Он убьет нас.
Сердце заходится, каждый удар разливается густой болью по телу.
Из легких украден воздух.
Я впадаю в полнейшую оторопь, пока перед внутренним взором бесконечно крутятся ужасающие кадры произошедшего.
Снова и снова, я вижу, как на Нейта нападают несколько вооруженных солдат. Припечатав его к песку, выбивают душу точечным ударом приклада автомата по ребрам. Ему плевать на боль. Он кричит мое имя. Снова и снова, диким взглядом наблюдая, как меня уводят.
Нас разлучили, затолкав в разные внедорожники. И судя по тому, насколько резко тормозит джип, я не скоро окажусь вдали от жуткого места техногенной аварии, объятого пламенем.
Этот некогда прекрасный клочок земли много лет ассоциировался у меня с самыми нежными чувствами и счастливыми моментами. Сейчас уничтоженное взрывом уникальное озеро с живописными берегами напоминает пылающие врата в сердце ада.
И я стою сейчас на его пороге.
Шейх Амиран Аль-Мактум непременно заставит меня станцевать для него на раскаленных углях, прежде чем убьет.
Дверь авто с моей стороны резко открывается.
Прежде чем я посылаю вышколенных псов Амирана к черту, солдаты грубо хватают меня за плечи, вытаскивая из машины.
Мои руки и лодыжки сцеплены наручниками. Завтра на их месте будут кровавые натертости, если я вообще дотяну до утра.
Перед глазами все расплывается, меня недолго волокут по затянутой сизой пылью и запахом гари, пустыне. Духота и вкус пепла на губах, во рту, повсюду. Как черный снег он осыпается на мои разметавшиеся по плечам волосы, кружит в воздухе.
Жутко, страшно.
Он убьет нас.
Мы сгорим здесь…
Обида и отчаяние сковывает грудь, когда дверь одного из зданий военной базы открывается, и меня бесцеремонно швыряют в бездну неизвестности.
С глухим стоном я падаю на бок, ударяюсь о твердый пол, слабо ощущая, как один из людей наследника снимает стальные оковы и быстро ретируется. Я не испытываю и капли благодарности. Лишь боль, заставляющую меня зажмуриться и застонать в голос.
Одолев страх, я открываю глаза и вижу перед собой высокую фигуру.
Его тень падает на меня, обволакивая тьмой и подавляя.
Я чувствую себя песчинкой под ногами принца: уязвимой, обезоруженной, крохотной.
Но я не собираюсь доставлять ему лишнее удовольствие и валяться у ног Амирана, поэтому быстро встаю, превозмогая боль.
Наши взгляды встречаются, мгновенно накаляя атомы воздуха, циркулирующие между нами.
Вся поверхность моей кожи пылает, словно я горю там…в огненном кратере некогда райского озера.
— Ты заставила меня ждать, — металлическим голосом отчитывает Амиран.
Я смотрю в глаза цвета серебристого пепла, покрытые арктическим слоем льда. Они и раньше бывали холодными, но сейчас в них скрывается непроглядный омут, в котором мне предстоит утонуть и захлебнуться. Если он так решит, то кровью Нейтана.
Не в силах пошевелиться, я цепенею, вглядываясь в знакомые черты, которые позавчера утром рассматривала чертовски близко.
Запредельно близко.
Единственным источником света в полупустом здании является окно, за стеклом которого я вижу неистовство огня и густые клубы черного дыма.
Тени, превращаясь в языки пламени на его лице, сковывают жесткие черты отталкивающей безжалостной маской. Скулы эмира заострены настолько, что я могла бы порезаться, если бы прикоснулась.
Как тем утром…
Отбросив наваждение, расслабляю голосовые связки.
Я не сдамся без боя, ему не сломать меня.
— Чего ты добиваешься? Зачем тебе женщина, которая любит другого? — сжимая кулаки, я делаю шаг на встречу эмиру. Все мое тело сотрясает мелкая дрожь, что не остается без его внимания.
— Ты задолжала мне третье свидание, Алиса, — неумолимым голосом отзывается Амиран, окончательно отнимая у меня все надежды на его милосердие.
Он приближается, сокращает расстояние до пары шагов. Запредельно близко для меня. Я чувствую до боли знакомый аромат его парфюма и тела, и жалящие ледяным ветром волны ярости, исходящие от мужчины.
Непроизвольно пячусь, прижимаясь спиной к двери.
— Наш договор — фикция. Ты не собирался меня отпускать. Твое слово ничего не стоит, — Амиран делает шаг вперед, воруя у меня остатки личного пространства, и теперь я отчетливо понимаю, что предвещает его беспощадный взгляд.
В стальных глазах наследника нет и капли тепла, нежности, восхищения…вожделения и одержимости мной. Все это я видела там ещё день назад и не верила в реальность случившегося между нами.
— Ты первая нарушила условия. Не стоило этого делать, — вкрадчивым тоном, полным откровенной угрозы, напоминает Амиран.
— Ты не оставил мне выбора.
Причем с самого начала, с первой секунды нашей встречи.
— Я дал тебе время принять мой выбор, tatlim. Слово короля Анмара — закон, разве ты не знала об этом? — усмехается, окончательно пригвоздив к двери снисходительным взглядом.
— Ты еще не король, — подчеркиваю с особым удовольствием, поражаясь собственной смелости. — И ты не имеешь права распоряжаться чужими судьбами.
— Снова ошибаешься, Алиса. Я имею такое право и пользуюсь им так, как считаю нужным.
Подходит ближе, возвышаясь надо мной так, что приходится задрать подбородок.
— Тогда ты не можешь вызвать ничего кроме отвращения и жалости! — эмоции взрываются, вспыхивают внутри, дав мне силы на уничтожающий взор.
— Очень смелое заявление в твоем положении, – он снисходительно улыбается, словно я сказала что-то забавное.
— Мне нечего терять. Ты все у меня отнял… — мой голос срывается, слишком сложно держаться.
Моя жизнь должна была сложиться совсем иначе… почему, почему я не сбежала с Нейтом, когда он предложил это в первый раз?
Как я могла понадеяться, что с Амираном аль-Мактумом можно договориться цивилизованно, довериться его слову?
Как я могла так подвести нас с Нейтаном?
Если с ним что-нибудь случится, если он умрет сейчас, я никогда себе этого не прощу.
— Поверь, далеко не все, Алиса. Напротив, я никогда ни с кем не был так добр, как с тобой.
— Что ты с ним сделаешь? — ответный взгляд Амирана вновь вонзает под мою кожу тысячи ледяных игл.
Амиран мучительно долго молчит, отводя взор в сторону окна — на пылающее озеро, оказавшееся и не озером вовсе.
— Ночи в пустыне очень холодные, Алиса. Каттан не дал тебе замерзнуть? – его голос звучит пугающе спокойно, но я устала бояться и дрожать.
— Что ты с ним сделаешь, Амиран? — требую четкого ответа, судорожно пытаясь понять, как изменить приговор Амирана. Он его не озвучил, но я все вижу в потемневших глазах.
— Это зависит только от тебя, tatlim, — бессердечная, едва заметная ухмылка растягивает его губы, когда он снова обращает свой взгляд на меня.
— Что ты хочешь?
Я готова пойти на все за жизнь Нейтана.
— Третье свидание, — коротко бросает шейх.
— Здесь?
— Тебе не нравится это место? Разве не здесь началась твоя великая любовь с Каттаном?
— Ты все знаешь…, — тело начинает бить и сводить болезненными судорогами от передозировки выброса адреналина.
Он с самого начала все знал. Я поняла это слишком поздно.
Амиран всегда на два шага впереди, как и свойственно зверю и хищнику.
— Да, а вот он наверняка знает не все. Ты не рассказала ему, Алиса? — лениво интересуется Амиран, освежая мою память.
Я помню каждую секунду, не могу забыть. Отвращение к себе, боль, ощущение использованности — все это липким осадком осело на коже. Но не только эти чувства одолевали меня, когда я впервые узнала, каково это не принадлежать себе. Я помню все: вкус его одержимых губ и каждое слово, взрывающее мой мир.
Ритм его бедер, кожу под своими ногтями. Тяжесть сильного тела на себе, и внушительную твердость его намерений. Как бесстыдно принимала его, находясь на грани сна и реальности.
— Расскажу. Я все расскажу, — влажная соль обжигает ресницы. — Не думай, что знаешь нас. Ты понятия не имеешь, что мы друг для друга значим. Он меня любит, Амиран. Сильнее, чем кто-либо в этом мире, — пылко заявляю я. Словно нарезками кадров из клипа наши с Нейтом воспоминания вспыхивают в памяти, вымещая окрашенные алым мысли о том проклятом утре… с другим, с тем, кого я не выбирала. И никогда бы не выбрала.
— Значит, он простит и третье свидание, tatlim. Если хорошо постараешься, никто не пострадает. Ни он, ни ваши семьи. А теперь подойди ко мне, и опустись на колени, — отдает неоспоримое повеление.
Это не сделка, а бескомпромиссный приказ.
Даже если откажу, он добьется желаемого силой.
— Я тебя возненавижу, — каждым словом проклинаю его я.
— Это больше не имеет для меня никакого значения, Алиса.
Анмар, АсадЧетыре года назад.Нейтан— Ну, где ты, Ли? — нетерпеливо бормочу я, вглядываясь в темноту за высоким забором резиденции Саадатов. Опустив стекло, вдыхаю душный ночной воздух Асада, призывая все свое терпение.Она придет. Мы обо всем договорились. Осечки быть не может.Но, Шайтан, как же медленно тянется время.Я намеренно припарковался в тени деревьев на другой стороне дороги, чтобы не привлекать внимание.Действовать осторожно и незаметно меня научил отец, возглавляющий разведывательные службы Анмара. Джамаль Каттан — большая шишка и пример для подражания. Я планирую в будущем стать не хуже и добиться еще большего, но сейчас мне семнадцать, и все мои мысли заняты одной голубоглазой девчонкой, в которую я без памяти, до одури влюблен, а она считает меня всего лишь другом детства.Черные в сумраке шапки пальм лениво раскач
Четыре года спустя спустя, Нью-ЙоркАлисия— Аэто, правда,что ты еще девственница, мисс «голубые глазки»? — бросает мне в лицо Райан Скотт, прижимая свои ладони к закрытой двери холодильника, в котором я отчаянно пыталась найти хоть какую-нибудь жидкость, помимо водки, пива и сладкой газировки. Все из вышеперечисленного я не пью.— Я много раз слышал, что вам нельзя трахаться до свадьбы, — я нахожусь в капкане его рук и плену дурного запаха и мерзких слов, льющихся из его поганого рта. — А что мнебудет, еслия прямо сейчас забью в твое кольцо несколько очков, принцесса? — пьяным и самоуверенным голосом, интересуется недалекий баскетболист.Полностью сохраняя самообладание,отворачиваюсь в сторону.Я задохнусь, если еще хоть раз вдохну запах его пота и марихуаны, смешенн
Алисия— Ты в порядке? — поворачивается ко мне лицом и широким торсом.Наши взгляды сталкиваются, мгновенно образуя во всем салоне машины мощное электромагнитное поле, неистово искрящееся между нами. Радио начинает шипеть помехами, а где-то вдалеке я слышу раскат грома, атакующего сейчас соседний штат Нью-Джерси.Черт возьми, Каттан так изменился. Он выглядит чертовски взрослым, осознанным, смелым, сильным, волевым.Я вижу, как напрягаются челюстные мышцы под его скулами, выдающие его плохо сдерживаемую ярость. В синих глазах — отражаются вспышки далеких молний. Черная футболка, сидит на тугих мышцах, как влитая, еще раз напоминая мне о том, что карьера и многочисленные учения, оказались ему важнее, чем я.— Нет, Каттан! Я не в порядке, — вспыхиваю я, демонстративно скрещивая руки на груди. — Совсем не в порядке. Не понимаю, как такое могло произойти. Почему, меня не спасли
НейтанЧетыре года назад«— Ты первый и последний, Нейт. Я так чувствую. Но только при одном условии…ты поговоришь с моим папой, как и обещал.— Конечно, Ли. Мы все решим. Ты мне веришь?— Я верю тебе, Нейт….»Бесшумно пробираясь домой глубокой ночью, я снова и снова прокручиваю в голове последние произнесённые обещания. Они так легко слетели с губ, так просто. Все просто, когда сердце горит от любви и страсти. Я чувствую себя всесильным, когда Алисия Саадат смотрит на меня своими огромными аквамариновыми глазами. Ее любовь опьяняет, заставляет верить, что нет ничего невозможного, непреодолимого.Мы все решим, Ли. Мы справимся. Если понадобиться, я мир переверну для тебя. Не отдам никому, не отпущу, не сдамся.Первый и последний, Ли. Первый и последний.
НейтанМероприятие, на котором я был вынужден присутствовать по ряду независимых от моих желаний причин, организовано в научно-выставочном центре, в одном из крупнейших бизнес-центров Нью-Йорка. Участники конференции — элита нефтегазового бизнеса Штатов и стран-партнеров, инвесторы, политики, ученые, инженеры, студенты технических вузов и огромное количество репортеров.Ума не приложу, что могло заинтересовать Алисию на научно-практической конференции, посвященной малоинтересной для молодой девушки теме.Но она здесь, в длинном алом платье на тонких бретельках.Гладкая ткань плотно облегает идеальное стройное тело Ли, каблуки бежевых лодочек приравнивают ее рост к модельным стандартам. Белокурые волосы собраны в стильную высокую причёску, подчёркивающую длину шеи и изящную хрупкость обнаженных плеч. Она выглядит сногсшибательно и элегантно, несмотря на вызывающий цвет и достаточно откровенный верх н
НейтанЯ съезжаю в безлюдный неосвещенный переулок,и, остановившись на обочине,глушу двигатель и выключаю фары, погружая нас в кромешную тьму. Сердце колотится невыносимо быстро, отдаваясь оглушающей дробью пульса в висках. Мы молчим, остро ощущая невысказанную боль друг друга. Она тяжело и часто дышит, комкая дрожащими пальцами подол своего алого платья. В темноте салона оно кажетсятраурно-черным, полностью отражая цветовую гамму нашего общего состояния. Я жадно вдыхаю исходящий от Алисии аромат. Знакомый, родной, желанный до одури. Если бы мы могли спрятаться от всего мира, я мог бы слизывать его часами с ее нежной чувствительной кожи.— Расскажи мне, что случилось, Ли? — заставляю себя задать вопрос, ответ на который несложно предугадать. Он мне известен, я прочитал его в обреченном печальном взгляде шейха, когда тот смотрел на свою дочь. — Не молчи, Алисия. Поговори со мной, — умоляю я
Алисия«Это будет только наш рай, Алиса. Только ты и я. Ты веришь мне, Ли?»Я не спала всю прошлую ночь.Безуспешно пыталась переварить все произошедшее после выставки и остановить бесконечный поток сумбурных мыслей, отдающихся болезненной пульсацией в висках. Я дала волю своим слезам и эмоциям, но даже насквозь проплаканная наволочка не помогла мне справиться с горечью от предательства самых близких.Я так сильно любила родителей.Старалась никогда не подводить. Соответствовать статусу «идеальной дочери» главы провинции, всегда искала поддержки в их глазах и ценила мнение, искала одобрения своих поступков и не была обделена вниманием. Иногда, я жутко злилась из-за строгих упреков, жестких воспитательных мер и некоторых ограничений в жизни, но все забывала за считанные часы. Наивысшей радостью для меня были слова отца:«Я так горжусь чт
АлисияЛитые под серебро двери лифта окончательно сдвигаются, закрывая обзор на Амирана, а я до сих пор до режущей боли впиваюсь зубами в истерзанные им губы. В последнюю секунду, перед тем, как отправиться на сто три этажа вниз, мужчина подарил мне собственнический взгляд, эффект которого умножает шлейф его парфюма. Сейчас он заиграл для меня пряными кофейными нотами.И это неудивительно.Отравляющий поцелуй шейха стал для меня куда более обжигающим, чем глоток свежесваренного кофе. Но таким же будоражащим, сбивающим сердце на рваные удары. Крепким, терпким, не отпускающим.Язык и всю полость рта печет. Мои вкусовые рецепторы буквально кричат мне о том, чтобы я больше не смела притрагиваться к этой «чашке».Я и не собираюсь.Да только Амиран аль-Мактум ясно и четко дал мне понять, что разрешения спрашивать не планирует. Ему ничего не стоит нарушить мои личны