Но завершить мысль не дала метла. Она оказалась плохо управляема и несколько раз больно стукнула меня о стены.Наглотавшись золы, я вылетела из трубы. Перед глазами мелькнул тонкий серп месяца и редкие звезды. все закружилось, и я едва успела направить черенок к задней части дома.Метлу перевернуло, а меня свесило головой вниз. Пришлось цепляться за древко, на манер ленивца, который повис вверх ногами и думает ползти дальше или нет.Кряхтя и сопя, удалось вернуться в нормальное положение. Крыша избы поблескивает в бледном сиянии ночного светила, словно покрыта тонким слоем глянца или слюды. А может это слизняки так далеко забрались и измазали своими дорожками черепицу.Я услышала, как скрипнула дверь, приглушенные голоса мужиков и недовольное старческое бормотание. Потом четыре фигуры двинулись от дома по тропе в сторону деревни. В одной из ни
Старшая ведьма сосредоточенно таращилась в котел с зеленой бурлящей жидкостью. На лице мелькали эмоции, похожие на любопытство и озабоченность. Но, так как обычно подобных ощущений ведьма не испытывала, морщины не знали, как себя вести, поэтому просто прыгали вверх и вниз.Несколько дней назад она дождалась посылку с ямайским перцем и теперь экспериментировала с четкостью изображения в котле. Получалось плохо. Жидкость бурлила и плескалась на деревянный пол, который очень тяжело отмывать от зелий и снадобий.В дверь постучали, ведьма раздраженно фыркнула и спросила нарочно важным тоном:- Кто там?- Леонора, - донеслось из-за двери, - это мы.Старшая ведьма не глядя махнула рукой, створка отворилась, в дом вошли две ведьмы. Одна с пышными формами и мундштуком в зубах, в котором торчит незажженный огарок самокрутки. Она с довольным видом поставила метлу в угол рядом с полками для тарелок и прошагала к котлу. Остановившись, заглянула внутрь и смачно