"После боли приходит наслаждение...
А потом опять боль."
к/ф «Молодость» 2015 г.
Нью-Йорк. Манхеттен. Верхний Ист-Сайд. 7августа. 2014 год.
Майкл
— Да, ладно... — усмехнулся я, спокойно глядя то на девушку, то на пистолет, который она направила прямо на меня. Сунув руки в карманы брюк, я сделал шаг навстречу, и холодное дуло уперлось мне прямо в грудь. Хорошая игрушка. Совсем, как настоящая. И девчонка, что надо, но Рома других мне никогда не поставлял. И, когда он угомонится и поймет, что не люблю я агрессивных девиц в коже и с плеткой. Прищурившись, я прохожусь взглядом по длинным ногам гостьи. И снова возвращаюсь к лицу. Хороша чертовка.
— Передай Смирнову, что я больше не ведусь на его шуточки, — начиная раздражаться от затянувшейся прелюдии, бросаю я. На прошлой неделе меня навещала нимфа в форме полицейского, а за месяц до — Кристина Агилера. Даже небезызвестная Мадонна как-то была .... У моего давнего приятеля своя студия театрального искусства. Вот он и развлекается, как может.
Отвернувшись, я возвращаюсь к рабочему столу.
— Стелла, "Миссис Смит" уже уходит. Спасибо, — сообщаю секретарю по внутренней связи.
— Майкл, я отлучалась на обед. Не понимаю, о ком вы говорите, — отвечает моя личная помощница. Я тяжело вздыхаю. Подняв глаза, понимаю, что гостья стоит в той же позе и с той же холодной решимостью на красивой мордашке.
— Первый раз? — с сарказмом спрашиваю я. — Как-то неубедительно. Кофе хочешь?
Она не двигается, и смотрит на меня, не моргая. Просто ходячий манекен. И что мне с ней делать? Я женатый человек. Как объяснить Смирнову, что прошлые игры потеряли новизну и оригинальность. Нет ни интереса, ни времени, ни желания. Все так обыденно и пресно. И красотки на одно лицо, и страсть их фальшивая мне наскучила еще лет пять назад.
— Шла бы ты, а? — я сажусь за стол и вальяжно откидываюсь назад. Отличное кресло. Заказывал в Италии в прошлом году. Ни разу не пожалел. Хоть спи, сидя. Ничего нигде не болит и не тянет.
— Или тебе денег дать? Да, вроде, и не за что. Сюрпризом я не воспользовался. Ладно, не жадный я.
Открыв ящик, достаю бумажник и кладу три сотни на край стола. — Держи, малышка.
— Засунь их в жопу, урод, — насмешливо бросает девушка ледяным, совсем неподходящим ее внешности голосом.
— Что, прости? — она все-таки умудрилась завладеть моим вниманием. — Это, что за новости? Передай Роману — я недоволен.
Брови девушки взлетают, словно она не понимает, о чем речь. Красотка раздраженно поджимает губы.
Стоп, что за .... Какого хера тут творится?
— Ты даже не узнал меня, — невероятно красивые, зеленые глаза смотрят на меня с ненавистью. А я уже не уверен, что девчонка шутит.
— А должен? — на всякий случай нажав тревожную кнопку под столом, я пристально рассматриваю агрессивную девицу, держащую меня под прицелом. Брюнетка, бледная кожа, родинка на щеке, высокие брови, хорошая фигурка, крошечный паук выколот на запястье.... Да, у меня таких сотни были!
— Тебе продолжают дарить живые подарки? — хрипло, словно у нее горло пересохло, спрашивает девушка.
Я прищурился. Охрана, блин, не спешит.
— О чем ты? Тебе не надоело махать передо мной вот этой игрушкой? — показываю пальцем на пистолет.
— А кто сказал, что это игрушка? — спокойно спрашивает девушка, сняв курок с предохранителя. Никаких шуток, похоже. Все серьезно, бл*дь.
Напряжение внутри зашкаливает, выбивая кислород из легких; перед глазами ползут круги. А она вдруг широко улыбается, беспечно, зловеще, ласково. Такая красивая и почему-то хочет убить меня.
И у нее наверняка есть причины. Я не самый хороший человек на свете. Сегодня мне исполнилось тридцать лет, и я не ожидал покушения.
— Моя охрана за дверями, — ватными руками ослабив галстук, хриплю я. Встряхнув копной черных волос, и, склонив голову набок, она наслаждается моим ужасом. Ведьма. Красивая.
— Ничего, я успею. Ты не заслужил такой легкой смерти, — девушка шагнула ближе. — Помнишь свой подарок на прошлый юбилей? Странно, да? Пять лет прошло, а подарок тот же. Ну, здравствуй, Майкл. Меня зовут Анастасия Гринева и до встречи в аду, мразь. Передавай привет Алану Гетти, когда встретишься с ним.
И она стреляет.
Странно, но я не услышал даже щелчка, не почувствовал боли. Только жар, разливающийся по всему телу. Алый туман застилал глаза. Она смотрела, как я умираю, и удовлетворенно улыбалась. В шоковом состоянии я еще пытался встать, но руки и ноги уже не слушались; я не слышал и почти не видел. Сознание медленно уплывало. Я хватался за свет.... Но свалился с кресла, лицом в лужу собственной крови.
«Нельзя повторить одну ошибку дважды.Второй раз – это не ошибка. Это уже выбор.»(с)Лос-Анджелес, пять лет назад.Эбигейл упала на шелковое покрывало и закинула непростительно длинные ноги на столбик, удерживающий роскошный балдахин над кроватью воистину королевских размеров. Майкл с блуждающей улыбкой наблюдал за ней с порога шикарной спальни. Он не знал, сколько заплатил его дядя, чтобы снять целый этаж в одной из самых дорогих гостиниц Лос-Анджелеса, но точно знал, сколько стоит доступ к телу обворожительной Эбигейл Рут. Она умело и профессионально принимала самые сексуальные позы, призывно улыбаясь молодому красавцу, не спешащему присоединиться к ней. Он уже изрядно выпил сегодня, и сам не заметил, как во время всеобщего веселья в ресторане отеля, Эби утащила его в номер. Если бы Майкл знал, что она задумала, то с большим энтузиазмом остался бы внизу с друзьями на частной вечеринке в его честь, где сотни таких, ка
Нью-Йорк. 2014 год.Майкл— Как ты, приятель? — надо мной склонилось бледное лицо Романа Смирнова. Я ожидал увидеть совсем не его. Ну, вообще, иначе представлял ангелов. Видимо, мое время еще не настало... Черт, почему же совсем не больно?— Не сдох, значит, — получилось у меня сказать. Хрипло, глухо, но внятно. Я пошевелил руками и ногами и окончательно успокоился, а боль... Раз шевелюсь, значит, не парализован.— Ну, ну. Не нагоняй страху. Меня пустили, как родственника. Наплел им. Ну, ты меня знаешь. Проще пустить, чем разобраться. Там толпа журналюг и копы, — сообщил старый приятель по Йелю, с опаской оглядываясь на дверь. — Жена твоя летит из Майями. Будет через полчаса.— Я в отключке был?— Десять часов, а до этого операция была. Врач сказал, что будет все хорошо. Через неделю выпишут. Промахнулась она. ... Ну, не совсем, конечно. Чуть легкое не прострелила.Я на
Нью-Йорк. 2014 год.На этот раз я приходил в себя мучительно, в прямом смысле этого слова и очень долго. Сознание возвращалось несколько раз на доли секунд, но я тут же снова проваливался во тьму, испытывая неимоверную слабость и боль. Я не видел снов, коридоров и белого света в конце, ни ангелов, ни демонов. Ничего, о чем обычно пишут в книгах и рассказывают в мистических передачах. Я просто не был. Не был в те моменты, когда находился по ту сторону реальности. Или не помнил о том, как гулял по райским садам или, что вероятнее, по раскаленным углям.Поначалу я не мог есть, говорить, а просто двигал глазами, наблюдая за окружающей обстановкой и манипуляциями врачей. Меня все еще держали в реанимации. Значит, дела не очень. Боль я чувствовал везде. Словно все мое тело было объято огнем.Жар спал утром. И стало легче, гораздо легче. Я даже смог шевелиться, не корчась от боли, локализация которой сократилась до области живота.— Начнем питаться самосто
Август 2014 г.Я закрыл глаза, проглотив образовавшийся в горле ком. Несмотря на то, что впоследствии Лили простила меня, или сделала вид, что простила, я старался вычеркнуть из памяти тот эпизод, как постыдную страницу прошлого. И я знаю, почему теперь вспомнил.... Я ищу причины, оправдания для Лили. Но они не нужны. Я и так знаю, что она имела все основания ненавидеть меня. Но я знаю и другое. Лили по-своему любила меня. Такого, как есть. И, наверно, поэтому ушла.— Почему она стреляла в вас, Майкл? — задал свой главный вопрос Генри Питт.— Это вышло случайно. Мы состояли в интимных отношениях много лет. И то, что случилось — следствие неудачной эротической фантазии. Я не думал, что пистолет заряжен. Точнее, забыл. Это была такая игра, Генри. У меня был день рождения, мы резвились, — произнес я только что выдуманную ложь. И понимал, что, возможно, только что подписал себе смертный приговор… Я хочу помочь Лили, несмотря на..
«Вжизни бывают только две настоящие трагедии: одна— когда неполучаешь того, чего хочешь, авторая— когда получаешь.»О. Уайльд2014 г.Это была ночь ностальгии. Самая длинная в моей жизни. Я привык думать много, признаюсь, преуспел в этом. Меня можно назвать как угодно, но уж точно не глупцом. Однако этой ночью я думал иначе. Мои мысли текли из прошлого, заставляя вспоминать то, что я намеренно похоронил в себе. Мелочи, подробности, ощущения, слова и запахи.... Они вытащили на поверхность истину, которую я отрицал и тогда, пять лет назад и сейчас. Я хотел бы стать лучше, чище, мудрее, чем Алан Гетти, но не стал. Я думал, что смогу исправить мир, чудовищный мир, созданный извращенным и беспощадным умом моего дяди. И я мог бы. Зная недостатки, учитывая ошибки, совершенные Аланом. Я мог спасти так много жизней, однажды загубленных Аланом Гетти, но предпочел закрыть глаза и п
Пять лет назад.Майкл Гетти забавлялся. Облокотившись на стойку бара одной рукой, и держа стакан с виски в другой, он в пол уха слушал Рому Смирнова, который успел уже нализаться и едва мог связно говорить. Вниманием Майкла владела девушка на танцполе. И стоя в пол-оборота, Майкл не сводил с нее глаз, отмахиваясь от пьяной болтовни друга ленивой улыбкой. Тот поняв, что его не слышат, притих и тоже обратил свой взор на красивую стройную девушку в темно-зеленом платье. Высокие шпильки делали ее почти среднего роста, и она не выглядела маленькой на фоне длинноногих тощих моделей. Светлые волосы свободным потоком растекались по хрупким плечам юной нимфы. Она улыбалась отстраненной, немного глупой улыбкой, время от времени прикрывая глаза. Майкл знал, что у нее кружится голова от шампанского, пьяная улыбка и неровные движения тому подтверждение. Он специально напоил свою маленькую Лили. Ей необходимо расслабиться.— Она невероятная, Майкл, — выдохнул Роман, тяже
Я сбегаю раньше, отменяя последнюю встречу. Стив провожает меня недоумевающим взглядом. Мы давно с ним знакомы, но сейчас, когда нас связывают трудовые обязательства, он не все может мне сказать. Я приобрел отличного партнера в делах, но потерял друга. В жизни всегда приходиться чем-то жертвовать. Иногда это дружба, иногда гордость и честь. Я ехал в такси, отказавшись от услуг Стаффа, прекрасно зная, что он следует за мной невидимой тенью. Такая работа… Я не думал о нем, все мои мысли принадлежали Лили. Я пытался представить, как тяжело было молоденькой девушке продаться незнакомцу ради сестры. Хотя я забыл, что ее погружение в ад началось еще раньше. Этот гадкий Аркадий. Нужно выяснить, жив ли ублюдок. Если да, то я впервые отступлю от правил и найду способ убрать его из этого мира, изрядно помучив напоследок. Я хочу уничтожить каждого, кто касался ее нежной кожи. Моя душа горит, когда я закрываю глаза и вижу ее маленькой в том ужасном месте, где извращенец Аркадий….
Я проснулся раньше будильника. Точнее, будильником стала маленькая ненасытная девчонка, которая сначала жалась ко мне всеми частями тела, потом приласкала руками.— Ты напрашиваешься на утренний трах? – не открывая глаз, спросил я. Девушка прыснула от смеха.— Я просто хочу тебя. Ты невероятно сексуален во сне. Такой милый, что невозможно не захотеть съесть тебя. – шепнула она, целуя меня в плечо.— Ну, держись, кошечка.И я показал ей, что утром секс не менее увлекателен и горяч, чем под покровом ночи.— Ух ты. Я начинаю привыкать к этому. – тяжело дыша, призналась она, когда мы упали, обессиленные, на влажные простыни.— К чему? – осведомился я.— К твоей развратности и ненасытности.Встав с кровати, я смотрю на нее, изогнув бровь.— И это говорит девушка, которая сама умоляла ее трахнуть ночью и еще напросилась утром?Она кидает в меня подушкой,
КамиллаЯ узнала о том, что Майкл стал вдовцом от жены Стивена. Странно, но после всего, что этот мужчина сделал со мной, я испытала острое сожаление и обиду. Да, мне стало обидно, что, не смотря на все, что пережили мы оба, никто из нас так и не стал счастливым. Кто-то скажет, что он это заслужил. Я так не думаю. Майкл Гетти сложная многогранная личность, разгадать которую я так и не смогла. Он тот самый огонь, на который летят бабочки, чтобы поджечь свои крылья и разбить глупые наивные сердечки. Но я всегда знала, что если такой мужчина полюбит, то это разрушит его самого.Наверно, поэтому я решила поехать к нему. Не сразу. Решение пришло ко мне через полгода. Зачем? Думаю, я сама не смогу ответить на этот вопрос. Может, потому что мне не все равно? Я никому не сказала, куда еду. Даже родителям.Найти Майкла оказалось сложной задачей. Его не было в доме, которым когда-то владела я. Его не было в офисе фирмы, которая была зарегистрирована на него, и никто
МайклМы вернулись в Нью-Йорк через неделю. Но не задержались там надолго. В этом городе мне стало тесно. Стив пытался меня отговорить, но я был непоколебим. Я продал оставшуюся недвижимость, принял решение переехать в Майами. Камилла все-таки отказалась от виллы, вернув ее мне.Солнечный штат, море, пляж, новые возможности, новая жизнь. Я устроил Дашу в колледж, чтобы она не чувствовала себя одинокой и получила образование, нашел отличную клинику, в котрой она могла бы наблюдаться. Я начал развивать новый бизнес. Решил открыть яхт-клуб. Идея понравилась и местным властям, и многим бизнесменам. Работы предстояло много, и я окунулся в нее, засучив рукава. Даша знала, что я делаю все ради нашего общего будущего, и не была слишком требовательна. С ней было легко. Много секса и мало проблем. Никаких женских капризов и истерик. С каждым днем она хорошела и расцветала. Беззаботная жизнь, новые друзья и первые успехи в колледже зажгли в ней внутренний огонь, всели
МайклНаверно, где-то там все-таки есть большой Босс, который иногда бывает милосердным и щедрым. И Биг Босс подарил нам две недели счастья. Спасибо ему. Респект.Удивительно, но за эти дни, наполненные долгими прогулками, танцами и смехом, мы ни разу не вспомнили про то, что совсем скоро нас… Дашу ждет операция, а перед ней ударная доха химиотерапии и облучение. Мы не сговаривались, а просто отпустили боль и тревогу, которая жила в нас. И эта самая опасность, поджидающая в недалеком будущем, дала почувствовать то, как прекрасна и ценна на самом деле жизнь. Никогда я не ощущал так остро все, что окружало меня. Мир расцвел. Я жил и дышал полной грудью. Кто сказал, что любить больно и страшно – прав на сто процентов. Но оно того стоит. Мое сердце переворачивалось и живот сводило сладкой судорогой каждый раз, когда на ее губах появлялась улыбка, когда наши пальцы соприкасались, когда я смотрел на ее спящее умиротворенное лицо. Удивительно, я смог открыть новы
ДашаНесколько дней я провела в полусне. Без боли и мыслей, я просто видела разноцветные картинки из прошлого. Но чаще всего это была Настя. Настя…. Я вглядывалась в ее черты, отражающие мои как зеркало, и моя истосковавшаяся душа тянулась к этому образу, ликуя и плача одновременно. Мне так много нужно ей сказать, и только она поняла бы меня, утешила. Моя жизнь без нее превратилась в ад, выжженную дотла пустыню. Мы не должны были расставаться после всего, что пережили, но нам пришлось. Каким бы несправедливым не был мир для других недовольных, нас он просто раздробил на мелкие кусочки, каждый из которых сочился кровью и болел… непрестанно. Никто не заслужил такой судьбы. Я видела так много горя, детей, таких же как я, которые уже давно ушли, не успев совершить свой первый грех, дорогой невероятных страданий и мучений. За что? Кто объяснит нам? Кто утешит? Кто будет держать за руку в последний час, когда безумие и боль борются за каждый новый вздох, а ты молишь о
Вечер следующего дня.— Ты же понимаешь, что теперь речь о покупке компании не идет.— Да, Габриэль.— И ты готов пойти на это?— Прямо сейчас юрист составит договор, по которому я передам тебе свой пакет акций. Есть одно условие.— Ты не можешь диктовать условия.— Хорошо. Просьба. Не увольняй моих людей.— Я не буду с ним работать.— Заткнись, Стив. Ты отец троих детей. Спрячь свою гордость в жопу. Габриэль, Стивен Морган – лучший топ менеджер. Просто поверь. Он незаменим.— Я подумаю. Гостиницы тоже перепишешь на меня. И виллу на Боро Боро. Там неплохо. И парк автомобилей. И вертолет. Ну, и оффшорные счета, разумеется. Я навел справки. Ты умело прятал концы в воду. Я так прикинул, порядка полутора миллиарда долларов получается.— Да, ты умеешь считать.— Такой спокойный, что аж дрожь берет.— Если бы у меня было
«— Чувствую запах дождя в воздухе, и когда только я научилась этому… — И что же нам делать с мгновением, в котором только ты и я…— А как же любовь… — Самая страшная ночь в году, и только одна мысль преследует меня, что мы могли никогда не встретиться…»К/ф «Осень в Нью-Йорке».МайклСтив молчал. Он смотрел на меня с сожалением. Я ненавидел жалость. Жалость хуже всех остальных чувств. Она унизительна.— Неужели нет никаких следов? Совсем никаких… – бормотал я, меряя шагами вестибюль больницы. Мы вызвали полицию и заявили о похищении человека, но я прекрасно знал, что они ничего не найдут. Никто не найдет Дашу, если об этом позаботился Ронски. – Меня не было три часа. Черт, я должен был спать в коридоре или оставить охрану. Я не подумал, что ей может что-то угрожать, кроме болезни.— Ты не в
ДашаПросыпаться было больно. Боже, какое знакомое ощущение, привычное. Писк приборов, иглы в венах. Запах лекарств, белые стены. Слезы накатили на глаза. Я сморгнула их, превозмогая боль. Что я помнила? Огненный жар, пронизывающий тело, лицо Майкла, склоненного надо мной. Мне померещилось, что он был напуган. А еще то, что моя жизнь кончена, игра проиграны, маски сброшены. Мне больше не за то сражаться. Я была глупой пешкой в чужой игре.— Даша, как вы себя чувствуете? – спросил спокойный мужской голос, я сфокусировала взгляд на докторе. Я смутилась от того, что он назвал меня настоящим именем, которое знали немногие…. Кто сказал ему? И зачем?— Нормально, – прохрипела я. Легкие жгло огнем. Грудная клетка болела неимоверно. Но я терпела боль и посильнее этой. Мне не привыкать. Подняв глаза, я прочитала название лекарства, которое текло мне в вену. Внутри что-то надорвалось, словно последняя надежда, утекала вместе с жизнью. Я знал
Глава 2ДашаНе знаю, как я могла не услышать, как он приехал, разделся и лег в мою постель. Во всем виновато жаропонижающее и общая слабость. Второй день из-за нервного истощения у меня скачет температура и давление. Таблетки снимают неприятные симптомы, но от них я много сплю. Внезапно проснувшись под утро, увидела Майкла рядом. Спящим. Безмятежным. C тенью усталости на красивом лице. Он лежал поверх одеяла, с голым торсом и в простых хлопковых домашних штанах. Сначала мне казалось, что я все еще сплю. Мы кажется всего пару часов назад ругались из-за потраченных денег. На самом деле, мне жутко стыдно, я не из тех, кто берет чужое. Рома может считать иначе, но я не думаю, что Майкл мне что-то должен. Боже, как же я хочу, чтобы все поскорее закончилось. Я так запуталась. Вся эта искаженная правда, которую каждый тянет на себя и трактует по-своему. Если бы месть могла мне вернуть сестру, я бы не колебалась, но сейчас…. Ради чего все?Я даже не увер
Даша— Не думаю, что нужен новый план, – Рома качает головой, глядя на грязный пол стального бункера, в котором он назначил мне встречу. Он в спортивном костюме, темных очках и кепке. Встреть я его на улице, ни за чтобы не узнала. Мастер маскировок. Я многому у него научилась. И именно эти бесценные для выживания в каменных джунглях Америки уроки позволили мне сегодня ускользнуть от наблюдателей Майкла. – Главная цель достигнута. Империя Гетти вот-вот рухнет. Представляешь, он подозревает, что мы работаем на Ронски. Связывает последние штормы внутри холдинга с твоим появлением и желанием Габриэля монополизировать рынок.— Ну, в чем-то он прав. Я не уверена, что Ронски так прост, как нам кажется. Возможно, он просто позволяет нам думать, что мы «заказываем музыку».— Киллер стоил бы ему дешевле. Я не верю в благотворительность, но все же у Ронски есть личные причины помогать нам.— Опять же корыстные. Он так