Август 2014 г.
Я закрыл глаза, проглотив образовавшийся в горле ком. Несмотря на то, что впоследствии Лили простила меня, или сделала вид, что простила, я старался вычеркнуть из памяти тот эпизод, как постыдную страницу прошлого. И я знаю, почему теперь вспомнил.... Я ищу причины, оправдания для Лили. Но они не нужны. Я и так знаю, что она имела все основания ненавидеть меня. Но я знаю и другое. Лили по-своему любила меня. Такого, как есть. И, наверно, поэтому ушла.
— Почему она стреляла в вас, Майкл? — задал свой главный вопрос Генри Питт.
— Это вышло случайно. Мы состояли в интимных отношениях много лет. И то, что случилось — следствие неудачной эротической фантазии. Я не думал, что пистолет заряжен. Точнее, забыл. Это была такая игра, Генри. У меня был день рождения, мы резвились, — произнес я только что выдуманную ложь. И понимал, что, возможно, только что подписал себе смертный приговор… Я хочу помочь Лили, несмотря на..
«Вжизни бывают только две настоящие трагедии: одна— когда неполучаешь того, чего хочешь, авторая— когда получаешь.»О. Уайльд2014 г.Это была ночь ностальгии. Самая длинная в моей жизни. Я привык думать много, признаюсь, преуспел в этом. Меня можно назвать как угодно, но уж точно не глупцом. Однако этой ночью я думал иначе. Мои мысли текли из прошлого, заставляя вспоминать то, что я намеренно похоронил в себе. Мелочи, подробности, ощущения, слова и запахи.... Они вытащили на поверхность истину, которую я отрицал и тогда, пять лет назад и сейчас. Я хотел бы стать лучше, чище, мудрее, чем Алан Гетти, но не стал. Я думал, что смогу исправить мир, чудовищный мир, созданный извращенным и беспощадным умом моего дяди. И я мог бы. Зная недостатки, учитывая ошибки, совершенные Аланом. Я мог спасти так много жизней, однажды загубленных Аланом Гетти, но предпочел закрыть глаза и п
Пять лет назад.Майкл Гетти забавлялся. Облокотившись на стойку бара одной рукой, и держа стакан с виски в другой, он в пол уха слушал Рому Смирнова, который успел уже нализаться и едва мог связно говорить. Вниманием Майкла владела девушка на танцполе. И стоя в пол-оборота, Майкл не сводил с нее глаз, отмахиваясь от пьяной болтовни друга ленивой улыбкой. Тот поняв, что его не слышат, притих и тоже обратил свой взор на красивую стройную девушку в темно-зеленом платье. Высокие шпильки делали ее почти среднего роста, и она не выглядела маленькой на фоне длинноногих тощих моделей. Светлые волосы свободным потоком растекались по хрупким плечам юной нимфы. Она улыбалась отстраненной, немного глупой улыбкой, время от времени прикрывая глаза. Майкл знал, что у нее кружится голова от шампанского, пьяная улыбка и неровные движения тому подтверждение. Он специально напоил свою маленькую Лили. Ей необходимо расслабиться.— Она невероятная, Майкл, — выдохнул Роман, тяже
Я сбегаю раньше, отменяя последнюю встречу. Стив провожает меня недоумевающим взглядом. Мы давно с ним знакомы, но сейчас, когда нас связывают трудовые обязательства, он не все может мне сказать. Я приобрел отличного партнера в делах, но потерял друга. В жизни всегда приходиться чем-то жертвовать. Иногда это дружба, иногда гордость и честь. Я ехал в такси, отказавшись от услуг Стаффа, прекрасно зная, что он следует за мной невидимой тенью. Такая работа… Я не думал о нем, все мои мысли принадлежали Лили. Я пытался представить, как тяжело было молоденькой девушке продаться незнакомцу ради сестры. Хотя я забыл, что ее погружение в ад началось еще раньше. Этот гадкий Аркадий. Нужно выяснить, жив ли ублюдок. Если да, то я впервые отступлю от правил и найду способ убрать его из этого мира, изрядно помучив напоследок. Я хочу уничтожить каждого, кто касался ее нежной кожи. Моя душа горит, когда я закрываю глаза и вижу ее маленькой в том ужасном месте, где извращенец Аркадий….
Я проснулся раньше будильника. Точнее, будильником стала маленькая ненасытная девчонка, которая сначала жалась ко мне всеми частями тела, потом приласкала руками.— Ты напрашиваешься на утренний трах? – не открывая глаз, спросил я. Девушка прыснула от смеха.— Я просто хочу тебя. Ты невероятно сексуален во сне. Такой милый, что невозможно не захотеть съесть тебя. – шепнула она, целуя меня в плечо.— Ну, держись, кошечка.И я показал ей, что утром секс не менее увлекателен и горяч, чем под покровом ночи.— Ух ты. Я начинаю привыкать к этому. – тяжело дыша, призналась она, когда мы упали, обессиленные, на влажные простыни.— К чему? – осведомился я.— К твоей развратности и ненасытности.Встав с кровати, я смотрю на нее, изогнув бровь.— И это говорит девушка, которая сама умоляла ее трахнуть ночью и еще напросилась утром?Она кидает в меня подушкой,
Даша— Не думаю, что нужен новый план, – Рома качает головой, глядя на грязный пол стального бункера, в котором он назначил мне встречу. Он в спортивном костюме, темных очках и кепке. Встреть я его на улице, ни за чтобы не узнала. Мастер маскировок. Я многому у него научилась. И именно эти бесценные для выживания в каменных джунглях Америки уроки позволили мне сегодня ускользнуть от наблюдателей Майкла. – Главная цель достигнута. Империя Гетти вот-вот рухнет. Представляешь, он подозревает, что мы работаем на Ронски. Связывает последние штормы внутри холдинга с твоим появлением и желанием Габриэля монополизировать рынок.— Ну, в чем-то он прав. Я не уверена, что Ронски так прост, как нам кажется. Возможно, он просто позволяет нам думать, что мы «заказываем музыку».— Киллер стоил бы ему дешевле. Я не верю в благотворительность, но все же у Ронски есть личные причины помогать нам.— Опять же корыстные. Он так
Глава 2ДашаНе знаю, как я могла не услышать, как он приехал, разделся и лег в мою постель. Во всем виновато жаропонижающее и общая слабость. Второй день из-за нервного истощения у меня скачет температура и давление. Таблетки снимают неприятные симптомы, но от них я много сплю. Внезапно проснувшись под утро, увидела Майкла рядом. Спящим. Безмятежным. C тенью усталости на красивом лице. Он лежал поверх одеяла, с голым торсом и в простых хлопковых домашних штанах. Сначала мне казалось, что я все еще сплю. Мы кажется всего пару часов назад ругались из-за потраченных денег. На самом деле, мне жутко стыдно, я не из тех, кто берет чужое. Рома может считать иначе, но я не думаю, что Майкл мне что-то должен. Боже, как же я хочу, чтобы все поскорее закончилось. Я так запуталась. Вся эта искаженная правда, которую каждый тянет на себя и трактует по-своему. Если бы месть могла мне вернуть сестру, я бы не колебалась, но сейчас…. Ради чего все?Я даже не увер
ДашаПросыпаться было больно. Боже, какое знакомое ощущение, привычное. Писк приборов, иглы в венах. Запах лекарств, белые стены. Слезы накатили на глаза. Я сморгнула их, превозмогая боль. Что я помнила? Огненный жар, пронизывающий тело, лицо Майкла, склоненного надо мной. Мне померещилось, что он был напуган. А еще то, что моя жизнь кончена, игра проиграны, маски сброшены. Мне больше не за то сражаться. Я была глупой пешкой в чужой игре.— Даша, как вы себя чувствуете? – спросил спокойный мужской голос, я сфокусировала взгляд на докторе. Я смутилась от того, что он назвал меня настоящим именем, которое знали немногие…. Кто сказал ему? И зачем?— Нормально, – прохрипела я. Легкие жгло огнем. Грудная клетка болела неимоверно. Но я терпела боль и посильнее этой. Мне не привыкать. Подняв глаза, я прочитала название лекарства, которое текло мне в вену. Внутри что-то надорвалось, словно последняя надежда, утекала вместе с жизнью. Я знал
«— Чувствую запах дождя в воздухе, и когда только я научилась этому… — И что же нам делать с мгновением, в котором только ты и я…— А как же любовь… — Самая страшная ночь в году, и только одна мысль преследует меня, что мы могли никогда не встретиться…»К/ф «Осень в Нью-Йорке».МайклСтив молчал. Он смотрел на меня с сожалением. Я ненавидел жалость. Жалость хуже всех остальных чувств. Она унизительна.— Неужели нет никаких следов? Совсем никаких… – бормотал я, меряя шагами вестибюль больницы. Мы вызвали полицию и заявили о похищении человека, но я прекрасно знал, что они ничего не найдут. Никто не найдет Дашу, если об этом позаботился Ронски. – Меня не было три часа. Черт, я должен был спать в коридоре или оставить охрану. Я не подумал, что ей может что-то угрожать, кроме болезни.— Ты не в