Глава 3. Кристина. Двадцать лет спустя.

- Кобылкина! – завопила я. – Кристинка! Ты-то здесь откуда?!

Накануне, когда мы раскладывали вещи в комнатах, Виржини сказала нам, что третью комнату занимает русская мадемуазель. И только утром, спустившись к завтраку, я увидела, что это никакая не мадемуазель, а моя старая знакомая Кристина Кобылкина.

- Николаева! – заорала в ответ однокурсница. – Ты ли это? Здесь?! Но как?!!

Мы придирчиво осмотрели друг друга, и каждая ощутила неприятный укол в сердце: нет,  радоваться нечему, ни одна из нас не растолстела и не подурнела. Мы обе были по-прежнему невесомы и грациозны, как во времена учёбы. В принципе, выглядели так же, как и двадцать лет назад. Менее свежо, чем в юности, зато более эффектно. Сошёл  натуральный румянец, зато появился стиль.

Честно говоря, я бы отказалась вернуться обратно, в мои двадцать лет, и заново пройти весь путь.  Мне очень комфортно в моём возрасте, это возраст расцвета и уверенности в собственных силах. Безусловно, если бы сейчас я не могла похвастаться успешным бизнесом и дочкой-умницей, то, наверняка, заговорила бы иначе:  сидела бы и оплакивала ушедшую молодость…

- Классно выглядишь, старушка, - похвалила Кристина. – Всё те же дивные зелёные глаза, шикарные тёмные волосы… Седина-то уже попёрла, признайся? Подкрашиваешь?

- Какие глупости! О чём ты? Я совсем малышка. А ты тоже неплохо сохранилась. Ставлю пять с плюсом.

- Стараюсь. Мучаю себя всякими процедурами лишь бы только не скукожиться, как печёное яблочко.  

Кристина рассказала, что приехала во Францию знакомиться с женихами. Да, вот так. Кто-то и дома ни одного мужика подцепить не может, а у неё сразу два иностранных претендента - один лучше другого.  

В понедельник Кристина встретилась с первым кандидатом, владельцем прачечной, а потом поделилась со мной впечатлениями. Мы  выпутались из каменного лабиринта улочек, обогнули церковь и устроились за одним из ресторанным столиков, выставленных на маленькой, выложенной брусчаткой, площади.

Напротив возвышался дом с разрисованным фасадом. Я не сразу поняла, что перед нами сплошная стена, а не здание с настоящими дверями и окнами. Картина выглядела настолько достоверной, что казалось – дверь приоткрыта, а из окон высовываются живые люди. Впоследствии Натка просветила свою дремучую мамочку, что традиция разрисовывать фасады пришла из средневековья, когда за каждое окно горожанам приходилось платить налог. Тогда жители стали строить дома с глухими стенами, а окна просто рисовали. Потом мы ещё не раз видели многоэтажные здания, покрытые такими же правдоподобными фресками.

В бирюзовом небе над зубчатыми башнями собора плыли облака, а над нами трепетал матерчатый навес. Я договорилась с Наткой, что в обеденный перерыв она прибежит  на эту площадь, и мы накормим её обедом. А пока мы с Кристиной заказали по чашке кофе.

***

Во Францию Кристину Кобылкину привели безуспешные поиски гармонии.

Сколько я её помню, она пыталась привести к единому знаменателю своё имя и фамилию. Пока все усилия оборачивались прахом, судьба жестоко смеялась над бедняжкой.

Ещё на первом курсе забавное сочетание стало предметом неукротимого студенческого веселья. На втором курсе Кристина в результате пары неосторожных  движений залетела. Пришлось срочно выходить замуж.  И за кого? За Петю Вилкина.  Так наша горемыка превратилась в Кристину Вилкину.  Поменяла шило на мыло. А лет через десять, уже после развода с Петей, Кристину накрыла неземная любовь, и приятельница второй раз вышла замуж – за достойного человека с фамилией Ножкин.  

- Так ты теперь Кристина Ножкина? – всхлипнула я, давясь смехом. – Какая блистательная эволюция: Кобылкина, Вилкина, Ножкина!

- Смейся, смейся, - мрачно произнесла страдалица. – Я не сдамся. Я сейчас опять свободна, развелась, у сына своя семья. Меня ничто не связывает,  и  теперь-то я уж точно обзаведусь красивой фамилией!

Кристина решила бить прицельно – обратилась в брачное агентство, основанное в Марселе бойкой русской дамочкой, когда-то закончившей иняз. Та подобрала нескольких кандидатов. Их фамилии были красивы и мелодичны, согревали душу и звучали, как песня. Французам в этом плане очень повезло.

- Верный ход, - поддержала я Кристину. –  Например, связалась бы с итальянцем, стала бы  какой-нибудь синьорой Скоттучини. Грек наградил бы фамилией Попандопулос.  А у французов любая фамилия радует слух. 

В конце концов, из красочного полотна французских женихов выкристаллизовались два претендента:  владелец прачечной из Монпелье и инженер из Марселя.   Первый – Жюстан Делорм, второй – Грегуар Ламонтань.   

- Ну как тебе? Послушай,  - мечтательно проворковала Кристина. – Кристин Делорм… Кристин Ламонтань… Звучит, да?

- Обалдеть, - согласилась я. – Красиво, слов нет! Потрясающе! Выбирай любого мужика,  с фонетической точки зрения  всё равно не прогадаешь.  

-  С Жюстаном я уже познакомилась. Он мне понравился.

- Владелец прачечной? – не удержалась я от саркастической усмешки.    

-  Понимаю, почему ты усмехаешься. Прачечная – это, конечно, не очень романтично. Зато мужик твёрдо стоит на ногах. Видела бы ты его дом. Шикарный двухэтажный коттедж посреди большого сада.  С Грегуаром я встречаюсь в пятницу. Он специально приедет из Марселя.

- А далеко оттуда ехать?

- Приблизительно… Километров двести.  

- И у обоих мужиков серьёзные намерения?

- Ещё какие! Оба рвались оплатить накладные расходы, - засмеялась Кристина.  

- Удивительно, если вспомнить, насколько экономны французские мужчины.

- А ты откуда знаешь?

- Имела однажды дело с партнёрами из Франции. За месяц они из меня душу вынули. Каждую копеечку обговаривали. Да и вообще, у французских мужиков репутация сквалыг.  

- Наверное, это проявится после. А пока парнишки обещают мне золотые горы. Готовы кормить икрой и купать в шампанском.  

- А ты?

- А что я? За  самолёт получила с обоих.  

- Ну, Кристинка, ты даёшь! Это же нечестно!

- Не надо всё усложнять. Я заранее сделала парням приятное – позволила проявить щедрость.

- Надо сказать, ты никогда не испытывала недостатка в мужском внимании.

- О тебе, Лена, можно сказать то же самое.

- Вот удивительно! Возьмём мою секретаршу Вику. Она умненькая, симпатичная, молодая. Но ей даже дохленьким ухажёром не удаётся обзавестись.  А ты – хлоп! – и в дамки. Уже сидишь в ресторане во Франции, а женихи дерутся за право оплатить твой авиабилет. Как у тебя получается?

- Пардон, что-то я не поняла… Вика, значит, умненькая и симпатичная. А я, по-твоему, тупая и страшная?

- Моя Вика, между прочим, на двенадцать лет тебя младше.  И что? Ни-че-го!

- Так надо шевелиться! – засмеялась Кристина. – Твоя секретарша, наверное, возвращается домой и весь вечер тупо смотрит сериалы в интернете. А нужно по свиданиям бегать… Ах, да! Вот ещё что! В анкете я указала, что согласна на секс на первом свидании!

- В смысле?

- В брачном агентстве мне предложили заполнить анкету. Пунктов этак под шестьсот. И попался хитрый вопрос: на каком свидании вы согласны на секс? На первом? На третьем? На десятом? Никогда?

- Я бы ответила «никогда» - просто, чтобы приколоться. И посмотреть, какой будет результат.

- А я подумала,  что вопрос поставлен неверно. Надо спросить так:  как долго вы сможете гарантировать мужчине неприкосновенность?  – захохотала Кристина. - Да если мужик на первом же свидании согласится, разве я откажусь? Мне сорок лет! И я одинока! Да я первая в него когтями вцеплюсь! 

- Зато честно, - улыбнулась я. – Постой! Так ты уже успела? С этим, как его… маркизом Жюстаном? Владельцем прачечной?

- Угу, - блаженно мурлыкнула Кристина. – Как же мне понравилось… У него не только ФИО красивое, но и тело тоже. Он идеален!

-  Идеальная прачка?

-  Какая же ты противная… Не прачка, а хозяин прибыльного бизнеса! Жюстану, между прочим, всего тридцать шесть. И пять раз в неделю он занимается в спортзале. На бицепсах у него татуировки, в ухе – серьга. И одевается он с большим вкусом.

- Ух ты! Так, может быть, тебе забыть про второго? Грегуара? Пусть не приезжает. Чего мужику зря пилить из Марселя?

- А вдруг он ещё круче? Нет, я обязательно должна проверить. А потом выберу того, кто лучше.

- Ну, ты и чертовка!

- Просто мне нравится жить. Обожаю процесс. Боже, это так классно! Посмотри вокруг! Мы на юге Франции, в самом настоящем раю… И все нам улыбаются, все такие милые…

Наверное,  именно эта радостная энергия, бьющая фонтаном, и привлекала всегда к Кристине мужчин. 

Плюс готовность к сексу на первом свидании.

- Лен, а у тебя-то как дела? Мы всё обо мне да обо мне. У тебя кто-то есть?

- У меня много чего есть. Дочка, бизнес.

- А мужчина?

- С этим вопросом сложнее. Мужчина у меня вроде бы и есть. Но в то же время, его как бы и нет.

- Да, - вздохнула Кристина. – Так часто бывает. А как его зовут? Твоего принца-невидимку?

- Вольдемар.

- Что?

- Вовчик. Короче, Владимир.

- И что у вас случилось?

- Нашла коса на камень. Он крутой, а я ещё круче.  У него холдинг, но и у меня фирма.  Он гордый, я своенравная.  Он лев, а мне совсем не страшно.  Вот и не можем ужиться.

- Ленка, да ты полная дура!

- Почему?

- Разве так с мужчинами обращаются?

- Я тебя умоляю. Не надо меня учить, как обращаться с мужчинами.  У меня их было множество.

- И хоть один задержался надолго?

Я задумалась. Володя, вроде, хотел задержаться. Но, похоже, и у него уже лопнуло терпение…

Настроение испортилось. Пока ещё не понятно, расстались мы с Володей или всё же наладим отношения. Но стоит подумать о том, что он навсегда исчезнет из моей жизни, - и солнце меркнет…

Разговор о мужчинах пришлось свернуть, так как появилась Натка.  

- Бонжур, - сказала она. – Привет, мамочка, здравствуйте, Кристина Эдуардовна. Девушки, вы ослепительно выглядите!

Ах, какая вежливая и культурная у меня доченька!

- Блин,  сейчас сдохну от голода! – добавила Натка. - Срочно дайте чего-нибудь пожрать.  У меня всего сорок минут.

Мы тут же подозвали официанта. Высокий черноволосый паренёк маячил неподалёку и бросал в нашу сторону скорбные взгляды -  он уже потерял надежду дождаться от нас полноценного заказа.

Кристина, не утруждая себя изысканным произношением, скомандовала ему принести три комплексных обеда по пятнадцать евро. Я видела, как вытянулось лицо дочери: корявая и безграмотная речь моей однокурсницы резала ей слух.  Натка-то целый год оттачивала произношение  с помощью профессора из Сен-Мало, занимаясь по скайпу. А Кристина не парилась, она выучила пять глаголов, три местоимения – и вперёд, на мины,  ни капли не сомневаясь в том, что великолепно владеет французским…

- Мама, но ведь она издевается над языком! –  возмутилась  Натка в понедельник, после того, как в первый раз услышала Кристинины  перлы.

- Да ладно! Как смогла, так и выучила. Ей нужно с женихом прийти к консенсусу. Было бы затруднительно это сделать, не владея языком. Кристину Эдуардовну похвалить надо, а не ругать.

- Мама, а знаешь ли ты, что сказал Анатоль Франс о французском языке?

- Да зачем мне…

- Нет, ты послушай, - перебила дочь. -  Цитирую близко к тексту. «Французская речь –  это женщина, столь прекрасная и гордая, скромная и изысканная, мудрая и легкомысленная, что, влюбившись в неё всем сердцем, уже никогда ей не изменишь».  

-  Эка завернул!

- Как-то так.  

- Флаг ему в руки.

- Мама! – вздохнула дочь. – Анатоль Франс, вообще-то, Нобелевский лауреат, а его произведения относятся к сокровищам французской литературы!

Вот. Моя дочь не только вежливая, но и очень образованная.

Горжусь!

Пусть дочь и возмущалась лингвистической нахрапистостью Кристины, а мне однокурсница нравилась всё больше и больше. В мединституте мы особо не дружили. Не каждому удастся проломить мою броню закоренелого мизантропа. В целом, я не очень-то хорошо отношусь к людям. Злая и вредная. Но радостное и позитивное отношение Кристины к жизни мне импонировало, а её компания доставляла удовольствие…  

Итак, мы, наконец, сделали заказ.  

Официант сразу принёс приборы, а также графин воды и корзину с багетами и булками. Дочь тут же выхватила из корзинки хрустящий батон и урча, как голодная кошка, впилась в него зубами.  

- Бедная малышка, совсем заучилась!  Так, сейчас мы посмотрим, что  вкладывают французы в понятие «комплексный обед», - сказала Кристина.

Как выяснилось - очень многое!

Сначала нам принесли по огромной тарелке салата из зелени, оранжевой дыни, пармской ветчины,  шариков моцареллы и помидорок-черри, нанизанных на шпажку в виде шашлычков.

Покончив с салатом, мы отвалились от стола, как три  сытых саранчи, слопавших гектар посевов.  Но это было только начало.  Официант уже спешил в нашу сторону с новым грузом. Теперь каждой голодающей русской даме досталось блюдо с гигантской отбивной, источающей сок и аромат. К мясу прилагались золотистые горошины картофеля и ещё один салат – теперь уже из баклажанов со сладким перцем.  

- В меня столько не влезет! – взмолилась Натка.

- Трескай, поправляйся, - приказала Кристина.

На десерт коварный юноша притаранил подносы с кофе,  мороженым, шоколадным пирожным и суфле из манго. Каждой из нас! А ведь мы уже не могли дышать.

- Не понимаю, как француженкам удаётся сберечь фигуру! – в отчаянье воскликнула Кристина.  

- Всё, я побежала на занятия! – Натка поднялась из-за стола. – Мам, не забудь оставить чаевые официанту, он так старался.

- И глаз с тебя не сводил, - хмыкнула я.

- Ещё бы, - заметила Кристина. – Такая прелестная блондинка. И сразу видно – девочка из России.  Русская – значит красивая!  

- Ой, Кристина Эдуардовна, вы совсем меня захвалили, - зарделась Натка и гордо отбросила за спину светлые волосы. – Ладно, гуд-бай!

- Не гуд-бай, а оревуар, - строго поправила Кристина. – Беги, крошка, беги. Какая ты счастливая, - повернулась она ко мне. – У тебя доченька.